диссертация (Влияние сотрудничества и соперничества в АТР на модели институционального регионализма (международно-политические аспекты)), страница 9

Аналогичным образом исследование региона не всегда равнозначноисследованию соответствующего ему регионального сообщества, формирующегося или ужесуществующего. Если допустить, что прямое влияние на региональное сообщество всегдаотражаетсявпоявлении,исчезновенииилиизменениикакого-либоинститута,тоинституциональный регионализм становится своего рода фильтром, позволяющим болееэффективно отделять релевантный эмпирический материал.

В таком духе написаноисследование Т. Пемпела «Новая карта Восточной Азии: формирование региона». Отношениямежду регионализмом и регионализацией в работе опосредованы «политическими сетями»,порождающими«институциональную идентичность», а регионализм Восточной Азиипредставлен в виде «сети региональной связности», и в таком виде помещается всравнительную перспективу на один уровень с тихоокеанским региональным порядком.87Как указывают авторы, работающие в русле исследовательского направления «Мировоекомплексное / зарубежное регионоведение», «Р. Фоун выделяет такие неотъемлемые элементыструктурированиярегиональногопространства,какмотивацииегоучастников,институционализация регионального взаимодействия в рамках интеграционных объединений,формирование общей идентичности и ценностей… предотвращение и разрешение конфликтов в85Панов П.В.

Институциональная фрагментация политического порядка в политиях разного типа /Политическая наука: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социальных науч.-информ. исслед., Отд. полит. науки,Рос. ассоц. полит. науки; Ред. кол.: Ю.С. Пивова-ров – гл. ред. и др. – М.: ИНИОН, 2009. – № 3: Современныеинституциональные исследования: состояние, проблемы, перспективы / Ред.-сост. вып. О.Ю. Малинова, П.В.Панов, С.В. Патрушев. – С. 84–13086Хохлов И.И., Сидорова Е.А. Наднациональность в политике Европейского союза.

2-е изд., обновл. и доп. /И.И. Хохлов, Е.А. Сидорова. — М.: Международные отношения, 2014. — 304 с.87Pempel, T.J. Remapping East Asia. The construction of a region / T.J. Pempel. — Cornell University Press, 2005.— 334 p.30рамках региона».88 Можно заметить, что перечисленные в этой интерпретации параметрыможно объединить в две группы. Во-первых, мотивация, идентичность и ценности всовокупности образуют ресурс, который можно условно назвать «доверием». Например, знаниео мотивации партнера (или соперника) приобрести относительное преимущество врегиональном пространстве подталкивает предпринять такие действия и усилия, которые непозволили бы в случае его успеха понести неприемлемый ущерб. Недопущение асимметричнойвзаимозависимости, отстаивание суверенитета, создание условий для блокирования претензийна лидерство, в свою очередь, оказываются общими интересами, понятными и близкими даженастолько разнородному в религиозном, языковом и культурном плане региону, как ВосточнаяАзия и Тихий океан.

Во-вторых, предотвращение и разрешение конфликтов — это объектмеждународного сотрудничества, развитие которого фиксирует свои достижения в формеинститутов. Не лишним будет добавить, что первая группа признаков влияет на вторую, так какинституты не создаются без соответствующей мотивации, а особенности передаваемых с ихпомощью правил неизбежно отражают определенные ценности и идентичность.

Этисоображения служат дополнительным основанием уделить пристальное внимание именноинституциональному измерению, среди всех прочих способов структурирования региональногопространства, и определить, какие возможности для объяснения и прогнозированиярегиональных процессов оно содержит, а в каких исследовательских задачах смещение фокусавнимания на него может оказаться неоправданным редукционизмом.В институциональном рассмотрении региональных взаимодействий особенно хорошоподчеркивается амбивалентность мотивации и целеполагания их субъектов. Характеристикууниверсальной стратегии содержит положение о том, что «любая региональная группировкапреследует цели усиления конкурентных преимуществ стран-членов на глобальном уровнеодновременно с защитой группировки от негативных явлений и диспропорций в мировойэкономике».89 Фактически речь идет о поиске компромисса между превращением региональнойподсистемы в такую реалию, которая способна стать проводником стран-участниц в мировыепроцессы, и необходимостью мириться с тем, что достигнутое состояние будет невозможно безобратной связи.

Иными словами, при проведении институционального строительства создателилюбой региональной группировки знают, что чем больших успехов они достигнут вобеспечении глобальной конкурентоспособности, влекущей за собой рост взаимозависимости,тем уязвимее станут для воздействия глобальной системы.

При таком рассмотрении цели88Fawn R. Regions and their study: wherefrom, what for and whereto? // Review of International Studies, 2009.Vol. 35. P. 17–26. Цит. по: Мировое комплексное регионоведение… С. 9689Михеев В.В. Глобализация, регионализация и региональная интеграция // Восток/Запад. Региональныеподсистемы и региональные проблемы международных отношений: учебное пособие / Под ред. проф.

