Основное содержание и природа войны

Великий Карл фон Клаузевиц является первым военным ученым, который вывел военную науку на уровень самостоятельной военной теории и единственным из всех, кто начал свою классическую работу «О войне», главой о ее природе.

Для того чтобы иметь возможность дать новую или другую точку зрения на войну, мы посчитали необходимым, тезисной форме, привести его взгляды на один из основных вопросов теории - природу войны как ее сущность.

Поскольку в данной работе не представляется возможным аннотировать эту главу даже в тезисах, мы позволим себе представить здесь только перечень заголовков разделов главы «Природа войны», и полностью изложить 2-й раздел - «Определение», 3-й раздел «Крайняя степень применения насилия», 24-й раздел «Война есть продолжение политики только иными средствами», и 28 раздел - «Вывод для теории»[2].

Итак, Карл фон Клаузевиц «О войне», Часть первая – Природа войны, Глава Первая – Что такое война?

« 2. Определение

Война есть не что иное, как расширенное единоборство. Если мы захотим охватить мыслью как одно целое все бесчисленное множество отдельных единоборств, из которых состоит война, то лучше всего вообразить себе схватку 2 борцов. Каждый из них стремится при помощи физического насилия принудить другого выполнить его волю; его ближайшая цель — сокрушить противника и тем самым сделать его неспособным ко всякому дальнейшему сопротивлению.

Итак, война — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю

Насилие использует изобретения искусств и открытия наук, чтобы противостать насилию же. Незаметные, едва достойные упоминания ограничения, которые оно само на себя налагает в виде обычаев международного права, сопровождают насилие, не ослабляя в действительности его эффекта.

Таким образом, физическое насилие (ибо морального насилия вас понятий о государстве и законе не существует) является средством, а целью будет — навязать противнику нашу волю. Для вернейшего достижения этой цели мы должны обезоружить врага, лишить его возможности сопротивляться.

Понятие о цели собственно военных действий и сводится к последнему. Оно заслоняет цель, с которой ведется война, и до известной степени вытесняет ее, как нечто непосредственно к самой войне не относящееся.

2. Крайняя степень применения насилия

Некоторые филантропы могут, пожалуй, вообразить, что можно искусственным образом без особого кровопролития обезоружить и сокрушить и что к этому-де именно и должно тяготеть военное искусство. Как ни соблазнительна такая мысль, тем не менее, она содержит заблуждение и его следует рассеять.

Война — дело опасное, и заблуждения, имеющие своим источником добродушие, для нее самые пагубные.

Применение физического насилия во всем его объеме никоим образом не исключает содействия разума; поэтому тот, кто этим насилием пользуется, ничем не стесняясь и не щадя крови, приобретает огромный перевес над противником, который этого не делает.

Таким образом, один предписывает закон другому; оба противника до последней крайности напрягают усилия; нет других пределов этому напряжению, кроме тех, которые ставятся внутренними противодействующими силами.

Война исходит из этого общественного состояния государств и их взаимоотношений, ими она обусловливается, ими она ограничивается и умеряется.

Но все это не относится к подлинной сути войны и притекает в войну извне.

Введение принципа ограничения и умеренности в философию самой войны представляет полнейший абсурд.

Борьба между людьми проистекает в общем счете из 2 совершенно различных элементов: из враждебного чувства и из враждебного намерения. Существенным признаком нашего определения мы выбрали второй из этих элементов как более общий. Нельзя представить даже самого первобытного, близкого к инстинкту, чувства ненависти без какого-либо враждебного намерения; между тем часто имеют место враждебные намерения, не сопровождаемые абсолютно ни каким или, во всяком случае, не связанным с особо выдающимся чувствам вражды.

У диких народов господствуют намерения, возникающие из эмоции, а у народов цивилизованных - намерения, обуславливаемые рассудком.

Раз война является актом насилия, то она неминуемо вторгается в область чувства.

Если последнее и не всегда является ее источником, то все же война более или менее тяготеет к нему, и это «более или менее» зависит не от степени цивилизованности народа, а от важности и устойчивости враждующих интересов».

Цель – лишить противника возможности сопротивляться.

Крайнее напряжение сил.

Мера действительности.

Война никогда не является изолированным актом.

Война не состоит из одного удара, не имеющего протяжения во времени.

