Диссертация (Статус лувийского языка в многонациональной Анатолии бронзового века - опыт социолингвистической реконструкции), страница 9

СогласноосторожномуВозможно, трудности интерпретации данной клаузы переписчиками связаны еще и с тем, что в нейиспользуется неканонический порядок слов с местоименной репризой вин. мн. общ. =as. Подробнее олувийских конструкциях подобного типа см. [Сидельцев 2012].39Потенциально сходный пример — это фраза DINGIR.MEŠ-in-zi pu-u-na-ti-in-za ‘все боги’ из KUB 35.107iii 7. Штарке [Starke 1985: 238] допускает, что это фраза с субъектом, он рассматривает pu-u-na-ti-in-za какописку писца вместо ожидаемого *pu-u-na-ti-in-zi. По моему мнению, более вероятно, что настоящаяошибка должна была произойти в первом элементе именной группы, поэтому я предполагаю, чтоDINGIR.MEŠ-in-zi может представлять модификацию исконного вин.

ед. *DINGIR.MEŠ-in-za. Однакофрагментарность контекста делает невозможным подтверждение моей гипотезы.43предположению Мелчерта, нерешительность писцов должна быть связана вданном случае с грамматическим несоответствием между лувийскимидиалектами Киццувадны и Центральной Анатолии.(3) KUB 35.45 ii 18–21, CTH 760.II.2.A (MS), Starke 1985: 152x-x EN-ya ti-wa!-a-˹li˺-ya pí-˹ya˺-aš LÚKÚR.MEŠ-in-z[i]kat-ta-˹wa˺-at-na-al-li-in-za ú-ut-na-aš-ši-in-za hi-iš-hi-ša-aš-ši-i[n-]zata-pa-ru-wa-aš-ši-˹in˺-za ta-a-ta-ri-ya-am-ma-na-aš-ši-in-zahi-i-ru-t[a-aš-]ši-in-za EN.MEŠ-an-zaKUB 35.48 ii 11-14, CTH 760 II.2.B (NS), Starke 1985: 155[EN-y]a ti-wa-li-ya pi-ya-aš LÚKÚR-in-zi [kat-ta-wa-at-na-a]l-li-in-ziú-ut-na-aš-ši-in-zi hi-iš-hi-ša-aš-ši-zi [ta-pa-ru-w]a-aš-ši-in-zata-ta-˹ri˺-ya-am-ma-aš-ši-in-za [hi-ru-ta-a]š-ši-in-za EN.MEŠ-an-za‘О …, солнцеподобный повелитель, выдай их, врагов, хозяев мести,заговоров, пут, манипуляций, заклятий, и проклятий!’Ван ден Хаут [van den Hout 2006: 236] привел четыре дополнительныхпримера из клинописных текстов, в которых лувийские формы на -nziфункционируют, с большой долей вероятности, как формы вин.

мн. общ. Вовсех этих случаях мы имеем дело с лувийскими вкраплениями (гостевымиформами), включенными в хеттские тексты40. Примеры (4) и (5) относятся критуальным текстам, которые, вероятно, происходят из Киццувадны иАрцавы соответственно; пример (6) взят из обращения к оракулу, скореевсего, записанного в Хаттусе; пример (7) относится к хеттской адаптацииэпоса об Атрахасисе. Единственная особенность, объединяющая все этипримеры, заключается в отсутствии лувийского контекста для проблемныхформ.

Каково бы ни было происхождение соответствующих фрагментов, вовсех случаях переписчику, очевидно, было легче модифицировать падежнуюморфологию лувийских существительных, приспособив ее к современной40Здесь и далее термин «гостевая форма» / «гостевое слово» употребляется для обозначения форм гостевогоязыка в ситуации смешения кодов. Термины «матричный язык» и «гостевой язык» используются дляперевода английских терминов matrix language и embedded language в соответствии с практикой, принятой,напр., в работе [Исаева 2013].44разговорной норме, если при этом остальная часть фрагмента не позволялаему исправлять грамматику.

В этих случаях, однако, вмешательство,произведенное писцами, не может быть доказано напрямую, посколькуотсутствуют параллельные контексты с лувийскими формами на -nz(a).(4) KBo 11.2 i 8–10, CTH 703.1.A (MH?/NS), Lebrun 1996: 40IGI-zi UD-at n=asta LÚHAL 1 UDU kuenzi nu=kan UZUÌ.UDU arha dāinu=za LUGAL-us SISKUR ha-la-li-en-zi iyazzi41‘Первый день: заклинатель забивает одну овцу и забирает овечийжир, царь совершает чистые ритуалы’42.(5) KUB 54.65 ii 10–11, CTH 757.E (NS), Bawanypeck 2005a: 142nu dIyarrin 3-ŠÚ ekuz[zi] ŠA dIyarri DINGIR.MEŠ Mar-wa-a-in-z[i x-ŠÚekuzzi]‘(Он) трижды пьет Ярри [и пьет x раз] (богов) Марваи (из свиты) Ярри’.(6) IBoT 2.129 obv. 22–24, CTH 574 (NS), cf.

Taggar-Cohen 2006: 286dUTU-ŠI=ya=kan kuwapi ŠÀ.BI É DINGIR-LIM uizzi nu IŠTU ˹É˺.GAL-L[IM] EZEN4 še-hi-el-li-in-zi peskir kinun=ma=as karsanui[r]‘Также, когда Мое Солнце входит в храм, они устраивали чистыепраздники за счет дворца, а теперь перестали’.(7) KUB 8.63 iv 12–13, CTH 347.1 (NS), Polvani 2003: 534nu kiss[an iya?] ·hu-ta-nu-en-zi dā‘[Сделай] так: возьми hudanu-’.Вследующемслучаеошибкапереписчикаможетбытьпродемонстрирована с помощью чисто филологических средств. Примеры41Здесь и далее выделенные курсивом слова и фразы в слоговой (подробной) транслитерации используютсядля записи инкорпорированных отрывков, выражающих чередование кодов.42Это следует также сопоставить с KUB 24.5 obv.

