Автореферат (Художественная модель национального мира в прозе первой трети XX в. (И.С. Шмелев, Ш.Й. Агнон, И.Э. Бабель)), страница 4

Бабель отказался отэмиграции, аргументируя это во многом тем, что русский писатель, по егомнению, не может творить вдали от Родины. (Известно, что во время своегопоследнего визита в Париж писатель многократно получал предложения невозвращаться в СССР). Тем не менее, он также стремится воссоздать25Лотман Ю.М. О метаязыке типологических описаний культуры// Лотман Ю.М.

Избранные статьи: В 3-х т.Таллин, 1992. Т.1. С. 386 - 392.26Гачев Г. Национальные образы мира. М., 1998, С. 225, 227.27Шмелѐв И.С. Лето Господне. М.: Синергия. 2008. С.15.13исчезающий национальный мир в тексте. Однако, если ивритский писательвоссоздаѐт модель еврейской цивилизации, а Шмелев – в свою очередьувлечѐн реконструкцией Святой Руси, то Одесса Бабеля находится на стыкекультур, объединяет еврейское местечко и русский город в уникальныйодесский миф.Каждый из рассматриваемых авторов, потеряв Родину как реальноеместо пребывания28, начинает моделировать еѐ, воссоздавая из фрагментов, покусочкам, собирая мозаику исчезающей национальной идентичности.Пространственная модель строится на основе идеального Текста и совмещаетв себе как реальные, так и сакральные, мифологизированные черты, а текстстановится едва ли не единственной формой существования Родины.В третьем параграфе («1.3.

Циклизация как принцип создания образанационального мира») рассматривается проблема циклизации в творчествеизбранных авторов. По замечанию Е.А. Малкиной, «цикл представляетсовокупность произведений, имеет, как правило, сквозной сюжет, которыйобразуется на ассоциативном уровне, то есть в цикле присутствует одинаковыйтип героя, сквозные общие образы, детали, лейтмотивы, автоцитаты. Текст,который входит в цикл, приобретает новое значение, дополнительный смысл,который теряется, если данный текст исключается из всего произведения»29.Так, с главами романа Шмелѐва можно знакомиться и отдельно.

Составившиекнигу главы появлялись в периодике, начиная с 1928 года, в 1933 году вбелградском издательстве «Русская библиотека» вышли два экземпляра книги«Лето Господне. Праздники», а, между тем, Шмелѐв продолжал создаватьновые фрагменты, отвлекаясь на работу над другими произведениями. Вокончательном, целостном, варианте книга «Лето Господне. Праздники –Радости – Скорби» увидела свет лишь в 1948 году (опубликована парижскимиздательством «YMCA – Press»).Цикл Ш.Й. Агнона также состоит из рассказов, написанных в разноевремя, очень часто они издавались либо по отдельности, либо в составе другихсборников. Возможно, таким образом издатели хотели подчеркнуть: раскол,настолько сильно укоренился в мире современном, что затрагивают дажеидеальный мир детства. Необходимо отметить, что ход повествования врассматриваемых текстах И.

С. Шмелѐва и Ш. Й. Агнона отражает годовойцикл календарных праздников и обрядов: действие не движется вперед, а какбы вращается по кругу, вслед за движением солнца. И если из этогокруговорота выпадет хотя бы один праздник или пост, целостностьнационального мира неизбежно нарушается.28Обратим внимание на специфику эмиграции Ш.Й. Агнона, который фактически вернулся на своюисторическую Родину (на иврите - алия, то есть восхождение, подъѐм на Храмовую Гору), но тем не менее, он,как и большинство репатриантов его поколения, довольно быстро осознал, что истинная Родина осталась вдиаспоре, на развалинах старых еврейских местечек.29Малкина Е.А. Национальный мир как художественная модель в литературах народов России художественнаямодель: дис.

канд. филол. наук: 10.01.01. М., 2008г. С.61.14Проблема цикла в творчестве И.Э. Бабеля и по сей день представляетсядостаточно актуальной30. Большинство исследователей сходятся во мнении, чтои «Конармия»31, и «Одесские рассказы»32 являются целостными, завершѐннымициклами. Однако это циклы, организованные не в соответствии с народнымкалендарѐм, но, прежде всего, объединѐнные главным действующим лицом: в«Конармии» – это Кирилл Лютов, который на протяжении всего повествованияпытается стать «своим» для солдат Первой конной (в связи с этимбольшинством исследователей принято считать рассказ «Сын рабби», а не«Аргамак»33 заключительным в цикле), в «Одесских рассказах» – это самаОдесса, и еѐ король Беня Крик34.