Исход войны не представляется чем-то абсолютным.

Действительная жизнь вытесняет крайности и отвлеченные понятия.

Политическая цель вновь выдвигается на первый план.

Этим еще не объясняются паузы в развитии войны.

Основание для задержки действий может быть только одно, и оно всегда, казалось бы, может быть только у одной стороны.

Тогда возникла бы непрерывность военных операций, которая снова толкала бы к крайним усилиям.

Здесь следовательно выдвигается принцип полярности (диаметральной противоположности).

Нападение и оборона – явления различного рода и неравной силы, поэтому полярность к ним не применима.

Действия полярности уничтожаются превосходством обороны над наступлением, этим и объясняются паузы в развитии войны.

Вторая причина заключается в недостаточном проникновении в обстановку.

Частые паузы в развитии военных действий еще более удаляют войну от абсолюта, еще более ставят ее в зависимость от обстановки.

Таким образом, чтобы обратить войну в игру, нужен лишь элемент случайности, но в нем никогда недостатка нет.

Война обращается в игру не только по своей объективной, но и субъективной природе.

В общем, это часто находит отклик в духовной природе человека.

Война, тем не менее, всегда остается нешуточным средством для достижения серьезной цели. Ближайшее ее определение.

Война есть продолжение политики только иными средствами.

Война - не только политический акт, но и подлинное орудие политики, продолжение политических отношений, проведение их другими средствами.

То специфическое, что присуще войне, относится лишь к природе применяемых ею средств. Военное искусство вообще и полководец в каждом отдельном случае вправе требовать, чтобы направление и намерения политики не вступали в противоречие с этими средствами. Такое притязание конечно немаловажно, но, как бы сильно в отдельных случаях оно ни влияло на политические задания, все же это воздействие должно мыслиться лишь как видоизменяющее их, ибо политическая задача является целью »». Виды войн.

Все виды войны могут рассматриваться как политические действия.

Последствия такого взгляда для понимания военной истории и для основ теории.

Выводы для теории.

Итак, война — не только подлинный хамелеон, в каждом конкретном случае несколько меняющий свою природу; по своему общему облику (в отношении господствующих в ней тенденций) война представляет удивительную троицу, составленную из насилия, как первоначального своего элемента, ненависти и вражды, которые следует рассматривать, как слепой природный инстинкт;

из игры вероятностей и случая, обращающих ее в арену свободной духовной деятельности;

из подчиненности ее в качестве орудия политики, благодаря которому она подчиняется чистому рассудку.

Первая из этих 3 сторон главным образом относится к народу, вторая — больше к полководцу и его армии и третья — к правительству{16}. Страсти, разгорающиеся во время войны, должны существовать в народах еще до ее начала; размах, который приобретает игра храбрости и таланта в царстве вероятностей и случайностей, зависит от индивидуальных свойств полководца и особенностей армии; политические же цели принадлежат исключительно правительству.

Эти 3 тенденции, представляющие как бы 3 различных ряда законов, глубоко коренятся в природе самого предмета и в то же время изменчивы по своей величине. Теория, которая захотела бы пренебречь одной из них или пыталась бы установить между ними произвольное соотношение, тотчас впала в резкое противоречие с действительностью и поставила бы на себе крест. Таким образом, задача теории — сохранить равновесие между этими тремя тенденциями, как между тремя точками притяжения.

Отыскание путей для разрешения этой трудной задачи составляет предмет нашего исследования в части этого сочинения, названной «О теории войны». Во всяком случае, только что установленное понятие войны явится первым лучом света, который осветит построение теории и даст нам возможность разобраться в огромном ее содержании»[3].

***

В наше время, когда войны столь внешне непохожи друг на друга по масштабам, по применению технологий, сил и средств, по театрам и времени ведения, по формам и способам ведения военных действий, проблема сущности войны все так же актуальна.

В 2002 году, командир 25-йпехотной дивизии армии США Джеймс Дубик написал статью «Изменилась ли сущность войны? Сортируя яблоки от апельсинов»[4], в которой он утверждал, что несмотря ни на какое развитие в военной сфере, меняются только формы и способы войны, а ее сущность остается прежней.

Он пишет о том, что «хамелеон войны одновременно является двуликим Янусом» - одно лицо войны обусловливает изменчивость и способность приспосабливаться, другое - постоянство, которое и составляет в совокупности природу войны.

