Китайский менеджмент
Глава 14 Китайский менеджмент
14.1. Общая характеристика
Территория Китайской Народной Республики (КНР) составляет 9,6 млн. кв. км, а население — около 1,3 млрд. человек (2005 г.). ВВП КНР в 2004 г. по паритету покупательной способности составил около $7,3 трлн., и по этому показателю Китай занял второе место в мировой экономике вслед за США. Показатель ВВП на душу населения (около $5,6 тыс. в 2004 г.), впрочем, не слишком высок, хотя Китай делает определенные успехи в данном направлении, с каждым годом сокращая свое отставание в относительных показателях от ведущих стран мира. В частности, существенным успехом Китая можно считать то, что за последние два года КНР удалось сократить число бедных в стране на 200 млн. человек.
Называя страну Китай, следует помнить, что фактически Большой Китай состоит из трех частей. Во-первых, это КНР, которую мы коротко охарактеризовали. Затем это Гонконг, ставший частью КНР с лета 1997 г., но сохраняющий в течение 50 лет с момента объединения с КНР автономный статус и собственное законодательство. И наконец, это Тайвань, суверенитет которого Пекин не признает, а долгосрочная политика КНР направлена на возвращение в состав коммунистического Китая мятежного Тайваня. В рамках данной главы, говоря о Китае, мы будем иметь в виду именно КНР.
КНР — одна из великих мировых держав. Страна входит в ядерный клуб, запускает космические аппараты (в том числе пилотируемые), является постоянным членом Совета Безопасности ООН. Китай обеспечен огромными ресурсами. По численности населения страна не имеет себе равных, поскольку каждый пятый житель Земли — китаец. Существенны также земельные ресурсы и запасы полезных ископаемых. Китай является крупнейшим в мире производителем зерна, мяса, овощей и фруктов, олова, угля, хлопка. Кроме того. КНР входит в пятерку крупнейших мировых производителей свинца, цинка, алюминия, никеля и древесины. Древняя китайская цивилизация обладает богатейшим культурным наследием.
Китай еще в древние времена был ведущей державой мира по степени развития науки и техники. История изобретений, сделанных китайцами, в частности, включает такие немаловажные вплоть до настоящего времени изобретения, как:
• компас (I в. до н. э.);
• бумага (I в. н. э.);
Рекомендуемые материалы
• процесс производства железа (IV в.);
• бумажные деньги (X в.);
• ракеты (XI—XII вв.) и т. д.
Китайские технологии переменили мир еще в 600-1500-е гг., когда Китай представлял самую передовую в техническом плане страну мира. И до сих пор Китай сохраняет значительный потенциал производства технологий мирового класса, обладая передовыми учеными и крупными исследовательскими центрами. Признанием научно-технического потенциала КНР служит тот факт, что в ноябре 1998 г. в Пекине был создан исследовательский центр компании Microsoft единственный за пределами США. По признанию руководителей компании, лучшего места в мире было просто не найти. Кроме того, Китай является одной из трех стран мира (наряду с США и Россией), запускающих пилотируемые космические корабли.
Экономическая система КНР своеобразна тем, что представляет собой рыночные отношения под контролем коммунистической партии. Такую систему Китай начал вводить с 1978 г. Несмотря на коммунистическую идеологию, Китай является одним из мировых лидеров по темпам экономического роста, а в 2010 г. он должен по замыслу Коммунистической партии Китая (КПК), догнать США по совокупному объему ВВП. Тем не менее называть Китай сверхдержавой пока преждевременно. КНР испытывает серьезные трудности в своем развитии, которые в первую очередь связаны с нехваткой собственных технических и финансовых возможностей для модернизации национальной экономики.
Модель экономического развития КНР
Характерными чертами модели экономического развития КНР вплоть до конца 1990-х гг. являлись две особенности:
1. Высокие темпы развития.
2. Преимущественно экстенсивный характер экономического роста.
Высокие темпы развития. Китай — крупнейшая в мире аграрно-нндустриаль-ная держава, поэтому главной стратегической целью КНР стал выход на первые позиции в мире по уровню промышленного производства. Для ликвидации отсталости, для повышения уровня ВВП, как совокупного, так и в расчете на душу населения, Китаю необходимо поддерживать достаточно высокие темпы своего развития. Не случайно средние темпы роста экономики КНР в 1990-е гг. достигли почти 10%, а в начале XXI в. Китай оказался одной из немногих стран мира, способной поддерживать рост ВВП на уровне 9% в год (в 2004 г. темпы роста ВВП составили 9,1%).
«Мотором» экономического роста КНР служат внутреннее потребление и внутренний спрос колоссального и быстро увеличивающегося населения страны. Основными источниками роста являются:
• трудовые ресурсы;
• природные ресурсы;
• формирование устойчивого накопительного инвестиционного механизма, в основе которого лежат высокие нормы накопления и инвестирования (в структуре ВВП страны инвестиции составляют около трети, что более чем вдвое превышает аналогичный показатель США).
Высокие темпы роста КНР наблюдаются наряду с преобразованиями всей экономической системы, для которой характерны такие изменения, как:
• переход к многоукладной экономики при сохранении ведущей роли общественной собственности;
• превращение натуральной и полунатуральной экономики в товарно-денежную;
• реформирование товарного и денежного обращения, ценообразования, банковской системы.
В целом же реформы не нарушают сложившийся государственный и кооперативный статус экономической системы.
На экономический рост оказывает существенное влияние политика открытости национальной экономики КНР. Китай в очень высокой степени интегрирован в систему мирохозяйственных связей. В 2002 г. он занимал пятое место в мире по экспорту товаров (при этом в рейтинге ведущих мировых экспортеров товаров одиннадцатую строчку занимал Гонконг) и шестое место как импортер товаров (Гонконг — десятое). На долю Китая приходится почти 40% всех прямых зарубежных инвестиций, сделанных в развивающиеся страны. При этом в 2003 г. КНР являлась мировым лидером по объему привлеченных ПЗИ ($53 млрд.). Столь высокая доля Китая на мировом рынке инвестиций, впрочем, объясняется довольно своеобразно. Почти 80% иностранных инвесторов в экономику КНР — это этнические китайцы (хуацяо), проживающие за рубежом. При этом хуацяо контролируют свыше половины всей экономической деятельности в странах Юго-Восточной Азии.
Значительное воздействие на НТП оказывает импорт технологий, позволяющий развивать такие прогрессивные сектора экономики, как производство программного обеспечения, новых материалов, телекоммуникационную индустрию, биотехнологии, здравоохранение. В «Китайскую Силиконовую долину», расположенную в районе Хайдиан, севернее Пекина (Haidian Area), и насчитывающую большое число исследовательских центров и университетов, уже устремляются самые передовые в технологическом плане компании ведущих стран мира. С будущим КНР связана подготовка одаренной молодежи, обучающейся в ведущих странах мира. Китайцы отличаются своей отличной математической подготовкой, способностями к изучению иностранных языков (в первую очередь — английского). По мнению многих западных специалистов, уровень исследований, проводимых китайскими учеными на теоретическом и прикладном уровнях, просто фантастический.
Удельный вес расходов на НИОКР в КНР составлял в начале XXI в. уже 1,1% от ВВП, тогда как в середине 1990-х гг. этот показатель равнялся 0,6% ВВП. При этом 40% китайских инвестиций в НИОКР пришлось на долю государства, 60% — на долю китайских и иностранных частных фирм. В 2003 г. Китай находился на третьем месте в мире по масштабам ассигнований на научные исследования и опытно-конструкторские разработки. По этому показателю Китай уступает только США и Японии. Только на образование и НИОКР в области фундаментальных исследований и медицины правительством было выделено $10 млрд. При этом по числу инженеров и ученых, которых готовит китайская система образования. КНР уже сравнялась с США. Это отражает и достаточно высокую степень государственной поддержки науки и технологияй, и особую систему ценностной ориентации стран Юго-Восточной Азии, которые значительную часть государственных и личных расходов вкладывают в науку, образование и современные технологии.
