Диссертация (Лингвистический анализ русских переводов трактата «Лунь Юй»), страница 21

(книжн.). - Положительное нравственноекачество человека. Украшают тебя добродетели, до которых другим далеко.Некрасов [Ушаков 2009: 206].ДОБРОДЕТЕЛЬНЫЙ, -ая, -ое; -лен, -льна (книжн.) - высококачественный,проявляющий добродетель, полный добродетели. Д. человека [Ожегов 2010:148].ДОБРОДЕ晦ТЕЛЬНЫЙ, добродетельная, добродетельное; добродетелен, добродетельна, добродетельно(книжн.). Одаренный, наделенный добродетелями, высоконравственный (устар.) Была бы верная супругаи добродетельная мать.Пушкин.|| [Ушаков 2009: 206].доброде晦тельныйI прил.1.соотн. с сущ. Добродетель ㄰, связанный с ним1382.Преисполненный добродетели.II прил.1.соотн.

с сущ. Добродетель ㄰㄰, связанный с ним2.Свойственный добродетелю[Добродетель ㄰㄰] [ фремова 2000: 107].Мы полагаем, что для трансляции данного качества конфуцианского«благородного мужа» предпочтителен термин добродетель. Добродетель – этоважное качество и признак самосовершенствования для благородного мужаконфуцианства. В традиционной китайской культуре моральные требования инормы сильнее закона, в этом заключается нравственная система китайскойнации, сформированная за несколько тысяч лет. Доблесть и добродетель – дваразличных по уровню важности и обобщения проявления качеств благородногомужа. Добродетель – обобщ㰍нное и концентрированное представление овысоких моральных качествах человека, а доблесть – одно из проявленийдобродетели. В то же время использование лексемы добродетель более уместнои с точки зрения собственно русского языка.

С доблестью можно сражаться,биться, защищать родину, но вряд ли управлять.Другие переводческие расхождения в рассматриваемом суждении имеютстилистический характер, обусловленный тем, что перед каждым переводчиком«Лунь юй» стоит двойственная задача в области стиля: с одной стороны,философские труды требуют сохранения в переводе высокого стиля, и с другой– требуется обеспечить понятность для читателя. Эти стилистические различиясвязаны с выбором слов: сонм созвездий – масса звезд; обращаются спочтением – роятся; пребывает – стоит на месте. У каждого переводчика139«Лунь юй» имеются, во-первых, свое представление о стилистическом уровнепереводимого текста о том, как должен выглядеть афористичный философскийтекст на русском языке, во-вторых, собственный идиолект, в рамках которогопереводчики и выбирают более высокие или принадлежащие к нейтральномустилистическомупластулексемы.Использованиетакихархаическихвыражений, как сонм созвездий, обращаются с почтением, пребывает,выполняет двоякую функцию: с одной стороны, они поднимают текст ввысокий стилистический регистр, придавая емутем самым высокийкультурный статус, с другой – являются показателями временной дистанциимежду отправителем текста (Конфуцием) и его получателем (современнымчитателем).

Древность изречений, переживших века, является как быподтверждением их истинности и значимости. Стоит обратить внимание на то,что от стилистического маркирования данного суждения не отказывается ниодин переводчик, но в качестве маркеров высокого стиля используются разныекомпоненты суждения.Такимобразом,первыйтиплексическихтрудностейсвязанснеобходимостью адекватной передачи основных понятий философской системыКонфуция, второй – с необходимостью осуществить перевод в рамкахстилистических представлений о философском тексте, имеющихся в русскойлингвокультуре, не нарушая ни в том, ни в другом случае принцип понятноститекста для читателей.сли трудности первого типа, причины их возникновения и способыразрешения,находятсявцентревнимания140исследователейпереводовфилософских текстов, то второй тип – остается на периферии.

