Диссертация (Лингвопрагматика конфликта (исследование методом количественного контент-анализа)), страница 13

Второйвариантконфликтногодискурса–конфронтация.Онавыражаетсяодносторонним или обоюдным неподтверждением ролевых ожиданий,коммуникативным сбоем. Конфронтация соотносится с антипатическоймодельюкоммуникации.Рядисследованийрассматривалпроблемуидентификации лингвориторической парадигмы конфликта [Белоус, 2008;Морозова, 2005; Андрюшина, 2003; Кубрякова, 1995; Романов, 2003]. Былиопределены психолингвистические регулятивы конфликтного дискурса.Согласноклассификациипофункциям,перечисляютсярегулятивы:гармонизаторы; нейтральные; «искры», «пламя»; «пролонгаторы» [Белоус,2008]. Проводилось разграничение эксплицитной и имплицитной лексикиконфликта [Жабина, 2007].63Предпринимаютсяпопыткирасчетовпреобладающихформконфликтной риторики.

Так, согласно расчетам, приводимым в диссертацииН.А. Белоус, риторика конфликта выражается следующей статистикойконфликтных диалоговых коммуникаций: употребление отрицательныхчастиц – 95%; эпитеты с отрицательной коннотацией – 70 %; побудительныеконструкции – 26 %; использование незавершенных предложений – 12 %;изменение темпа речи, высоты голоса – 70 %; изменение цвета лица(покраснение, побледнение) – 32 %; усиленная артикуляция – 19 % и т.д.[Белоус, 2008]Одна из задач, возникающих в конфликтном дискурсе, когда вконфликтвовлекаетсязначительноечислоучастников,состоитвобосновании правильности своей позиции. Особую актуальность решение ееприобретает в ситуации политического конфликта. Отсюда на пересечениилингвистического и политологического анализа формулируется проблемаисследования речевых стратегий легитимизации в ситуации конфликта.Наглядно этот подход раскрывается в работе испанского исследователя А.К.Маркеса, опубликованной в русском переводе в журнале «Политическаялингвистика» [Маркес, 2008, с.

63–73]. Источниками для сравнительногоанализа стали следующие тексты: телевизионное обращение Дж. Буша 11сентября 2001 г., брошюра революционной коммунистической партии США;речь Осамы Бен Ладена через три недели после атаки на нью-йоркскиенебоскребы, а также речь папы Урбана II к франкам, провозглашающаяначало Первого крестового похода. В результате А.К. Маркесом былапредложена следующая классификация:1.Стратегии, направленные на интеграцию адресата1.1.Воплощение идеи сообщества1.1.1. Использование в речи инклюзивного местоимения «мы»1.1.2.

Духовноеутверждениеиотделениеотнегативные конструкции: дихотомия да – нет / мы – они1.1.3. Использование религиозных понятий64оппонентачерез1.1.3.1.Роль жертвы / агнца1.1.3.2.Бог как поднимающаяся на борьбу с врагом сила:причинять вред сообществу, значит причинять вред Богу1.1.3.3.Месть от имени Бога: Крестовый поход1.1.3.4.Говорящий как посланец Бога1.1.4. Использование патриотических идей1.1.4.1.Возвеличивание национальной идеи: историческая память1.1.4.2.Национальные ценности1.2.Ответственность каждого индивида перед сообществом1.2.1. Моральная ответственность как составляющая часть сообщества:несправедливость, неуравновешенность1.2.2. Критика сегрегации членов сообщества. Система наград /наказаний.2.Стратегии, направленные на сегрегацию оппонента2.1.Обесчеловечевание2.1.1.

Демонизация: сверхъестественная разрушительная сила (зло)2.2.Деградация2.2.1. Гипербола: узаконивание нападения на основе чрезвычайныхнеправомерных действий оппонентов2.2.2. Катастрофизм: перечень нападений2.3.Отчуждение2.3.1. Отделение как система критики или защиты3.Стратегии, не допускающие сегрегации адресата3.1.Страх3.2.Абсолютная истина3.3.Идея неизбежности3.4.Словесная манипуляция [Маркес, 2008].Усилениевербальнойагрессивностисоотноситсяспрямопротивоположной тенденцией – установлением языковых нормативовполиткорректности. Еще в 1970-е гг.

термин использовался в США как65пародия на терминологию тоталитарных режимов. Только в 1990-е гг. онприобрел современное значение. Политкорректность предполагает изъятиеиз языка всего того, что могло бы звучать оскорбительно для каких-либокатегорий лиц по признакам, расы, этничности, религии, пола, возраста,сексуальной ориентации. Это предполагало проведение соответствующеголингвистическогоанализа.ВРоссиизадачабыласкорректированавыдвижением императива разработки языка толерантности.