Зарубежные инвестиции и технологии оказывают существенное влияние на качественный рост экономики КНР. Постепенно меняется тип воспроизводства населения, все больше становится высококвалифицированных специалистов. Структурные изменения происходят в национальном хозяйстве страны: осуществляется химизация сельского хозяйства, реконструкция промышленности, быстрыми темпами развиваются отрасли высоких технологий (информационные технологии, электроника, аэрокосмическая промышленность и т. п.). Современные информационные технологии все активнее проникают в быт китайцев, а по развитию сети Интернет Китай сопоставим с уровнем ведущих стран мира, и в 2006 г. он должен стать первой в мире державой по числу пользователей глобальной компьютерной паутины (около 155 млн. человек).
Преимущественно экстенсивный характер экономического роста в КНР. Проблема перехода КНР к интенсивному типу воспроизводства экономики заключается прежде всего в огромной численности населения страны. Большая численность населения в свое время стимулировала развитие широкомасштабного мелкотоварного производства, кустарной промышленности. Не случайно в стране возникла огромная масса мелких и технически отсталых предприятий, на которых трудились ремесленники, портные, обувщики и т. п. Вследствие развития кустарной промышленности произошло значительное распыление материальных и финансовых ресурсов страны, вызвав нерациональную структуру производства, слабое использование производственных мощностей (особенно — в обрабатывающей промышленности), хронический дефицит сырьевых, энергетических, земельных и водных ресурсов. Китайская модель отличалась очень низким уровнем производительности труда, широкомасштабным применением ручного труда. Популярные в свое время анекдоты (про запуск ракеты, двигатель китайской подводной лодки, производство электроэнергии и т. п.) очень точно уловили данную отличительную черту китайской модели развития, предполагавшей достижение результатов за счет своего главного стратегического ресурса — избыточной массы малоквалифицированных трудовых ресурсов.
В результате экстенсивный путь развития КНР характеризовали следующие особенности:
• обвальное падение эффективности производства;
• увеличение числа убыточных предприятий и размеров убытков, низкая эффективность государственных предприятий;
• рост неплатежей и государственного долга;
• увеличение числа безработных;
• отрицательное воздействие на окружающую среду, существенное загрязнение среды обитания.
Кризис экстенсивной модели роста наиболее ярко проявился в 1992-1996 гг., когда стало очевидно, что сверхвысокие темпы роста экономики КНР имеют сугубо разрушительный характер. Поэтому начиная с середины 1990-х гг. и ученые-экономисты, и руководство КНР пришли к выводу, что экстенсивная модель развития, затратный характер экономического роста не смогут обеспечивать решение неотложных проблем развития страны. Был выработан прогноз экономического и социального развития КНР на 1996-2010 гг., который утвержден сессией ВСНП в марте 1996 г.
Стратегией дальнейшего макроэкономического развития Китая стала концепция «двух стратегических переходов»:
1. От традиционной плановой экономики к системе социалистической рыночной экономики.
2. От экстенсивной формы роста к интенсивной.
При этом первый «стратегический переход» должен был служить основой для второго. Данная концепция заложила фундамент экономического развития КНР в XXI в.
Концепция развития экономики КНР и обеспечения ее безопасности расставляет следующие по степени значимости приоритеты отраслей и сфер народного хозяйства страны:
• сельское хозяйство, развитие которого служит первой предпосылкой социальной и политической стабильности общества. Предполагается всемерное развитие и укрепление сельского хозяйства как основы жизнеобеспечения гигантского населения страны и экономического развития вообще. Трансформация сельскохозяйственного производства началась в Китае еще с 1978 г., однако до сих пор половина из почти 700 млн. рабочих страны занята в аграрном секторе;
• базовые отрасли экономики: энергетика, транспорт (инфраструктура); металлургия, химическая промышленность (тяжелая индустрия);
• опорные отрасли: машиностроение, автомобилестроение, электроника, текстильная, пищевая промышленность.
Исключительно важное значение приобретает развитие высокотехнологичных отраслей, таких как электронная, аэрокосмическая промышленность, новейшие технологии. Изменения в структурной политике влекут за собой изменения в сфере инвестирования, направляя капиталовложения преимущественно в приоритетные отрасли национального хозяйства.
В настоящее время в КНР уже созданы условия перехода на новую модель экономического роста:
• заложены основы современного производства;
• формируются высококвалифицированные кадры;
• быстрыми темпами развивается сфера НИОКР;
• создан благоприятный инвестиционный климат, практически отсутствует внешняя угроза безопасности страны.
Переход на интенсивную модель развития КНР осуществляется под четким руководством Коммунистической партии и правительства. В так называемой Программе 2010 четко сформулированы основные принципы управления переходным процессом: макроэкономическое регулирование, единое государственное планирование (в модифицированной форме), нормативное рыночное регулирование. Предусмотрено широкое использование правовых и административно-политических методов управления. Конкретные экономические показатели и темпы роста прогнозируются достаточно осторожно, поскольку считается, что переход будет связан с усилением социально-политической напряженности в обществе, возможны различные конфликты, которые смогут повлиять на реализацию планов.
В случае развития событий по благоприятному сценарию Китай в 2010 г. сможет догнать США по общему объему ВВП (количественному показателю), хотя при этом качественные показатели ВВП КНР (структура ВВП, его технический уровень, величина ВВП на душу населения) будут заметно уступать американским. Тем не менее прогресс развития Китая очевиден, а качественные показатели страны будут со временем улучшаться.
Основными проблемами и трудностями переходного периода в КНР остаются:
• перенаселенность страны, которая вызывает избыток трудовых ресурсов (особенно в части малоквалифицированной рабочей силы) и трудности с обеспечением полной занятости;
• распыленная, слабо специализированная и интегрированная структура экономики, в которой возникает дефицит энергии, сырья, материалов, пресной воды, продовольствия;
• региональные диспропорции развития, значительное отставание внутренних провинций страны от приморских (географически в КНР можно выделить развитые юг и юго-восток, а также слаборазвитый север);
• заниженный курс национальной валюты, искусственным образом повышающий экспортную конкурентоспособность КНР;
• экология: невозможность удовлетворения потребностей быстрорастущего населения за счет имеющихся природных ресурсов.
Несмотря на имеющиеся проблемы, курс развития КНР направлен на создание социалистической рыночной экономики, сочетание в ней различных экономических укладов при сохранении ведущей роли социалистической собственности. Для такой модели по-прежнему актуально государственное регулирование (особенно — в сфере регулирования цен), но все активнее проявляют себя рыночные механизмы. Уникальность экономической модели КНР как раз и заключается в развитии рыночной экономики при ведущей роли государственного сектора и идеологическом контроле коммунистической партии.
Благодаря валовым показателям своего социально-экономического развития, к середине XXI в. Китай вполне может стать самым мощным государством мира. Уже сейчас КНР является самым благоприятным регионом для выгодных инвестиций, а по мере развития страны ее инвестиционный и экономический потенциалы будут возрастать. В развитии КНР интересно и то, что многомиллионный Китай, проводя реформы, преподносит миру великий эксперимент управления страной со столь многочисленным населением, не допуская при этом серьезных социальных волнений. Коллективное партийное руководство страны успешно преодолевает трудности, а главный урок развития КНР заключается в том, что китайцы начали с либерализации экономики и лишь постепенно переходят к либерализации политической системы.
