Научная полемика по вопросу происхождения казачества (1092236), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Наиболее укоренившейся в науке следует признать точку зрения, что казаки – это потомки беглых крестьян, бежавших из Великого Княжества Литовского и Московского царства в связи с усилением здесь крепостнического гнета. С этой точки зрения казаки появляются в зоне своего первоначального расселения не ранее XV века.
Первые попытки выяснения вопроса о казачьем этногенезе были сделаны в XVII веке. Поляки Пясецкий и Коховский, считавшие, что казаками (или козаками) назывались те люди, которые на своих лошадях были быстры и легки как козы.
В XVIII веке таким же чисто внешним филологическим путем, основываясь на созвучии в названиях, начинают видеть в казаках остатки или потомков различных народов. Грабянка, а за ним А. Ригельман производили казаков от хозар[6]. Ян Потоцкий видел в казаках потомков тех косогов, которых великий князь Мстислав Владимирович поселил в XI веке в Черниговщине.
По мнению В.Н.Татищева, в Египте был город Черказ (от него и казаки впоследствии у русских людей назывались черкасами) [7], жители которого переселились на Кавказ и стали называться косогами. Из Кавказа выводил казаков и Петр Симоновский, сближая римское название Гиркании (историческая область на Кавказе) с латинским словом HIRKUS - козел.
Кроме филологических были и другие попытки объяснить происхождение казаков. Польский историк Кромер и русский князь М.М.Щербатов видели в казаках остатки половцев. Вольтер в "Истории Карла XII" - остатки татар.
Первый настоящий русский историк, сумевший соединить достижения научной мысли с содержанием дотоль неведомых образованной публике древнерусских летописей - Н.М.Карамзин (1766 - 1826).
В 7-м томе своей 12-ти томной «Истории государства Российского» он, кстати, сам прямо не говорит, что казаки – это беглые крестьяне, а лишь, что «они считались таковыми». Зато Д.И.Иловайский – другой выдающийся русский историк – в «Истории Рязанского княжества» приходит к заключению, что в «XV веке с одной стороны образуется в Рязанском княжестве особый класс служилых людей из передовой украинской стражи, а с другой в Придонских степях собирается вольница из русских беглецов - разбойников». Приблизительно то же говорит о казаках современник Иловайского Н.И.Костомаров в своей «Русской истории»[8].
Выходец из Белоруссии, М.О.Коялович в те же 80-е гг. XIX в. высказался о казаках, что это некие «испорченные силы русского народа, питомцы неестественно натянутой русской жизни времен Иоаннов III и IV, негодные люди, испорченные злыми началами управления».
Поляк В.Броневский (а отношение поляков к казакам нельзя назвать безоблачным), написавший одно из первых изысканий специально посвященных истории казачества, высказался о казаках так, что будто бы «царь Иван Васильевич, видя размножение по Руси бродяг и разбойников, приказал… отворить южные заставы государства и турнуть их вон из отечества на Дон».
Однако уже в старой русской исторической науке высказывались и несколько иные идеи насчет проблемы происхождения казачества. Выдающийся отечественный историк С.М.Соловьев (1820 - 1879) в своей 29-ти томной «Истории России с древнейших времен» высказал мысль, что «казачество составляло слой русского общества, некогда распространенного по всей России» [9] и что еще «в XVI веке казаками звали наемных рабочих, батрачивших по крестьянским дворам, людей без определенных занятий и постоянного местожительства».
Иначе говоря, Соловьев, не отказываясь от теории о происхождении казачества из общерусского массива, обращает внимание на то, что казачество существовало уже в недрах русского общества и лишь получило собственную организацию, переселившись на незанятые земли Дикого Поля.
Последний из великих русских историков дореволюционного периода В.О.Ключевский (1841 - 1911) пошел дальше Соловьева и высказывал предположение, что «пограничное казачество сложилось из класса людей, с оружием в руках уходивших в степь для рыбного и звериного промысла… этими людьми при постоянных столкновении с такими же добытчиками татарами, усвоено было татарское название «казак», вольных бездомных батраков… Первоначальной родиной русского казачества можно признать линию пограничных со степью русских городов, шедших от средней Волги на Рязань и Тулу, потом переламывавшуюся круто на юг и упиравшуюся в Днепр по черте Путивля и Переяслава… Вскоре казачество сделало еще шаг в своем наступлении на степь, - то было время ослабления татар, разделение Орды. Городовые казаки и, прежде всего рязанские стали оседать военно-промысловыми артелями в открытой степи, в области верхнего Дона» [2].
