Этнополитические процессы

Лекция 2. Этнополитические процессы: сущность и специфика

1. Этничность как совокупность идентификационных признаков. Понятие «этнической идентичности». Идентичность позитивная и негативная. Гиперэтничность.

2. Этнические стереотипы. Этническая идентичность и национальный характер: соотношение категорий. Когнитивный и аффективный компоненты этнической идентичности.

3. Варианты и механизмы трансформации этнической идентичности. Этничность как фактор политической жизни. Многомерное пространство культурных отличий. </p>

4. Конфликтность как одно из социальных измерений категории этнополитического

процесса. Этнополитические конфликты: факторы возникновения и механизмы

развития. Факторы этнополитической мобилизации.

1. Этничность как совокупность идентификационных признаков. Понятие «этнической идентичности».

История понятия «этничность» начинается в 1960-е годы как интеллектуальная реакция на

Рекомендуемые материалы

геополитические изменения в постколониальный период и на движение этнорасовых

меньшинств в странах Запада. Понятие этничности, таким образом, было связано

изначально с социальными и политическими трансформациями, социальными

конфликтами, этнорасовыми отношениями, с процессами ассимиляции этнорасовых

меньшинств.

В современной науке понятие этничности используется очень широко. Она обозначает существование культурно различных групп и форм идентичности. В отечественной науке, когда говорят об этнических общностях, или науках чаще, как правило, используется

понятие «этнос». Этнос предполагает наличие гомогенных, функциональных и

статистических характеристик, с помощью которых возможно отличить одну группу от

других, имеющих иной набор характеристик. При этом единого понимания, что такое

этнос, в науке не существует. Ю.В. Бромлей определял его как «этносоциальный

организм», Л.Н. Гумилев – как «биосоциальный организм». М. Вебер определял

этническую группу как группу, члены которой «обладают субъективной верой в их

общее происхождение по причине схожести физического облика или обычаев, или того

и другого вместе, или же по причине общей памяти о колонизации и миграции».

Современное понимание этничности отвергает взгляд на нее как на культурно-отличительную общность и концентрирует свое внимание на ее процессуальную (социально конструируемую) природу, что связано с подвижным и многокультурным характером современных обществ и отсутствием обществ, культурно изолированных. При всем разнообразии мнений о природе этничности, существует, тем не менее, ряд

характеристик, которые свойственны общностям, считающимся этническими. В.А.

Тишков, в частности, выделяет следующие:

- разделяемые членами группы представления об общем территориальном и историческом

происхождении, единый язык, общие черты материальной и духовной культуры;

- политически оформленные представления о родине и особых институтах, как например,

государственность;

- чувство отличительности, т.е. осознание членами группы своей принадлежности к ней, и

основанные на этом формы солидарности и совместные действия.

Необходимо отметить, что важную роль при перечислении признаков этничности играет

соотношение социальных и культурных границ. При этом характеристика этнической

группы не должна сводиться к набору содержащегося в ее пределах культурного

материала. Прежде всего, она определяется тем значимым, что для себя считают

сами члены группы и что лежит в основе их самосознания. Этническая общность,

таким образом, – это общность на основе культурной самоидентификации по

отношению к другим общностям, с которыми она находится в отношениях.

Идентичность позитивная и негативная.

Гиперэтничность. Для большинства людей характерна так называемая моноэтническая идентичность, которая совпадает с официальной и в зависимости от социального контекста проявляется с различной степенью интенсивности. Позитивная этническая идентичность формируется в благоприятных социально-исторических условиях и сопровождается патриотизмом, гордостью за достижения своего народа и его великих представителей, адекватно высокой самооценкой и т.д. Формирование позитивной этнической идентичности, помимо позитивного образа собственной идентичности, предполагает также и позитивное отношение к другим этническим группам.

Крайняя форма позитивной этнической идентичности – этническая гиперидентичность – является уже идентичностью негативной, так как сопровождается уже этноцентристскими

стереотипами, предубеждениями к представителям других этнических групп,

уклонением от взаимодействия с ними и нетерпимостью в межэтническом

взаимодействии.

Другой разновидностью негативной этнической идентичности является моноэтническая

идентичность с чужой этнической группой, или измененная этническая идентичность.

Она возможна в тех случаях, когда в полиэтнической обществе другая этническая

группа расценивается как имеющая более высокий социальный статус, нежели своя. В

результате может наступить идентификация с другой группой, результатом чего

может быть полная в ней ассимиляция: принятие традиций, ценностей, норм и языка.

