Теория круговорота локальных цивилизаций
14. Теория круговорота локальных цивилизаций.
В XX веке получила распространение теория круговорота локальных цивилизаций. Она восходит к учению итальянского философа Джамбаттиста Вико (1668—1744), который считал, что каждая нация в своем развитии проходит три сменяющих друг друга эпохи: божественную, героическую и человеческую, в течение которых происходит рождение, расцвет и упадок наций и их культур. Эту теорию развили в новых исторических условиях немецкий философ Освальд Шпенглер (1880—1936) и английский историк и социолог Арнольд Тойнби (1889— 1975).
О. Шпенглер исходил из того, что развитие того или иного Народа есть прежде всего развитие его культуры. Каждый народ представляет собой самостоятельный «культурно-исторический тип» , непохожий на культурно-исторические типы других народов. Типы их культур абсолютно разнородны и нередко чужды друг другу. Отсюда вытекает, что не существует ничего общечеловеческого, равно как и единого исторического процесса. Каждая культура своеобразна, уникальна, неповторима и, по сути, замкнута в себе. Надо сказать, что в теории культурно-исторических типов Шпенглер развивает идеи своего учителя — русского философа Н.Я. Данилевского, высказанные им в труде «Россия и Европа».
О. Шпенглер рисует образы восьми, по его мнению, существовавших на земле культур: египетской, вавилонской, индийской, китайской, «аполлоновской» (греко-римской), «магической» (византийско-арабской), «фаустовской» (западноевропейской) и культуры майя. К этому он добавляет, что ожидается рождение русско-сибирской культуры.
Во введении своего главного труда «Закат Европы» Шпенглер говорит, что из всех названных им культур продолжает существовать лишь западноевропейская («фаустовская») культура, которая вступила в период своего завершения и упадка, заката. Он рассуждает о продолжительности культур, темпах и тактах их развития. Культура осуществляет полную сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств и наук. Когда культура умирает, «ее кровь свертывается», она застывает и становится похожей на засохшее дерево. Все это характеризует процесс превращения культуры в цивилизацию. Последняя понимается как заключительная стадия развития соответствующей культуры. Шпенглер пишет, что цивилизации следуют за культурой, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием.
Теория О. Шпенглера имеет своих сторонников и продолжателей. Наиболее видный из них А. Тойнби. В своем фундаментальном труде «Постижение истории» он дает характеристики двадцати одной цивилизации, которые «ничто не объединяет». И тут же заявляет, что «более детальный анализ вскроет значительно меньшее число полностью независимых цивилизаций — около десяти». Остальные он отнес к числу второстепенных, побочных или же недоразвитых.
Тойнби говорит о ложности концепции единства истории, основанной на идее похожести в современных развитых странах экономических и политических систем. Он отмечает, что экономические и политические системы схожи далеко не во всех странах, к тому же неодинакова степень их похожести. Однако концепция единства истории имеет еще одну ложную посылку — представление о прямолинейности развития. Тойнби показывает дискретный (прерывный) и к тому же многоплановый характер развития разных обществ. Он пишет о «потоке человеческой жизни», который прерывается от одной замкнутой цивилизации к другой. Каждая из них проходит, по его мнению, стадии генезиса, роста, надлома и распада, которые он подробно анализирует в указанном выше труде.
В своем развитии, пишет Тойнби, цивилизациям приходится отвечать на разного рода вызовы природной и социальной среды. В их ответах на эти вызовы проявляется их стабильность и жизнеспособность. Тойнби пишет о «порывах роста цивилизации », в ходе которых происходит рост их власти над природой и социальной средой. За ростом и расцветом цивилизаций следует, по Тойнби, их надломы и распады. Он указывает на вертикальные расколы общества на более мелкие общества и государства, а также на горизонтальные его расколы на отдельные классы и слои. В связи с этим классовая борьба не представляется ему случайной и противоестественной. Но самый глубокий раскол, по его мнению, — это раскол в человеческой душе, который затрагивает чувства, поведение, жизнь людей и проявляется во всех сторонах общественной жизни.
