Диссертация (1100394), страница 12
Текст из файла (страница 12)
Помимо непосредственно записей (позднее мы такжеобратимся к их регулярности и смысловой наполненности), разнообразныхвпечатлений, воспоминаний, размышлений в тексты обоих дневниковвключены письма. 126Цит. по: Роде П. П. Серен Киркегор сам о себе. Екатеринбург: Урал LTD, 1998. С. 161.Там же, С. 164.128Там же, С. 215.12756 57 В «Дневнике обольстителя» письма можно разделить на несколькоподтипов.
Одно из них «выбивается» из общего контекста писем, так каквынесено в «рамку» повествования, однако по стилю и способам выражениямысли оно выдержано в той манере, которая избрана автором для Корделии.Ее письмо издателю имеет несколько функций. Прежде всего, мы впервый раз слышим прямую речь героини (характерно, что читательзнакомится с ней даже раньше, чем с Йоханнесом, тем самым «обольстителем»,в честь которого назван роман). Речевая характеристика здесь очень важна, таккак у читателя появляется возможность самому оценить «эстетическуюразвитость» героини, важность которой для Йоханнеса упомянута издателем напервых страницах романа. Поэтому обращает на себя внимание не толькосодержание письма двадцатилетней Корделии (наличие отсылок к греческоймифологии и к поэзии Пиндара в частности), но и стиль:«Я всегда любила музыку – он был чудный инструмент, всегдавзволнованный, всегда полный звучания...
Но ни один инструмент не обладаеттаким объемом и богатством звуков – он вмещал в себя выражение всех чувств,всех настроений. Ничто не казалось ему слишком недосягаемым, ни перед чембы он не отступил. В его голосе звучали то порывы урагана, то едва слышныйшелест листьев...»129.Это письмо можно считать своеобразным психологическим портретом,вторым в тексте романа. Первый – это портрет Йоханнеса, которого издательназывает «безнравственным человеком», упоминая последствия описанного вромане эпизода, говоря, что «еще ужаснее они будут для него.
Даже меня, лицосовсем постороннее, охватывает невольный трепет, едва я подумаю об этойдраме»130.ПисьмоКорделиииздателюотличаетсяотпрочихееписем,представленных в романе, стилистической точностью и «ясностью мысли». 129130Киркегор С. Несчастнейший. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2007, С. 243Там же.57 58 Этому несложно найти объяснение, ведь оно написано через несколько летпосле описанных событий.Издатель помещает в текст «Предисловия» к «Дневнику обольстителя»еще три письма героини: два из них довольно типичны для подобной ситуации.Это угрозы, проклятия («Пусть это слово, прежде ласкавшее твою гордость,прозвучит теперь проклятием над твоей головой, вечным проклятием!»131),стенания, мольбы, обещания («Ты устанешь любить других, и твоя любовь комне восстанет из своей могилы, вспыхнет прежним огнем! Как буду я любитьтебя, боготворить!»132).
Второе письмо несколько выделяется из общегоконтекста. Его отличает притчевая форма изложения: Корделия цитирует КнигуЦарств. Это важно не только потому, что показывает, насколько Корделия быларазвита своим возлюбленным интеллектуально, но и потому, что это письмо поформе и содержанию – подражание письмам к ней самого Йоханнеса. В одномиз писем сама Корделия восклицает: «Сам язык моего письма должен доказатьтебе, что я – твоя»133, подчеркивая общность между ее и его стилем письма.Письма Йоханнеса составляют отдельный пласт в романе. Они такженаполнены притчевыми элементами, в них много недосказанного, того, чтоможно воспринимать неоднозначно.
Сам Йоханнес так определяет цель, скоторой создаются эти послания: «... Письма мои достигают своей цели, ониразвивают Корделию, хотя еще и не в эротическом смысле... Не желая развитьв ней чрезмерную сентиментальность, я буду слегка подмораживать ее пылкиечувства иронией разговоров, что в то же время возбудит в ней жажду копьяняющему напитку писем. Эти последние смутно намекнут ей о каком-тотаинственном, высшем наслаждении, а когда в ее душе загорится страстноежелание этого наслаждения, письма прекратятся. Такое искусственноесопротивление с моей стороны сделает то, что ожидаемое воплотится в ее душе 131Там же, С.
245.Там же.133Там же.13258 59 в яркое представление, станет как бы ее собственной мыслью, влечением еесобственного сердца... Это мне и нужно»134.В другом месте Йоханнес замечает:«Письма – вообще неоценимое средство для того, чтобы произвести надевушку сильное впечатление. Мертвая буква действует иногда сильнее живогослова. Письма таинственно поддерживают сердечную связь; ими производишьна душу желаемое действие, не оказывая никакого давления своимприсутствием. А молодая девушка любит быть наедине со своим идеалом в теминуты, когда он производит сильнейшее впечатление на ее душу»135.Таким образом, роль писем в «Дневнике обольстителя» следующая:во-первых, письма позволяют по-новому раскрыть характеры героевромана – как авторов послания, так и их адресатов;во-вторых,письмадаютчитателюболееширокуюкартинупроисходящего, разные точки зрения героев на различные события, разныепозиции, восприятие;кроме того, письма интересны для исследователя и стилистически.