В результате идентификации с двумя группами у человека может сформироваться и биэтническая идентичность. Люди, имеющую подобную идентичность, обладают многими особенностями обеих групп. Они осознают свое сходство с обеими группами,

приобретая в итоге бикультурную компетентность. Считается, что в полиэтническом

обществе биэтническая идентичность является позитивной, если позволяет органично

сочетать в сознании индивида различные ракурсы мировосприятия. В процессе

успешного приобретения бикультурной идентичности индивид проходит три

психологических этноцентристских этапа:

отрицание различий;

- защита от различий с их оценкой в пользу своей группы;

- минимизация различий;

и три психологических этнорелятивистских этапа:

- принятие различий;

- адаптация к культурным или групповым различиям (включающая в себя и способность действовать соответствующим образом);

- интеграция; которые тесно переплетаются между собой. Человек, таким образом, оказывается своеобразным посредником между культурами. А его этническую маргинальность можно тогда назвать конструктивной.

Однако, бывают и ситуации, когда «культурные гибриды» ощущают себя, скорее, «разрывом» между культурами, а не «швом». Их маргинальная этническая идентичность не позволяет им в должной мере овладеть нормами и ценностями ни одной из культур. Запутавшись в идентичностях, такой человек может ощущать внутриличностные конфликты, показателями которых выступают дезорганизованность, неприспособленность, неудачливость, отчужденность, отчаяние, ощущение бессмысленности существования и агрессивность. Вместе с тем, такие люди могут декларировать и моноэтническую идентичность и быть даже агрессивно настроенными националистами, предпочитая группу, которая имеет более высокий статус в данном обществе.

Существует и еще один вариант этнической идентичности – ее нулевой уровень, или слабая, четко не выраженная этническая идентичность. Чаще всего подобная этническая

идентичность оценивается как позитивная. Как правило, она проявляется в предпочтении личностной идентичности перед этнической и социальной идентичностью в целом, то есть в осознании себя прежде всего уникальной личностью, а не членом какой-то отдельной группы. Она может возникнуть и в процессе переструктурализации социальной идентичности индивида, в результате которого из социальной идентичности идентичность этническая может быть вытеснена. Правда, оборотной сторой подобного вытеснения может стать потеря целостного «Я-образа», потеря связей с какой-либо культурой, что иногда проявляется, например, в афро-американском ощущении как «Я – никто» и ведет к невидимости, безымянности и безликости личности.

Помимо этих этнических идентичностей существуют еще идентичности гражданские,

наднациональные (европейцы, азиаты) и космополитические.

2. Этнические стереотипы.

Важную роль в межэтнических отношениях играют социальные стереотипы – упрощенные, схематизированные образы социальных объектов, характеризующиеся высокой степенью согласованности индивидуальных представлений. Согласно американскому журналисту У. Липпману, впервые введшему понятие социального стереотипа в научный оборот, стереотипы – это упорядоченные, детерминированные культурой «картинки мира» в голове человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных социальных объектов и защищают его ценности, позиции и права. Этнические стереотипы – это упрощенные образы этнических групп.

Наиболее существенная черта этнических стереотипов – их эмоционально-оценочный характер.

Также стереотипы отличаются устойчивостью к новой информации, они достаточно

стабильны, что не раз подтверждалось в эмпирических исследованиях. Вместе с тем,

устойчивость стереотипов все-таки относительна. При изменении отношений между

группами или при появлении новой информации их содержание и направленность могут

и изменяться, но в любом случае происходит это постепенно и вызвано, как

правило, какими-либо глубокими трансформациями в общественном сознании.

Стереотип также должен быть обязательно согласован, то есть иметь высокую степень единства в представлениях среди членов, группы, являющейся носителем данного стереотипа.

Социальными, в том числе и этническими, стереотипами можно считать лишь те

представления, которые разделяются значительным большинством индивидов данной

социальной общности. В связи с несовпадением ряда стереотипов у различных

индивидов выделяются также и индивидуальные стереотипы, то есть присущие

отдельной личности. Как правило, стереотипными признаются те качества, с

которыми согласны не менее 75%-80% социальной общности. При этом необходимо

иметь в виду, что типичность не всегда означает тождественность.

Кроме вышеназванных свойств стереотипов учеными также выделяются интенсивность

распространенности среди членов социальной общности, сложность, дифференцированность и иерархичность структуры. Однако самая большая проблема,

создаваемая этническими стереотипами, – это их истинность, при оспариваемости

которой стереотипы, как правило, интерпретируются как дезинформация или

совокупность мифических представлений. Вместе с тем, в 1950-е гг. американский

психолог О. Клайнберг заговорил о том, что каждый стереотип содержит в себе

«зерно истины». Так или иначе, этнические стереотипы как образы этнических

групп, по-видимому, отражают, пусть и в искаженном и трансформированном виде,

некую объективную реальность – свойства двух взаимодействующих социальных

общностей и характер отношений между ними. При этом считается, что стереотипы

являются более истинными, если существует единодушное мнение между двумя

группами относительно третьей. В соответствии с так называемой гипотезой

контакта, более глубокие и длительные контакты между социальными общностями

приводят к более высокому удельному весу реальных черт в их взаимных

стереотипах. Признаком истинности также считается согласованность между

восприятием социальной общностью самой себя и ее восприятием другой общностью.