Так, даже вконцентрированномперечислениифакторов,осложняющихпереводфилософских текстов (ФТ) в [Джура 2014: 153], стилистический фактор,который можно быбылоназвать «стилистической презумпцией»,неупоминается: « Перевод ФТ осложняется несколькими причинами, среди них:изначальная сложность ФТ, высокий уровень абстракции философских понятийи терминов, специфика философской рефлексии, использующей зачастуюсложные для понимания концепты и аргументативные схемы (см. об этом,напр.: [Алексеев, 2003]), а также то, что философская мысль напрямую связанас пространственным (обстоятельства и место, где она осуществлялась, и чемдальше от данного места, тем сложнее воспринимающему осмыслить е㰍) ивременным (эпоха, продуктом которой является данная философская мысль)контекстами,сглубиннымиаксиологическими,антропологическими,этическими,социальными,гносеологическими,политическимиимировоззренческими установками и принципами».

С нашей точки зрения,проблема стилистического выбора при переводе философских текстов может идолжна быть предметом лингвистического изучения. В частности для текстов,подобных «Лунь юй», маркированных в сознании читателя как «древние» и«экзотические», может быть проведен количественный и качественный анализлексем – стилистических маркеров архаичности и высокого стиля – в разныхпереводах,атакжесоответствующихэтойстилистическойокраскесинтаксических конструкций и грамматических форм. Разумеется, такой анализдолжен проводиться дифференцированно по отношению к далеко отстоящим от141нас по времени переводам (Васильев и Попов) и переводам более или менеесовременным, поскольку стилистическая маркированность лексических единиц,синтаксических конструкций и грамматических форм меняется со временем.Например, краткая форма прилагательных в современном русском языкевоспринимается в тех случаях, где возможна вариативность, с более книжнойокраской, чем в начале ХХ века; мы можем с уверенностью утверждать, чтоглагол вопрошаю в переводе суждения 1:4 у Семененко является стилистическимаркированным и для переводчика, и для современных читателей, но не можемдостоверно судить о совпадении стилистической оценки переводчиком исовременными читателями глагола поверяю (себя) в том же суждении уВасильева и т.п.О том, что слова высокого стилистического регистра служат именномаркерами книжности и архаичности, расставляемыми не для более точнойпередачи смысла текста, а для реализации той стилевой презумпции, которуюимеют переводчики (и вместе с ними читатели, будучи носителями той желингвокультуры), свидетельствует сопоставление переводов суждений, вкоторых разные переводчики выбрали разные маркеры.

Например, в том жесуждении 1:4 А. . Лукьянов использует стилистические маркеры в другихместах, чем И.И. Семененко. После стилистически нейтрального Я в деньтрижды проверяю себя следуют радею – в помыслах – наследую заповеди –претворяю в жизнь – целая цепочка маркеров высокого, архаичного стиля впараллель стилистически нейтральному, начиная со второй предикативнойединицы, варианту Семененко.142Другие примеры таких индивидуальных стилистических маркеров изсовременных переводов:Если благородный муж не думает во время трапезы о насыщении своегожелудка(Семененко) – у остальных переводчиков – еда;сметлив в делах (Лукьянов) – у других переводчиков нейтральные варианты– быстр, расторопен.В любом случае используемые разными переводчиками маркерыархаичности, экзотичности и книжности на разных уровнях языковой системысоздают у русского читателя представление о некотором «идиостиле» Конфуция,который оценивается именно с точки зрения стилистической системы,находящейся в сознании у современного рецеитора, и имеет весьма отдаленноеотношение к тому, как в стилистическом плане воспринимались конфуцианскиетексты, в том числе «Лунь юй», современниками и соотечественникамифилософа.