Оникак бы позволяют нам услышать прямую речь героев.Характерно, что в «Дневнике обольстителя» обо всех диалогах,разговорах Йоханнеса с Корделией читатель узнает в пересказе Йоханнеса, тоесть узнает не то, что сказала Корделия, как она отреагировала на ту или инуюего реплику или поступок, но как он воспринял ее реакцию. Он сам отмечает:«…Интересно было бы записывать все наши разговоры с Корделией. Ксожалению, это невозможно. Ведь если бы даже и удалось вспомнить каждоеслово, которым мы обменялись, то как восстановить нерв всей беседы? Какпередать эту неожиданность восклицаний, страстность блеснувшей мысли,невольный порыв желания, словом, все, составляющее жизненный элемент 134135Там же, С.
316.Там же, c. 331.59 60 беседы?»136.Иименнописьмадаютнамвозможностьуслышатьнепосредственно героев романа.В частном дневнике Киркегора у писем несколько иные функции, если вконтексте частного дневника возможно говорить о функциях как таковых: ведьфункция – это нечто, заранее продуманное автором; в то же время вряд лиможно говорить о предварительной композиции дневника в случае дневникаКиркегора, создававшегося почти всю жизнь с самой ранней юности.В «пространстве» частных дневников философа также присутствуетнесколько писем. Можно найти три письма, относящиеся к периоду, которыйпреимущественно рассматривается в этой работе (1834–1843 годы, время отначаласозданиядневниковдоокончаниянаписания«Дневниковобольстителя»).Первое написано в Копенгагене в 1835 году еще до знакомства с Региной.В этот момент Киркегор путешествует по Дании, и адресат письма не указан.Впрочем, исследователи – такого мнения придерживаются в частности ЙоргенДехс (Jorgen Dehs) и Нильс Йорген Каппельрн (Niels Jørgen Cappelørn)137 –называют адресатом письма датского натуралиста Питера Вильхельма Лунда(Peter Wilhelm Lund).
Действительно, в 1825 году П. В. Лунд в первый разотправился в Бразилию, надеясь излечиться там от туберкулеза, выявленного унего ранее. В 1829 году он вернулся в Данию, однако в 1832 году вновь уехал вБразилию и больше не возвращался на родину. Не вызывает вопросов такжефакт знакомства Киркегора и П. В. Лунда, так как его младший брат был женатна сестре философа.Вместе с тем похожим на письмо этот отрывок текста делает толькообращение к адресату «Вы» («Вы знаете, как сильно был какое сильноевпечатление в свое время произвели на меня ваши рассказы…»138), 136Там же, С. 318.См. Graff J.
SAK – Søren Aabye Kirkegård. København: Gyldendal, 1984.138Kirkegaard S. Dagbøger i udvalg 1834–1846. Danske Klassikere. Det Danske Sprog-og Litteratureselskab. Borgen,1992. С. 42: «Du ved, med hvor megen Begeistring jeg i sin Tid hørte Dem tale…».13760 61 встречающееся только в самом начале и самом конце, а также стандартное дляписьма окончание-пожелание «счастливо!»139.Письмо условно можно разделить на три части; при этом обращать насебя внимание будет «скользящая», «летящая» мысль. Итак, письмо начинаетсяс приветствия: «Вы знаете, как восхищался я в свое время Вашим речам, скаким энтузиазмом внимал я описаниям Вашего пребывания в Бразилии,принимая во внимание целый ряд различных приключений на охоте, которыеобогатили и Вас, и ваши познания в науке, что было вашим первым шагом впотрясающую природу, Ваше невероятное везение и счастье»140.
И уже вследующем предложении это «Вы» исчезает, появляясь лишь в последнемабзаце письма: «Что же касается Вашего возвращения, то с моей стороны былобы ребячеством торопить его, как ребячеством было поведение матери Ахилла,пытавшейся уберечь его от ранней героической смерти»141.А в первой части без какого-либо перехода, даже переноса повествованияв другой абзац, Киркегор продолжает: «Такое может вызвать симпатии укаждого человека, у которого есть чувства и тепло, поскольку он хочет найтиудовлетворение, свою деятельность в совсем другой сфере, но особенно умолодежи, мечтающей о самоопределении»142.
В следующей части Киркегоррассматривает интеллектуальный путь молодого человека начиная с самогодетства, что снова приводит его к мыслям о его несчастливом существовании:«Каждый человек естественным образом хочет действовать сообразно своимспособностям в мире, но это приводит к тому, что он пытается развить своиспособности в определенном направлении. А именно в том, которое большевсего подходит для его индивидуальности. Но что это такое? Вот я стою, 139Там же, С. 47: «Levvel!».Там же, С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
