Диссертация (Общий источник генезиса логики и теории зла в идеях ранней пифагорейской школы), страница 10

Кроме того, добавляет он, «there is nothing here that belongs tothe conceptual world of Plato and Aristotle (e.g. no form-matter distinction, no demiurge,no world soul)».45В корректуре, предложенной Буркертом,97 вместо ἕν должно стоять ἐν;тогда никакого упоминания «единого» не будет. Однако, как справедливоотмечают Хафмен и Шибли, Met. 1091а13 ясно говорит о генерации единого.Корректура Хафмена, с другой стороны, оставляет запятую после слова«одно».98 Текст получается следующий: «Первое слаженное, единство всередине Сферы, называется “Очаг” (Гестия)». Таким образом, акцентставится на огонь; иначе, как говорит он сам, получается, что есть нечто еще,гармонизированное в центре сферы.

А если не делать акцент на «τὸ ἕν», тогдаоно,помнениюХафмена,становитсячем-товроде«единства»противоположностей — концепт, распространенный у досократиков.Таким образом, корректуры являются отправной точкой для началадискуссии по непростому вопросу: о характере «единого» в философииФилолая.

Главный вопрос обсуждения: является ли τὸ ἕν у Филолая единицейв арифметическом смысле? Считается, что главный источник толкованияединого как «арифметического» — Аристотель.99 Он говорит:Относительно же пифагорейцев не должно быть никакого сомнения,признают ли они возникновение или нет, ибо они ясно говорят, что сразуже, после того как образовалось единое […] ближайшая частьбеспредельного была привлечена [единым] и ограничена пределом.

100Характерно утверждение Хафмена, что «у Аристотеля единое —арифметическое. Но эта ошибка, прежде всего, совершена под влияниемплатонического учения о едином и неограниченной диаде. […] Еслиучитывать только досократические параллели, то мы не должны ссылаться на97[Huffman 1993: 228], [Burkert 1972: 255 n. 83]: «Though τὸ ἕν looks suspiciously likedittography, the combination of the πρᾶτον ἁρμοσθέν with the πρῶτον ἓν συστάν inAristotle (Met. 1080b20, cf. 1091a12ff) still stands — quite apart from the problem ofauthenticity».98[Huffman 1993: 229].99[Barnes 1982: 297]: «[...] some of Aristotle’s account bears a resemblance to the viewsexpressed in the Philolaic texts».100 Arist.

Met. 1091а13–18; [Аристотель 1976: 360]. Из продолжения текста ясно, чтоАристотель рассматривает то, что описал в приведенном отрывке, как числа.46Аристотеля.» Если единое — не арифметическая единица, тогда оно,продолжает Хафмен, в «типичной для досократиков манере», скорее всего,означает нечто объединенное (unified) целое, как, например, у Гераклита.101Наиболее радикальную формулировку такого подхода мы находим уЖмудя.

По его словам, «именно из ἄπειρα и περαίνοντα, соединенных вместе спомощью ἁρμονία (B 1–2), возник и состоит космос Филолая, эти вещи онсчитает ἐστώ и φύσις космоса и всего, что в нем находится (B 1–2, 6), никакихдругих начал у него нет. […] Другими словами, фрагмент 1 сам по себеисключает любые другие начала, в том числе и числа.»102То, что Филолай пользуется определенным артиклем, по мнению Хафмена,не означает, что τὸ ἕν нельзя понимать как объединение (единство), потомучто определенный артикль использует и Мелисс (30 B 8), у которого тоже«нет арифметических коннотаций». Получается, что Филолай пишет втрадиции Гераклита и Эмпедокла: его сфера, в середине которой находитсяочаг, напоминает сферу у Эмпедокла, в которой все объединено под властьюЛюбви (31 B 28, 29).

A если в фрагменте 7 вообще нет «единого», топонимать его, говорит Хафмен, следует так: фрагмент описывает рождениемира; Филолай не говорит, что это такое — безграничное и ограничивающее,в гармонизации которых рождается огонь в центре космоса; значит, логичнобудет считать огонь неограниченным компонентом, а центр сферы —ограничивающим.103Такая интерпретация фраг. 7 влияет на интерпретацию фрагментов 1 и 2.101 [Huffman 1993: 228]. Конкретно в DK 22 B 50: «[...] мудрость в том, чтобы знать всекак одно (ἕν πάντα εἶναι)». Более того, Гераклит тоже связывает гармонию собъединением (например, Pl. Sym.