Оценка эффективности китайской модели экономики
На первый взгляд Китай развивается успешно и последовательно. Тем не менее вполне резонно встает вопрос: а так ли на самом деле эффективна модель развития Китая? Может ли быть подлинная рыночная демократия в условиях коммунистического правления? Связаны ли надежды на процветание страны с массированным притоком иностранных инвестиций? Не является ли внешне благоприятная китайская модель развития очередным мифом, который тоже может вот-вот лопнуть как мыльный пузырь? Попытаемся ответить на данные вопросы.
Главной проблемой экономики КНР, впрочем, как и любой другой, где доминирует государственный сектор, является неэффективность государственных предприятий. Столь высоким темпам своего роста Китай обязан прежде всего частному сектору, как собственному, так и созданному на базе иностранных инвестиций. Частный сектор постепенно превращается в доминирующий по своему экономическому потенциалу, на него приходится (по разным оценкам) от 43,5 до 53% всей экономики страны. Позиции государственного сектора наиболее сильны в производстве алкогольных напитков (96,9%), нефтепереработке (84,9%), электроэнергетике (75,3%), металлургии (70,8%). Все данные отрасли национального хозяйства отличаются своей значительной ресурсоемкостью и экстенсивностью производственных процессов. Государственный сектор экономики в целом доминирует в экспортной индустрии страны, хотя его позиции в экспорте отдельных услуг уже не столь значительны, как в середине 1990-х гг.
Целесообразно также уточнить особенность частных предприятий с иностранными инвестициями в КНР. Действительно, компании с иностранными инвестициями вносят значительный вклад в развитие национальной экономики страны. Они дают около 13% налоговых поступлений в бюджет КНР, создают 18% добавленной стоимости в китайской промышленности, обеспечивают работой около 10% городского населения. Вместе тем прямые зарубежные инвестиции составляют всего одну седьмую часть всех инвестиций в экономику страны (около 5% ВВП), причем примерно половина из так называемого иностранного капитала на деле представляет внутренний капитал КНР, возвращающийся в страну через Гонконг. Правительство страны целенаправленно ограждает деятельность иностранных компаний, сдерживая их доступ на внутренний рынок (особенно на финансовый и рынок телекоммуникаций), ориентируя предприятия с иностранными инвестициями на экспортное производство. КНР заинтересована в иностранных инвесторах прежде всего для формирования мощных валютных резервов страны, которые в конце 2004 г. (с учетом резервов Гонконга) составили около $600 млрд.
Несмотря на свою высокую эффективность, китайские частные компании испытывают много проблем из-за регулирующей роли государства, особенно касающейся развития банковской и финансовой системы страны. До 80% всех банковских займов получают государственные предприятия, а число небанковских финансовых учреждений в стране неуклонно снижается. Очень немногие частные компании имеют доступ к финансовым ресурсам. Как и для предприятий с иностранными инвестициями, многие сегменты внутреннего рынка закрыты также и для частных компаний, поскольку там господствуют предприятия госсектора, огражденные от конкурентов.
Перемены в подходе руководства Китая к проблемам развития страны предполагают усиление частного сектора. Рост числа предприятий частного сектора в основных отраслях национальной экономики уже привел к тому, что к концу 1990-х гг. порядка 75% всей занятости в сельском хозяйстве уже приходилось на частный сектор. Свыше половины ВВП промышленности также находится под контролем частного бизнеса. И только в сфере услуг позиции частного сектора пока весьма скромны. Лишь около 37% общего выпуска сферы услуг создается частными предприятиями. В целом же на частный сектор приходится менее 40% ВВП, что говорит пока о слабости частной экономики в КНР.
Особое внимание государства к сфере нематериального производства наносит свой отпечаток на прогрессивность развития страны. В частности, государство в КНР довольно жестко контролирует средства массовой информации, включая электронные СМИ. Своеобразно развивается китайский Интернет. Специальные службы своевременно предотвращают доступ пользователей Сети к материалам, способным разложить «высокие моральные устои» граждан. В частности, полностью закрыт доступ к сайтам правозащитных организаций, прессе на китайском языке, выходящей за рубежом, порнографическим сайтам. «Бамбуковый» занавес, ограждающий КНР от влияния западной цивилизации, по-прежнему продолжает успешно существовать в сфере идеологии, коммунистические устои которой остаются незыблемыми.
Проблемы, связанные с неэффективностью экономики из-за давно назревшей модернизации промышленности, роста производительности труда, государство пытается решить сразу по нескольким направлениям. Во-первых, «Программа 2010» предполагает серьезное обновление производственных мощностей, создание высокоэффективных производств, для чего привлекается как собственный, так и иностранный капитал. Осуществление реформы уже можно проследить на примере модернизации текстильной промышленности. В текстильной индустрии только в 1998 г. произошло сокращение численности работающих почти на 660 тыс. человек, часть рабочих при этом была направлена на пенсию. Новое оборудование позволяет вести производственный процесс без потерь, связанных с сокращением численности работников, а производительность труда при этом заметно растет.
Во-вторых, КНР рассчитывает на заметный приток экспортной выручки благодаря не только конкурентоспособной на мировом рынке продукции предприятий с иностранными инвестициями, но и использованию эффекта заниженного курса национальной валюты. Многие экономисты полагают, что курс юаня занижен примерно в восемь раз, в связи с чем средняя дневная заработная плата в КНР эквивалентна всего $2,4. Вполне понятно, что при столь низкой стоимости рабочей силы КНР еще долгое время будет более конкурентоспособной по сравнению с другими странами Юго-Восточной Азии.
Итак, китайская модель экономики нуждается в следующих изменениях:
• более активном внедрении рыночных механизмов во все сферы хозяйственной деятельности;
• отказе государства от своей монополии в ряде ведущих секторов экономики, которые способны эффективно развиваться при участии частного сектора;
• реструктуризации финансовой и банковской системы страны;
• внесении коррективов во внешнеэкономическую политику (поддержание благоприятных торгово-экономических отношений с основными торговыми партнерами из стран Запада, переход к определению курса юаня на основе рыночных методов);
• преодолении региональных диспропорций развития;
• применении принципов устойчивого развития экономики с учетом экологических последствий продолжающегося экономического роста.
В результате успешного решения вышеназванных проблем экономическая система КНР могла бы стать еще сильнее.
14.2. Китайский менеджмент
Китай вступил в ВТО и уверенно движется по пути превращения в экономическую супердержаву. Китайские фирмы Haier, Huawei, I.enovo, SinoChem и другие расширяют свою международную экспансию, стремясь встать в один ряд с ведущими МНК мира. Китай является самым большим рынком в мире и, вероятно, наиболее привлекательным рынком в Азии, что находит отражение в гигантском объеме прямых зарубежных инвестиций. Очень скоро можно будет говорить об эффективной модели китайского менеджмента в том смысле, каком принято, например, говорить о японской модели. Уже сейчас большое количество примеров деловых стратегий и структур в лице фирм Тайваня, Сингапура и других стран, основанных и возглавляемых этническими китайцами, вполне могут служить неким образцом успешного китайского менеджмента в «экспортном» варианте.
Можно ли говорить в настоящее время о сформировавшейся китайской модели менеджмента? Станет ли китайский менеджмент «вызовом» в XXI в.? Насколько полезными окажутся уроки китайского менеджмента для остального мира, в том числе для России?
Особенности китайской деловой культуры
Сравнение Китая с другими странами, например США и Японией, в соответствии с индексами Хофстеде показывает наиболее заметные различия по таким показателям, как дистанция власти, соотношение индивидуализма и коллективизма, соотношение кратко- и долгосрочной ориентации (табл. 14.1).