Очевидно, что сильнейшее влияние на развитие стереотипов оказывают межэтнические отношения. От характера взаимоотношений - сотрудничества или соперничества, доминирования или подчинения – зависят основные «измерения» стереотипов – их содержание, направленность, степень благоприятности и, в конечном итоге, истинности.

Известно, что при конфликте двух социальных общностей между ними строятся

полярные образы, то есть когда себе приписываются только позитивные качества, а

«врагам» – противоположные негативные. Наиболее ярко противопоставление

проявляется в феномене так называемого «зеркального образа», когда члены двух

конфликтующих социальных общностей приписывают одни и те же положительные черты себе, а пороки – противникам. В такой ситуации своя общность воспринимается как

высоко моральная, и ее действия объясняются альтруистическими мотивами, а

противоположная группа – как «империя зла», преследующая свои эгоистические

интересы. Примером того служит «холодная война» между СССР и США.

Существуют также так называемые «атрибуции-оборотни», когда тождественные по смыслу качества оцениваются по-разному в зависимости от того, приписываются ли они

своей общности или чужой. Американцы, например, воспринимают себя как

дружелюбных и раскованных, а англичане считают эти их свойства назойливостью и

развязностью. И, наоборот, англичане уверены, что им присущи сдержанность и

уважение к правам других людей, а американцы за это же называют англичан

«холодными снобами».

Функции процесса формирования стереотипов в общественном сознании – стереотипизации – делятся на психологические, социально-психологические и социальные.

К необходимым и полезным психологическим функциям стереотипизации относятся следующие:

1. упрощение и систематизация обильной и сложной информации, получаемой человеком из окружающей его информационной среды.

2. сохранение и защита ценностей индивида.

Основные социально-психологическиефункции стереотипизации – это:

1. межгрупповая дифференциация, как правило, оценочная в пользу своей общности.

2. поддержание позитивной групповой идентичности, осуществляемое, как правило, с помощью межгрупповой дифференциации.

Социальные функции стереотипизации:

1. объяснение существующих отношений между социальными общностями, в том числе поиск причин сложных и «печальных» событий;

2. оправдание существующих межгрупповых отношений; например, действий, совершаемых по отношению к другим этническим группам;

3. сохранение существующих отношений.

Необходимо иметь в виду, что любые, пусть даже самые проверенные, стереотипы не означают, что все индивиды, принадлежащие к той или иной социальной общности,

автоматически обладают чертами, приписываемыми данной общности в целом. В этом

смысле использование стереотипов в процессе межличностного восприятия при

недостатке информации о конкретном партнере по общению может привести к

разочарованию. Стереотипы – это все-таки упрощенные, а, значит, грубые механизмы

межгруппового восприятия.

Этническая идентичность и национальный характер: соотношение категорий. Близкой к проблеме этнических стереотипов является проблема национального характера. Соотношение таких категорий, как этническая идентичность и национальный характер затруднено в силу неопределенности последнего, хотя существование национального характера признавалось всегда и в обыденном сознании, и в социальных науках.

Первоначально понятие «национальный характер» было описательным и использовалось в литературе о путешествиях с тем, чтобы показать своеобразие образа жизни того или иного этноса. Однако в дальнейшем под национальным характером одни авторы понимали темперамент, другие – личностные черты, третьи обращали внимание на такие, к примеру, ценностные ориентации, как отношение к власти, труду и т.д. Вместе с

тем, в науке до сих пор ведутся споры о том, что такое национальный характер,

существует ли он вообще, является ли он более важным признаком, чем те элементы

личности, которые объединяют всех людей в мире, или те, которые дифференцируют

даже очень похожих друг на друга индивидов. При всех разногласиях, в понятие

«национальный характер» имеет, как правило, две основные черты.

Во-первых, характер этноса – это не сумма характеров отдельных его представителей, а

фиксация типических черт, которые присутствуют в разной степени и в разных

сочетаниях у значительного числа индивидов, проявляющиеся в истории,

общественном строе и культуре данного этноса. Во-вторых, черты, составляющие

национальный характер не являются достоянием отдельных этнических общностей, так

как уникальными являются не черты, а их структура. Например, трудолюбие является

одной из важнейших японского и немецкого национальных характеров; однако немцы

трудятся размеренно, экономно, у них все рассчитано и предусмотрено; японцы же

отдаются труду самозабвенно, с наслаждением.

