Кантемир о литературной критике
Кантемир о литературной критике
Начало отечественной литературно-критической мысли также восходит к определению, данному критике Кантемиром. Правда, он имел в виду критику вообще, а не литературную критику. Но слово было произнесено, и первое представление о критике становится достоянием россиян.
Поясняя смысл выражения «острый судья», который он использовал в своей 7-ой сатире «О воспитании» (1739), Кантемир писал: «Именем судьи здесь разумеется всяк, кто рассуждает наши дела; французы имеют на то речь: critique, который, жаль, что наш язык лишается». Таким образом, понятием «критик» был обозначен «острый судья», тот, «кто рассуждает наши дела». Отсюда следовало, что критика есть суд, рассуждение, разбор «наших дел», в том числе и произведений ума и рук человеческих, а значит, и произведений искусства.
В начале 40-х годов Кантемир дает представление и о литературной критике. «Судьи, кои о состоянии и доброте книг судят, - пишет он в примечании к первому тому сочинений Горация, - критиками называются у латин и других народов; мы не имеем сему имени другое равносильное».
Люди также интересуются этой лекцией: Лекция 5. Архитектура ПЛИС фирмы Xilinx.
Из комментариев Кантемира к Горацию читатели также узнавали, что критика, как и любой суд, есть спор разных точек зрения. Тем самым подчеркивалась относительность критики: суду одних критиков можно всегда противопоставить суд других.
Кантемир проводит мысль о том, что даже суд народа может быть неправым, потому что народ «часто в своем рассуждении грешит». Правый суд – это определение объективных достоинств писателя; неправый – когда происходит безудержное восхваление того или иного поэта, утверждение его превосходства над другими, признание его непогрешимости. Однако у каждого мыслителя есть свои достоинства и недостатки, а потому подлинная критика – это оценка писателя по заслугам, а не сотворение из него кумира, культа.
Кроме суда современников, существует еще и суд потомков. В качестве таких судей выступают критики, разбирающие произведения, созданные в давние, прошедшие времена. И хотя Кантемир понимает, что лучший судья – само время: именно оно определяет истинную цену каждому стихотворцу, тем не менее он считает очень важным, чтобы суд потомков был объективен, чтобы в нем не было места для крайности суждений.
«В сочинении древних стихотворцев много доброго находится, но больше еще несовершенства; не должно их презирать, и можно их недостатки им простить». Чрезмерная похвала древних поэтов, точно так же как и восхваление поэтов живущих, одинаково должна настораживать читателей. «Те, кои древность против всякой правды хвалят, не различая доброе с худым, не столько славу в том древних защищают, сколько новейших и живых попирать будут».
В то же время без похвалы, без одобрения творческих исканий писателей невозможно творчество, невозможно и сохранение интереса читателей к произведениям, созданным в разные времена и исторические эпохи.
Таким образом, в комментариях Кантемира утверждается представление о литературной критике как литературно-общественном суде, который должен быть справедливым, объективным. И этот суд критик должен осуществлять «искусно», то есть добросовестно, а не «плохо и грубо», что нередко наблюдалось в прошлом.