Таблица 14.1. Сравнение деловых культур Китая, США и Японии
Дистанция власти | Индивидуализм / коллективизм | Мужественность / женственность | Избегание неопределенности | Долгосрочная/ краткосрочная ориентация | |
США | 40 | 91 | 62 | 46 | 29 |
Китай | 80 | 20 | 50 | 60 | 118 |
Япония | 54 | 46 | 95 | 92 |
Значения индекса «индивидуализм/коллективизм» говорят о том, что Китай — страна с высоко коллективистской культурой (значение индекса 20), США — наоборот, с индивидуалистической (91). На самом деле, главной ценностью в китайской культуре является семья. Более того, китайцы свою работу строят вокруг семьи. Отсутствие доверия кому-либо, помимо членов собственной семьи, не позволяет людям, не связанным узами родства, объединяться в группы или организации. В отличие от Японии (46) китайские сообщества не ориентированы на группы. В связи с этим многие наблюдатели отмечают высокую индивидуалис-тичность китайского общества. О китайском коллективизме, видимо, следует говорить как о коллективизме, основанном на феномене семье.
Высокая дистанция власти (индекс Хофстеде — 80) обнаруживается в низкой степени делегирования полномочий и ответственности, строгом подчеркивании вертикальных иерархических отношений. Руководители китайских организаций поддерживают дистанцию в отношениях со служащими. Атмосфера непринужденности, равенства и товарищества, возникающая, когда японский менеджер идет после рабочего дня в кафе или бар со своими подчиненными, не характерна для китайской деловой культуры.
Роль guanxiв управленческой и деловой практике
К числу существенных отличий китайской деловой культуры относят guanxi (гу-аньси), которое означает «хорошие отношения».' Традиционные установки guanxi подразумевают распределение ресурсов через «хорошие отношения», или «личные контакты». При guanxi управляющие различных компаний поддерживают хорошие отношения с государственными чиновниками, а также с управляющими других фирм, для того, чтобы обеспечить снабжение ресурсами (такими, как электричество, вода и т. д.), а также поставку сырья и деталей. Способность местных чиновников поддерживать систему guanxi в рабочем состоянии является критической для функционирования смешанной экономики Китая, а коррупция — это масло, которое смазывает колеса. На практике guanxi воспроизводит непотизм и кумовство, когда управленец, обладающий властью и полномочиями, принимает решения, полагаясь на семейные связи или общественные контакты.
В исследовании, проведенном в Шанхае, 92% из 2 тыс. опрошенных китайских менеджеров подтвердили, что guanxi играет важную роль в их повседневной жизни. Более того, и молодое поколение китайцев стремится уделять внимание guanxi. На деле guanxi становится даже более распространенным в настоящее время. Многие бизнесмены, имеющие деловые контакты в Юго-Восточной Азии, соглашаются с тем, что для успешности бизнеса то, «кого ты знаешь, важнее чем то, что ты знаешь». Другими словами, иметь связи и контакты с нужными людьми и чиновниками часто является более значимым, нежели «правильный» товар и/или цена.2
Семейное предпринимательство и семейный менеджмент
«Искусство китайского менеджмента» 3 правильнее было бы назвать «искусством китайского семейного предпринимательства». Китайское управление, главным образом, осуществляется через семейную концепцию, подразумевающую особый характер взаимосвязей сотрудников. Но, если в Японии корпорация — это семья, то в Китае семья — это корпорация. Ядром корпоративной организации здесь является семейный бизнес. Из ста крупнейших компаний Тайваня только две не являются собственностью одной семьи. Средняя численность гонконгских компаний не превышает полутора десятков человек, что вдвое меньше аналогичного показателя в США. Такое управление имеет черты союза и группы. Американское управление, наоборот, поддерживается договорными отношениями, т. е. формированием взаимосвязей сотрудников посредством контрактов и договоренностей, что является результатом коммерчески ориентированного общества и следствием доминирования рынка труда.*
Китайское семейно ориентированное управление в прошлом проявлялось в управлении государством. Главой государства являлся император, и все государство считалось одной большой семьей, каждая земля управлялась императором. Император и чиновники во многом были уравнены, но все полученные чиновниками блага определялись императором.
Почти все западные компании начинались с семейного бизнеса и лишь затем приобретали корпоративную структуру.5 В этом смысле семейный бизнес не является характеристикой только китайской экономики, или экономики китайских обществ за пределами самого Китая.
Но, как показывает Ф. Фукуяма (Francis Fukuyarna) в приводимом ниже примере, для китайского семейного бизнеса тот путь, который должна пройти компания,, чтобы обрести стабильность, т. е. путь от семейного менеджмента к профессиональному, оказывается труден и зачастую непреодолим.
Деловая ситуация. История Wang Labs
Wang Laboratories, Inc. (Лаборатории Ванга, далее — Wang Labs), основанная в 1951 г., начиналась как маленький семейный бизнес. Основатель Wang Labs Ан Ванг (An Wang) родился в 1920 г. в Шанхае и эмигрировал в США в 1945 г. В 1948 г. защитил докторскую диссертацию по физике в Гарвардском университете. За изобретения, оказавшие значительное влияние на развитие компьютерной индустрии, Ан Ванг был введен в Национальный зал славы изобретателей (National Inventors Hall of Fame), в котором ранее такой чести были удостоены Эдисон, Пастер и Белл. Фирма Wang Labs приобрела известность в конце 1950-х гг. и стала одним из самых значительных примеров предпринимательского успеха в области высоких технологий в Америке. В 1984 г. прибыли компании — изготовителя компьютерного оборудования составили $2,28 млрд., компания насчитывала 24 800 служащих, и это было одно из самых крупных предприятий в районе Бостона. В середине 1980-х гг. Ан Ванг, готовясь отойти от дел, настоял на том, чтобы его сын Фред Ванг (Frederick А. Wang), американец по рождению, возглавил бизнес. Фред Ванг встал во главе нескольких ведущих менеджеров, среди которых был и Джон Каннннгхэм (John F. Cunningham), которого сами служащие компании прочили старшему Вангу в преемники. Явная семейственность подобного назначения оттолкнула многих американских менеджеров, которые в скором времени покинули компанию.
Через год, после того как во главе компании встал Фред Ванг, компания понесла первые потери. Вангу-старшему оставалось лишь признать, что его сын как глава компании уступает ему, и он был вынужден отстранить его от дел. За следующие четыре года исчезли 90% капитала, и в 1992 г. компания была на грани банкротства. Крах Wang Labs был ошеломляющим даже для непостоянной компьютерной индустрии. Вопрос о том, сможет ли компания, торговая марка которой была хорошо известна многим американцам, сохранить свое место на рынке, оставался открытым до тех пор, пока в 1999 г. она не была приобретена голландской компанией Getronics.
История с Wang Labs хотя и произошла в Америке и территориально далека от Китая, напоминает об основных явлениях китайского бизнеса, опирающихся на многовековые традиции. Несмотря на стремительное развитие китайской индустрии по всему миру (в особенности в области высоких технологий) в течение последних двадцати лет, несмотря на современное лицо многих китайских компаний, в основе китайского бизнеса по-прежнему лежат семейные узы и преемственность. Китайская семья, обладая социальным капиталом, достаточным для начала нового бизнеса, структурно ограничивает его кругом семьи, что во многих случаях мешает превратиться в стабильное, долгосрочное предприятие.