Кроме этого, черты национального характера необходимо соотносить и с общей системой

ценностей, зависящей, в свою очередь, от социально-экономических и

географических условий, от образа жизни данного этноса вообще. Так, то же

трудолюбие, как и любая другая черта человеческого характера, является

общечеловеческим качеством, однако комплекс исторических условий в той или иной

культуре влияет на ценностный смысл труда по-разному. Например, с проблемой

выработки трудовой этики в свое время столкнулись африканские государства,

только что освободившиеся от колониального владычества. На протяжении столетий

труд их граждан был подневольным, рабским, что, естественно, не способствовало

развитию трудолюбия как такового; вместе с тем, это не означает, что трудолюбие

для них не может быть привито и развито.

В целом среди подходов к интерпретации национального характера наиболее адекватными считаются два подхода: культурно-центрированный и личностно-центрированный.

Согласно культурно-центрированному подходу, разработчиками которого являлись М. Мид и Р. Бенедикт, понятие «национальный характер» сводится к понятию «культурная модель поведения». Так, М. Мид рассматривала в исследовании национального характера три основных аспекта:

1. сравнительное описание некоторых культурных конфигураций;

2. сравнительный анализ ухода за младенцами и детского воспитания;

3. изучение присущих тем или иным культурам таких моделей межличностных отношений, как, например, отношения между родителями и детьми и отношения между родственниками.

Естественно, что культурно-центрированный подход не исчерпывается исключительно методологий М. Мид. По его логике разрабатываются также и исследования, отталкивающиеся от понимания национального характера как системы установок, ценностей и верований, которые приняты среди членов данного общества. Именно в рамках этого подхода выдвигают свою концепцию «социальной личности» Э. Фромм, согласно которому социальная личность – это более или менее осознанная система идей: верований, установок, ценностей, чувств.

В 1940-е гг. культурно-центрированный подход разрабатывался через анализ культурной

продукции: литературы, искусства, философии. Эти исследования восходят к работам

Фулье, который жил на рубеже XIX-XX веков и утверждал, что для того,

чтобы понять народ, необходимо и достаточно понять мировоззрение его элиты,

поскольку оно связано с мировоззрением всего народа, но выражается в наиболее

ясной форме. Тогда считалось, что через литературу, искусство и философию

выражается ментальность нации, или «гений народа». При этом открытым оставался

вопрос: в каком соотношении этот «гений народа», являющийся самовыражением

элиты, находится в соответствии с характером всей совокупности членов данного

сообщества. Впоследствии на практике также выяснилось, что «культура храмов и

школ» очень сильно отличается от культуры «крестьянской общины».

Согласно личностно-центрированному подходу, разработчиками которого выступили этнологи А. Никельс и Д. Левинсон, национальный характер описывается через понятие «модальная личность», то есть собирательный образ личности, которая воплощает в себе особенности, черты характера и психологические характеристики, присущие большинству взрослых членов данного сообщества. Личностно-центрированный подход, таким образом, представляет собой изучение степени распространенности в рамках того или иного сообщества определенных личностных характеристик. При этом подразумевается, что в любом сообществе могут быть представлены самые различные типы, но одни из них

встречаются особенно часто, а другие – реже или совсем редко.

Вместе с тем, поскольку признавалось, что в обществе присутствует несколько «модальных личностей», то получалось, что «модальная личность» – это комплекс особенностей, свойственных только одной части сообщества в противоположность другой его части.

В итоге понятие «национальный характер» предстает как некая теоретическая

абстракция, под которой подразумевается комплекс психологических черт, имеющих

более или менее широкое распространение среди членов данного сообщества.

Очевидно, что личностно-психологическим процессам в данном случае придается

большее значение, нежели социальной среде.

Когнитивный и аффективный компоненты этнической идентичности. Этническая идентичность включает в себя два компонента – когнитивный, или познавательный, и аффективный, или эмоциональный.

Наиболее важными составными частями когнитивного компонента этнической идентичности считаются этническая осведомленность, включающая знания об этнических общностях – своей и чужой, их истории, обычаях, особенностях культуры; и этническое

самосознание</I>. На основе знаний о своей и чужой этнической общности формируется комплекс представлений, которые образуют систему этнодифференцирующих признаков: язык, ценности и нормы, историческая память, религия, представления о родной земле, миф об общих предках, национальный характер, народное и профессиональное искусство. Исторически первой формой этнической идентичности, возникшей у охотников и собирателей, является сознание родства по крови и по браку, так называемое горизонтальное родство.