187ab, добавлено Лебедевым к фрагменту 51: «[...]Единое, расходясь [~ враждуя] с самим собой, сходится [~ ладит], словно гармониялука и лиры»).102 [Жмудь 2012: 339, 342]: «Число как онтологический принцип в учениях раннихпифагорейцев отсутствует, как, собственно говоря, и какая-либо философия числа»;«Как показал Хафмен, подлинные фрагменты и свидетельства Филолая неподразумевают, что вещи состоят из чисел, а те, в свою очередь, из телесных единиц;эта идея — плод тенденциозной интерпретации Аристотеля».103 [Huffman 1993: 227, 229–30].47Хафмен считает термин φύσις из фрагмента 1 аналогичным терминуГераклита104: слова Филолая «весь космос в целом и все вещи в нем»относятся к φύσις-у, т. е.

фрагмент описывает и природу космоса какцелостности, и природу любой вещи в нем. Как и у других досократиков,φύσις «имеет смысл “роста”, “возникновения”, что является типичнодосократической манерой: не различать φύσις как “природу” и как“генезис”».105 Фрагменты 7 и 1 в этом смысле комплементарны: в фрагменте 7описывается возникновение первой вещи в космосе в соответствии с древнимпредставлением, согласно которому, как говорит Кан, природа вещи«раскрывается через представление ее генезиса»; 106 это распространяется ина сам космос.Отметим, что Хафмен переводит κόσμος словосочетанием «world-order»(«мир-порядок») и считает, что смысл, который Филолай вкладывает в этослово,можноописатьтак:переходнаястадиямежду«архаичнымпониманием κόσμος-а как порядка» и «более современным пониманием егокак мира».107 Пока мы рассуждаем об аспектах возникновения вещей изединого, нам не требуется совершать анализ концепта «порядка» (как и егоотношениякизвестнойдоксографии,котораяприписываетпервоеупотребление слова κόσμος самому Пифагору108) — но мы займемся им вподразделе 2.4.2.По Хафмену получается, что огонь следует трактовать как безграничное, акак ограничивающее — центр сферы.

Как замечает Шибли, огонь —элемент, традиционной характеристикой которого была неограниченность, нодалее он уточняет: «Когда безграничный огонь стал ограничен своей104 Имеется в виду DK 22 B 123: «Природе (φύσις) нравится скрываться».105 Ср. [Kahn 1994: 201–2 n. 1–2]. Хафмен [Huffman 1993: 96–7] не согласен с Буркертомв том, что «πᾶν τὸ ὄν» тоже, что и «φύσις», потому что иначе бы не было нужнодобавлять «ἐν τῷ κόσμῳ». Как утверждал [Burkert 1972: 250 n. 58, 274], «the use ofφύσις to mean the totality of ἐόντα is common in the time of Philolaus».106 [Kahn 1994: 201 n.

1].107 [Huffman 1993: 91, 97–9].108 DK 14 21.48позициейвцентресферы,рольцентральногоогнясамасталаограничивающей в создании космоса (on-going formation of the cosmos)». 109Эта т. н. эмбриологическая параллель имеет давнюю традицию: еще Балдри всвоем эссе об эмбриологических параллелях в досократической философииобращал внимание на «родство терминов» πῦρ и πέρας.110Что же представляют собой безграничные и ограничивающие? Несмотряна то, что у самого Филолая это никак не поясняется, подсказку-намек можнонайти Аристотеля. Он утверждает, что в раннепифагорейской традицииговорится о неограниченности как характеристике четных, а ограниченности— нечетных чисел:Во всяком случае очевидно, что они [пифагорейцы] число принимают заначало и как материю для существующего, и как [выражение] егосостояний и свойств, а элементами числа (ἀριθμοῦ στοιχεῖα) они считаютчетное и нечетное, из коих последнее — предельное, а первое —беспредельное (πεπερασμένον, ἄπειρον); единое (τὸ ἓν)111 же состоит у нихиз того и другого (а именно: оно и четное и нечетное), число (ἀριθμός)присходит из единого (ἐκ τοῦ ἑνός), а все небо, как было сказано, — эточисла.112Этот пассаж является гарантией подлинности фрагмента 5 Филолая, 113 в109 [Schibli 1996: 115].110 [Baldry 1932: 32]: «...