Интересна работа Дмитрия Ивановича Яворницкого, который в своем труде «История запорожских козаков», относит корни появления казачества в Азии. Так, Дмитрий Иванович пишет: «Как все основы нашей политической и религиозной жизни коренятся в колыбели рода человеческого Средней Азии, так и начало козачества надо искать не в Европе, а в Азии». Далее Дмитрий Иванович продолжает: «К этому приводят нас как филологические соображения, так и исторические данные. Слово «козак», или правильнее, «казак» - несомненно, восточное слово, подобное словам «аксак, арак, байрак, бузак, бурчак, инак, кабак, кишлак, кулак, кунак, табак, чумак» и многие другие в этом роде слова, имеющие весьма распространенное во многих тюркских словах окончание «ак». «Казак» с гордостью отличает себя от сарта, таджика, - от всех оседлых, невоинственных, обленившихся, обнежившихся людей».
В итоге Яворницкий делает вывод, что и понятие, и название слова «казак» впервые встречается в Средней Азии, откуда оно перешло и в европейскую Россию. Перейти же в Россию оно могло только с приходом в нее тюрко-татар, на что указывает и то обстоятельство, что до появления тюрко-татар на юге Руси ни в одном списке русских летописей не встречается слово «казак».
При изучении письменных источников Яворницкий выясняет, что «В 1469 году многочисленное татарское войско, составившееся за Волгой из беглецов, разбойников и изгнанников и называвшееся козаками, …прошло от Волги за Днепр и опустошило Подолию». «Вслед за известием о татарских козаках находим известие и о южнорусских. ….исторически известными становятся на Украине козаки уже с 1471 года…» [3].
Польский хроникер Мартин Бельский, дядя которого был первым старшиной в казацком войске в начале XVI века, говорит, что казачество выделилось из народа, благодаря умственному складу и характеру некоторых лиц и условий жизни. В целом взгляд Бельского на казачество как на класс рыцарей разделял и французский инженер Боплан, около 20 лет пробывший на Украине и украинский летописец Самоил Величко.
Н.И.Костомаров [8] считал казаков за мещан, которые ходили на юг сначала на промыслы, а затем условиями жизни они принуждены были вооружаться и вести военный образ жизни. Карпов и Тумасов связывают казачество с княжескими дружинами, профессор П.В. Голубовский - с бродниками, которые еще в домонгольские времена (XI - XII века) занимали степные места.
Особой точки зрения на происхождение казачества придерживались профессор В.Б. Антонович и самый крупный и авторитетный историк кубанского казачества Ф.А.Щербина. Они связывали происхождение казачества с древнерусскими вечевыми общинами. «Несомненно, что казачество появилось на смену вечевого уклада народной жизни, хотя, разумеется, и под влиянием экономических причин. Жажда свободы и стремление к народоправству были прямым наследием вечевых порядков...».
А.С.Пушкин [10] считал казачество частью русского народа, развившей свою самобытность: «Казаки - не остатки каких-то древнеславянских вольных общин на пограничье русской оседлости, а вооруженные артели промышленников, вытянутых из пределов этой оседлости пустотою степей».
А.П.Певнев видит в казаках потомков рязанских и мещерских стражников, защищавших русские поселения от татарских набегов в эпоху господства Золотой Орды.
Е.П. Савельев смотрит на казаков как на исконных обитателей берегов Азовского и Черного морей, Дона и Нижнего Днепра [11]. По его мнению «остатки ордынских казаков, не присоединившиеся к киргизам - своим соплеменникам, образовавшим новое ханство, могли быть первым ядром, около которого копились русские беглецы. Скоро это ядро могло исчезнуть от безженства... и русское поколение ... остаться хозяином союза».
С.Д. Охлябинин возводит первоказаков к авангардным отрядам монголо-татарских войск - бессемейным удальцам. Эти разведчики, стражи находятся затем на регулярной службе у татарских баскаков, взимавших дань с русских земель, а спустя столетие, вместе с хозяевами, переходят на службу русским князьям, становясь особым родом войск.
