Руссо. Об общественном договоре. Фрагменты. (1092796), страница 5

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 5)

скаредности и алчности.

_____________

* Вы хотите сообщить Государству прочность? Тогда сблизьте крайние

ступени, насколько то возможно; не терпите ни богачей, ни нищих. Эти два

состояния, по самой природе своей неотделимые одно от другого, равно

гибельны для общего блага; из одного выходят пособники тирании, а из другого

- тираны. Между ними и идет торг свободой народною, одни ее покупают, другие

- продают.

Говорят, что такое равенство - химера, плод мудрствования, не могущие

осуществиться на практике. Но если зло неизбежно, то разве из этого следует,

что его не надо, по меньшей мере, ограничивать. Именно потому, что сила

вещей всегда стремится уничтожить равенство, сила законов всегда и должна

стремиться сохранять его.

Но эти общие цели всякого хорошего первоустроения должны видоизменяться

в каждой стране в зависимости от тех отношений, которые порождаются как

местными условиями, так и отличительными особенностями жителей; и на основе

этих именно отношений и следует определять каждому народу особую систему

первоначальных установлении, которая должна быть лучшей, пусть, быть может,

не сама по себе, но для того Государства, для которого она предназначена.

/…/

КНИГА 3

Прежде чем говорить о различных формах Правления, попытаемся установить

точный смысл этого слова, который до сих пор не был достаточно разъяснен.

Глава I

О ПРАВИТЕЛЬСТВЕ ВООБЩЕ

Я предупреждаю читателя, что эту главу должно читать не торопясь, со

вниманием и что я не владею искусством быть ясным для того, кто не хочет

быть внимательным.

Всякое свободное действие имеет две причины, которые сообща его

производят: одна из них - моральная, именно: воля, определяющая акт, другая

- физическая, именно: сила, его исполняющая. Когда я иду по направлению к

какому-нибудь предмету, то нужно, во-первых, чтобы я хотел туда пойти,

во-вторых, чтобы ноги мои меня туда доставили. Пусть паралитик захочет

бежать, пусть не захочет того человек проворный - оба они останутся на

месте. У Политического организма - те же движители; в нем также различают

силу и волю: эту последнюю под названием законодательной власти, первую под

названием власти исполнительной. Ничто в нем не делается или не должно

делаться без их участия.

Мы видели, что законодательная власть принадлежит народу и может

принадлежать только ему. Легко можно увидеть, исходя из принципов,

установленных выше, что исполнительная власть, напротив, не может

принадлежать всей массе народа как законодательнице или суверену, так как

эта власть выражается лишь в актах частного характера, который вообще не

относится к области Закона, ни, следовательно, к компетенции суверена, все

акты которого только и могут быть, что законами.

Сила народа нуждается, следовательно, для себя в таком доверенном лице,

которое собирало бы ее и приводило и действие согласно указаниям общей воли,

которое служило бы для связи между Государством и сувереном, и некоторым

образом осуществляло в обществе как коллективной личности то же, что

производит в человеке единение души и тела. Вот каков в Государстве

смысл Правительства, так неудачно смешиваемого с сувереном, коего оно

является лишь служителем.

/…/

Глава IV

О ДЕМОКРАТИИ

Тот, кто создает Закон, знает лучше всех, как этот Закон должен

приводиться в исполнение и истолковываться. Итак, казалось бы, не может быть

лучшего государственного устройства, чем то, в котором власть исполнительная

соединена с законодательною. Но именно это и делает такое правление в

некоторых отношениях непригодным, так как при этом вещи, которые должны быть

разделяемы, не разделяются, и государь и суверен, будучи одним и тем же

лицом, образуют, так сказать, Правление без Правительства.

Неправильно, чтобы тот, кто создает законы, их исполнял, или чтобы

народ как целое отвлекал свое внимание от общих целей, дабы обращать его на

предметы частные. Ничего нет опаснее, как влияние частных интересов на

общественные дела, и злоупотребления, допускаемые Правительством при

применении законов, - это беда меньшая, нежели подкуп законодателя - это

неизбежное последствие существования частных расчетов. Тогда, поскольку

искажена сама сущность Государства, никакое преобразование уже невозможно.

