Глава_5 (B.C. Автономов, О.И. Ананьин, С.А. Афонцев и др. - История экономических учений (DOC)), страница 2

Под деньгами Юм подразумевал драгоценные металлы — золото и серебро. В основе его теории лежали три основных положения:

а) чистый платежный баланс страны оплачивается драгоценны­ми металлами (этот тезис разделялся всеми меркантилистами);

б) уровень цен определяется количеством денег в стране (это по­ложение — не что иное, как простейшая форма количественной тео­рии денег);

в) соотношение импорта и экспорта зависит от отношения меж­ду уровнями цен внутри страны и за pyбeжqм.

80

Опираясь на эти положения, Юм проследил цепочку зависимос­тей между денежной массой, ценами и платежным балансом:

— рост денежной массы (в результате активного торгового баланса или деятельности золотодобытчиков) ведет кресту цен внутри страны;

■— как следствие снижается конкурентоспособность отечественных товаров, импорт относительно дешевеет, экспорт сдерживается;

— это сказывается на платежном балансе, который становится пас­сивным, что вызывает отток денег из страны;

— в результате ситуация начинает развиваться в противополож­ном направлении: внутренние цены снижаются — конкурентоспособ­ность страны растет — платежный баланс улучшается — приток де­нег в страну возобновляется... и т.д.

Теория Юма продемонстрировала тщетность меркантилистской, политики, нацеленной на привлечение денег в страну: нет смысла специально регулировать денежные потоки, если сами они зависят от объективных условий торговли, таких, как уровень цен и конку­рентоспособность продукции. Одновременно это была одна из пер­вых успешных попыток четкого описания механизма саморегулирова­ния в экономике.

Теория Юма и лежащая в ее основе количественная теория денег органично дополняли мир «реальной»(«продуктовой») экономики классической школы. В самом деле: приток денег воздействует толь­ко на уровень цен, но никак не на «реальные» процессы — объем и структуру спроса и производства. Задача экономиста — объяснить ре­альные процессы, т.е. проникнуть за денежную «вуаль». Эти взгляды разделялись признанными лидерами классической политической экономии Ж.-Б. Сэем, Д. Рикардо, Дж.Ст. Миллем.

2. Закон Сэя

... У нации всегда есть средства купить все, что она производит...

Комплекс идей основоположников классической школы о том, что экономическое благополучие нации определяется не столько ее денеж­ными накоплениями, сколько величиной общественного продукта и непрерывностью его кругооборота, в самом начале XIX в. в своем «Трак­тате политической экономии» (1-е издание — 1803 г.) обобщил фран­цуз Жан-Батист Сэй (Сэ) (1767-1832) - последователь и главный по­пуляризатор теории Смита в континентальной Европе. Это обобще­ние Сэй назвал законом рынков сбыта, в современной истории эконо-

81

мической мысли оно обычно фигурирует как закон Сэя. В Англии ана­логичную идею первым сформулировал в 1807 г. Джеймс Милль( 1773-1836) — отец Джона Стюарта Милля. Закон Сэя стал неотъемлемой ча­стью политико-экономической теории для многих представителей классической школы, включая Д. Рикардо и Дж.Ст. Милля.

По своему первоначальному замыслу закон рынков сбыта был на­правлен против меркантилистов с характерным для них упором на роль денег. Как указывал Сэй, «не изобилие денег, а общее изобилие про­дуктов — вот что способствует продажам. Такова одна из важнейших истин политической экономии» ⁹. Одновременно он критиковал защит­ников праздного потребления, разъясняя, вслед за Смитом, что сбе­режения, будучи добавленными к капиталу, не ведут к уменьшению спроса: они потребляются в том же году, но уже иным — производи­тельным — способом.

«Рынки» и «рынки сбыта»

На русском языке закон Сэя обычно называют просто законом рынков. Такое же словоупотребление принято в английском язы­ке: law of markets. Между тем во французском оригинале « Тракта­та» речь шла о рынках — debouches в отличие от рынков marches (прямого эквивалента английского markets). В главе 4, при рас­смотрении границ рынка у Смита, мы уже сталкивались с неод­нозначностью понятия «рынок», которое в одних случаях подра­зумевает определенный механизм согласования спроса и предло­жения, в других - величину потенциального спроса, сферу сбыта определенной продукции. Закон Сэя продолжает смитовскую тему рынков — сфер сбыта, а вовсе не тему рынка-механизма (marche, market). Вот почему стандартный перевод (законрынков) менее точно передает смысл оригинала, чем используемое в этой главе выражение «законрынков сбыта».