«Колебания в распределении рассказов поциклам, – пишет А.К. Жолковский, – объясняются как смазанностью жанровыхграниц, так и обстоятельствами литературной биографии Бабеля, искалеченнойцензурными и финансовыми трудностями и насильственно оборванной насорок пятом году жизни…»35. Кроме того, по мысли И.А. Есаулова36, каждыйцентральный персонаж последующего рассказа цикла непременно упоминаетсяв предыдущем.

Таким образом, в основе композиционной модели снова, как уШмелѐва и Агнона, находится круг. Как отмечает Н.С. Выгон, циклизация – этоформа «собирания расколотого мира»37, и каждый из рассматриваемых намиавторов, прибегая к использованию циклов, пытается восстановить целостностьисчезающего (или уже потерянного) национального мира.В Выводах по первой главе обобщаются основные черты художественноймодели национального мира: система бинарных оппозиций, связанных, какправило, с мифопоэтическим хронотопом, фрагментарность, циклизация. Напримере произведений исследуемых авторов (И.С. Шмелѐв, Ш.Й.

Агнон, И.Э.Бабель) выявляется общность типологии: при всех национальных различияхавторы используют единую модель, соотносимую как с мифологическимидеальным градом, так и существующую только в тексте, то есть утопическуюи идеальную.30См. диссертацию Ли Су Ен на соискание учѐной степени кандидата филологических наук «Поэтика цикловИ.Э.

Бабеля "Конармия" и "Одесские рассказы"» (2005 г.).31А.К.Жолковский полагает, что цикл «Конармия» трудно считать завершенным произведением. См.:Жолковский А. Метапортрет художника в юности // Жолковский А., Ямпольский М. Бабель/Вabеl. М., 1994. С.16.32В рамках нашей работы мы опираемся на мнение большинства исследователей, относящих к данному циклуследующие рассказы: «Король» – «Как это делалось в Одессе» – «Отец» – «Любка Казак».33Однако, если рассматривать Илью Брацлавского как «внутреннего еврея» Кирилла Лютова, как последнийотголосок близкого повествователю, но исчезающего на глазах, национального мира, то вполне логично, что сего смертью происходит сближение главного героя конармейского цикла с казаками.34В данном случае, возможно, уместно говорить о мессианском истолковании образа Бени Крика.

В еврейскоймистике принято интерпретировать всю историю еврейского народа как взаимоотношения Царя (Бога) и егоНевесты (Израиля. На иврите Израиль-слово женского рода). Вполне возможно, что Одесса при такомистолковании может быть названа Новым Израилем, а Беня Крик - новым Царѐм.35Жолковский А.К.

Полтора рассказа Бабеля: «Гюи де Мопассан» и «Справка/Гонорар».Структура, смысл, фон.Изд. 3-е. М.: Книжный дом ЛИБРОКОМ, 2013. С.6.36Есаулов И.А. Культурные подтексты поэтики Исаака Бабеля. София: Университетское изд-во Св. КлиментОхридски, 2012.37Выгон Н.С. Юмористическое мироощущение в русской прозе. Генезис. Поэтика: дис…. докт.

филол.наук.:10.01.02. М., 2000. С.24.15Вторая глава («Иноэтнокультурный38 текст в русской литературеXIX –XX вв.: взаимодействие разных национальных миров») включает трипараграфа и посвящена особенностям рецепции русскими писателями ХIX –XX вв. иного национального мира (еврейского). Если в первой главерассматривались общие закономерности формирования модели национальногомира, то теперь речь идѐт об изучении «пограничного пространства», в рамкахкоторого национальный мир соприкасается с другой культурой и осмысляетсебя через призму восприятия и описания «Другого», моделируя оппозициюЯ/Другой как неотъемлемую часть национальной идентичности.В первом параграфе («2.1.

Моделирование образа «Другого»:фонетический аспект») рассматривается история рецепции чужого(еврейского) национального мира русской литературой. Посколькунациональный мир представляется в данной работе как Текст, то и его носителивоспринимают «чужака», прежде всего, сквозь призму его языковыхособенностей.