Диссертация (Лингвистический анализ русских переводов трактата «Лунь Юй»), страница 6

Отрицательные чертыконфуцианства Шелгунов видел в следующем: «зло заключалось в том, чтоявляясь как бы отцом и опекуном народа и проявляя свою заботу, он непозволял даже сеять и убирать урожай не иначе как по законам и предписаниямвышестоящих правителей.

При этом принципы конфуцианства являютсяприемлемыми, но они плохо выполняются в приложении к реальной жизнинарода и государства. Нравоучения Конфуция, которые считаются в Китае34вечными, постонно живущими в умах людей, оказывается, могут принестибольшие несчатья Китаю, так как реальную жизнь заменяют пышнымиформами, внешнем блеском, обрядами, церемониями, которые приводят кдеспотзму [Там же: 140]. Именно в исполнении ритуала, «церемоний»(например, система экзаменов чиновников) видел Шелгунов причины застоякитайскойцивилизации,недававшиеейвозможностиразвиваться,принуждавшие к однообразию жизненного уклада в течении тысячелетий.Шелгунов выражал надежду, что для Китая рано или поздно наступит время,«когдапоклонениеКонфуцию,этомупророкузастоя,неподвижности,угнетения всякой личной свободы и проявления личного человеческого духа,сменится поклонением другому богу, которого китайцы до сих пор непризнавали, хотя у них и являлись его предтечи» [Там же: 142].

Под«поклонением другому богу» Шелгунов, как и многие другие российскиемыслители того времени, понимал принятие христианства, которое сменивконфуцианство поможет прогрессу китайской цивилизации.Как мы видим, у трех российских мыслителей (А.С.Хомякова, Т.Н.Грановского и Н.В.Шелгунова), занимавших в целом две противоположныеобщественно-политические и мировоззренческие позиции, обнаруживаются нетолько расхождения в трактовке конфуцианства, но и близость позиций, вчастности мнения, что конфуцианство было тормозом на пути развития Китая.Разумеется,всилузначительныхкультурныхиязыковыхразличийинтерпретация конфуцианства в России того времени была ограниченной.

Невполнепонятенбылсамспособ35выраженияфилософскихидейвконфуцианских текстах. Вызывала недоумение стабильность, незыблемостьконфуцианской философии как тысячелетней опоры китайского общества. Так,А.А. Козлов в своей историко-философской работе выражал точку зрения, что«философия Конфуция отличалась простотой изложения и не замысловатойметафизикой», что и способствовало ее многолетней стабильности [Козлов1887: 31]. Козлов полагал, что «Конфуций пользовался самым большимавторитетом у своего народа из-за того, что верховные правители видели в немглавную опору для себя и поэтому поддерживали его [Там же: 32].

Изкритического анализа китайской философии и конфуцианства в частности уКозлова хорошо видно, что он подходит к конфуцианству с западными,европейскими мерками, ожидая от него того же, что и от европейскойфилософии. Там, где он этого не находит, появляются упреки конфуцианства вбедности теории познания и метафизике: «Мы не встречаем никакой попытки кобозрению и анализу фактов и процессов познания, и к постановке вопроса обистине и ее критериях. Познание подразумевается не только как существующее,но и как очень простое дело, с точки зрения наивного реализма: бесчисленныевещи просто познаются в том виде, в каком и существуют.

Правда, по законуидеи сущности, они уже сведены к двум единствам, но это сделано еще напочве религиозного сознания. Метафизика конфуцианства не представляетникакойоригинальнойконцепцииивоспользоваласьужеготовымобобщением» [Козлов 1887: 127].Большое влияние конфуцианская философия оказала на Л.Н.Толстого. Вконце X㄰X века Л.Н. Толстой обратился к философии Востока, чтобы36попытаться выяснить вопросы о смысле жизни и о сущности человека. Приэтом он испытывал трудности из-за незнания языка и незначительногоколичества переводов. Толстой познакомился с конфуцианством летом 1882года, получив из Петербурга от старого друга H.H.

Страхова книги о Конфуции.го в основном интересовала философия Лао Цзы и Конфуция, которую онобнаруживает в «Лунь юй», а также в других источниках: «Чуньцю» («Книгавесны и осени») «Шуцзин» («Книга историй») и др.Стремление к гармонии, золотой середине, по Конфуцию – естьпроявление вышего ума, умеренности и адаптации человека к окружающемумиру и времени, в котором он живет – эта идея занимала Толстого. Толстой далсвое толкование этому учению,рассматривая принцип Жэнь (гуманность,человечность, человеколюбие, милосердие) как особую моральную норму.Человеколюбие-необходимыйпринципдляповседневныхпоступковблагородного человека.

Как говорится в «Лунь юй»: «Прекрасно там, гдечеловечность. Как может умный человек, имея выбор, в ее краях непоселиться?... Лишенный человечности не может долго оставаться в бедности,не может постоянно пребывать в благополучии. Кто человечен, для тогочеловечность - наслаждение, а мудрому она приносит пользу» [Семененко 1995:68].Принимая идеи конфуцианства и интерпретируя их, Толстой,констатировал, что моральное совершенство человека бесконечно. При этом онне обращал внимания, что понятия Жэнь и Ли (ритуал) связаны и неотделимыдруг от друга.