Основной смысл закона Сэя сводится к утверждению, что произ­водство само создает себе спрос: «Всякий продукт с момента своего создания, — подчеркивал Сэй, — открывает рынок сбыта для других продуктов на всю величину своей стоимости» ^|0. Этот вывод логически вытекал из смитовскрго определения естественной цены товаров как суммы доходов:

Q=W+P+R.

' Цит. по: Baumol W. Say's (at least) eight laws, or what Say and James Mill may really have meant. Economica (44). 1977. May. P. 148.

¹⁰ Цит. по: Rima I. Development of Economic Analysis. L.: Routledge, 1996. P. 130.

82

Для всей массы товаров Q (суммарная цена товаров) символизи­рует в этой формуле совокупное предложение, тогда как W + Р + R (сумма доходов — заработной ..латы, прибыли и ренты) — это не' что иное, как совокупный спрос.

В условном мире естественных цен, отражающих равновесие спроса и предложения на рынке всякого товара или фактора произ­водства, закон Сэя был не более чем тавтологией. Вместе с тем он невольно указывал на важную особенность спроса и предложения на макроуровне: если на отдельном рынк^спрос и предложение - функ­ции разных, как правило взаимно не зависимых, факторов, то в от­ношении совокупного спроса и совокупного предложения этого ска­зать нельзя. Их общей основой служит совокупный общественный продукт. Соответственно, с ростом величины продукта, при прочих равных условиях, предложение и спрос растут пропорционально. Отсюда следовал и главный вывод Сэя о невозможности общего кри­зиса перепроизводства: « Общий спрос на продукты всегда равен сумме имеющихся продуктов... Нельзя представить, чтобы продукты труда всей нации стали когда-либо избыточными, если один товар дает сред­ства для покупки другого» ¹¹.

Но тем самым закон Сэя закрывал путь к ответу на вопрос, кото­рый в жизни становился все более злободневным, — об экономичес­ких кризисах. Сэй и его единомышленники обходили проблему смяг­чением формулировок, разъясняя, что речь не идет о полном совпа­дении спроса и предложения, что на отдельных рынках их расхожде­ние возможно при условии, что недостаточный спрос на одном рын­ке компенсируется избыточным спросом на других; что совпадение спроса и предложения достигается в среднем, в тенденции, и дисба­лансы возможны, но лишь как временное явление. Уже в XX в. с уче­том этих оговорок были разграничены две версии закона Сэя: смяг­ченную версию стали называть равенством Сэя; более жесткую, по­стулирующую тождественное равенство спроса и предложения на макроуровне — тождеством Сэя.

Судьба закона Сэя в истории экономической науки полна драма­тическими событиями. С одной стороны, фигура Сэя-теоретика час­то вызывала скептическое отношение¹², а в аргументах, на которых

¹¹ Цит. по: Baumol W. Say's (at least) eight laws, or what Say and James Mill may really have meant // Economica (44). 1977. May. P. 156.

¹² Вот как в начале XX в. начинает изложение данной темы наш соотече­ственник М-И. Туган-Барановский: «Проблема рынка была впервые поставле~ на в науке одним из самых слабых теоретиков политической экономии, Ж.Б. Сэ, совершенно лишенным способности теоретического углубления, всегда сколь­зившим лишь по поверхности явлений» (Туган-Барановский М.И. Основы по­литической экономии. 1-е изд., 1909; цит. по изданию: М.: РОССПЭН, 1998).

83

базировался закон, были обнаружены серьезные изъяны. С другой стороны, закон привлекал к себе все новые волны интереса, всякий раз открывая исследователям свои новые грани. В результате отно­шение к закону Сэя и сегодня служит разделительной чертой между ведущими направлениями макроэкономической мысли.