Крах Wang Labs иллюстрирует также и другой аспект китайской культуры. Наблюдатели отмечают, что многие из проблем, возникших после того, как Фред Ванг принял бразды правления компанией, были результатом методов работы его отца. Ан Ванг был крайне авторитарным руководителем и не желал ни с кем делиться своей властью. В 1972 г., когда компания уже насчитывала 2 тыс. служащих, 136 подчинялись ему лично. Ан Ванг был энергичен и умел крутить эту типично китайскую систему менеджмента по типу «втулка и спицы», что в некоторой степени помогло сплотить компанию. Но эту систему управления оказалось невозможно воспроизвести, что и послужило причиной краха, когда старший Ванг отошел отдел. Подобная практика управления наблюдается во многих китайских компаниях. Корни этих традиций в китайских семьях прочны и глубоки.5
Китайское управление поддерживает родственные связи, дифференцированный подход к вознаграждению и дисциплинарным взысканиям в отношении собственных сотрудников, членов их семей и сторонних работников. Китайский управленец дорожит родственными отношениями сотрудников и, в частности, семейной иерархией и диктатом главы семьи. Тот же диктат переносится и на управление деловой организацией: заработывая женьги, сотрудник знает, что получает их от руководителя, так же как и чиновник в старой системе получал жалованье от государя. Таким образом, руководитель воспринимается как хозяин или родитель. Главу семейного предприятия нельзя считать менеджером в западном смысле. Он руководит предприятием в силу своего положения в семье и при этом обладает почти диктаторскими полномочиями. Его жизненные интересы часто имеют отдаленное отношение к критериям экономической эффективности. Например, в Китае принято делить семейное имущество между всеми детьми поровну, в Японии, наоборот, хозяйство передается одному наследнику. Именно поэтому китайские семейные предприятия редко перерастают формат малых и средних.4
Ф. Фукуяма выделяет в развитии китайского семейного бизнеса три этапа. На первом этапе дело основывается предпринимателем, главой семейства, который ставит своих родственников на все руководящие посты и управляет компанией в авторитарной манере. Сплоченность китайской семьи отнюдь не означает, что внутри нее никогда не возникает никаких разногласий, но все споры решаются авторитетом главы семейства, а со стороны семья предстает единым фронтом. Так как многие китайские предприниматели начинали в бедности, вся семья работает не покладая рук на благо общего бизнеса. И, несмотря на наличие наемных рабочих, существует весьма смутное разграничение между капиталом компании и семейным капиталом.
При первом поколении предпринимателей-руководителей, даже в случае процветания и развития компании, часто нет возможности перейти к современной системе управления, формальному распределению труда, к структурированному руководству, децентрализации. Компания по-прежнему остается высокоцентрализованной организацией, управление которой строится таким образом, что различные ее отделения подчиняются напрямую главе компании, т. е. ее основателю. Китайский стиль управления часто называют персонализированным. Вместо того чтобы полагаться на объективные показатели, решения принимаются на основании личных отношений руководителя с подчиненными, даже если они не его родственники.
Второй этап развития семейной компании при условии успешного развития бизнеса начинается после смерти основателя компании. Традиция равного наследования между членами семьи мужского пола очень прочна в китайской культуре, и после смерти основателя каждый из его сыновей получает свою долю семейного бизнеса, абсолютно равную долям его братьев. Сотрудничеству между наследниками, заинтересованными семейным бизнесом, препятствует их соперничество. Несмотря на то что в наследство они получают равные доли, они не одинаково компетентны и мотивированы. У компании больше шансов выжить, если один из братьев возьмет на себя лидерство и распределит всю власть вокруг себя. В случае, если этого не происходит, авторитет делится между братьями. Частым результатом являются споры, для разрешения которых иногда приходится прибегать к суду. Если распределение обязанностей не удается установить мирным путем, наследники могут опуститься до силовой борьбы за контроль над компанией, что в некоторых случаях приводит к ее распаду.
На третьем этапе контроль над компанией переходит к внукам основателя. Компании, сохранившиеся до этого момента, на третьем этапе склонны к распаду. Так как сыновья часто имеют разное количество детей, доли внуков различаются размерами. В случае успешного бизнеса дети растут в очень благополучных условиях. В отличие от отцов-основателей они воспринимают процветание как само собой разумеющееся и не готовы на большие жертвы для поддержания конкурентоспособности компании. Кроме того, их личные интересы часто лежат в другой плоскости. Постепенный спад предпринимательского таланта от первого поколения к третьему не является чертой исключительно китайской культуры. Главная разница между семейным предпринимательством Китая и США состоит в том, что очень немногим китайским компаниям удается институционализироваться к третьему поколению. Американские семейные компании быстро привлекают к работе профессиональных менеджеров (в особенности после того, как основатель компании отходит от дел), и уже к третьему поколению управление компанией полностью переходит в руки профессионалов. Поколение внуков может по-прежнему сохранять контрольный пакет акций, но лишь немногие из них активно участвуют в управлении компанией.
Небольшие размеры и семейная структура китайских компаний помимо указанных недостатков имеет свои преимущества. Они хорошо проявляют себя в трудоемких отраслях, на рынках товаров, подверженных быстрым изменениям, таких как рынки текстиля и одежды, компьютерных деталей и аксессуаров, товаров из кожи, металла, пластика, мебели, игрушек, бумажной продукции, и в банковском деле. Небольшая семейная компания очень гибка, решения в ней могут быть приняты мгновенно. По сравнению с крупной, иерархически организованной японской компанией с громоздкой системой принятия решений небольшая китайская компания значительно лучше отвечает постоянно меняющимся требованиям рынка. Но в капиталоемких крупных отраслях, таких, как производство полупроводников, самолетостроение, машиностроение, производство нефтехимической продукции, китайские компании уступают крупным компаниям Западной Европы, США, Японии.
В целом то, что не происходит укрупнения местных частных фирм при наличии благоприятных для этого условий, указывает на определенную неэффективность китайской экономической системы. Несмотря на то что Китай во время эпохи реформ получил огромное количество прямых иностранных инвестиций, местные частные фирмы не смогли использовать свой рыночный и деловой потенциал.7 Множество продаваемых по всему миру товаров сделано в Китае, но лишь немногие из них произведены непосредственно местными китайскими компаниями. Если сравнивать с Южной Кореей на аналогичной стадии экономического развития — а это экономический подъем в 1960-1980 гг., — то за данный период там появилось большое количество конкурентоспособных в мировом масштабе фирм, например, таких, как Hyundai и Samsung (несмотря на возникшие впоследствии проблемы с их корпоративным руководством). С другой стороны, в Китае за более чем двадцать лет «экономического чуда» с 1978 г. по настоящее время не возникло подобной группы конкурентоспособных местных частных фирм. Практически все крупные фирмы в Китае — это государственные предприятия.
Государственные предприятия и менеджмент
Доля ВНП, приходящаяся на государственные предприятия, за годы реформ существенно снизилась. Так, например, за период с 1980 по 1996 г. она сократилась с 76 до 28% и продолжает снижаться. Тем не менее в соответствии с политикой КНР именно крупные государственные предприятия занимают ключевые позиции в стратегических секторах экономики. Государственное администрирование часто выливается в бюрократическое поведение таких предприятий. Влияние традиционной китайской культуры лишь усиливает такую тенденцию.
Некоторые из государственных предприятий стали примерами весьма успешного бизнеса. Причем они стали акционерными, а их акции — котироваться в качестве «красных фишек» на фондовых рынках как в Китае, так и за рубежом. В таких компаниях постепенно внедряется управление человеческим ресурсами в соответствии с принятыми на Западе стандартами.
Так, например, Haier является крупнейшей компанией в Китае, производящей бытовую электротехнику: холодильники, морозильники, кондиционеры, посудомоечные и стиральные машины. Продукция компании продается в 12 из 15 европейских и в 9 из 10 американских крупнейших сетевых супермаркетов. При этом в США и нескольких странах Европы для проектирования, производства и сбыта продукции компании Haier используются местные производственные площади и трудовые ресурсы.