С переходом к оседлости и производящему хозяйству, появлением такой формы собственности, как обработанная земля, когда общины стали все больше различаться по образу жизни и уровню социально-экономического развития, у племен появлялась более четкая этническая идентичность. На смену представлениям о горизонтальном родстве пришла следующая форма идентичности – осознание общности происхождения. Со временем формируется идея вертикального родства, которая проявляется в мифах о

происхождении народа от прародителей – «культурных героев» и культе предков.

Укрупнение социальных общностей и развитие между ними связей порождают новые

этнодифференцирующие признаки. В границах, отделяющих родину от территории

варваров, происходит разделение этносов на «мы» и «они». Этническая идентичность

выражена в данном случае через идею территориальной общности. В настоящее время

в наибольшей степени данный признак развит у так называемых «титульных наций».

К XVIII веку многие европейские общности имели уже сложившееся этнолингвистическое и культурное единство, в результате чего в Новое время важнейшими этнодифференцирующими признаками становятся Роной язык и культура. Очень часто фактическое отождествление языка и народа наблюдается в общественном сознании и сегодня. Хотя в связи с процессами глобализации при формировании чувства этнического родства язык все больше играет символическую роль, и наравне с ним выступает такой показатель этнической дифференциации, как общность исторической судьбы.

Аффективный, или эмоциональный компонент этнической идентичности связан уже не с осознанием своей идентичности, а с ее оценкой, с разделяемыми этническими чувствами –

достоинством, гордостью, обидами и страхами. Он, как правило, проявляется в так

называемых этнических аттитюдах, или отношении к собственной этнической

идентичности. Позитивные аттитюды подразумевают удовлетворенность членством в

данной этнической общности, желание принадлежать к ней, гордость за достижения

своего народа. Наличие негативных аттитюдов к своей этнической общности ведет к

отрицанию собственной этнической идентичности, вызывает чувство униженности,

обуславливает предпочтение других групп в качестве референтных. Как показывает

исторический опыт, при улучшении общей ситуации со временем негативные аттитюды

могут преодолеваться и сменяться позитивными.

3. Варианты и механизмы трансформации этнической идентичности.

Варианты и механизмы трансформации этнической идентичности в современном мире описываются посредством трех широких парадигм: столкновение цивилизаций (в духе С. Хантингтона), вестернизация (или уже – американизация) и гибридизация (культурное смешение). Причем, общей движущей силой этих процессов является глобализация как тенденция к усилению всемирной взаимосвязанности и взаимной зависимости. Исторически под воздействием глобализации основная ассоциация с понятием идентичности изменялось в направлении от национального характера к этнической, религиозной и половой идентичностям, а затем и к идентичности цивилизационной. И если первые две парадигмы (столкновение цивилизаций и вестернизация) представляют собой варианты модернизма, уходящие своими корнями в прогрессивные учения эпохи Просвещения; то гибридизация увязывается, скорее, с постмодернистской восприимчивостью так называемой «путешествующей» культуры. Причем, гибридизация – это единственная из трех парадигм, которая сама по себе парадоксальным образом снимает любую парадигму и означает лишь постоянную смену парадигмы. На данный момент эти три парадигмы оспаривают друг у друга свою истинность, в результате чего процессы трансформации этнической идентичности обретают порой сложную и противоречивую природу.

Этничность как фактор политической жизни.

Политизация этничности характерна для самой ее сущности, из которой

непосредственно следует способность этнических групп преследовать определенные

цели или защищать собственные интересы. Показательно также, что этничность очень

часто возникает как реакция в условиях соперничества различных групп или же

формируется в рамках большого общества, организованного в виде государства или

империи. Этничность как политическая стратегия нацелена на достижение или

исключение доступа к социальным благам и услугам, а также к ресурсам, которые

контролируются централизованной властью или доминирующим группами, либо

представляют для них значительную ценность.

Аналитики рассматривают характеристики и динамику этнических групп также и «изнутри».

Можно сказать, что этнические группы обладают коллективной природой, которая

ценится политическими партиями, добивающимися групповой поддержки. Они обладают

культурной основой и, соответственно, долгосрочными ценностными ориентациями,

что очень важно для прогнозирования их политического поведения. Этнические

группы эмоционально связаны общими воспоминаниями, и это позволяет предсказать

положительные или отрицательные реакции данной этнической группы на возможные

события. Члены многих этнических общностей расселены в разных странах за

пределами своей родины, и многие аналитики полагают, что вполне возможно

предсказать поведение таких этнических групп по отношению к государству и к

другим этническим группам.

Многомерное пространство культурных

отличий. В западном обществознании существует достаточно много концепций,

позволяющих составить себе представление о культурных отличиях государств.