Критики Сэя: Сисмонди и Мальтус

Закон Сэя нес в себе.заряд исторического оптимизма. Он вселял надежду, что процесс накопления капитала не имеет границ, а эко­номические кризисы — явление едва ли не случайное и преходящее. Неудивительно, что среди единомышленников Сэя преобладали эн­тузиасты набиравшего силу капитализма¹³, в то время как критика его закона аккумулировала в себе идеологический заряд противопо­ложного знака. Для оппонентов кризисы перепроизводства были не только опровержением научной гипотезы, но и симптомом неизле­чимого недуга капитализма.

На первом этапе спор вокруг закона Сэя не выходил за рамки клас­сической политэкономии. Наиболее влиятельными критиками были швейцарец Ж.-Ш. Симон де Сисмонди (1773—1842) и англичанин То­мас Мальтус (1766—1834). Их аргументы были опубликованы почти одновременно: работа Сисмонди «Новые принципы политической эко­номии» вышла в 1819 г., книга Т. Мальтуса «Принципы политической экономии, рассмотренные с точки зрения их практического примене­ния» -в 1820 г.

Оба автора были солидарны, что капитализм не способен обес­печить спрос, достаточный для реализации всего общественного про­дукта. Корень проблемы они видели в том, что при интенсивном на­коплении капитала объем производства растет быстрее суммы дохо­дов. Поскольку при этом подразумевалось, что доходы — это источ­ник потребительского спроса, постольку теории Сисмонди и Маль­туса были теориями недопотребления.

¹³ Исключением был Д. Рикардо. Он разделял теоретическую позицию Сэя: «[невозможно... чтобы капитал, накопленный в любых размерах в дан­ной стране, не мог быть применен в ней производительно...», но делал важ­ную оговорку, оставлявшую место его историческому пессимизму: «...до тех пор, пока заработная плата не повысится вследствие роста цен на предметы необходимости в такой сильной степени и для прибыли с капитала не оста­нется так мало, что исчезнет всякое побуждение к накоплению» (Рикардо Д. Начала политической экономии и налогообложения. Соч. Т. 1. М., 1941. С. 183).

84

Томас Мальтус

Известность к Мальтусу как экономисту пришла задолго до публикации его «Принципов...». Наибольший успех имел «Очерк о законе народонаселения» (1798), в котором он доказывал нали­чие разрыва между динамикой народонаселения, растущего в ге­ометрической прогрессии, и динамикой производства продоволь­ствия, растущего в арифметической прогрессии. Хотя выкладки Мальтуса позже были признаны некорректными, идеи «Очерка.,.» оказали заметное влияние на экономическую науку, в частности на теорию, объяснявшую тяготение заработной платы к прожи­точному минимуму. Кроме того, книга Мальтуса подсказала вы­дающемуся естествоиспытателю Чарльзу Дарвину основную идею его теории естественного отбора. Несколько позже работа Маль­туса «Исследование о природе и возрастании ренты» (1815) стала одним из источников классической теории ренты.

Сисмонди в своей аргументации ссылался на растущую конку­ренцию, которая заставляет снижать цены и доходы, вследствие чего «новый доход, являющийся результатом удешевления продуктов, дол­жен быть меньше нового производства»™. При недостатке внутренне­го спроса капитализм, согласно Сисмонди, может развиваться толь­ко за счет постоянного расширения внешних рынков. Что же касается расширения внутреннего рынка, то главным его фактором он считал увеличение доходов основной массы населения — трудящихся. Об­щественным идеалом Сисмонди был строй мелких товаропроизво­дителей, работающих на собственной земле и зарабатывающих соб­ственным трудом. Не очень веря в достижимость этого идеала, он стал одним из первых идеологов общества, которое, говоря современным языком, можно назвать социально ориентированной рыночной эко­номикой.

Иными были общественные симпатии Мальтуса. Он выражал интересы консервативных слоев английского общества, теснимых растущей буржуазией. В своих доводах Мальтус отталкивался от те­зиса Д. Смита, что стоимость годичного продукта «располагает» боль­шим трудом, чем затрачивается на его создание. Отсюда следовало, что сами работники не в состоянии выкупить весь свой продукт, и потому для восполнения дефицита совокупного спроса нужны «тре-