Отзыв научного руководителя Е. Р. Сквайрс (Эволюция языка и жанра в немецких текстах XV века о валашском князе Владе III)

Отзыв научного руководителя о диссертации А. П. Кашперской «Эволюция языка и жанра в немецких текстах ХУ в. о валашском князе Владе 1П», представленной иа соискание ученой степени кандидата филологических наук по специальности 10.02.04 — германские языки Диссертация А. П, Кашперской посвящена филологическому и лингвистическому исследованию текстов о Владе 111, созданных в ХУ в. и положивших начало длительной и разветвленной традиции сюжета о Дракуле, вплоть до современной литературы и кино.

Несмотря на распространенность и чрезвычайную популярность этой тематики в различные эпохи и в различных странах (включая Румынию и Русь), ее исследователи в основном ограничивались выяснением исторической основы мифа о Дракуле, тогда как языковедческий анализ данных ранних письменных памятников никогда не предпринимался. Обратившись к филолого-лингвистическому анализу ранее не исследованного материала, представляющего значительный научный и общекультурный интерес, диссертантка поставила перед собой актуальную задачу, успешное научное решение которой обладает теоретической значимостью и практической полезностью для различных прикладных областей филологии, преподавания немецкого языка и литературы, культурологии. В соответствии с этой особенностью изучаемого материала и с необходимостью выделить его из общего потока художественных произведений и исследований о графе Дракуле первая глава диссертации начинается с обзора литературы, посвященной историческому прототипу данных текстов и реальным событиям.

Из известных исторических фактов А. П. Кашперская выделяет те, которые связаны с появлением немецких текстов, объясняют его причины и коррелируют с их содержанием. Сравнение созданного сюжета о Дракуле с реальными фактами позволило ей обосновать предположение о политической направленности текстов, созданных в современной графу Дракуле южной Германии в эпоху острых разногласий католических держав с Турцией с одной стороны и с православной Валахией, с другой. Этот вывод„ а также жанровое разнообразие созданных немецких текстов выдвинули в качестве основных теоретических проблем (глава П) вопрос о лингвопрахматической оценке этих текстов и их анализ в аспекте теории речевых жанров, и, применительно к средневековой словесности, - в социолингвистическнх рамках теории типов текстов. Важно отметить„ что анализ на этой основе корпуса исследуемых текстов позволил средствами филологии и лингвистики пролить дополнительный свет на некоторые исторические факты и решить ряд вопросов смежных дисциплин.

Так, обращение к классификации средневековых немецких жанров и сопоставление с ней исследуемого материала показало, что корпус ранних текстов о Дракуле представляет собой парадигму — в том смысле, что этот цикл произведений реализует практически все жанровые возможности„ которые имелись в немецкой словесности ХЧ в. для эффективного воздействия на различные аудитории реципиентов. (Исключение составляют лишь средневековая драма и листовки; последние, судя по косвенным свидетельствам, сущестаоыли, вполне вероятно по данным диссертантки и существование фастнахтшпиля, не дошедшего до нас.) Выявленная последовательность в жанровом охвате может, как справедливо полагает автор, свидетельствовать о запланированной намеренной анти-валашской информационной кампании. В третьей главе подробно описаны рукописные и старопечатные источники, представляющие корпус исследования, и дан анализ структуры текста каждого из них. Путем текстологического сравнения А.

П. Кашперская показала, что четыре произведения о Дракуле, созданные в промежутке между 14б2 и 1488 г. — рукописное донесение, составленное в одном из бенеднктинских монастырей, поэма Михаэля Бехайма о кровожадном валашском графе, нарратив из «Констанцской хроники» и печатная брошюрка с иллюстрациями ~«народная книга»), - генетически связаны между собой, являясь последовательными этапами развития одного и того же текстового материала, источником которого был, согласно реконструкции диссертантки, некий исходный информационный текст на латинском языке, не сохранившийся, но частична отраженный в «Комментариях» папы римского Пия П и в трактате Антонио Бонфини.

Сопоставление с историческими фактами показало, что только последний этап ~печатная народная книга) имел место после смерти Дракулы и, следовательно, уже не преследовал тех злободневных политических целей, которым были подчинены написание донесения, поэмы и хроникального нарратива. Изменившейся исторической ситуации соответствует изменение идейного смысла произведения и смена финала повествования (осуждение врага христианских государей > религиозно-наставительное поучение о раскаявшемся злодее«нехристи), и жанровое преобразование из злободневного политического памфлета в коммерческое массовое нравоучительное чтение. Проведенный в четвертой главе анализ языка и стиля текстов, составляющих корпус исследования, показал сравнительно скромный ассортимент языковых и образных средств, используемых в каждом из произведений для воздействия на реципиентов и создания у них отрицательного отношения к главному персонажу.