Например, американский ученый К. Янг на основе категорий культурного плюрализма

выделяет шесть типов государств, оставляя, правда, за рамками типологии западные

государства и Россию, имеющих ставшую «классическую» культурную идентичность.

1. Гомогенные общества, которые в Азии, Африке и Латинской Америке являются случаями исключительными: Уругвай, Коста-Рика, Ботсвана, Тунис, Бахрейн, Катар, Барбадос, Лесото, Япония, обе Кореи. Даже в обществах с развитым осознанием своей

идентичности могут сохраняться существенные элементы культурного плюрализма.

Так, в Китае по своей численности весьма значительны периферийные меньшинства:

тибетцы, монголы и тюркские народы. На Тайване сохраняются резкие различия между

китайцами, прибывшими в послевоенный период из материковой части Китая, и

мигрантами предыдущих веков. В Сомали, несмотря на силу сомалийского

национализма и стремление к объединению, важную роль в политической жизни играет

соперничество между группами, ведущими свое происхождение от саб и самале, а

также между различными этническими кланами.

2. Общества с одной, преобладающей количественно и социально группой и рядом меньшинств: Ямайка, Куба, Алжир, Марокко, Руанда, Шри-Ланка, Мавритания. Это общества, в которых одна культурная группа преобладает численно и занимает доминирующее положение. Однако присутствие других групп имеет существенное значение, а их отношения с доминирующим большинством четко определяет их статус как меньшинств.

3. Культура «ядра», связанная с центральными институтами, и дифференцированные группы в периферийных зонах: Перу, Боливия, Эквадор, Гватемала, Судан, Эфиопия, Иран, Таиланд, Бирма, Камбоджа, Лаос, Вьетнам. Отличие этой группы от предыдущей

состоит в том, что культура «ядра» тесно взаимосвязана с исторической традицией

государственности. Во многих случаях гегемония этой группы основана не на

численном преобладании, а на центральной роли ее культуры. Остальные группы

занимают периферийное положение не только на карте, но и в социальной и

политической сферах.

4. Биполярная структура: Кипр, Малайзия, Бурунди, Гайана. Для этих обществ характерна

биполярная структура, однако подобная простота конфликтной ситуации определяет и

сложность в регулировании межэтнических отношений.

5. Многополюсная структура без доминирующих групп: большинство стран

Тропической Африки, Ливан, Сирия, Северный Йемен. В эту группу входят

государства, общество которых разделено по этнокультурному признаку на три или

большее число групп, действующих на политической сцене. Множественность культур

практически неизбежно означает, что государство должно дистанцироваться от сферы

культуры и обеспечивать своим институтам строго нейтральный статус, не связанный

с культурой конкретных этнических групп.

6.Множественность культур, дифференцированных по различным признакам

(этническим, религиозным, кастовым и расовым): Индия. Религия, каста и язык в

Индии создают совмещающиеся, взаимодействующие, нов то же время четко

обособленные основы для функционирования политически значимых групп. Сложность

делений в таких странах создает систему несовпадающих групповых связей, что в

рамках функциональной теории конфликтов рассматривается как фактор, облегчающий

интеграцию.

В целом же необходимо отметить, что этнические противоречия в странах «третьего мира» представляют собой следствие имперского раздела мира в период европейской

экспансии. Соответственно, на самом Западе этнокультурные проблемы имеют иное

происхождение и характер, лишь внешне, формально совпадающий со странам

«третьего мира».

4. Конфликтность как одно из социальных измерений категории этнополитического процесса. Отношения между различными социальными общностями всегда были чреваты многими конфликтными ситуациями.

Межгрупповые конфликты бывают:

социально-экономические – между различными социальными группами по поводу

распределения «общественного пирога»;

политическими, когда борьба идет за власть, доминирование, влияние и авторитет;

3. и этническими – по поводу прав и интересов этнических общностей.

Вместе с тем, чистых политических, социально-экономических или этнических конфликтов не существует. В действительности мы сталкиваемся со сложными конфликтами, в каждом из которых наблюдается свой набор различного рода противоречий, усугубляющих друг друга. Этнический конфликт, таким образом, можно определить как форму гражданского, политического или вооруженного противоборства, в котором стороны, или одна из сторон, мобилизуются, действуют или страдают по признаку этнических различий. Этнические конфликты, в свою очередь, могут принимать различную окраску, то есть быть:

-социально-экономическими, при которых противоборствующие этнические сообщества

выдвигают требования о гражданском равноправии (от прав гражданства до

равноправного экономического положения);

-политическими, если противоборствующие в нем стороны добиваются политических

прав (от автономии местных органов власти до полномасштабного конфедерализма);

-культурно-языковыми, при которых выдвигаемые требования затрагивают проблемы

сохранения или возрождения языка и культуры этнического сообщества;

-территориальными, которые происходят на основе требований изменения границ,

присоединения к другому – «родственному», с культурно-исторической точки зрения,

– государству или создания нового независимого государства.