Прежде всего,подразумевались межрасовые и межэтнические отношения [Шляхтина, 2009;Барчунова, 1995; Болдырева, 1999; Высоцкая, 1998; Мерзлякова, 2002;Панин, 2004; Южакова, 2007].В современной научной литературе в тесную связь с «языком вражды»нередко ставится проблема толерантности в сфере массовых коммуникаций.При этом «язык вражды» представляется противоположным полюсом языкатерпимости или толерантности. Этому вопросу, в частности, посвященыразделы коллективной монографии «Философские и лингвистическиепроблемы толерантности», опубликованной в 2005 г. под эгидой рядаструктур, в том числе Минобрнауки РФ, Центра Кеннана Института ВудроВильсона, Корпорации Карнеги и Фонда Мак-Артуров (США).

Хотя ни однаиз глав монографии не имеет в заголовке маркера «язык вражды», тем неменее, такие главы, как «Русский разговорный диалог: зоны толерантного инетолерантного общения» или «Этностереотипы в современном языковомсознании: к постановке проблемы» затрагивают в качестве важногокомпонента негативно-инвективные высказывания в коммуникативной средесовременного российского общества [Борисова, 2005; Крысин, 2005]. Однакопоскольку дефиниции «языка вражды» не дается, то не поднимается и весьмаважный с методологической точки зрения вопрос о том, всякое лиинтолерантноевыражениеестьпроявление«языкавражды»,ведьвраждебность предполагает осознанность волевого импульса.

К тому же,учитываяналичиевчислезаказчиковколлективноймонографииамериканских исследовательских центров, можно предположить наличие в66текстах работ определенной степени ангажированности либертарианскогохарактера.Поскольку в настоящее время наблюдается расширение парадигмытолерантностивсоциально-гуманитарныхисследованиях,еераспространение на самые разные сферы жизни общества и социальнойкоммуникации, постольку следы «языка вражды» некоторые исследователисклонны находить также в различных сферах. Так, в частности, с этойпозиции могут анализироваться гендерные отношения.

Потому темаинвективных высказываний затрагивается и в связи с вопросом овзаимоотношении полов в современном обществе. Ярким примеромисследования в этом направлении может служить монография Г.Е.Крейдлина«Мужчинаиженщинавневербальнойкоммуникации»[Крейдлин, 2005]. Вторая часть книги – «Невербальная агрессия как типповедения: гендерный аспект», как следует из названия, посвященанегативным формам гендерного взаимодействия. Причём, что особенноважно, исследуются невербальные аспекты «языка вражды».

Таким образом,высвечивается еще одна особенность развития научного дискурса –расширение понятийного пространства, когда «язык вражды» трактуется нетолько в речевом аспекте, но также в плане жестов, мимики и т.п. Подневербальной агрессией Г. Крейдлин понимает вторжение в личноепространство человека с целью установления (подтверждения) своего надним доминирования [Крейдлин, 2005]. При этом невербальная составляющая«языка вражды» в его гендерном аспекте рассматривается как универсальная,присущая почти в равной степени мужчинам и женщинам, чертакоммуникативногоповедения,чтофактическиявляетсяревизиейустоявшегося стереотипа о большей склонности мужчин к агрессивнымформамсоциальнойкоммуникациивовзаимоотношенияхспротивоположным полом [Там же. С.

140–146].В социальной проблематике «языку вражды» посвящены специальныеисследования, которые именно им маркируют область научного дискурса.67Еще в 2002 г. под эгидой ряда влиятельных правозащитных структур(Московская Хельсинская группа, Центр развития демократии и правчеловека, Фонд защиты гласности) была опубликована коллективнаямонография«Языкмой…:Проблемаэтническойирелигиознойнетерпимости в российских СМИ». Как следует из названий разделовиздания, тематика «языка вражды» является определяющей. В книгеспециально рассматривается проблема «языка вражды» в российскойпровинции в оппозиционных средствах массовой информации (главнымобразом коммунистического и национально-патриотического характера).Продолжением разработки проблематики «языка вражды» названнымивыше правозащитными организациями стала еще одна коллективнаямонография:«Языквраждывпредвыборнойагитацииивнеее»[Кожевникова, 2004].

Как видно из наименования, на этот раз предметоманализаявиласьполитическаясферароссийскогообществавкульминационный момент – накануне выборов в органы государственнойвласти. Значимость данному изданию придает его отчетливый выход запределы столичного региона и стремление проанализировать ситуацию сязыком вражды в российской провинции. Материалы мониторинга придаютему безусловную репрезентативность. В материалах сборника анализуподвергаются виды и объекты языка вражды. Осуществлена градация видовпо их содержательно эмоциональному накалу – от прямых призывов кнасилию и дискриминационных высказываний до шуток и анекдотов нанациональную тему [Кожевникова, 2004, с.