Народ, который никогда не употребляет во зло свою власть в Правлении, не

сделает этого и в отношении своей самостоятельности; народ, который всегда

хорошо правил бы, не нуждался бы в том, чтобы им управляли. Если брать этот

термин в точном его значении, то никогда не существовала подлинная

демократия, и никогда таковой не будет. Противно естественному порядку

вещей, чтобы большое число управляло, а малое было управляемым. Нельзя себе

представить, чтобы народ все свое время проводил в собраниях, занимаясь

общественными делами. И легко видеть, что он не мог бы учредить для этого

какие-либо комиссии, чтобы не изменилась и форма управления. В самом деле, я

думаю, что могу принять за правило следующее: когда функции Правления

разделены между несколькими коллегиями, то те из них, что насчитывают

наименьшее число членов, приобретают рано или поздно наибольшие вес и

значение, хотя бы уже по причине того, что у них, естественно, облегчается

отправление дел. Впрочем, каких только трудносоединимых вещей не

предполагает эта форма Правления! Во-первых, для этого требуется Государство

столь малое, чтобы там можно было без труда собирать народ, и где каждый

гражданин легко мог бы знать всех остальных; во-вторых, - большая простота

нравов, что предотвращало бы скопление дел и возникновение трудноразрешимых

споров, затем - превеликое равенство в общественном и имущественном

положении, без чего не смогло бы надолго сохраниться равенство в правах и в

обладании властью; наконец, необходимо, чтобы роскоши было очень мало, или

чтобы она полностью отсутствовала. Ибо роскошь либо создается богатствами, либо

делает их необходимыми; она развращает одновременно и богача и бедняка,

одного - обладанием, другого - вожделением; она предает отечество

изнеженности и суетному тщеславию; она отымает у Государства всех его

граждан, дабы превратить одних в рабов других, а всех - в рабов

предубеждений.

Вот почему один знаменитый писатель полагал главным принципом

Республики добродетель, ибо все эти условия без нее не могли бы

существовать. Но поскольку этот высокий ум не делал необходимых различий, то

оказалось, что у него часто нет в суждениях правильности, иногда ясности; и

он не увидел того, что, поскольку верховная власть везде одинакова, - один и

тот же принцип должен лежать в основе всякого правильно устроенного

Государства - в большей или меньшей степени, конечно, соответственно форме

Правления.

Прибавим, что нет Правления, столь подверженного гражданским войнам и

внутренним волнениям, как демократическое, или народное, потому что нет

никакого другого Правления, которое столь сильно и постоянно стремилось бы к

изменению формы или требовало больше бдительности и мужества, чтобы

сохранять свою собственную. Более, чем при любом другом, при таком

государственном устройств должен гражданин вооружиться силою и твердостью и

повторять всю свою жизнь ежедневно в глубине души то, что говорил один

доблестный Воевода* на Польском Сейме "Malo periculosam libertatem quam

quietum servitium"**.

Если бы существовал народ, состоящий из богов, то он управлял бы собою

демократически. Но Правление столь совершенное не подходит людям.

___________

* Познанский воевода, отец короля Польского, герцога Лотарингского.

** Предпочитаю волнения свободы покою рабства (лат.).

Глава V

ОБ АРИСТОКРАТИИ

Здесь у нас есть две весьма различные условные личности, именно:

Правительство и суверен; и, следовательно, две воли общие, одна - по

отношению ко всем гражданам, другая - только к членам управления. Таким

образом, хотя Правительство и может устанавливать внутренний порядок по

своему усмотрению, оно никогда не может обращаться к народу иначе, как от

имени суверена, т. е. от имени самого народа; этого никогда не следует

забывать.