И, наконец, по мнению И.М.Каманина казачество – «исконное землевладельческое и земледельческое туземное южно-русское население, сознающее свою национальную особенность и преданное своей вере, которое, признав сначала добровольно власть татар, а потом, перейдя под владычество Литвы, при вторжении в его жизнь чуждых шляхетско-католических начал стало стремиться к обособлению, к выработке собственных форм; но вследствие отсутствия сильной власти центральной, соединенного польско-турецкого давления извне, постоянных смут внутри, оно вынуждено было развиваться лишь в многосторонней, обессиливавшей его борьбе, которая, и составляет отличительную черту казацкой истории».
Мнение автора состоит в том, что самобытность, особость казаков позволяет, в любом случае, говорить о них как о чем-то этнически специфическом: будь это - самостоятельный этнос, этнографическая группа русских или особая этносословная группа населения. Ведь замечательно, что при всех своих различиях, практически каждая из названных теорий и гипотез подчеркивает своеобразие казачества, его глубокое отличие от остального русского населения.
Однако в дореволюционной научной литературе встречается и точка зрения относительно того, что уже в первой половине XIV века, то есть задолго до возникновения Московского царства и до распространения в нем, а также в Великом Княжестве Литовском крепостничества в степной зоне в районе так называемого «Червленного Яра» возникают русские поселения, обитатели которых могут рассматриваться как предки казаков. Этой точки зрения придерживались И.Е.Забелин и А.А.Спицын. Причем последний, будучи профессиональным археологом, изучив остатки древнерусских поселений в данном регионе заключал, что преемственность здесь прослеживается с XI века.
Наиболее радикальное «удревнение» истории казачества характеризуют работы местных донских историков начала ХХ века. Одним из наиболее заметных авторов этой группы является Е.П. Савельев. В 1915 – 1916 годах выходит его 3-х томная «История казачества», причем первый том так и называется «Древняя история казачества». В числе предков казаков Савельев называл такие известные в древности и в раннем средневековье народы как скифы, сарматы, геты, массагеты, варяги, касоги – черкесы, ясы, аланы-роксоланы, гунны и хазары. Тем не менее доказать происхождение, а главное - преемственность позднейшего казачества от этих разноязычных, мало связанных между собой народов, Савельеву не удалось. Следует обратить внимание на то, что его точка зрения обусловлена не столько мотивами беспристрастного научного поиска, сколько характерными для региональной интеллигенции Российской империи начала ХХ века попытками идеологически обосновать нарождавшийся окраинный сепаратизм, пышным цветом расцветший уже в годы гражданской войны. Хотя масштабов украинской петлюровщины подобные тенденции в казачьих землях не приобрели, однако тенденции имели место. В немалой степени этому способствовало распространение взглядов историков савельевского направления.
Гражданская война на время прервала поступательное развитие науки. Изыскание истоков казачества продолжилось затем параллельно в эмиграции и в СССР. Эмигрантская мысль нашла выход в огромном количестве популярных, очень неодинаковых по качественному, содержательному уровню изданиях. Основная часть литературы, посвященной ранней истории казачества и выходившей в русском зарубежье – тенденциозна, выдержана в духе казачьего сепаратизма. Наиболее обобщенно эти подходы отражает вышедший 1966-1970 годах в США 3-х томный казачий словарь справочник Г.В.Губарева и А.И.Скрылова. Во втором томе мы читаем: «КАЗАКИ – народность, образовавшаяся в начале новой эры, как результат генетических связей между туранскими племенами скифского народа кос-сака (или ка-сака) и приазовских славян меото-кайсаров с некоторой примесью асов-аланов или танаитов (донцов)».
Вместе с тем в эмигрантских кругах оказалось и достаточное число серьезных ученых, сумевших не только убедительно опровергнуть теорию возникновения первоначального ядра казачества из беглых холопов XV – XVI веков, но и доказать, что казачество – это часть единого русского народа, выделение которой, однако, связано с событиями, предшествовавшими распространению крепостного права на русских землях Московского царства и Великого Княжества Литовского.