Несмотря, на рост частных предприятий, сохраняются значительные региональные различия в структуре собственности. В Пекине и северо-восточных провинциях Ляонин, Гирин и Хэйлунцзян около половины промышленных предприятий с доходом более 5 млн. юаней, или 625 тыс. долл., остаются в государственной собственности. Напротив, из крупных промышленных предприятии государственными в Шанхае являются 20%, в провинциях Цзянсу и Гуандун — около 10, а в провинции Чжецзян — только 6%.8
То, что принято называть современным китайским менеджментом, датируется периодом начиная с 1978 г. Какая модель менеджмента, какой тип деловой культуры при этом являются доминирующим, зависит от выбранного периода времени, а также от отрасли и региона. Не удивительно поэтому, что к настоящему времени сложно идентифицировать какую-то одну стереотипную модель китайского управления. В методологическом плане наиболее приемлемым подходом, по мнению Дж. Чайлда (John Child) и М. Уорнера (Malcolm Warner), пока следует считать рассмотрение и сравнение моделей и стилей менеджмента, существенно различающихся в государственных и частных предприятиях.9 По всей видимости, перспективная модель китайского менеджмента будет формироваться в зависимости от того, в какой степени и каких масштабах, с одной стороны, государственные предприятия будут осваивать современные управленческие технологии и стили менеджмента, и, с другой стороны частные компании, становясь более крупными и вовлеченными в процессы глобализации, будут переходить от семейного менеджмента к профессиональному. Кроме того, на формирование китайской модели менеджмента будет оказывать влияние управленческая практика зарубежных компаний и совместных предприятий, особенно тех из них, где собственниками и менеджерами являются этнические китайцы. Вместе с тем возможности импорта управленческой практики представляются ограниченными для внутренних районов Китая, в которых присутствие зарубежного капитала наблюдается значительно меньше по сравнению с приморскими провинциями и особыми экономическими зонами.
X. Йошихара (Hideki Yoshihara), оценивая практику управления человеческими ресурсами в компании Haier, заключает, что она базируется на рыночных принципах экономики. В частности, заработная плата работников устанавливается на основе сдельных ставок и зависит от качества выполненной работы. Оценка работников осуществляется на индивидуальной, постоянной, количественной, денежной, конкурентной и открытой основе. При этом у менеджеров и линейных руководителей практически нет возможности произвольно оценивать труд работников. Инженеры, желающие получить должность руководителя проектной группы по разработке нового продукта, подают заявления вместе с предложениями и планами по этому продукту (конкурентные заявки). Заработная плата менеджеров проекта и инженеров зависит от продвижения нового продукта на рынке, когда учитываются объем продаж, количество жалоб и нареканий со стороны потребителей, издержки по созданию и продвижению продукта. Такая модель менеджмента становится все более распространенной среди китайских компаний, и она является более «капиталистической», нежели управленческая практика в японских и даже американских фирмах.10
Профиль китайского менеджера
За последние годы произошли существенные изменения в статусе менеджеров. Китайские менеджеры теперь располагают большей автономией. В частности, на государственных предприятиях они могут нанимать и увольнять работников. Область принятия решений становится более децентрализованной, поскольку она не ограничивается персоналом, менеджеры занимаются вопросами маркетинга и закупок. Роль коммунистической партии в принятии решений снизилась.
Многие китайские менеджеры крупных государственных компаний учились в элитных языковых школах, в которых во время холодной войны обучали разведчиков, а потом направились в США, Западную Европу и Японию, чтобы получить степень МВА. Вернувшись домой, они использовали в своей деятельности западные управленческие технологии — производство под заказ, контроль за полным циклом производства и реинжиниринг.
Большинство китайских менеджеров задействовано в трех секторах экономики: государственных предприятиях, совместных предприятиях и частных фирмах.
Те менеджеры, которые работают в государственных компаниях, чаще всего представляют старшее поколение, в возрасте 40-60 лет. Некоторые из них, особенно занимающие высшие управленческие должности, имеют управленческий стаж и образование, полученные еще во времена административно-командной экономики. Они хорошо представляют китайские культурные традиции, умело управляют межличностными взаимоотношениями в организации, но им не хватает чисто деловых навыков и опыта использования современных методов менеджмента.
Менеджеры совместных предприятий, как правило, имеют высшее профессиональное образование. Благодаря своему сравнительно молодому возрасту они в гораздо большей степени свободны от пережитков прежней экономической системы, но их управленческий стаж — совсем небольшой. Наиболее активной и деятельной частью китайского управленческого класса являются менеджеры частных фирм, хотя большинство из них имеют сравнительно низкий уровень образования.
Профиль китайского менеджера и соответствующая модель его карьеры имеет следующий вид:12
• возраст: у большинства менеджеров он составляет 35-45 лет;
• позднее образование: из-за того, что современные китайские менеджеры, которым сейчас около 50 лет, застали времена культурной революции, большинство из них не смогли вовремя (в возрасте около 20 лет) получить профессиональное образование;
• позднее начало управленческой карьеры: из-за политических пертурбаций в стране и относительно запоздалого по времени получения профессионального образования они начали свою управленческую деятельность в возрасте 30 лет и более;
• подготовленность по инженерно-техническим специальностям: большинство менеджеров первое высшее образование получили в технических вузах;
• технократизм в управленческой практике: большая часть дисциплин, изучавшихся в вузе, были связаны с техникой и технологией, но не с менеджментом;
• личные ценности: переход от конфуцианства к неоконфуцианству, т. е. поведение менеджеров становится более индивидуалистичным;
• дальнейшая подготовка и повышение квалификации: значимость человеческого капитала (управленческих знаний и навыков) обусловливает дальнейшее продвижение после переподготовки и повышения квалификации.
Подготовка менеджеров и специалистов в области экономики и управления
В 1950-х гг. управленческие модели и технологии импортировались из СССР. Немалое количество китайских граждан в те годы обучалось в советских вузах, в том числе по инженерным и экономическим специальностям. Подготовка в китайских вузах специалистов в области экономики и управления велась по методикам и учебным планам, во многом заимствованным из СССР.
В годы культурной революции (1966-1976) подготовка управленцев и экономистов в китайских вузах была практически парализована. Лишь в 1977 г. была восстановлена система вступительных экзаменов для поступления в вузы, куда возобновился прием студентов по многим специальностям. Однако среди последних отсутствовали маркетинг и бизнес. Спустя два года, в 1979 г., начался прием студентов по специальностям экономики и управления в Шанхайском университете экономики и финансов. При этом уровень подготовленности студентов по этим специальностям был заметно ниже, чем обучающихся по естественно-научным и инженерно-техническим специальностям. На самом деле первоначально предлагалось только три дисциплины: бухгалтерский учет, статистика и отраслевая экономика. В целом экономическая система в этот период пока не предъявляла спроса на подготовку управленцев и экономистов.
Между тем нехватка людей, способных управлять предприятиями в КНР, рассматривалась как главное препятствие в программах модернизации экономики. В основном имелось в виду отсутствие технических и профессиональных навыков среди китайских управленцев — «красных кадров». Обзор, проведенный в конце 1970-х гг. показал, что из 2400 менеджеров высшего звена управления в 249 ключевых предприятиях Первого министерства машиностроения только 14,3% имели высшее образование.11 Основываясь на интервью, проведенных в 1984 г., М. Уор-нер выявил, что около двух третей менеджеров КНР не имело профессиональных квалификаций после средней школы.
Постепенно, по мере того как Китай становился открытым обществом, возрастающее количество вузов стали открывать кафедры и факультеты маркетинга, экономики и торговли, управления и других направлений, связанных с бизнесом. Такие факультеты и кафедры начали заботиться о привлечении более способных студентов, поскольку как местные, так и иностранные предприятия стали предъявлять повышенный спрос на специалистов, обладающих современными управленческими навыками и знаниями. Политика экономических реформ Дэн Сяопина была направлена на увеличение доли молодых управленцев с высшим образованием. На управленческие должности в организациях начали приходить подготовленные специалисты, причем не только с высшим инженерно-техническим образованием, но и с управленческим. Обзор 8285 крупных и средних предприятий, проведенный Бюро статистики КНР в 1988 г. показал, что 51,9% управленческого персонала имели высшее образование.14
В настоящее время кроме образовательных программ в китайских вузах подготовка управленцев ведется в рамках совместных программ с западными университетами, а также государственных программ на базе местных университетов.