Этнополитические конфликты: факторы возникновения и механизмы развития. Этнополитические конфликты, таким образом, имеют множество составляющих. В общественных науках существует разные подходы к объяснению причин и факторов возникновения и механизмов их развития, различающиеся между собой трактовкой «первопричин». При социологическом подходе анализируется взаимосвязь социальной стратификации общества с этнической принадлежностью населения. При политологическом подходе наиболее распространенным предметом анализа является роль элит, прежде всего, интеллектуальных и политических, в мобилизации этнических чувств, межэтнической напряженности и эскалации ее до уровня открытого конфликта. При экономическом подходе аналитиками выявляется экономическая или классовая подоплека этнических конфликтов. В советском обществознании экономический подход считался наиболее фундаментальным и глубоко раскрывающим причины и факторы, в том числе, и

этнических конфликтов. Однако если мы сконцентрируем свое внимание на поведении

этнических групп в периоды конфликтов, то заметим, что этнический конфликт очень

сложно увязать исключительно с экономическими интересами сторон. Наоборот, обнаруживается, что этнические группы сознательно готовы пожертвовать экономическими интересами ради других выгод. Например, сепаратисты в самых различных странах готовы мириться с экономическими потерями ради достижения независимости. Комплексный подход, нацеленный на максимально полное раскрытие причин и факторов этнических конфликтов, оказывается в данном случае наиболее адекватным.

Западные исследователи, придерживающиеся инструменталистского подхода, и, в частности, американский этнополитолог Т.Р. Гэрр исходят из того, что этнополитическая

активность мотивируется в первую очередь глубинным недовольством народа его

коллективным статусом, которая сочетается с конъюнктурно определяемыми

политическими интересами, которые интерпретируются лидерами групп и

политическими предпринимателями в соответствии с собственными интересами. То

есть, с одной стороны, мы видим недовольство народа несправедливыми лишениями; с

другой, целенаправленный характер мобилизации ресурсов и групп их лидерами в

ответ на появившиеся политические возможности. Этничность в данном контексте

предстает как своеобразное «упражнение по сохранению групповых границ» и

предполагает, что общинные движения представляют собой ответ на

дифференцированное отношение к этническому сообществу. Недовольство ущемленной

этнической группы и ее способность на соответствующее действие определяются

рядом факторов и условий. Большинство из этих условий представляет собой

наследие долгосрочных социальных и политических процессов и меняется

относительно медленно.

Степень коллективной ущемленности этнической группы по сравнению с другими факторами является главным источником ее недовольства и причиной осознания общей заинтересованности в коллективном действии. Коллективная ущемленность означает неравенство по уровню благосостояния или политическому влиянию. Она включает политическое и экономическое неравенство, групповую дискриминацию, демографический и экологический стресс. Анализ показывает, что между различными видами ущемленности и характером политических, экономических и социальных требований и жалоб, выдвигаемых этническими группами, существует взаимосвязь. Этническая идентичность обычно воспринимается как ценность, но ее значимость для различных этнических групп может быть различной. Так, среди этничностей, подвергающихся угрозе вымирания и завоеванных этничностей она обычно выражена сильнее. Однако в результате ассимиляции и взаимопересекающегося членства в различных ассоциациях у некоторых этнических групп и религиозных сект она заметно снижается. При этом в этнических группах всех типов идентичность может быть размыта в результате внутригрупповой стратификации и сегмантации. Вопрос состоит в том, достаточно ли сильна общая идентичность для того, чтобы преодолеть более узкие клановые, классовые и прочие лояльности.

Возрастанию значимости групповой этнической идентичности способствуют, как правило, три внешних обстоятельства:

1. острота ущемленности группы по сравнению с другими группами;

2. степень культурных отличий от других групп, с которыми взаимодействует данная этническая группа;

3. острота конфликта с другими этническими группами и государством.

В то время как конфликт с другими этническими группами может иметь более или менее преходящий характер, ущербность и этнокультурные различия преодолеваются медленно. Однако если во время конфликта случается какое-нибудь драматическое событие, оно может оставить глубокий след в памяти этнической группы и может быть использовано ее

лидерами для оправдания различных политических действий. Так поступали,

например, сербские националисты, когда для мобилизации массовой поддержки в

войне 1991-1992 гг. против откалывающейся Хорватии постоянно напоминали сербам о

жестокостях хорватских фашистов-усташей во Второй мировой войне.