В этой статье он сформулировал десять тезисов, в которых, по его мнению, заключается постоянство сущности войны.

В качестве примера военной мысли и подходов к теме, приведем их в тезисной форме.

Первое. Причины войн лежат в человеческих сердцах.

Второе. Война является сферой разума и знаний.

Третье. Война является столкновением воли.

Четвертое. Война по самой своей природе неопределенна.

Пятое. Война предполагает использование силы или угрозу силой.

Шестое. Война развивается, она не повторяется.

Седьмое. Война есть продолжение политики.

Восьмое. Война имеет свою логику.

Девятое. Война «укрывается в уголках коллективной памяти».

Десятое. Война имеет две основные формы - война на истощение и решительная война.

При этом, какой бы «чистой» или бескровной ни была война по своей форме, истинная природа, сущность войны в конечном счете дают о себе знать[5].

Нам представляется, что в этой работе американского военного профессионала мы точно видим продолжение учения Карла Клаузевица, правда в более современной и краткой форме, что само по себе неплохо уже потому, что это пишет армейский генерал командир пехотной дивизии, что лично у меня вызывает глубокое уважение.

Безусловно, приведенные подходы к теме природы войны и ее определения почти полностью относятся к войне, понимаемой как вооруженная борьба, но этот момент не снижает ценности самих идей.

Конечно, Карл Клаузец является великим военным классиком, но даже он не смог полно и точно сформулировать свои представления о сути предмета, но оставил нам свои гениальные прозрения о войне.

Мы считаем, что, рассматривая проблему существа войны в направлении ее трактовки К. Клаузевицем и последователями его школы - война есть средство и форма политики для достижения целей национальной стратегии любыми средствами.

2. Главное содержание войны ее сущность и природа, есть - «насилие»

Вспомним, как о войне писал Лев Тихомиров: «Между тем вся жизнь человека есть борьба. Способность к ней - это самое необходимое условие жизни. Конечно, силу и активность можно направить не только на добро, но и на зло. Но если у какого- либо существа нет самой способности к борьбе, нет силы, то это существо ровно никуда не годится, ни на добро, ни на зло. Это нечто мертвенное. А для человека нет ничего противнее смерти, отсутствия жизни. Зло - безнравственно; но пока человек имеет силу, жизнь, то как бы вредно она ни была направлена, все-таки имеется возможность и надежда пересоздать злое направление и направить данную силу на добро. Если же у человека нет самой жизненной силы, то это уже почти нечеловеческое существо. Никаких надежд на него возлагать нельзя».

«… в войне всегда выражаются законы жизни, которые в "дурном мире" могут быть до такой степени закопаны в грязь и мразь, что их становится трудно и заметить.

Война уясняет смысл жизни, как и сама понятна лишь тому, кто разумом или инстинктом понимает смысл жизни.

Жизнь - в идеале - есть мир, но жизнь в факте есть борьба».[6]

О том, что есть борьба, говорит Толковый словарь Владимира Даля, который выводит видит ее основание от слова «бороть», поэтому: «БОРОТЬ, барывать кого, осиливать в борьбе, одолевать борючись; валять, ломать, бросать наземь, пытая силы и ловкость, или же в драке, бороться с кем, схватясь с противником, шутя или в бою, в драке, один на один, стараться повалить его, свалить наземь. Бороть только можно борясь» [7].

В Современном толковом словаре русского языка «борьба» трактует как:

« 1. Рукопашная схватка двоих, в которой каждый старается осилить другого, свалив его с ног. Военные действия, сражение.

2. Вид спорта, заключающийся в единоборстве двух спортсменов по определенным правилам.

3. Физическое сопротивление кому-л., чему-либо. Усилия, деятельность, направленные на преодоление, искоренение чего-либо

4. Взаимодействие противоположных сторон, черт, тенденций, внутренне присущих всем явлениям и процессам природы, общества и мышления, являющееся источником их развития (в философии).

5. Столкновение противоположных общественных групп, направлений, течений, в котором каждая сторона старается одержать победу.

6. Столкновение»[8].

Таким образом, мы видим, что «борьба - есть насилие» и это есть аксиома.