Конфуций считал того человека гуманным, кто проявляетпочтительность к высшим и старшим, кто знает благодарность. Почтительность37и благодарность - высшие добродетели [Шифман 1978:124].Интерес Л.Н. Толстого способствовал распространению учения Конфуцияв России. При участии Л.Н. Толстого и под его редакцией вышли популярныесочинения П.А. Буланже о Конфуции.К тому же периоду рецепции конфуцианства в России относится работавостоковеда С.М. Георгиевского«Принципы жизни Китая»[Георгиевский2011].

В этой работе даются основы духовных и культурных принципах жизнинарода и анализ философии Конфуция, при этом подчеркивается что важен неКонфуций, а кофуцианствокак идеология, которая была установлена им и егоучениками. Также Георгиевский считал, что Конфуций и его ученикисознательно пользовались древнейшими формами для выражения и пропогандысвеого учения, которое было основано в эпоху Чжоу: «Конфуций понимал, чтомасса враждебна всякого рода новаторству, что она поклоняется авторитетам илюбитвсеосвященноевременем.ВвидуэтогоКонфуцийнаходилнеобходимым вливать свое учение в старые формы и доказывать, что всевнешнеобрядовое древние правители и мудрые люди понимали в смысле новой(т.е. конфуцианской) доктрины» [Георгиевский 2011: 253].По мнению Георгиевксого, которое основывается на иследовании «Луньюй», основным принципом жизнедеятельности в Китае является культ предков,сыновнее благочестие, лежащее в фундаменте культурно-социального развития.Однако этот принцип разрушается с появлением различных религий ифилософских учений.

Георгиевский подчеркивал, что в учении Конфуцияговоритсяотом,чточеловекстремится38кдобру,ккультурномусовершенствованию и почитением старших. Почитание родителей, предков,выражение любви к ближнему и чувство долга – это основа для достиженияличного благоденствия, что является, по Георгиевскому, залогом устойчивостиКитая и его противостояния Западу.В XX вв. Россия ивропа переживали несколько периодов интереса кконфуцианству. В настоящее время западные философы и китаеведы активнообсуждают значение философии Конфуция в современном мире и еевзаимодействиесзападнойфилософиейвобщемконтексепоисковсоотношения между традицонными ценностями Востока и модернизациейЗапада. Разумеется,изучение такой оригинальной и автохтоннойфилософии,как конфуцианство, не может быть беспроблемным.Подчеркивая сложностьЗападе,восприятия и усвоения конфуцианства на.В.

Середкина отмечает: «Так, академик В.М. Алексеев видел в немедва ли не самый главный пласт европейского непонимания, т. е. экзотики, подкоторой понимал «неусваиваемый элемент чужой культуры». Таким образом,чтобыобеспечитькачественноеиплодотворноевзаимодействиезападноевропейской философии с китайской философской мыслью и ширекультурой, необходимо тщательно изучить конфуцианскую систему отдревности до наших дней и вычленить из нее не только «партикулярное»(особенное), но и«универсальное»(всеобщее).

Трудностьвосприятияконфуцианства западной культурой в силу его «абсолютной автохтонности»предельно актуализирует проблему диалога ЗападВосток, так как методикавыявления в конфуцианстве универсального начала существенно облегчит39подобнуюзадачуприсопоставлениидругихчужеродныхинтеллектуально-духовных систем» [Середкина 2005].При этом представители Китая предлагают конфуцианство как путь крешению глобализационных проблемна основе конфуцианских ценностей,что отразилось, например, в проекте знаменитого китайского философа ФэнЮланя «Всемирная философия будущего» (1895–1990), в основе котороголежит заимствованная по своей сути из конфуцианства идея «новое ли-сюэ»:«Базовым понятием этого учения китайский философ сделал одно из основныхпонятий конфуцианстваидеальный принцип (Ли), который он понимал какнекую вневременную универсалию культуры, наполняющийся конкретнымсодержанием в зависимости от уровня социально-экономического развития идуха национальной культуры.

Для Фэна национальное представляет собойособенное как в культуре вообще, так и в философии. Идеальный принцип (Ли)структурирован таким образом, что помимо «культуры» и «философии»,пребывающихвневремени,пространстваиактуальныхэтническиххарактеристик, у него есть и общие формы внутри пространственного ивременного мира. В культурной сфере это идеальный принцип «мировогогорода»обществассоциализованнымпроизводством.Логичнопредположить, развивает далее свою мысль Фэн Юлань, что и в философиидолжно быть нечто похожее, некая общая формаЛи, к полному воплощениюкоторой должны стремиться философские традиции Востока и Запада.Результатомтакогосближениявоплощениеидеальногофилософскихпринципали,40традиций,являетсякотороевозникновениеестьновойфилософской системы, названной им «всемирной философией будущего»[Середкина 2004].1.7 Общая характеристика имеющихся переводов «Лунь юй» на русский языкН.С.

Автономова пишет: «Философский язык в отличие от обыденногоязыка, возникающего естественно в процессе бытового общения, сам по себе невозникает: для этого требуется осознанная работа – в частности, перевод,расшифровка, истолкование» [Автономова 1999, 17-18]. Тем более сложнойявляется эта работа, когда она включает не только перевод с философскогоязыка на обыденный, но и перевод в полном смысле этого слова – с одногонационального языка на другой.Первый (до сих пор не изданный) русский перевод трактата «Лунь юй» всоставе «Четверокнижия» был начат в 1813-ом году основоположникомнаучного китаеведения Н.Я. Бичуриным (отцом Иакинфом) (1777–1853)Следующим был перевод В.П.