В 1990-х гг. происходит существенное увеличение приема студентов по экономическим специальностям. Например, за период с 1994 по 2001 г. он возрос с почти 400 тыс. до 560 тыс. в год.
Важное значение в подготовке управленческих кадров имеют программы типа МВА, первые из которых начали предлагаться в девяти университетах в 1991 г. Число слушателей таких программ увеличивалось в 2 раза каждые два года, с нескольких сотен в 1991 г. до 12 тыс. в 2001 г. А в 2004 г. число слушателей превысило 32 тыс. и продолжает расти в настоящее время.'"' Всего за этот период Министерством образования КНР было аккредитовано свыше 60 программ МВА. Впечатляющие результаты демонстрирует программа МВА в Китайско-Европейской международной бизнес-школе (China Europe International Business School, CEIBS), открытой в 1994 г. Министерством внешней торговли и экономического сотрудничества, муниципалитетом Шанхая и Европейским союзом. В международном рэнкинге программ МВА на 2006 г., составленном « Financial Times*, она занимает 21-е место.16 В целом развитие бизнес-образования является наглядным индикатором появления и роста управленческого класса в Китае.
Структура обучающихся по программам МВА в одном из ведущих китайских вузов Университете Циньхуа весьма наглядно отражает роль и значение делового образования для различных организаций и сфер экономики. Так, в 2003 г. 42% слушателей представляли государственные предприятия, 15 — частный бизнес, по 10 — иностранные и совместные предприятия, 7% — государственные организации, министерства и ведомства.17 Несколько иной состав слушателей программы МВА в CEIBS: больше половины, 56%, составляют сотрудники и менеджеры зарубежных компаний. 21 — совместных предприятий и 16% — государственных предприятий.18
В подготовке управленческих кадров отмечается ряд серьезных проблем: недостаток квалифицированных преподавателей и профессоров, слабая материально-техническая база вузов и школ бизнеса, дефицит учебной литературы и методических пособий. Нередко профессорами и преподавателями по менеджменту, маркетингу и другим управленческим и экономическим дисциплинам становятся бывшие преподаватели технических и гуманитарных предметов, прослушавшие лишь несколько специальных курсов.19 К преподаванию часто привлекаются выпускники магистерских программ и программ МВА, не имеющие педагогического опыта и управленческого стажа.
О дефиците преподавательских кадров говорят следующие цифры. В 2001 г. из 7,2 млн. студентов обучалось по экономическим и управленческим специальностям около 1,4 млн. человек, на которых приходилось 53 тыс. преподавателей, в том числе 5 тыс. профессоров и 15 тыс. доцентов. Из них 65% — преподаватели экономической теории, большинство из которых раньше преподавали политическую экономию и соответственно не имели подготовки по таким направлениям, как менеджмент, маркетинг, корпоративные финансы, международная экономика и т. п.20 Если в целом по китайским вузам соотношение преподавателей и студентов выглядит как 1 : 14, то по специальностям экономики и управления оно гораздо хуже — 1 : 26.
Еще одной проблемой бизнес-образования является его недостаточная адаптация и локализация, делающая чрезвычайно актуальной разработку китайскими учеными и специалистами управленческих концепций и знаний, рассчитанных на китайских студентов и слушателей и опирающихся на китайскую практику менеджмента.
Обучение за рубежом
В подготовке менеджеров, внедрении современных управленческих технологий и стиля менеджмента немаловажную роль играет то обстоятельство, что большое количество китайских граждан стремится получить высшее образование, в том числе по управленческим специальностям, в зарубежных университетах и бизнес-школах.
В 1978 г. за счет государства на учебу за границу были направлено 1750 китайских граждан. В дальнейшем это число менялось, достигнув максимума в 1985 г. (около 5 тыс.). Однако в целом доля китайских студентов, проходящих учебу в западных вузах за счет государства (по линии Министерства образования), а также различных организаций (некоммерческие организации, министерства, местные органы власти), незначительна. Гораздо большее число студентов обучается за рубежом за собственный счет (родителей, спонсоров): в 2002 г. их выехало 117 тыс., что составило 94% общего числа китайских граждан, поступивших в зарубежные вузы.22
Роль зарубежной китайской диаспоры
В решении проблем современного менеджмента у Китая имеется своеобразная козырная карта — зарубежная китайская диаспора (хуацяо). Около 60 млн. этнических китайцев проживают за пределами страны, в основном в Юго-Восточной Азии (в Малайзии, Сингапуре, Таиланде, Индонезии и Филиппинах), а также других регионах и странах мира, особенно в США. Зарубежные китайцы и предприятия, которыми они владеют и на которых они работают, обладают огромным экономическим потенциалом. Этот потенциал, согласно одной из оценок, в конце 1990-х гг. оценивался примерно в две трети ВНП Японии.23
Наиболее крупные компании, возглавляемые зарубежными китайцами, — Cheung Kong, Kerry Everbright, CP Group и др. — являются в то же время одними из самых заметных зарубежных инвесторов в КНР. В течение двух последних десятилетий они были естественным проводником не только инвестиций, но и технологий, а также деловых и управленческих навыков для предприятий и организаций народного хозяйства КНР. Зарубежные китайцы, с одной стороны, владеют западными методами менеджмента, иностранными языками и хорошо знакомы со спецификой западных рынков, а с другой — они владеют китайским языком и им знакомы и близки китайские культурные традиции.
Отношения между зарубежными китайцами и жителями КНР (работниками, менеджерами, чиновниками) не всегда гладки: несмотря на общее культурное наследие, определенные различия дают о себе знать и есть случаи, когда китайцы отказываются работать с высокооплачиваемыми земляками — «иностранцами» из Сингапура или Малайзии и тем более работать на них. Тем не менее с самого начала зарубежные китайцы играли очень важную роль в движении по пути экономических реформ в КНР. Теперь же они, обладая высокими технологиями, сильными управленческими навыками, налаженными связями в мировой торговле и финансах, могут сыграть такую же важную роль в помощи китайским компаниям в их зарубежной экспансии.
Тенденции в развитии китайской модели менеджмента
Основные факторы, которые будут оказывать влияние на формирование современной модели китайского менеджмента, М. Уорнер показывает в виде «бриллианта» (рис. 14.1).24
Изменения во внешней экономической среде. Будущее китайского менеджмента зависит от изменений во внешней экономической среде, определяемых прежде всего повышением роли Китая в мировой экономике и процессами глобализации. Вступление в ВТО постепенно приведет к снижению (снятию) барьеров на пути импорта и будет усиливать связи между внешней и внутренней экономической средой.
Изменения во внутренней экономической среде. На развитие китайского менеджмента будет оказывать влияние все большее обретение экономикой Китая реального статуса рыночной экономики, расширение структурных реформ и в целом углубление рыночных преобразований.
Изменения в организационной стратегии и структуре. Основной эффект от изменений во внешней и внутренней экономической среде для менеджмента будет проявляться в управленческой стратегии, организационной культуре. По мере того как экономическая среда будет становиться более конкурентной, это найдет отражение в стратегических решениях на уровне менеджмента организации в отличие от прежней модели государственных предприятий.
Рис. 14.1. Взаимосвязи внешней и внутренней экономической моделей
Источник: Warner М. Conclusion: The Future of Chinese Management // Asia Pacific Business Review, Winter 2002, vol. 9, Issue 2. - P. 208.