«В законах нашей органической природы состояния мира можно достигать только постоянной борьбой, так что цель жизни есть мир, а средство для этого – борьба» [9] - писал Лев Тихомиров.

Теперь нам представляется важным связать все это единой логикой.

Мы считаем, что набор понятий, определяющий некий перечень слагаемых и состояний бытия социума «насилие-власть-война», перечисляемых в любой последовательности и при любом уровне обобщений - есть основная парадигма, то есть базовая концептуальная схема бытия человечества.

Другими словами «насилие-власть-война» - это естественное состояние народов, наций и государств.

Анализ человеческой истории убедительно доказывает следующий ряд аксиом:

Успешная реализация нацией (политической партией, народом, государством, цивилизацией) этой базовой схемы - дает ей (им) победу, а значит - (почти всегда гарантированное) выживание и развитие, успешную национальную историю и достойное место в истории человечества.

Любая нация, народ, партия и государство, которые не умеют организовывать и поддерживать это состояние национальной мобилизации, разумно управлять им (его нюансами) и реализовывать его выгоды - обречено на историческое невыживание. Более того, пока нация способна на такое усилие - она есть, то есть жива и успешна, а если уже неспособна - то ее конец неизбежен и скор.

Мы уверены, что умение осознать эту необходимость как закон бытия, и уметь организовать бытие нации в этих целях соответствующим образом - и есть мерило качества власти и самой нации.

Известный австрийский философ Элиас Канетти в своем труде «Масса и власть», так обосновывает открытый им закон бытия - «власть есть насилие»:

«С насилием связывают представление о том, что близко и прямо сейчас. Оно непосредственнее и безотлагательнее власти. Подчеркивая этот аспект, говорят о физическом насилии. Власть на более глубоком уровне, животном уровне лучше назвать насилием. Путем насилия добыча схватывается и переносится в рот. Насилие, если оно позволяет себе помедлить, становится властью. Однако в то мгновение, которое все же происходит - в момент решения, в момент необратимости, она опять чистое насилие.

Власть гораздо общее и просторнее, она включает в себя много больше и она уже не столь динамична, как насилие. Она считается с обстоятельствами и обладает даже некоторой долей терпения. В немецком языке слово «Mach» (власть) происходит от древнего готского корня «magan», означающего «koennen, vermoegen» (мочь, обладать), и вовсе не связано со словом «machen» (сделать). Различие насилия и власти можно проиллюстрировать очень просто, а именно отношением между кошкой и мышкой»[10] (все выделения мои, А. В.).

Мы не можем не отметить глубокое проникновение Э. Конетти в глубь проблемы и точность его тезисов.

Теперь попробуем перейти от общефилософских констатаций «власть – насилие», к тезису «война – насилие».

Первым военным ученым, который вывел военную науку на уровень самостоятельной военной теории, является выдающийся военный философ и классик военной мысли Карл фон Клаузевиц.

Мы приведем высказывания Карла фон Клаузевица о насилии как природе войны, так как он был первым, кто сделал такой вывод и сделал это талантливо, поэтому позволим себе повторить приведенные выше тексты.

«Война есть не что иное, как расширенное единоборство. Если мы захотим охватить мыслью как одно целое все бесчисленное множество отдельных единоборств, из которых состоит война, то лучше всего вообразить себе схватку 2 борцов. Каждый из них стремится при помощи физического насилия принудить другого выполнить его волю; его ближайшая цель — сокрушить противника и тем самым сделать его неспособным к дальнейшему сопротивлению».

«Итак, война - это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю».

«Война является актом насилия и применению его нет предела; каждый из борющихся предписывает закон другому; происходит соревнование, которое теоретически должно было бы довести обоих противников до крайностей».

«Насилие использует изобретения искусств и открытия наук, чтобы противостать насилию же. Незаметные, едва достойные упоминания ограничения, которые оно само на себя налагает в виде обычаев международного права сопровождают насилие, не ослабляя в действительности его эффекта».

«Таким образом, физическое насилие (ибо морального насилия в понятиях о государстве и законе не существует) является средством, а целью будет - навязать противнику нашу волю. Для вернейшего достижения этой цели мы должны обезоружить врага, лишить его возможности сопротивляться ».

