murakami_princesse_kotoroy_bolshe_net (Антология Харуки Мураками)

txtПринцессе, которой больше нет

[ Харуки Мураками ]

Рассказ

Красивая девушка, хватившая родительской любви и избалованная настолько, что

последствия уже необратимы, имеет особый талант портить настроение другим

людям.

Я был тогда молод (двадцать один год, а может двадцать два), и эта ее черта

меня неприятно задевала. По прошествии лет думаешь: наверное, делая по

привычке больно другим, сама себе она тоже делала больно. А может, еще

просто не научилась управлять собой. Если бы кто-нибудь сильный, стоящий на

земле тверже, чем она, умело вскрыл бы ее в нужном месте и выпустил наружу

ее "эго", ей наверняка полегчало бы. Она, если разобраться, тоже нуждалась в

помощи.

Но вокруг нее не было ни одного человека сильнее, чем она. А я - что я... В

молодости до таких вещей не додумываешься. Мне было неприятно - вот и все.

Когда она по какой-либо причине - а часто безо всякой причины -

преисполнялась решимости кого-нибудь уделать, этому не мог сопротивляться

даже собравший всю свою армию король. Яд ее был безотказен - на глазах у

всей публики она мастерски заманивала свою жертву в глухой угол, припирала

там к стене и красиво размазывала по ней лопаткой, как хорошо разваренную

картошку. Останки бывали не толще папиросной бумаги. Даже сегодня, вспоминая

это, я признаю ее несомненный талант.

И не то, чтобы она была классным, искушенным в логике оратором - нет, просто

она моментально чуяла, где у человека самые уязвимые места. Подобно дикому

зверю, она припадала на брюхо в ожидании подходящего момента, а когда он

наступал, вцеплялась жертве в мягкое горло, чтобы разорвать его. Очень часто

ее слова были умелым жульничеством, ловкими натяжками - так что уже после,

перебирая в памяти проигранную битву, как самому несчастному, так и нам,

сторонним наблюдателям, оставалось только чесать в затылках. Но главное -

она завладевала чувствительными точками, после чего становилось невозможным

пошевелиться. В боксе это называется "остановка ног" - ситуация, когда

остается лишь рухнуть на маты. Сам я, к счастью, экзекуции не подвергся ни

разу, но созерцать это зрелище пришлось не единожды. Его нельзя было назвать

спором, перебранкой или ссорой. Это было просто кровавое, зверское убийство

- только что не физическое.

Я терпеть ее не мог в такие минуты, а парни вокруг нее по той же самой

причине высоко ценили. "Девчонка способная, не дура", - думали они - и тем

самым поощряли ее наклонности. Получался порочный круг. Выхода не было. Как

в той сказке про негритенка, где три тигра бегали друг за другом вокруг

пальмы, пока не расплавились.

В компании были и другие девчонки, но что они про нее говорили или думали -

мне, увы, неизвестно. Я не был своим в их кругу, имел скорее статус "гостя"

- и ни с кем не общался настолько тесно, чтобы выведать потаенные мысли этих

девчонок.

По большей части их объединяли горные лыжи. Необычная эта компания была

сбита из членов горнолыжных клубов трех университетов. В зимние каникулы они

уезжали на долгие сборы, а в другое время собирались для тренировок, выпивки

и поездок к морю. Было их двадцать два человека, а может двадцать три - и

все симпатичные ребята. Очень симпатичные и доброжелательные. Но сейчас я

пытаюсь вспомнить кого-нибудь одного из них, хотя бы одного - и не могу. Они

все перемешались у меня в голове, стали как растаявший шоколад, никого не

выделить и не различить. Она одна стоит особняком.