Наиболее заметным из числа этих авторов следует назвать А.А.Гордеева, чья книга “История казаков” в 4-х частях вышла в 1968 г. в Париже. Он пишет: «До появления монгол название “казаки” на Руси также было известно. В числе ее богатырей первым был “матерой казак Илья Муромец”. Кроме того, в начале XI столетия, Тмутараканский князь, Мстислав, объединив под своей властью Киевское, Черниговское и Переяславское княжества, привел с собой с авказа племена черкес и касогов. Присоединив к ним тюркские племена торков и берендеев и поселив их на границах, образовал из них военные поселения для защиты границ от нападния азиатских орд, кочевавших в южно-черноморских степях. Среди этих племен одно называлось “казаки”. Поселения эти существовали на границах южно-русских княжеств вплоть до нашествия монгол. По внутренней организации и роли, выполнявшейся этими поселениями в отношении русских княжеств, они были совершенно тождественны пограничным поселениям в составе Золотой Орды. Однако поселения, служившие охраной русских границ, до нашествия монгол русскими летописцами назывались: черкесы, торки, берендеи, чорные клобуки и каракалапаки, но не носили общего названия “казаки”. Только после покорения монголами русских княжеств и образования Золотой Орды название казаки “казаки” установилось за частью войск, составлявших среди вооруженных сил Орды части легкой конницы» [12].
Таким образом, Гордеев предложил более взвешенный вариант разыскания древнейших корней казачества. Его возникновение он связывает с эпохой образования Золотой Орды. Массы угнанных в полон русских людей были поселены монголами в степной зоне, с тем, чтобы они не только выполняли функции тяглового оседлого населения, но и служили во вспомогательных войсках монгольских ханов. «Наиболее прочная оборона главного улуса хана Батыя, - писал А.А.Гордеев, - требовалась в сторону запада от течения Дона и северо-западных границ русских княжеств, так называемого “Червленого Яра”. Полоса эта, богатая всеми средствами для оседлого населения, была непригодна для пастбищ скота. Этот район… и послужил для расселения одной из значительных групп русского, выведенного с их родины, народа» [12].
Если эмигрантская наука о прошлом казачества хоть и зачастую спорными путями, но шла, то в советской стране тема истории казачества не была популярной вплоть до “перестройки”. Тем не менее, замечательно, что в конце 30-х гг. ХХ века, когда наблюдается существенное смягчение политики властей СССР в отношении казачества, появляются работы, в которых высказываются взгляды, близкие концепции Гордеева.
Так, крупнейший советский исследователь Древней Руси и Северного Кавказа В.В.Мавродин в своей статье «Славяно-русское население Нижнего Дона в X – XV века» высказался в пользу того, что казаки – это прямые потомки русского населения, явившегося на Дон после разгрома Хазарии Святославом в 965 году, а также бродников XII – XIV века и червленоярцев XIV века. Схожие взгляды высказывались в 40-е годы прошлого столетия другим советским историком – Н.М.Волынкиным, затем Л.Н.Гумилевым. Однако подобные концепции высказывались скорее в противовес официальной точке зрения академической советской науки. Выводы последней однозначны: казаки – это потомки беглых крестьян XV – XVI века. В таком виде казачество подавалось во всех советских учебниках и справочных изданиях. Например, «Большая советская энциклопедия» так подает эту официальную точку зрения: «КАЗАЧЕСТВО, военное сословие в дореволюционной России 18 – нач. 20 вв. В 14 – 17 вв. – вольные люди, свободные от тягла и работавшие по нйму… Рост феодальной эксплуатации и крепостничества в 15 – 16 вв. в Русском и Польско-Литовском государствах, усугублявшийся на захваченной Польшей Украине национально-религиозным гнетом, привел к масовому бегству крестьян и посадских людей за пределы этих государств, главным образом на незанятые земли на Юге. В результате со второй половины 15 в. за линией сторожевых укреплений на южных и юго-восточных окраинах России и Украины, в основном на реках Днепр, Дон и Яик и их притокам населяются беглые крестьяне и посадские люди, назвавшие себя вольными людьми – казаками. Необходимость вести постоянную борьбу против соседних феодальных государств и полукочевых народов потребовала объединение этих людей в военные общины. В 15 – начале 16 вв. возникли общины донских, волжских, днепровских (черкасских), гребенских и яицких казаков. В 1-й половине 16 в. возникает Запорожская Сечь…»
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
