Диссертация (Подлинность произведения искусства в культуре XX-XXI в. концептуальный и институциональный аспекты), страница 7

Именно поэтому вещь должна была оказаться в фокусе современной философской мысли.«Простыми вещами», обращенными к подлинному бытию, Хайдеггер называет и молоток ремесленника, и крестьянские башмаки, и заросший «темный»немецкий лес, и ритуальную чашу. Все они, каждая по-своему, находятся на пересечении сил, которые связывают основные стихии мира («четверицу» (Geviert)земли и неба, божеств и смертных)3. И в этом контексте вещь может рассматриваться как дар, подношение которого служит определенным осмысленным целям.Этот аспект особенно ярко и образно раскрыт в трактате «Вещь», в описании глиняной чаши: «В поднесении чаши — существо ее вмещающей емкости.

Существовмещающей пустоты собрано вокруг поднесения. […] Поднесение, дающее чашебыть чашей, сосредоточено вокруг двоякого вмещения, причем именно в выливании. Поднести чашу — значит одарить кого-то ее содержимым. Назовем двоякоевмещение, собранное вокруг выливания, что вместе впервые только и составляетполное существо подносимой чаши, подношением. […] В подношении посвящаемого напитка льющая чаша являет себя как подношение дара. Посвященный богам напиток есть то, что, собственно, именуется словом “возлияние”: жертвоприношение» 4.Примечательна внутренняя близость размышлений Хайдеггера о чаше как овместилище и, одновременно, способе пространственных построений от- и раз1Там же.

С. 108.2Хайдеггер М. Вещь // Хайдеггер М. Время и бытие. С. 316.3Там же. С. 323-325.4Там же. С.320.31граничения, и уникальных наблюдений Велимира Хлебникова, продемонстрировавших способность русского поэта визуализировать в «динамические пространственные образы»1 заложенные в названиях вещей архетипические смыслы культуры: «Ч означает пустоту одного тела, заполненную объемом другого тела […]Это полый двумерный мир, служащий оболочкой трехмерному телу – в пределе»2. Поэтому графический образ звука Ч поэт представляет в виде чаши3: « […]если брать все слова с первым звуком Ч (чаша, череп, чан, чулок и т.д.), то всеостальные звуки друг друга уничтожат, и общее значение, какое будет у этихслов, и будет значением Ч.

Сравнивая эти слова на Ч, мы видим, что все они значат “одно тело в оболочке другого”, Ч – значит “оболочка”. И таким образом заумный язык перестает быть заумным. Он делается игрой на осознанной нами азбуке — новым искусством, у порога которого мы стоим»4.Игра как основа творческого обновления, ритуал как игра основных стихий,метафорический поэтический язык как носитель архетипов культуры5, – таковуровень подлинного бытия, который раскрывается нам в языке простых предметов, способных стать вещью. Описание взаимопринадлежности вещи и Четверицы, данное Хайдеггером, своими повторами и напластованием смыслов, приближается к обозначенной Хлебниковым логике «заумного языка», позволяя экспрессионистическими методами выявить подлинную сущность вещи6: «Вещь даритпребывание четверице.

Вещью веществится мир […] думая о вещи как вещи, мыоказываемся способны к ней при-слушаться […] веществование есть приближение мира. При-ближение – существо близости. Щадя вещь как вещь, мы по-1Ямпольский М. Наблюдатель. Очерки истории видения. М.: Ad Marginem, 2000. С. 175. 2Хлебников В. Художники мира // Хлебников В. Творения. М.: Советский писатель, 1986.С. 621.3Там же. С. 622.4Хлебников В. Наша основа. Заумный язык // Хлебников В. Творения. С. 628.5Дианова В.

М. Постмодернистская философия искусства: истоки и современность. СПб.:Петрополис, 1999. С. 131.6Неретина С. С., Огурцов А.П. Подручная вещь в окружающем мире средств: М. Хайдеггер //Неретина С. С., Огурцов А. П. Реабилитация вещи. СПб.: Мир, 2010. С. 605.32селяемся в близком. При-ближение близости – собственное и единственное измерение зеркальной игры мира»1.Позднее, в работах, посвященных немецким поэтам и поэзии, Хайдеггерпризнал, что именно поэзия помогает нам «быть потрясенным сущностной близостью вещей»2, представляя собой «учреждающее поименование бытия и сущности всех вещей – не всякое сказывание, но такое, через которое все это впервыевходит в Открытость»3.В контексте хайдеггеровских размышлений о чаше актуализируется древняясемантика самого понятия «вещь» (Ding) – тинг, которая в данном случае поддержана и русским языком, где слово «вещь» стоит в ряду понятий «вещать»,«вещий» и «вече».

