Отзыв ведущей организации (Аксиологическая динамика русской лексики (конец XVIII – начало XXI вв.)), страница 2

Именно детальное изучение 4 аксиологической динамики конкретных слов подтвердило наличие отдельных закономерностей, приводящих к изменению оценочного знака. Анализ материала демонстрирует действие таких закономерностей, как десемантнзация корня, оценочная энантиосемия, изменение грамматических характеристик слова, расширение его словообразовательных возможностей (с. 185 — 186). Возвращаясь к корпусной составляющей работы, отметим, что использование широких возможностей НКРЯ позволило автору рассмотреть не только примеры, принадлежащие отдельным дискурсам, отдельным жанрам литературы, авторам и т. д., но и уделить внимание контекстам отдельпых типов, особо значимым для данного исследования.

Это — не только уже упоминавшиеся нами контексты, фиксирующие метаязыковую рефлексию, но и, например, контексты, в которых исследуемое слово стоит в позиции обращения. Следует упомянуть и корпусные выборки по периодам, по тематике текстов, дающие возможность учитывать мельчайшие детали в изменении оценки, появление признаков «иной» оценочности. См., к примеру, анализ слова домогательство по данным НКРЯ за 1911 — 1920 гг., 1921 — 1930 гг., 1931 — 1940 гг.

Как отмечает В.А. Мельничук, «очень пестро проявляет себя слово домогательство на временном отрезке с 1931 по 1940 г.: при нейтральности в философском дискурсе отрицательная оценочность выходит за рамки общественно — политической тематики. Оно перемещается в церковный язык» (домогательство врагов Церкви на наши крамы) (с. 172). Полезным дополнением к получаемой картине выступают оформленные в виде таблицы данные по частоте вхождений слова в контексты, извлеченные нз НКРЯ (с. 173).

Важно отметить, что В.А. Мельничук не стремится к тому, чтобы однозначно интерпретировать тот или иной разбираемый факт. Она фиксирует диффузные в плане оценки контексты, в которых, по ее мнению, «невозможно достоверно определить оценочный знак» (см., например, с. 127 — 128, где речь идет о слове доброжелатель). Ценным в работе представляется материал, соотносимый с творчеством отдельных писателей. Так, в связи с проявлениями социально обусловленной оценочности интересна статистика вхождений слова благодетель в подкорпусы текстов русских прозаиков.

Она демонстрирует востребованность слова в творчестве авторов, изображающих быт среднего класса. Из таблицы, приводимой на с. 110 видно, что оно особенно значимо для поэтики Ф.М. Достоевского (в отличие, например, от Н.Г. Чернышевского, В.В.

Крестовского и др. авторов). Украшением третьей главы стал, несомненно, поэтический материал. В.А.Мельничук удалось, привлекая тексты М. Цветаевой, И. Бродского, Б. Ахмадулиной, В. Сосноры, Е.Шварц, Б. Кенжеева и др. поэтов, показать семантическую глубину использования выбранных слов в поэзии, многоплановую актуализацию в ней оценочного потенциала лексики, 5 сосуществование положительной и отрицательной оценки (наряду с сопряжением устаревших и актуальных смыслов), позволяющее воспринимать текст более объемно, интерпретировать его неоднозначно (см. очерки, посвященные словам чреватый и прелесть).

В целом же этот материал продемонстрировал целесообразность и важность привлечения в лингвоаксиологических исследованиях данных, взятых из такой формы национального языка, как язык поэтический. Третья глава, как и предыдущие две, завершается выводами, работа в целом — обобщающим Заключением. Обзор диссертационного исследования по главам показывает, что оно вполне состоялось в качестве оригинального научного труда, который обогащает представления о явлениях, детерминирующих оценочные изменения лексики, и сопровождающих их процессах. Перейдем к отдельным замечаниям, вопросам и соображениям, которые возникли у нас при ознакомлении с диссертацией. К числу концептуально значимых относится в работе понятие оценочной энантиосемии.

В.А.Мельничук характеризует этап оценочной энантиосемии как обязательный в процессе развития оценки; отмечает, что оценочная энантиосемия «нередко отражает двойственность ценностного восприятия того или иного явления, динамику ценностных представлений носителей русского языка» (с. 18б), иллюстрирует сказанное анализом конкретных лексических единиц. Вокруг данного понятия строятся 1, 4 и 5 защищаемые положения, при этом его содержательной стороне в работе уделяется, на наш взгляд, незаслуженно мало внимания. Оно фигурирует в небольшом фрагменте второй главы, посвященном энантиосемии как одному из внутриязыковых механизмов изменения оценки слова (с.

81). Полагаем, что автору, если он намерен продолжать разыскания в области лингвоаксиологии, полезно было бы детализировать представление об оценочной энантиосемии как важном факторе аксиологической динамики слова. К сказанному добавим также, что названные выше защищаемые положения в общем перечне положений целесообразно было бы сблизить. 2. Выше мы указывали, какие периоды нашли отражение в обзоре истории русской лексики с точки зрения аксиологической динамики. Хотя В.А.Мельничук отмечает, что представленное в работе «описание историко- лингвистического фона не всегда последовательно и не вполне исчерпывающе» (с.