Меня лыжи не интересовали, можно сказать, совершенно. Но один мой школьный

друг был близок с этими ребятами - а я в силу некоторых причин целый месяц

дармоедом жил у него в квартире, познакомился там с ними, и они меня сразу

стали считать за своего. Думаю, здесь сыграло роль еще и то, что я умел

сосчитать очки при игре в маджонг. Так или иначе, относились они ко мне

очень по-доброму и даже звали с собой кататься. Я отказывался, говорил, что

мне ничего не интересно кроме отжиманий от пола. А сегодня думаю, что зря

так говорил. Они были по-настоящему добрыми людьми. Даже если бы я и вправду

любил отжимания гораздо больше лыж, говорить так не стоило.

Приятель, у которого я жил, был от нее без ума - с самого начала и до тех

пор, покуда хватает моей памяти. Она и в самом деле принадлежала к тому

типу, который сводит с ума большинство мужчин. Даже я - встреться мы с ней

при немножко других обстоятельствах - мог бы влюбиться с первого взгляда.

Изложить на бумаге, в чем состояла ее привлекательность - задача

сравнительно нетрудная. Для исчерпывающего представления о ней достаточно

отметить три момента, а именно: (a) ум, (b) переполненность жизненной силой

и (c) кокетливость.

Она была невысокая, худенькая и отлично сложенная, а энергия из нее так и

била. Глаза блестели. Рот был прорезан одной упрямой прямой линией. На лице

обычно держалось будто бы недовольное выражение, но иногда она приветливо

улыбалась - и тогда весь воздух вокруг нее моментально смягчался, точно

произошло какое-то чудо. Я не пытался питать никаких чувств к ее наружности,

но мне нравилось, как она улыбается. Так что нельзя утверждать, что я не

влюбился бы в нее ни при каких обстоятельствах. Совсем давно, еще

школьником, я видел в учебнике английского такую фразу: "схваченный весной"

(arrested in a springtime) - так это как раз про ее улыбку. Смог бы разве

кто-нибудь ругать теплый весенний денек?

Своего парня у нее не было, но трое из компании - и мой приятель, конечно,

среди них - горели к ней страстью. Она же никого из троих особенно не

выделяла, умело манипулировала всеми тремя в зависимости от обстоятельств.

Да и сами эти трое, по крайней мере внешне, друг другу на ноги не наступали,

вели себя вежливо и казались вполне веселыми. К этой картине я привыкнуть не

мог - но, в конце концов, то были чужие проблемы, меня не касавшиеся. Я не

лезу куда попало со своим мнением.

С первого взгляда она мне сильно не понравилась. В вопросах испорченности,

как мне и полагалось, я был большим авторитетом, и определить, до какой

степени она испорчена, никакого труда не составило. Ее и баловали, и

нахваливали, и оберегали, и задаривали - всего этого было с лихвой. Но

проблема тем не ограничивалась. Разные потакания и деньги на карманные

расходы еще не есть решающий фактор в том, чтобы ребенок испортился. Самое

главное в том, кто несет ответственность за оберегание ребенка от излучений

всевозможных деформированных эмоций, которые вызревают в окружающих

взрослых. Если все отступились от этой ответственности и ребенок видит

вокруг одни умильные лица, то такой ребенок определенно испортится. Это как

сильные ультрафиолетовые лучи, поджаривающие обнаженное тело на полуденном

летнем пляже - нежному, новорожденному "эго" наносится непоправимый вред.

Вот в чем основная проблема. А то, что ребенка балуют или дают слишком много

денег - это всего лишь побочный, сопутствующий элемент. Когда мы с ней

первый раз увиделись и обменялись двумя-тремя словами, а после я немножко за

ней понаблюдал - мне, откровенно говоря, стало совсем тошно. Пусть даже

причина и не в ней, думал я, а в ком-то другом - все равно не надо так себя

вести. Пусть даже человеческие "эго" сильно разнятся и в принципе уродливы

по определению - ей все-таки стоит сделать хоть какое-то усилие. Так что я

тогда решил если и не избегать ее, то хотя бы не сближаться больше, чем это

нужно.

Из разговора с одним человеком я узнал, что семейство ее с токугавских

времен держит знаменитую первоклассную гостиницу - в префектуре Исигава или

где-то в тех краях. Ее брат был намного старше, и поэтому ее воспитывали