Человек и смерть
Человек и смерть. Человек есть существо смертное. Но из всех смертных существ он является единственным, кто может помыслить свою смерть, поместить ее в свое сознание. Человек, обращаясь к смерти, осмысляет свою границу, свой предел. И тем самым он «о-предел-яет» самого себя, дает самому себе «о-предел-ение».
Для религиозной антропологии смерть имела огромное значение, так как она была моментом перехода человека к его собственной сущности – к душе. В домонотеистических религиях смерть была явлением временным и обратимым, за ней следовало новое рождение. Сам момент смерти был чрезвычайно торжественен и сопровождался различными похоронными ритуалами. В этот миг человек встречался с самим собой, со своей душой один на один.
В монотеистических религиях смерть была еще более важным событием, коль скоро душа опознавала в этот момент, справилась ли она с заданием земного бытия или нет, и каково будет решение о ее дальнейшем (бесконечном) существовании.
В светской атеистической культуре смерть человека означает полнее исчезновение его личности в ничто, абсолютный мрак. Все бытие сосредоточено между рождением и смертью, и этот промежуток человеку предлагается использовать с максимальной отдачей. Культ мертвых отпадает в силу его «неразумности», и умерший человек остается в памяти только близких людей или, если он совершил какие-то выдающиеся поступки, в мировой культуре.
В психоанализе «смерть» (греч. «танатос») считается фундаментальным началом человеческой психики наряду с «эросом» («желанием»). «Эрос» формирует первичную активность человека, а «танатос» влечет к равновесию, покою и неподвижности.
В экзистенциалистской философии столкновение со смертью является стимулом для познания ничто, как основного содержания бытия.
В культуре постмодерна смерть теряет свой трагический характер, превращаясь в техническую банальность, так как сама жизнь становится все более или более виртуальной. Смерть превращается в «зависание компьютера», появление черного экрана, которое сменяется бессмысленной игрой новых образов. Ж. Бодрийяр уподобляет выражение «испустить дух» образу проколотой автомобильной шины. «Постчеловек» не может умереть по-настоящему, потому что он по-настоящему не живет.