Изменения в управленческой культуре связаны с последовательным прохождением трех стадий: дореформенной, переходной и после вступления в ВТО. Важное значение имеет изменение организационной культуры и управленческих ценностей в разных регионах страны. В северо-восточных провинциях, где доминируют государственные предприятия, естественно предположить большую значимость производственной бюрократии, в то время как в юго-восточных провинциях и приморских городах высокую эффективность демонстрирует культура предпринимательского тица. В таких городах как Шанхай и тем более Гуанжоу управленческая культура, вероятно, будет становиться более индивидуалистичной по сравнению с городами во внутренних районах и провинциях, например, Ченду или Ланжоу, за исключением Шепьяна в северном «ржавом поясе».
Контрольные вопросы
1. Проанализируйте модель экономического развития КНР: каковы ее особенности, что служит движущей силой развития?
2. Определите особенности современного экономического развития КНР. Как возможно развитие рыночных отношений под контролем коммунистической партии? Как Китай смог превратиться в «производственную мастерскую мира», мирового лидера по темпам экономического роста и объему привлеченных ПЗИ?
3. Выделите преимущества и недостатки китайской модели экономического развития.
4. Насколько устойчивы конкурентные позиции Китая на мировом рынке высокотехнологичной продукции?
5. Сопоставьте китайский и российский пути экономического развития. Какие положительные черты китайской модели могли бы быть использованы при реформировании отечественной экономики? Какой китайский опыт не следует копировать и почему?
6. Охарактеризуйте особенности китайской деловой культуры.
7. Какова роль guanxi в деловой и управленческой практике?
8. Каковы особенности китайского семейного предпринимательства?
9. Какие этапы в развитии китайского семейного бизнеса выделяет Ф. Фукуяма?
10. Опишите профиль современного китайского менеджера.
11. Дайте оценку системы подготовки управленческих кадров в Китае?
Литература
1. Ви N. Red cadres and specialists as modern managers: an empirical assessment of managerial competencies in China // The International Journal of Human Resource Management, May 1994, Vol. 5, No. 2. - P. 357-383.
2. Locked M. Culture and the Problem of Chinese Management // Organization Studies, 1988, Vol. 9. - P. 475-496.
3. Ralston D. A., Egri C. P., Stewart S., Terpstra R. H., Yu K. Doing Business in the 21st Century with the New Generation of Chinese Managers: A Study of
Generational Shifts in Work Values in China // Journal of International Business Studies, 1999, Vol. 30, No. 2. - P. 415-428.
4. ReddingG. S. The Spirit of Chinese Capitalism. - New York: Walter deGruyter, 1990.
5. Schlevogt K. The Art of Chinese Management: Theory, Evidence and Applications. — New York: Oxford University Press, 2002.
6. Tang J., Ward A. The Changing Face of Chinese Management. — London: Routledge, 2003.
7. Warner M. (ed.) The future of Chinese management. — London: Routledge, 2003.
8. Wong A. L. Y., Slater]. R. Executive development in China: is there any in a Western sense? // International Journal of Human Resource Management, March 2002, Vol. 13, No. 2. - P. 338-360.
9. Бутенко А. П. Перемены в России и Китае: сходство и различие. — М., 1998.
10. Китай на пути к рынку. — М., 1996.
11. Кондратом Л., Корнейчук Н. КНР: реформа и региональная экономическая политика. — М., 1998.
12. Малявин В. Китай управляемый. Старый добрый менеджмент. — М.: «Европа», 2005.
13. Погорлецкий А. И. Экономика зарубежных стран. — СПб., 2000 (второе издание - 2002).
14. Погорлецкий А. И., Шеров-Игнатьеа В. Г., Цыцырева А. Ю. Мировая экономика. - СПб., 2003.
15. Салицкий А. И. КНР и Гонконг: экономические связи в послевоенный период. - М., 1998.
16. СелищевА. С, Селищев П. С. Китайская экономика в XXI веке. — СПб.: Питер, 2004.
17. Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию. — М.: ООО «Издательство "АСТЧ: ЗАО «НПП "Ермак"», 2004.
Примечания
1 Jiang Е. W. С. Can Guanxi be a Source of Sustained Competitive Advantage for doing Business in China? // Academy of Management Executive, 1998, Vol, 12, No. 2. - P. 64.
2 Tung R. L. Managing in Asia: Cross-Cultural Dimensions // Joynt P., Warner M. (eds.) Managing Across Cultures: Issues and Perspectives. — London: International Thomson Business Press, 1996. - P. 239.
3 Schlevogt K. The Art of Chinese Management: Theory, Evidence and Applications. — New York: Oxford University Press, 2002.
1 Малявин В. Ось великого пути // Эксперт, 2002, № 39.
' Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию. — М.: ООО «Издательство "АСТ"»: ЗАО «НПП "Ермак"», 2004; ben-Aaron D. Founder An Wang names son president of minicomputer firm // Information Week, November 24, 1996.
6 См., например: Church R. The family firm in industrial capitalism: international perspectives on hypotheses and history // Business History, October 1993, Vol, 35, No 4. - P. 17-27; Chadeau E. The large family firm in twentieth-century France // Ibid. - P. 184-203.
7 Малявин В. Указ. соч.
8 Хуань Я. Почему китайские компании остаются дома // Project Syndicate, November 2001. - www.project-syndicate.org
9 China Statistical Yearbook 2002, Table 13-3. - http://www.stats.gov.cn/tjsj/ndsj/ index.htm
10 Child J., Warner M. Culture and Management in China // Warner M. (ed.) Culture and Management in Asia. — London: Routledge, 2003. Chapter 2.
11 Yoshihara H., Ou-Yang Tao Hua. Market Economy model of Chinese Management: Case of Haier. — www.rieb.kobe-u.ac.jp/academic/ra/dp/English/dpl31.pdf
12 Омае К. Капитализм с китайским лицом // Project Syndicate, November 2002. — http:// www.project-syndicate.org
13 Wong A. L. Y., SlaterJ.R. Executive development in China: is there any in a Western sense? // International Journal of Human Resource Management, March 2002, Vol. 13 Issue 2. — P. 355.
14 Bu N. Red cadres and specialists as modern managers: an empirical assessment of managerial competencies in China // The International Journal of Human Resource Management, May 1994, Vol. 5, No. 2. - P. 362.
15 Эти данные, однако, включат и тех, кто получил образование по заочной или вечерней форме. См.: WangZ. М. Human Resource Management in China: Recent Trends // PieperR. (ed.) Human Resource Management: An International Comparison. — Berlin: de Gruyter, 1990.
16 Tsui A. S., Schoonhoven С. В., Meyer M. W., Lau C.-M., Milkovich G.T. Organization and Management in the Midst of Societal Transformation: The People's Republic of China // Organization Science, March-April 2004, Vol. 15, No. 2. - P. 133.
17 См.: Ведомости, 30 января 2006.
18 http://www.sina.com.cn.
19 Ibid.
Вам также может быть полезна лекция "Вопрос 2".
20 Alon I., Lu L. The state of marketing and business education in China // Marketing Education Review, 2004, Vol. 14, No. 1. - P. 8.
21 China Statistical Yearbook 2001.
22 Alon I., Lu L. Op. cit.
23 Yao L-Y. The Chinese overseas students: An overview of the flows change/ Paper prepared for the 12th Biennial Conference of the Australian Population Association, 15-17 September 2004, Canberra.
24 Witzel M. Enter the Dragon: China's big companies and the world economy / Financial Times Mastering Management. - http://www.ftmastering.com/mmo/mmolO_l.htm
Г. Хофстеде приводит такую оценку экономического потенциала зарубежных китайцев: от 200 до 300 млрд. долл., что превышает ВНП Австралии. См.: Hofstede G. Cultural constraints in management theories // Academy of Management Executive, 1993, Vol. 7, No. l.-P. 86.