Недовольство этнической группы и ее потенциал к мобилизации в значительной степени зависит, таким образом, от того, насколько сильно выражена этническая идентичность данной группы. Сила этнической идентичности, в свою очередь, зависит от степени

ущемленности этнической группы, культурных различий и интенсивности прошлых и

текущих конфликтов с другими группами и государством. Обратная связь между

этнической идентичностью и групповым протестом представляет собой один из

существенных механизмов, определяющих затяжной характер межэтнических

конфликтов.

Факторы этнополитической мобилизации.

Степень групповой сплоченности, или мобилизации, этнической группы

обеспечивается густыми сетями коммуникаций и взаимодействия. Мобилизация

означает степень готовности членов этнической группы объединить свою энергию и

ресурсы в коллективном действии ради общих интересов. Как правило, сплоченность

ослаблена в тех этнических группах, где имеются соперничающие друг с другом

политические движения и организации. Успешная мобилизация в фрагментированных

группах часто зависит от способности создать коалиции различных сегментов и

соперничающих лидеров. Неудача в создании таких коалиций облегчает государству

сохранение контроля над этнополитической ситуацией.

Степень сплоченности этнической группы также производна и от ее прошлой и нынешней

социальной, политической и экономической организации. Как правило, она выше в

тех этнических группах, которые сосредоточены в одном регионе, и ниже среди

проживающих дисперсно. Относительно сплочены группы, сохранившие традиционную

структуру власти, либо имеющие полуавтономные региональные правительства.

Прочную сеть для создания основы политической мобилизации могут обеспечить, к

примеру, такие религиозные организации, как «черные церкви» в США в период

революции за гражданские права. Ту же роль способны сыграть экономические

ассоциации, например, профсоюзы. Однако чаще всего инструментами общинного

политического действия являются современные политические движения и партии, хотя

они и редко объединяют большинство членов группы. В целом, таким образом,

потенциалы политической мобилизации этнической группы варьируются в зависимости

от масштабов и интенсивности сохранившихся организационных структур.

Сплоченность этнической группы могут существенно повысить и сочувствующие данной группе иностранцы, оказывая ей материальную, политическую и моральную поддержку. Так, страны, поставляющие иностранных рабочих (гастарбайтеров) в Европу, постоянно

проявляют большую озабоченность положением иммигрантов в принимающих обществах.

Так, между Францией и странами Магриба эти вопросы бесшумно и бесконфликтно

обсуждаются по дипломатическим каналам, то же самое происходит и между

правительствами Германии и Турции. Общий тон этих дискуссий конструктивен и

нацелен на облегчение индивидуальных трудностей и предотвращение межэтнических и

межгосударственных конфликтов.

Репрессивный контроль со стороны доминирующих групп и несправедливое применение силы вызывает, как правило, с одной стороны, озлобление, с другой, – осторожность. Этнические группы, чей подчиненный статус постоянно удерживается силовыми методами, испытывают глубокое недовольство по отношению к доминирующим этническим группам, но не решаются на ответные действия. Кажущаяся апатия и смирение афро-американцев на Юге до 1950-х гг. в условиях господства «белых» американцев в США отражали убежденность, усвоенную горьким опытом многих поколений, что открытое сопротивление дискриминации очень рискованно. Норы осторожности и ежедневные опасения были серьезным препятствием при попытках этих людей мобилизовать движение в защиту гражданских прав и «племенной автономии». Если, таким образом, ущемление поддерживается силой, то недовольство и осознание этнической идентичности данной группы возрастают, а мобилизационный потенциал снижается.

Как показывает исторический опыт, процессы трансформации недовольства и мобилизационного потенциала в открытый протест и мятеж слишком сложны и контекстуальны, чтобы их можно было свести к общему знаменателю. Некоторые представляют собой всего лишь ответную реакцию на прямое насилие, однако большинство этнополитических конфликтов, включая все затяжные кампании протеста и восстания, являются следствием стратегических оценок и тактических решений политических лидеров и активистов этнических групп.

Понятие «политическая возможность» привлекает внимание к факторам, которые оказывают влияние на принятие коллективных решений.

Внутренние возможности – это степень общего недовольства, значимость групповой

этнической идентичности и сеть связей между членами этнической группы; именно на

этой основе политические лидеры создают политические движения. Внешние

возможности зависят от таких факторов, как характер государства и его ресурсы,

Обратите внимание на лекцию "Береста и другие материалы".

наличие родственных этнических групп за рубежом. Непосредственное значение имеют

также такие перемены в политическом окружении этнической группы, как сдвиги в

государственной власти и политике, перспективы привлечения политических

союзников, вероятность международной политической поддержки. Эти политические

факторы определяют время политических событий, характер выдвигаемых требований и

выбор конкретной тактики.