Первые общества управлялись аристократически. Главы семейств

обсуждали в своем кругу общественные дела. Молодые люди без труда склонялись

перед авторитетом опыта. Отсюда - названия: жрецы, старейшины, сенат,

геронты. Дикари Северной Америки управляют собою так и в наши дни, и

управляются очень хорошо.

Но по мере того, как неравенство, создаваемое первоначальным

устроением, брало верх над неравенством естественным, богатство или

могущество получали предпочтение перед возрастом, и аристократия стала

выборной. Наконец, поскольку власть стала передаваться вместе с богатством

от отца к детям, делая семьи патрицианскими, то и Правление сделалось

наследственным, поэтому можно было увидеть двадцатилетних сенаторов.

Таким образом, есть три рода аристократии: природная, выборная и

наследственная. Первая пригодна лишь для народов, находящихся в начале

своего развития; третья представляет собою худшее из всех Правлений. Вторая

лучше всех; это - аристократия в собственном смысле слова.

Помимо того, что оба вида власти при этом разграничиваются, такой род

аристократии обладает еще и тем преимуществом, что члены ее избираются. Ибо

в народном Правлении все граждане рождаются магистратами; выборная же

аристократия ограничивает количество должностных лиц малым числом, и они

делаются таковыми лишь путем избрания: при таком порядке честность,

просвещенность, опытность и все другие основания для предпочтения и уважения

общественного суть каждое новый залог того, что управление будет мудрым.

Кроме того, собрания проходят более спокойно, дела обсуждаются лучше,

отправляются более упорядоченно и без промедления; влияние Государства за

его пределами лучше поддерживается почтенными сенаторами, чем толпою людей

неизвестных или презираемых.

Словом, именно тот строй будет наилучшим и наиболее естественным, когда

мудрейшие правят большинством, когда достоверно, что они правят им к его

выгоде, а не к своей собственной. Вовсе не следует напрасно усложнять

механизм, ни делать с помощью двадцати тысяч людей то, что сто человек

выбранных могут сделать гораздо лучше. Следует, однако, заметить, что

интересы целого здесь начинают менее направлять публичную силу на соблюдение

правил общей воли, и что другое неизбежное отклонение лишает законы части их

исполнительной силы.

Что до особых условий, то при аристократическом Правлении Государство

вовсе не должно быть столь малым, а народ столь первобытным и прямодушным,

чтобы исполнение законов следовало непосредственно за народной волею, как

при доброй демократии. Народ не должен также быть столь многочисленным,

чтобы начальники, разбросанные по разным местам для управления им, могли

корчить из себя суверена, каждый в своем округе, и сделаться сначала

независимыми, чтобы в конце концов стать повелителями

Но если аристократия требует несколькими добродетелями менее, чем

народное Правление, она требует зато других добродетелей, которые

свойственны ей одной, - таких, как умеренность со стороны богатых и умение

довольствоваться своим положением со стороны бедных; ибо строгое равенство

было бы тут, по-видимому, неуместно; оно не соблюдалось даже в Спарте.

Впрочем, если эта форма предполагает вообще некоторое имущественное

неравенство, то для того, чтобы управление общественными делами поручалось

тем, кто больше всех других может посвятить этому все свое время; но не для

того, как утверждает Аристотель, чтобы богатым всегда показывалось

предпочтение. Напротив, важно, чтобы избрание бедного научало иной раз

народ, что достоинство людей суть более существенные основания к тому, чтобы

предпочесть их, нежели богатство.

/…/

Глава VIII

О ТОМ, ЧТО НЕ ВСЯКАЯ ФОРМА ПРАВЛЕНИЯ ПРИГОДНА

ДЛЯ ВСЯКОЙ СТРАНЫ

Свобода - это не плод, созревающий под всеми небесами, поэтому она

доступна и не всем народам. Чем больше обдумываешь этот принцип,

установленный Монтескье, тем более убеждаешься в его истинности; чем больше

его оспаривают, тем больше дают случаев подтвердить его с помощью новых

доказательств.

Характеристики

Список файлов реферата