83), желательно было бы уточнить, почему из рассмотрения выпал период конца Х1Х вЂ” начала ХХ века? Вызывает сомнение, что в это время не происходило заметных оценочных изменений лексики. 3. В ряде случаев, рассматривая примеры словарного описания выбранных лексических единиц, В.А.Мельничук предлагает заменить одну стилистическую помету другой.

Некоторые из таких предложений кажутся нам небесспорными. Например, разбирая словарные статьи БЛАГОВЕРНЫЙ и БЛАГОВЕРНАЯ в МАСе, где заголовочные слова сопровождаются б пометами Разг. шутл. (в Словаре под ред. Д.Н. Ушакова также указано: «в шутл. выражениях»), автор пишет: «Как нам кажется, более точно прагматику этих слов характеризовала бы помета ироническое, которая отразила бы регулярное сочетание иронии и оценочной энантиосемии» (с. 96). Однако трудно признать однозначно ироническим употребление слов в соответствующих иллюстрациях, которые введены в словарь, конечно, не случайно, а в результате выбора из множества контекстов ( — Пойдемте, я представлю вас своей благоверной Чехов, Ионыч; Добрая, хотя строгая, супруга уже обложила своего благоверного сеном и одеждой М. Горький, Ярмарка в Голтве).

Возможно, это тот случай, когда уместно было бы дать помету Разг. шутл.-прон. либо, если та или иная окраска в примерах более отчетлива, — Разг. шутл. или ирон. 4. Как кажется, иногда автор недостаточно критично воспринимает суждения и выводы других исследователей.

Говоря, в связи с внутриязыковыми механизмами изменений оценки, о вторичных заимствованиях, В.А. Мельничук приводит в качестве примера слово монстр, Оно «было заимствовано из французского языка с отрицательно- оценочным значением 'чудовище, урод'. Под влиянием английского шопз1ег, имеющего дополнительное значение 'что-либо громадное', заимствование ,ыонстр п иоб ело положительн ю о енк 'нечто значительное, выдающееся'. монстр шоу-бизнеса» (с. 81; здесь и далее подчеркнуто нами.— .ут.Ш.), Автор ссылается, в частности, на монографию Л,П.

Крысина «Русское слово, свое и чужое. Исследования по современному русскому языку и социолингвистике» (М., 2004. С. 224), в которой обретение словом значения с положительной оценкой, действительно, дается как утверждение. Вместе с тем обращение к другим источникам, к фактическому материалу позволяет увидеть в «новом» значении признаки иной оценки.

См., например, его толкование в «Новом словаре иностранных слов» (авторы: Захаренко Е.Н., Комарова Л.Н., Нечаева И.В. М., 2008. С. 543): «МОНСТР ... 3)* о чем-л. чрезвычайно, непомерно большом, значительном» (ср. толкование слова непомерньш" и иллюстрации к нему в «Толковом словаре русского языка с включением сведений о происхождении слов» (М., 2007. С. 514): «НЕПОМЕРНЫЙ ... Значительно превышающий меру, чрезмерный. Непомерное ти/еславие.

Непомерные требования».) Приведем еще одну дефиницию — из Викисловаря: «монстр ... 3. перен. о чем-либо значительном, поражающем своими необычными своиствами, уродством, величиной» (1птрз://гп.иййопагу.огд/ячЫ/монстр). По-видимому, оценочный компонент слова монстр как вторичного заимствования не столь однозначен, как может показаться. 5.

В связи со словарным аспектом проблемы достойны обсуждения и вопросы, над которыми, возможно, задумывалась В.А. Мельничук. Когда, в какой момент оценочные изменения слова должны находить отражение в толковых словарях? Какие факторы следует при этом учитывать в первую очередь (число примеров, их разная жанровая принадлежность, 7 Отзыв о диссертации Мельничук В.А. «Аксиологическая динамика русской лексики (конец ХЪ'Ш вЂ” начало ХХ1 в.)», подготовленный доктором филологических наук, ведущим научным сотрудником Шестаковой Ларисой Леонидовной (специальность 10.02.01 — русский язык), обсужден и утвержден на заседании отдела корпусной лингвистики и лингвистической поэтики Института русского языка им.

В. В. Виноградова РАН (протокол № 2 от 13 марта 2018 г.). Зав. отделом корпусной лингвистики и лингвистической поэтики ФГБУН Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН академик РАН (10.02.19 — теория языка) ~~l~ ~'~Д . - В; А 'Пдунгян 119019, Москва, ул. Волхонка, 18/2, (+7 495) 695 — 26 — 60, ........р ~ е-та11: гцз1апффгиз1ап8.гц '"""'Щ Р.' у '-'::.:: .,':,: ",",::,:;,, ~Ь ЁжМ~- хронологическая привязка)? Проведя столь обстоятельное исследование аксиологической динамики лексики, В.Л. Мельничук, полагаем, может высказаться по этому поводу.