То есть современный русский рецептор «Лунь юй» в общем-тодолжен сознавать, что, когда он читает, например, в переводе Семененко Я надень трижды себя вопрошаю… - это совершенно не значит, что в исходномконфуцианском тексте данная фраза также изобиловала стилистическимимаркерами. Какой вариант предпочесть – стилистически окрашенный или болеенейтральный (такими выглядbт в данном случае вариант Попова Я ежедневноисследую себя в 3-х отношениях, значительно более отдаленный от нас повремени) – дело вкуса читателя.143ЗАКЛЮЧЕНИЕНесмотря на то, что конфуцианство зародилось более 2500 лет назад, егораспространение и практическое применение до сих пор продолжается.Сопровождая цивилизационное развитие мира, оно проникает в современнуюжизнь. Социальный статус и влияние Конфуция неоспоримы и неизменны. Внаши дни все больше и больше ученых и философов изучают Конфуция и сточки зрения рационального познания, и с точки зрения интуитивногопонимания.

Это объясняется тем, что проповедуемые Конфуцием этика имораль и «гуманное управление» находят отклик во всем мире. Этикавыступает в качестве рационального образа связи и общения между людьми,мораль – как закономерный принцип настоящего человека. В свою очередь,гуманное управление нужно для того, чтобы правитель государства не толькотребовал от народа проходить нравственное воспитание, но и сам проявлялгуманность и человеколюбие в отношении жителей, получая их поддержку.Мечтой Конфуция является существование мира в полной гармонии и великомединении, наполненном гуманностью в отношениях между людьми. Всовременном Китае создание гармоничного общества является руководящимпринципом программы-максимума развития государства.

Настоящая гармонияспособствует счастливой жизни народа в нем. В высоком значении гармония –это всемирное общее желание, характеризующееся тем, что в таком мире нетзапаха пороха и нет войны, есть один только мир. Неслучайно Л.Н. Толстойвысоко ценил «гуманистическое содержание учения Конфуция, неприязненноеотношение китайского мудреца к войнам и вообще насилию, его внимание к144практической морали, совет искать великое в малом» [Малявин 1992: 327].Проведенное в диссертации исследование вносит вклад со сторонылингвистикивактуальнуюмеждисциплинарнуюпроблемуизучениявосприятия текстов конфуцианства в России.

Проанализировав имеющиесяпереводы конфуцианского трактата «Лунь юй» – одного из основныхисточников, в которых излагается учение Конфуция, с особым вниманием кпервому по хронологии напечатаннному переводу и к самому новому, мыпришли к следующим выводам.1) При переводе «Лунь юй» переводчики решают задачи, обусловленныежанровой принадлежностью этого текста. Каждая из жанровых характеристиквыдвигает свои требования.Поскольку это текст философский, то в нем имеются философские термины,которыедолжныпереводитьсяединообразно.Однаковыборрусскогоэквивалента для этих терминов осложняется рядом факторов, часть которыхотносится к специфике конфуцианского дискурса, часть – к межъязыковымрасхождениям между русским и китайским языком и особенностям этих языков.Так, передача термина Жэнь осложняется отсутствием дефиниции и разнымраскрытием содержания этого понятия в ответах Конфуциях разнымвопрошающим,авыборноминациидляобозначения«оппозиции»благородному мужу в конфуцианской системе ценностей затруднен темиконнотациями,которыесвязываютсяврусскойлингвокультурессловосочетанием маленький человек.Поскольку «Лунь юй» - это диалогический текст, особую роль в нем145приобретает субъектная структура, включающая модусные и диктумныесубъекты.

Разные переводчики предлагали варианты обозначения главногомодусного субъекта трактата – учитель/философ. Лингвистический анализ этойпроблемы проводился нами на основе словарей русского языка ис опорой наспецифику китайского концепта «учительства». Сочетание концептуального итрадиционного лексического анализа позволило установить, что слово учителькак обозначение Конфуция представляется более предпочтительным дляпередачи главных идей «Лунь юй» на русском языке со всех точек зрения.2) На примере русских переводов трактата «Лунь юй» нами былапродемонстрирована необходимость использования русских толковых словарейи Национального корпуса русского языка для обоснованного выбора терминов иобщеупотребительных слов при трансляции иноязычных философских трудовна русский язык и обсуждении вариантов перевода.