«Война — дело опасное, и заблуждения, имеющие своим источником добродушие, для нее самые пагубные. Применение физического насилия во всем его объеме никоим образом не исключает содействия разума; поэтому тот, кто этим насилием пользуется, ничем не стесняясь и не щадя крови, приобретает огромный перевес над противником, который этого не делает».

«Война есть крайняя степень применения насилия. Один (противник) предписывает закон другому; оба противника до последней крайности напрягают усилия; нет других пределов этому напряжению, кроме тех, которые становятся внутренними противодействующими силами» . Так и надо смотреть на войну; было бы бесполезно, даже неразумно из-за отвращения к суровости ее стихии упускать из виду ее природные свойства. Если войны цивилизованных народов гораздо менее жестоки и разрушительны, чем войны диких народов, то это обусловливается как уровнем общественного состояния, на котором находятся воюющие государства, так и их взаимными отношениями».

«Война исходит из этого общественного состояния государств и их взаимоотношений, ими она обусловливается, ими она ограничивается и умеряется. Но все это не относится к подлинной сути войны и притекает в войну извне.

Введение принципа ограничения и умеренности в философию самой войны представляет полнейший абсурд»[11].

Заметим, что в этих формулировках и в целом, представленной «теории насилия» Карла фон Клаузевица нет ничего «вооруженного», это значит, что в ней уже содержится зерно общефилософского, а не собственно военного осмысления войны, но точно выявлено ее существо.

Согласно современной формулировки Энциклопедии Кирилла и Мефодия:

«Насилие, есть применение определенной социальной группой различных форм принуждения в отношении других групп с целью приобретения или сохранения экономического и политического господства, завоевания тех или иных привилегий»[12].

Таким образом, и в целом.

Нам представляется, что война может быть определена не просто как акт насилия, а как процесс целенаправленного организованного насилия осуществляемого одними субъектами социума относительно других субъектов социума, в целях изменения в свою пользу основ собственного существования за счет ресурсов и возможностей противной стороны.

В войне используются все (любые) и крайние меры насилия (принуждения), от изменения национальной психологии, вплоть до угрозы уничтожения противника и его физического устранения.

Мы убеждены, что историческая правота всего сказанного выше настолько очевидна, что дополнительной аргументации не требуется.

Таким образом, сущность и содержание войны на протяжении всей истории человечества не менялись.

Сущностью и содержанием войны по-прежнему является насилие (принуждение).

В этом плане, нам представляется важным представить насколько аксиоматических констатаций.

Насилие всегда социально и носит политический характер.

Любое целенаправленное насильственное (принудительное) изменение состояния социума имеющее целью использование этих изменений в ущерб ему самому и в интересах организатора и инициатора насилия – есть военные действия.

Организованное, целенаправленное, прямое или непрямое воплощение в практику и в жизнь мер насилия (принуждения) одним субъектом социума относительно другого его субъекта, осуществляемое инициативным и явочным порядком - есть агрессия.

Определение критериев и показателей агрессии в разных сферах существования социума является насущной задачей государства, военной и других видов политических наук.

Поскольку эти констатации носят принципиальный характер, они будут представлены в соответствующем разделе работы в качестве самостоятельного постулата.

В своем труде «Философия войны» А. Снесарев приводит глубокое высказывание Лассаля: «разум есть содержание истории, однако формой ее вечно остается насилие».

Следуя логике нашего исследования и логике самого Лассаля, мы может утверждать, что, по нашему мнению - основным содержанием истории является война, и, отсылаясь к тезисам Э. Конетти, добавить - «история пишется властью, которая реализуется насилием, то есть реализуется войной».

[1] Государственное научное издательство «Большая Советская Энциклопедия», Второе издание Т. 41. Стр. 352

[2] Это представляется нам методологически верным и особенно важным, так как творчество К. Клаузевица в системе профессионального военного образования не изучается, что сказывается крайне отрицательно на уровне профессионализма офицерского состава и состоянии национальной военной мысли.

[3] Клаузевиц К. О войне. М.: Воениздат, 1962

[4] James M Dubik. Has Warfare Changed? Sorting Apples from oranges / Landpower Essay. Jule 2002.

[5] Приводится по - Попов И. М. Война будущего: взгляд из-за океана: военные теории и концепции современных США / и. М. Попов. – М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство «Астрель»: ООО «Транзиткнига», 2004, с. 46-50