“central fire” was identified with the “one” or “limit”. Aristotleclearly regards πῦρ and τὸ πέρας as alternative names for that which the Pythagoreanslooked upon as τιμιώτατον».111 Жмудь здесь переводит τὸ ἕν как «единица»: [Жмудь 2012: 342 сн. 49].112 Aristot. Met. 986a15–21; [Аристотель 1976: 76].

Греческий текст «Метафизики» здесьи далее приводится по изданию [Aristotle 1924].113 [Huffman 1993: 178]. Подлинность фрагмента подтверждается благодарясоответствию его содержания тому, что говорит Аристотель (ср. Met. 986а17–29 и fr.199, когда называет единицу ἀρτιοπέριττον: «When added to an even number, one makesit odd; when added to an odd number, one makes it even; it could not do this if it did notshare in both natures»).

Хафмен из этого делает вывод, что «очевидно, именно это иесть описание числа 1, данного в фрагменте 5 Филолая». Он добавляет, чтоподобного «единого» нет ни у Платона, ни у Аристотеля, ни в пифагорейскихпсевдэпиграфах, собранных Теслефом.49котором он говорит о четных и нечетных числах:Число имеет два особых вида (ἴδια εἴδη): нечетный (περισσόν) и четный(ἄρτιον), третий, смешанный из обоих — четнонечетный (ἀρτιοπέριττον).У каждого из обоих видов много форм (πολλαὶ μορφαί), которые каждый[?] проявляет (σημαίνει) сам по себе.114Однако то, что Аристотель легко переводит пифагорейские идеи в областьчисел, всегда вызывает опасения. В данном случае, процитированнаяпринадлежащая ему трактовка может привести к мысли, что его τὸ ἕν (а темсамым, и τὸ ἕν Филолая) на самом деле является тем, что в фрагменте 5описано как четно-нечетное.115 В то же время противники «арифметического»единого у Филолая считают, что отдельное утверждение Аристотеля о том,что «число из единицы» ставит под сомнение существование в раннемпифагореизме озвученной Аристотелем теории происхождения остальныхчисел из нее.116Последняя часть заключительного предложения фрагмента 5 («которыекаждыйпроявляет[σημαίνει]сампосебе»),согласноХафмену, 117представляет собой раннюю попытку Филолая описать отношения чисел ивещей, т.

е. решить проблему, которая так смущала Аристотеля. Он переводитэту часть как «of which each thing itself gives signs», в том смысле, чтоотдельные вещи оставляют следы («знаки») чисел (как он говорит: «individualthings give signs of numbers»). Он, таким образом, делает акцент на глаголеσημαίνω (σῆμα = знак).114 DK 44 B 5 [Stobaeus. Eclogae 1.21.7c (1.188.9 Wachsmuth)]. Хафмен [Huffman 1993:178] переводит так: «Of each of the two kinds there are many forms, of which each thingitself gives signs».115 Обзор аргументов в пользу применения этой идеи на материале Филолая: [Schibli1996: 115 n.

6].116 Ср. напр. [Жмудь 2012: 372–3]. Жмудь τὸ ἕν из упомянутого отрывка «Метафизики»переводит как «единица», а не как «единое». Конечно, всегда остаются сомнения,является ли итоговый перевод последствием той или иной интерпретации илинаоборот.117 [Huffman 1993: 178].50Каждому исследователю должна броситься в глаза параллель междуфрагментами 2 и 5, т. е. тройное разделение, присутствующее в каждом изних:«нечетное,четноеичетно-нечетное»и«безграничные,ограничивающие, безграничные-и-ограничивающие». В обоих случаях дваглавных вида — антонимы друг друга, а третий вид — продукт первых двух.Особенно отчетливо эта параллель видится на фоне приведенных отрывковиз Аристотеля, в которых он просто приравнивает четное к неограниченному,а нечетное к ограничивающему.118 Замысловатое изложение проблемыраннепифагорейских начал в тексте «Метафизики» Хафмен резюмируетследующим образом.119 Если внимательно следовать за текстом, то, возможно,Аристотель и не говорит именно то, что думали пифагорейцы, однако онрассказывает о реально существовавших доктринах, «стремясь наделить ихсмыслом».