Хайдеггер описывает «взаимопринадлежность четырех» как«зеркальность игры», в которую также вовлечена и вещь. Именно поэтому ее бытие ладно, легко и «льнет к своему существу»4. Эта принадлежность «четверице»выделяет вещи из всей совокупности созданных человеком «предметов». Такимобразом, Хайдеггер называет вещами далеко не все предметы и дает основаниядля разведения этих понятий5.

По мысли Г.-Г. Гадамера, это различение являетсяосновой глубокого «опыта вещи»6, указывающего на подлинный смысл человеческого существования.В исследованиях одного из ведущих ученых московско-тартусской семиотической школы В. Н. Топорова «Апология Плюшкина: вещь в антропоцентрической перспективе» и «“Слова и вещи”: язык как источник реконструкции миравещей», дана оригинальная интерпретации представлений Хайдеггера о вещи,значимая не только в отечественном, но и в общеевропейском гуманитарном контексте. Здесь, на материале архаических культур и текстов, а также на материалерусской литературы, произведен глубокий анализ «опыта вещи» в истории миро1Хайдеггер М. Вещь.

С. 325.2Хайдеггер М. Гельдерлин и сущность поззии // Хайдеггер М. О поэтах и поззии. М.: Водолей,2017. С. 17.3Там же. С. 18.4Хайдеггер М. Вещь. С. 326.5Голик Н. В., Малышев В. Б. Монтаж – вещь – образ. К герменевтики «homo aestheticus» //Studia Culturae. 2013. № 17. C. 89.6Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. С. 240-241.33вой культуры.

Выделяя и рассматривая «внутреннюю вещь» как текст, Топороввводит критерий подлинности в предметный мир культуры: «Меру реальности иподлинности задает сам текст и стоящая за ним парадигма сакральных ценностей,и нечто становится “вещью” с санкции текста: священный текст требует адекватной ему “вещи”»1. Здесь же как подлинное Топоров интерпретирует хайдеггеровское понятие «веществовать», соотносимое с теми вещами, которые способныстать проводниками смыслов бытия и, представляя их, «оповещать о вещи»2.Хайдеггер не только разделяет предмет и вещь, но также и художественноетворение и вещь, что имеет для него принципиальное значение, становится концептуальным посылом в трактате 1936 г. «Исток художественного творения».

Показательно включенное в текст «Истока» описание картины Ван Гога «Пара ботинок» (1886, Музей Ван Гога, Амстердам), представляющее важный опыт философского экфрасиса в культуре ХХ в.3 Для самого Хайдеггера это описание сталоспособом размеженвания смысла вещи и художественного произведения при ихпоследовательном философском анализе4.Очевидно и показательно значительное расхождение между содержаниемкартины и интерпретацией Хайдеггера, на которую указывали многие, анализировавшие и сравнивающие текст и картину5. Ван Гог изображаетпоношенныебашмаки («башмаки бедняков»), купленные на блошином рынке в Париже (всегобыло написано пять подобных работ, составивших своеобразную серию) 6.Втворчестве Ван Гога «башмаки бедняков» начинают недолгий парижский период1Топоров В.

Н. «Слова и вещи»: язык как источник реконструкции мира вещей // Топоров В. Н.Исследования по этимологии и семиотике. Т. 3. Индийские и иранские языки. Кн. 1. М.: Языкиславянских культур, 2009. С. 15.2Топоров В. Н. Апология Плюшкина: вещь в антропоцентрической перспективе // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. Избранное. М.:Прогресс-Культура, 1995. С. 15.3ДерридаЖ.Истинавживописи//ЭстетикаитеорияискусстваХХв./Сост.Н.А.Хренов.–М.:Прогресс-традиция,2007.С.306-319.4Хайдеггер М. Исток художественного творения. Избранные работы разных лет. М.: Академический проект, 2008.

С. 113-123.5Курбановский А. А. С(т)имуляция жертвы, или как натянуть башмак Хайдеггера на колоннуЛихтенштейна // Курбановский А. А. Искусствознание как вид письма // СПб.: Борей-арт, 2000.С. 131-142; Андреева Е. Ю. Вещь в искусстве ХХ в // Андреева Е. Ю. Все и ничто. Символические фигуры в искусстве второй половины ХХ в. СПб.: Изд. И. Лимбаха, 2004. – С. 124.6Мурина Е. Б. Ван Гог.