Диссертация (Индивидуальные и страновые факторы гордости своей страной), страница 5

Во первых, приписывание особой значимости культурному феномену, не имеющемув настоящее время объективной, прагматической ценности только в силу того, чтоон обеспечивает историческую преемственность своего сообщества, означает, чтоспособность тех или иных характеристик страны вызывать гордость не обязательнозависит от их прагматической ценности. Во-вторых, согласно этносимволическомуподходу к гражданской идентичности, гордость страной, тем не менее, должнабыть опредмечена, то есть, быть содержательно связана с какими-либо реальносуществующими основаниями, а не поддерживаться только за счет социальнонормативного давления [Cauthen, 2004; Nimni, 2009; Anbarani, 2013]. В отличие отпримордиалистских и перенниалистских теорий гражданской идентичности, гдеобъектом гордости выступает сама страна как целое, в этносимволическом подходепервична гордость конкретными составляющими культуры своей страны, котораязатем может распространиться на гордость страной в целом, а не наоборот.

Однаково всех трех подходах общество рассматривается как недифференцированноецелое. Вопросам социальной стратификации, социальной иерархии и социального22неравенства, а также социальной мобильности уделяется существенное вниманиев рамках модернистского теоретического подхода.Модернистские теории гражданской идентичности представляют собойнаиболее обширную группу авторов, позиция которых, по крайней мере, донедавнего времени считалась в исследованиях гражданской идентичностидоминирующей, так что теоретики, выступавшие с позиций других подходов,позиционировали себя по отношению к ней.

Это во многом связано с тем, чтопозиция модернистов в исследованиях наций и национализма воспроизводитнекоторые основные принципы современных социальных наук в целом – принциписторичности (национальные государства и гражданские идентичности несуществуют вечно, а появляются в конкретном социокультурном контексте) исоциальной, а не природной обусловленности социальных явлений (национальныегосударства не развиваются из этносов, которые, в свою очередь, основываются насвязанных узами кровного родства родоплеменных общностях прошлого, авозникают как новые социальные структуры современного типа, не связанныенапрямую с более ранними структурами прошлого). Общей отправной точкой вовзглядах модернистов является идея, что национальное государство каксоциальный институт современноготипа возникает на ранней стадиимодернизации и что гражданская идентичность создает нацию как коллективнуюсоциальную общность и исторически ей предшествуют, а не наоборот.

Такимобразом, в модернистских теориях подчеркивается роль социально разделяемыхпредставлений, убеждений и ценностей в формировании национальных государствкак социальных институтов. Поэтому тематика гордости страной как одной изсторон гражданской идентичности более или менее эксплицитно фигурирует вовсех основных модернистских теориях и анализируется, прежде всего, как причинаи необходимое условие возникновения национальных государств и лишь затем –как следствие активности структур национального государства, направленной наукрепление гражданской идентичности как предпосылки лояльности его граждан[Mann, 1995; McCrone, 1998; Gorski, 2000; Harris, 2009].

Наиболее релевантнытематике гордости страной из всех модернистских теорий наций и национализма,23на наш взгляд, теории Э.Геллнера, Б.Андерсона, Э.Хобсбаума, Э.Кедури иЛ.Гринфельд. Рассмотрим, какой вклад каждая из этих теорий вносит в пониманиегордости страной и ее факторов.Теория Э.Геллнера, изложеннаяв программной книге «Нации инационализм», исходит из того, что ключевую роль в формировании гражданскихидентичностей играют изменения в социально-стратификационной структуреобществраннегомодерна,вызванныеэкономическимифакторами–индустриализацией и связанной с ней урбанизацией. Приток населения из деревеньв города для работы на мануфактурах, а затем на фабриках и заводах побуждаетвыходцев из разных микрорегионов осознавать уникальность, особенность языка,обычаев, системы мер и прочих характеристик покинутых ими локальныхсообществ, ранее воспринимавшихся как нечто само собой разумеющееся из -заотсутствия наблюдаемых альтернатив.

По мере того, как локальные сообществавыходят из состояния естественной взаимной изоляции, они вступают впротиворечие с объективным запросом растущей промышленности на культурнуюунификацию взаимозаменяемой, мобильной и легко способной к взаимодействиюрабочей силы. Государство удовлетворяет этот запрос, разрушая стихийноформировавшиеся особенности традиционных культур локальных сообществ ивнедряя унифицированную высокую культуру (под высокой культурой в теориимодернизации Геллнера понимается письменная культура), прежде всего, нормылитературного языка, причем ключевую роль в этом процессе играет всеобщееначальное образование. На место традиционных социальных связей приходятновые социальные нормы, а принадлежность к сообществу людей, разделяющихэти нормы, становится основанием для социальной самоидентификации со своейстраной и другими ее гражданами [Smith, 1996; Hall, 1998; Gellner, 2008].Таким образом, эмоциональная составляющая национальной идентичности –гордость страной – в теории Геллнера вторична по отношению к стоящим за неюкогнитивным процессам.