Сравнительно низка доля оценочной лексики, небогат ассортимент ярких эпитетов и отрицательно окрашенной лексики, используемой для описания героя произведений, Эмоциональное воздействие создается скорее за счет привлечения реципиента на сторону рассказчика риторическими средствами (восклицаниями, обращениями в адрес слушателя/читателя, риторическими вопросами)„а также использованием уменьшительно-ласкательной лекспкн для изображения жертв, пострадавших от жестокости кровавого тирана. Не вьпвлено также больших различий в использовании этих языковых средств между отдельными текстами; напротив, переходя из одной жанровой реализации в другую, сюжет о Дракуле в основном сохраняет стилистикориторические характеристики, приобретенные в предшествующем тексте. В результате автор считает главным выразительным приемом в языке и текстах корпуса именно это накопление черт различных жанров, в сочетании оказывающих эффект убеждения.

Например, народная книга 1488 года соединяет в себе лексические характеристики поэмы, а также признаки документа (точные количественные характеристики) и хроники (структурнрованне текста в виде отдельных хроникальных записей), создающие эффект документальной достоверности сообщаемого. Это наблюдение диссертантки о корреляции жанровых признаков каждого из текстов с требованиями момента и социолингвистической ситуацией, а также ее вывод о намеренном сочетании средств различных жанров для создания прагматического эффекта обогащают теоретические представления о жанрах средневековой словесности и представляют научную новизну. В работе имеется целый ряд конкретных результатов, имеющих филологическое и лингвокультурологнческое значение. К ним относится, например, вывод диссертантки о прагматически значимом характере опущения в тексте православного имени главного персонажа Влад: автор видит в этом линга опрагматический прием намеренного отчуждения изображаемого персонажа от аудитории реципиентов„а также соблюдение дипломатической осторожности в отношении целого ряда европейских правителей-союзников, носивших то же имя (в различных национальных вариантах).

Кроме этого, диссертанткой подтверждена датировка печатного издания Варфоломея Готана (считавшаяся предположительной и спорной) временем не ранее 1488 г., так как текстологический сравнительный анализ показал, что оно не могло быть старше изданий Айрера и Вагнера, дата которых была известна. Это, в свою очередь, доказывает вторичный характер нижненемецкого издания (В.Готан, Любек 114881) по сравнению с верхненемецкими изданиями (оба — Нюрнберг 1488), географически более близкими к территориям, непосредственно вовлеченным в политические события сюжета о Дракуле. Эти и другие наблюдения помогают решить ряд исследовательских загадок, существующих в литературе о Дракуле„ устранить неточности и обосновать критику спорных гипотез, традиционно поддерживаемых в литературе о графе Дракуле.

Особую лингвистическую проблему представлял анализ конструкции 1аяхеп + ннфннитив, которая встречается во всех текстах корпуса с частотностью„значительно превосходящей данные по текстам различной тематики н жанровой принадлежности. Подсчеты, приведенные в диссертации„опираются на обследование большого текстового материала и убеждают в том, что данный статистический признак характеризует именно корпус анализируемых текстов. Исследован значительное количество контекстов, содержащих зту конструкцию, н рассмотрев историю ее взаимосвязей с другой 1Ье1ххеп + инфинитнв), диссертантка установила, что 1алхеп + инфинитнв имеет каузативную семантику и сменяет в зтой функции более старую средневерхненемецкую конструкцию пе1яяеп + ннфинитив. В научной литературе по истории немецкого языка данная конструкция с глаголом 1аххеп практически не упоминается, в связи с чем выявление ее смысла и функции в данных текстах стало самостоятельной и теоретически сложной задачей, которую диссертантка решила, выдвинув при зтом ряд лингвистически значительных идей, перспективных для дальнейших исследований как в области истории немецкого языка, так и в области типологии.

На основе теоретических типологических положений о семантике и синтаксических характеристиках каузативов А. П. Кашперская определяет исследуемую конструкцию как фактитивную и дистантную по семантике, а ее синтаксический смысл — как привнесение в высказывание дополнительного агенса, замещаю щего позицию подлежащего и позволяющего переориентацию с конкретного исполнителя действия на его каузатора, Подобная переориентация, как логично полагает автор, могла быть полезна составителям текстов для создания необходимой модальности прн рассказе о деяниях, кау затором которых 1но не конкретным исполнителем) является высокопоставленная персона.

В данном случае непрямое указание на агенса тем более полезно, что речь идет об обвинении в громадных злодеяниях. Отвечая на вопрос об источнике данной конструкции в исследуемых текстах, А,П.Кашперская обратилась к латинским текстам Бонфини и папы Пня, отражающим формулировки изначального документа. Сравнение с латинскими оригинальными формами позволило ей поставить вопрос в контрастивной плоскости, оценив конструкцию с 1ахкеп как переводческую стратегию в условиях отсутствия системного эквивалента в языке перевода. Обязательная для немецкого языка этой эпохи двусоставность могла при помощи описываемой каузативной модальности быть реализована без прямого указания (опасного в данной ситуации) на активного агенса.