29 (+) KBo 9.13 obv. 19 lukkatti=ma LUGAL-us SISKUR[…]inzi DÙ-zi ‘На заре царь совершает … жертвоприношения (?)’. К сожалению, лувийская форма вин. мн.общ. в лакуне не может быть восстановлена с уверенностью. Восстановление [ha-la-le-e?-i]n-zi,предложенное в работе [Kümmel 1967: 10], требует, как представляется, больше места, чем реальнодоступно.45(8) и (9), которые взяты из двух копий того же обряда, связанного срождением, являются идентичными во всем, кроме последней глагольнойформы, которая замещена условным обозначением KI.MIN ‘ditto’ в (9).

Темне менее предшествующий контекст недвусмысленно показывает, чтоkistanunun ‘я жег’ представляет собой антецедент для KI.MIN в (9). Впримере (9) мы сталкиваемся с вин. мн. общ. на -nz(a), который ожидается наоснове клинописных лувийских текстов, в то время как в (8) он замещаетсяокончанием вин. мн. общ. -nzi, характерным для иероглифическоголувийского, но также встречающимся в примерах (3–7). Предположение обошибке, стимулированной интерференцией с лувийским диалектом писца,представляется единственным вероятным решением. Стоит отметить, что вэтом случае мы также имеем дело с лувийскими заимствованиями,включенными в хеттские клаузы.(8) KUB 17.15 ii 6–9, CTH 767.2.C (NS), Starke 1985: 232[n=asta anda hu-u-i]š-te-in-zi [ša-pár-ta-ra-an-zi] kistanunun [n=astaand]a tah-ha-ra-an-zi [ma-al-wa-ra-an-z]i kistanunun‘Я погасил крики рожениц? (и) [sapartara-], я погасил tahhara- (и)[malwara-]’.(9) KUB 35.145 ii 14–15, CTH 767.2.A (NS), Starke 1985: 230[n=asta anda h]u-u-iš-ti-in-za ša-pár-ta-ra-an-za KI.MIN n=asta anda[tah-ha-ra-an-za] ma-al-wa-ra-an-za KI.MIN‘Крики рожениц? (и) sapartara-s, аналогично, [tahhara-] (и) malwara-,аналогично’.Таким образом, смешение форм им.

мн. общ. и вин. мн. общ. можетбыть отмечено уже в XIII в. до н. э. в лувийском диалекте Хаттусы.Инновативные аккузативные формы на -nzi в примерах (3) и (8), безусловно,появились в результате вмешательства переписчиков, и такое же заключениевполне вероятно для примеров (4) и (5). Идентичная форма в примере (6),46вероятно, характеризовала речь гадателя, в то время как в примере (7), скореевсего, она отражает лувийский идиолект переводчика. Также существуютограниченные свидетельства того, что показатель вин. мн. общ.

-nz(a)продолжал использоваться в лувийских гостевых словах в новохеттскихтекстах. Так, пример (6) может быть противопоставлен примеру (10),который также взят из протокола гаданий. Датировки, предлагавшиеся дляэтого текста, варьируются от правления Мурсили II до правления ХаттусилиIII, но никто не сомневается, что этот документ является оригинальнойновохеттской композицией.(10) KUB 5.6 ii 46, CTH 570 (NH), Archi 1979: 88nu=kan MUNUS.MEŠdam-ma-ra-an-za INA URUZITHARA parā neanzi‘(Женщин) dammara- отправляют в (город) Цитхара’.Представленныевышематериалыдопускаютдверазличныхинтерпретации. Либо лувийский диалект, на котором говорили в районеХаттусы, характеризовался синхронной вариативностью между вин.

мн. общ.на. -inzi и -inza, либо лувийские заимствования в оригинальных новохеттскихкомпозицияхотражаютдвеконкурирующиедиалектныенормы.Ксожалению, выбор между двумя этими альтернативами не может быть сделанна основе анализа лувийских иероглифических надписей периода бронзовоговека. Знак *376 (<zi> в позднем лувийском) имел значение <za>/<zi> в этотпериод, и, следовательно, окончания множественного числа номинатива,аккузатива и датива выглядели идентичными на письме, вне зависимости оттого, имело ли место смешение между ними на фонетическом уровне.Следующий пример, взятый из текста, созданного вскоре после паденияимперии Хаттусы, иллюстрирует те последствия, которые имеет длясинтаксического анализа это фонетически двусмысленное употребление.Сочетание URBS+MI-zi/a может интерпретироваться либо как независимаялокативная фраза ‘в городах’, либо как вершинное имя в аккузативе ‘в47городах’, согласованных с зависимыми притяжательными формами a-mi-zi/aDOMUS-zi/a ‘принадлежащие моему дом(ен)у’.(11) KARAHÖYÜK §13, Hawkins 2000, I: 290a-wa/i || a-mi-zi/a DOMUS-zi/a |URBS+MI-zi/a (DEUS)TONITRUSPOCULUM.PES.*67 PRAE DARE‘Мои дома в городах я передал города богу грома страныPOCULUM’ (или ‘Я передал города моего дом(ен)а богу громастраны POCULUM’).И все же имеется аргумент, который склоняет чашу весов в пользупервого сценария.