Еще одним важным моментом применительно кфакторам гордости страной в теории Геллнера является сочетание роли социальноэкономических и культурных условий формирования гражданской идентичности.24При этом гражданская идентичность и гордость страной как одна из еесоставляющих быстрее всего формируются в странах, где индустриализация исвязанная с ней модернизация социальных институтов наступают раньше всего, тоесть, в наиболее экономически развитых странах.

Важно зафиксировать эти двамомента, поскольку в некоторых теориях, которые будут рассматриваться далее,утверждается прямо противоположное – экономические либо культурные, но необязательно те и другие факторы вместе как необходимое условие дляформирования гражданской идентичности, и сильная гражданская идентичностькак признак и следствие запаздывающего экономического развития. Как будетпоказано в параграфе 1.4, эти противоречия достаточно конкретны, чтобы статьоснованием для эмпирически проверяемых гипотез. Помимо уровня социальноэкономического развития страны как ведущего странового фактора гордостистраной, Геллнер также отмечает различные роли в формировании гражданскойидентичности для индивидов, занимающих различное положение в социальнойиерархии: те, кто благодаря большей власти или более высокому образовательномууровню находятся на более высоких ступенях социальной иерархии, вовлекаютсяв институциональное строительство раньше, сильнее и активнее, в то время как те,кто находится в нижней части социальной пирамиды, играют роль пассивныхреципиентов.

Позднее именно это положение теории Геллнера подвергалосьинтенсивной критике за упрощенную интерпретацию соотношения гражданскойидентичностиссоциально-стратификационнойструктуройобществавсовременных национальных государствах.

Одним из таких критиков былБ.Андерсон.Теория Б.Андерсона, – пожалуй, наиболее широко известная теориягражданской идентичности в социальных науках благодаря знаменитомуопределению наций как «воображаемых сообществ». Андерсон предлагает болеесложную, чем в ранее рассмотренных подходах, социологическую теориюгражданской идентичности, в которой одновременно рассматриваются и чувствосоциальной общности, и социально-иерархические различия. Теория Андерсонасходна с теорией Геллнера тем, что приписывает ключевую роль в формировании25гражданскойидентичностиобщих,социальноразделяемыхзнанийипредставлений, носителем и средством распространения которых выступаетвысокая, то есть, письменная культура.

Говоря о специфике и уникальной ролигражданской идентичности, Андерсон отмечает прежде всего ее способностьсоздавать и поддерживать горизонтальное чувство социальной солидарности иобщности поверх социально-слоевых идентичностей и социально-иерархическихразличий. Однако, в отличие от Геллнера, Андерсон приписывает активную рольсоциальных верхов в конструировании гражданской идентичности не объективнымпотребностям индустриализации, а потребностям самих локальных элит ввертикальной социальной мобильности. В отличие от Геллнера, для которогопрототип национального государства – Франция девятнадцатого века, – Андерсонполагает, что идея нации впервые возникла в Латинской Америке, гдеколониальные элиты, несмотря на свою культурную общность с испанскойметрополией, не могли из-за формальных ограничений достичь верхних уровнейсоциальной иерархии в самой Испании.

Как средство символического преодоленияэтой преграды, колониальные элиты вынуждены были придать самостоятельнуюценность местным социальным иерархиям, следствием чего стали движенияколоний за независимость и формирование представлений о внутреннем единстве– того самого воображения, которое по Андерсону и определяет нацию как«воображаемое сообщество» [Chatterjee, 1991; Anderson, 2006; Cheah, Culler, 2013].В этой теории особенно важно, что позитивная оценка своей социальнойидентичности, то есть, гордость сообществом, которая после обретениянезависимости преобразуется в гордость страной, обусловлена прежде всегосубъективной потребностью в позитивной коллективной идентичности.

Еще одназначимая для нашего исследования составляющая теории Андерсона – идея, чтопотребность в позитивной гражданской идентичности связана с возможностямидля вертикальной социальной мобильности и в наибольшей степени характерна длясоциальных элит, поскольку значимость их высокого статуса в социальнойиерархии тем выше, чем более позитивная оценка приписывается самой этойиерархии и обществу в целом.26Теория Э.Хобсбаума рассматривает феномен гражданской идентичностипрежде всего в связи с внутренним напряжением, связанным с проблемойсоциального неравенства.

Согласно Хобсбауму, гражданские идентичностивозникаютнепростокакобъединяющийфакторповерхсоциально-стратификационных барьеров, как в теории Андерсона, но представляют собойколлективную идентичность непривилегированных слоев, призванную подорватьлегитимность привилегированного положения социальных элит традиционныхобществ. Однако затем гражданская идентичность присваивается самими этимиэлитами и начинает использоваться ими как новое средство легитимации своеговысокого положения в социальной иерархии. Согласно Хобсбауму, идея нации смомента своего возникновения в окончательно оформленном виде с ВеликойФранцузской революцией и вплоть до середины девятнадцатого века (волныреволюционных движений в Европе в 1848 году – так называемой «веснынародов», закончившейся поражением революционеров) идею нации, преждевсего, в связи с принципом народного суверенитета разделяли преимущественносторонники модернизационных и даже революционных преобразований.