Божественный разум и божественная воля
3. Божественный разум и божественная воля.
Природу Бога нельзя определить как данность или очевидность. Но можно попытаться определить общую направленность действий творящего начала мира: или волюнтаристская, или интеллигибельная. В исходной библейской традиции Бог как высшее бытие – беспредельное трансцендентальное всемогущество. Так склонны были понимать его и отцы церкви. Например, Августин понимал Бога как «предвечную дерзость», которую человек может принять только в акте веры.
Все тварные вещи, включая человека, возникают из акта всемогущей божественной воли, и всем своим многоцветьем и многоголосьем символизируют ее. Но тварность вещи, ее образно-символическое существование не могут составить понятия вещи. Бог, понимаемый как «предвечная дерзость», обладает волевым величием, но рационально бессилен. Творит, не имея намерения понять, что и зачем.
Понятийность, определенность вещей может быть обоснована только в божественном разуме. И в зрелой схоластике, у Фомы Аквинского мы находим попытку гармонизировать божественную волю и божественный разум, поскольку полагает, что божественный разум – это единственное, что делает волю божественной. Он говорит, что в Боге заключена его воля. Его воля – его сущность. Но божественная воля творца обременена творением. Поэтому чтобы не встать с самой собой в противоречие она должна быть свободой, т.е. разумной творческой волей.
В самом Боге воля свободна. Она фактически есть свобода, т.к. исходит из разумного основания, а не из причины. В творении, наоборот, божественная воля исходит из причины, и будет разумной, а значит реализующей свою волю, только как несвободная. В творении Бог многого не может. Не может быть телом, терпеть неудач, лишить человека души, сделать сумму углов треугольника не равной прямой, не может забывать, уставать, гневаться и т.п. В этом случае Бог понимается как рационально состоятельный, но ограниченный в возможностях.
Поздние схоласты, прежде всего Дунс Скотт, резко выступают против такого, как они говорили, «объязычевания » христианства. Происходит возврат к прежней волюнтаристской трактовке божественной природы. Бог существует не потому, что его существование разумно необходимо. Бог просто существует и он таков, каков есть, потому что хочет этого. Только так он может быть первопричиной и себя и всего остального. Бог есть воля. Если он предпочел сотворить разум и даже подчиниться ему, то просто потому, что так возжелал. Он мог бы и не проявлять себя через рациональное. Он мог бы и не быть. Существование рациональности есть дело Бога, а не принцип.
В такой смене позиций волюнтаризма и рационализма происходит осмысление бытия Бога в средневековой философии. В результате божественное и мирское разделяются. В своем имманентном бытии Бог иррационален и непостижим. А значит теология, как учение о Боге, знание и доказательства относительно него невозможна «по определению». Знание и наука могут быть лишь вне Бога, в мирском. Бог есть центр притяжения нашей личной молитвенной веры, а не предмет наших умствований.
