Практика культурной обособленности

Вопрос 1. Практика культурной обособленности.

            Партикуляризм — мировоззренческая установка на разъедине­ние культур, практика культурной обособленности. Н. А. Бердяев отмечал, что «партикуляризм свойствен был всему древнему миру». Существовало множество культурных миров, возникав­ших в веках на территории от Китая до Европы. В своей «Истории» Э. Мейер исходит из универсально-исто­рической трактовки отдельных больших эпох всемирной исто­рии. Он объявил всякую теорию общества «антропологией», а ее центром — групповые объединения. Группы каждой стадии он хочет рассматривать как «государство», и с этим связывает свой вывод из специфически немецкого политического мышления. Всеобщая универсальная история для Э. Мейера— это развитие Европы. Он соотносит современный западный мир с антично-средиземноморским. И все-таки даже внутри европейского мира, который рас­сматривался названными исследователями как модель всего чело­вечества. Партикулярным был еврейский культурный дух. В античной философии оправдание партикуляризма, нападки на космополитизм находим у Платона и Аристотеля. С точки зрения идеи партикуляризма, не только сами культу­ры, но в целом культурные эпохи, представлялись как совершен­но автономные, имеющие самостоятельное культурное ядро. Были признаны различными не только культурные типы древнего мира. Стадии одной и той же культуры являли собой совершенно необычные и уникальные духовные космосы. Парти­куляризм обосновывался тем, что в истории одновременно сосу­ществуют разные культуры, которые находятся на разных стади­ях собственной летописи. Так, в начале образования средневеко­вого мира возродилась древняя борьба племен и рас. На протяжении многих веков партикуляристское сознание противопоставляло Запад и Восток как совершенно обособлен­ные миры. Далеко не всегда идея партикуляризма опровергает тезис о единстве человечества. Порой отмечалось, что это понятие бес­смысленно, бессодержательно и в силу дробности мира, филосо­фы, в частности Ф. Ницше, предпочитали говорить о европей­ском человечестве. С другой стороны, предполагалось также, что общность человечества не исключает разнородных культурных миров. Она составляет некую мозаику, не перерастающую в универсализм. Во всяком случае Данилевский не видит рациональной осно­вы для враждебности Европы по отношению к России. Причину он усматривает в том, что Россия и Европа принадлежат к различным историко-культурным типам. Европа — это поприще романо-германской цивилизации, которая была одной из не­скольких великих цивилизаций в человеческой истории. Отожде­ствление европейской цивилизации со всемирной основано, по мнению Данилевского, на точке зрения, рассматривающей лишь одну цивилизацию как прогрессивную и созидательную в проти­вовес остальным, статическим и несозидательным. Создать великие цивилизации и стать «культурно-историчес­кими типами» смогли лишь немногие народы. Большинство цивилизаций созидательно не во всех, а только в одной или нескольких областях деятельности. Идеологию партикуляризма можно обнаружить также в кон­цепции евразийства. Идея евразийской, особой сущности Рос­сии, присутствует в общественном сознании несколько столетий. П.Я. Чаадаев писал: «Дело в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Восто­ку и не имеем традиций ни того, ни другого». Западничество евразийцы считали чуждым для России. Н.С. Трубецкой, признанный ведущим теоретиком евразий­ства, утверждал, что национальным субстратом российского госу­дарства является совокупность населяющих его народов, назы­ваемая евразийской, — единая многонациональная нация. При этом он подчеркивал, исключительность, неповторимость россий­ской культуры, которая является евразийско-русской: «Культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских, ни сумма или механическое сочетание из элементов той и дру­гих... Ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как срединную, евразийскую культуру».