А.Д.Воскресенского. — М: РОССПЭН, 2002 г. — С. 66–67. Цит. по: Мировое комплексное регионоведение… С. 11031создаваемых ими правил поведения и организационных форм их воплощения становятсявзаимосвязанными вплоть до неразличимости с мотивами, стоящими за этим процессом, ведьинституциональный уровень как раз и является связующим звеном, превращающим намерениев результат.

Семантическая конвергенция понятий мотива и цели, присущая деятельности винституциональномизмерении,обусловливаеттемпоральныйаспектисследованиярегиональных процессов. Нет возможности поставить точную границу между вопросами«почему?», обращенным к предпосылкам обсуждаемого правила, и «зачем?», намечающим егопоследствия, так как уровень институтов является линией демаркации; в некоторых случаях этоявляется преимуществом, а в других — недостатком описываемого инструмента.Как будет показано далее в диссертационном исследовании, актуальным для АТРпримеромявляетсяпринципиальноеследованиепозициивовнешнейполитикеиэкономическом сотрудничестве региональных держав, состоящей в недопущении притязанийлюбого их конкурента на статус регионального лидера.

Но создание правил поведения, которыемогли бы гарантировать невозможность появления гегемона с тем, чтобы освободившиесяресурсы направить на сотрудничество, сталкивается с традиционным недоверием кнаднациональным структурам. С другой стороны, гипотетический механизм, которыйпредотвращает реализацию претензии любого регионального актора на лидерство, не можетбыть связан с каким-либо государством.

Более того, эту арбитражную функцию нельзяраспределить и между всеми региональными державами равномерно, ведь это означаетфактический единогласный отказ от собственных лидерских амбиций. Из этого следует, чтоналичие единой позиции не является необходимым и достаточным основанием дляпревращенияеевобщепринятоеправилоповедения,идлязапускапроцессаинституционализации общего видения требуется соблюдение еще одного или несколькихдополнительных условий.

Снова возникает вопрос, чем является неприемлемость приобретенияположения регионального лидера одним из претендентов в восприятии его конкурентов:мотивом, закладывающим паттерны интеграционных процессов в регионе, 90 или отражениемцели по созданию в будущем принципиально безлидерного регионального сообщества?Если второе предположение имеет больше оснований, то возможность появления такогосообщества ограничена способностью его членов создавать взаимно приемлемые правилаповедения, которые, к тому же, должны быть способны сами обеспечивать свое исполнение безучастия наднациональных надзорных или контролирующих органов.91 Если же большей90Связь между гонкой за региональное лидерство и процессами региональной интеграции подробнорассматривается в параграфе 1.1.3 Формы сотрудничества и соперничества в региональных процессах.91Богатуров А.Д.

Среда — против лидеров. «Пространственная структура» самоорганизациимеждународных отношений в Восточной Азии // Очерки теории и методологии политического анализа32валидностью обладает первое, тогда конкуренция между региональными проектами неизбежнобудет отражаться в процессах институционального строительства, сопровождающего успехи вразвитии интеграции. Как уже отмечалось, консенсусный принцип ведения переговоров негарантирует одинаковой представленности интересов всех участников в принятых имиправилах поведения.

Во-первых, если бы между ними существовала причинно-следственнаясвязь, отсутствовала бы необходимость создавать альтернативные институты, с минимальнымиотличиями повторяющие имеющиеся по сфере деятельности и компетенции, — что являетсяраспространенной в АТР практикой. Во-вторых, стремление максимально увеличитьрелевантность характеристик создаваемого института собственным интересам — это игра сненулевой суммой, так как некоторые интересы могут совпадать, а не исключать друг друга.Мотивация или целеполагание — в обоих случаях претензии на региональное лидерство исоответствующая настороженность самих претендентов имеют институциональную специфику,которую представляется нерациональным снимать со счетов, ограничиваясь эмпирическимматериалом чисто политического и/или экономического регионального сотрудничества.Что еще более важно, институциональное измерение как раз и аппроксимирует всефактыисведения,существенныедляразвитиярегиональногосотрудничествакаквзаимосвязанных процессов формирования регионального сообщества, и уменьшает весоставшейся части эмпирического материала, которая отражает региональное сотрудничествокак совокупность всех остальных, внеинституциональных, процессов в пределах взятогопространства и времени.

Отсюда берет свое начало идея институционального регионализма кактеории среднего уровня, связывающей концептуальный и теоретико-методологический аппаратмирового комплексного / зарубежного регионоведения с практикой процессов региональнойинтеграции, регионализации и регионализма не только в АТР, но и других региональныхподсистемах.КактеорияинституциональногодизайнавинтерпретацииЮ.А.Никитинойдемонстрирует, что «формальные и неформальные правила и организационные характеристики,которые составляют основу института92» позволяют разглядеть через институциональноеустройство особенности и противоречия, соответствующие мотивации и логике создавших егогосударств, так и совокупность всех институтов и отношений между ними можно представить ввиде «дизайна» всей региональной подсистемы.