Для диагностики эмоционального интеллекта использовались опросник ЭмИн (Люсин, 2009) и тест MSCEIT (Сергиенко, Ветрова, 2010).

Для диагностики личностных свойств использовались: Новый опросник толерантности к неопределенности – НТН (Корнилова, 2010b); шкалы Доверия интуиции из опросника Рациональный-Опытный С. Эпстайна (Степаносова, и др., 2004; Корнилова, Корнилов, 2013); опросник Личностные факторы принятия решений – ЛФР-21 (Корнилова, 2003); опросник Общей самоэффективности (Шварцер и др., 1996).

Научная новизна исследования:

1. Установлены дифференцированные связи креативности и эмоционального интеллекта с личностными свойствами толерантности/интолерантности к неопределенности и доверия интуиции для лиц различных творческих профессий, которые по-новому раскрывают идею единства интеллекта и аффекта.

2. Впервые на материале вербальных задач показано, что эмоциональный интеллект выступает предиктором направленности выбора в сторону использования эмоционального контекста в ситуации неопределенности или отказа от этого.

3. Установлено изменение связей эмоционального интеллекта, креативности, толерантности к неопределенности и доверия интуиции в зависимости от творческой профессии и стадии профессионального роста.

4. Разработан опросник имплицитных теорий креативности – КИТ, позволяющий выявлять обыденные представления людей о креативности.

5. На основе использования структурного моделирования выявлена латентная переменная Самооценки, интегрирующая измеряемые переменные самооценки креативности, самооценки интеллекта и общей самоэффективности.

6. Построена структурная модель, демонстрирующая связи латентных переменных Самооценки креативности и интеллекта, Креативности и Принятия неопределенности и риска.

Теоретическая значимость полученных результатов. Представления о продуктивном характере принятия решений, сформулированные О.К. Тихомировым и Т.В. Корниловой, развиты и конкретизированы

применительно к личностному выбору в условиях неопределенности при возможности использования эмоционального контекста. Работа вносит вклад в развитие идеи о единстве интеллекта и аффекта, демонстрируя связи креативности и эмоционального интеллекта как составляющих единого интеллектуально-личностного потенциала человека, которые зависят от профессиональной принадлежности человека (а именно: выход на ведущий регулятивный уровень разных компонентов интеллектуально-личностного потенциала). Установлена роль эмоционального интеллекта и креативности в качестве предикторов личностного выбора, что задает новый контекст в понимании их регулятивной функции.

Показано, что самооценка креативности имеет уровневое строение и включает опору на имплицитные теории креативности.

Практическая значимость. Продемонстрированы разные пути развития креативности и эмоционального интеллекта, что может применяться при разработке систем поддержки и развития креативности для представителей творческих профессий. Апробированные в исследовании методики диагностики креативности, самооценки креативности и разработанный опросник имплицитных теорий креативности могут использоваться в широком спектре исследовательских и психодиагностических задач. Результаты проведенного диссертационного исследования используются в рамках спецкурса «Психология риска и принятия решений» на факультете психологии МГУ имени М.В. Ломоносова.

Достоверность результатов исследования обеспечивается теоретической и методологической обоснованностью работы и применением методического аппарата, адекватного целям и задачам исследования. Статистическая достоверность обеспечивается обоснованной величиной выборки (n = 735), ее репрезентативностью и использованием адекватных и современных математических процедур обработки данных.

Положения, выносимые на защиту:

1. Эмоциональный интеллект и креативность взаимосвязаны, но занимают разное место в составе интеллектуально-личностного потенциала:

креативность лучше представлена на уровне самосознания личности, что выражается в связях переменных креативности и самооценки креативности, тогда как показатели эмоционального интеллекта в объективных тестах не связаны с представленностью его в шкалах самооценочной методики.

При этом, согласно построенной структурной модели, интегративная Самооценка креативности и интеллекта наиболее тесно связана с латентной переменной Принятия неопределенности и риска.

1. Креативность, эмоциональный интеллект и принятие неопределенности выходят на ведущие уровни регуляции личностного выбора, выступая предикторами использования эмоционального контекста в вербально заданных ситуациях неопределенности.

2. Имплицитные теории креативности могут быть измерены с помощью опросника, диагностирующего представления о креативности в различных ситуациях и видах деятельности и актуализирующего более глубинные основания самооценок креативности.

3. По мере профессионального роста компоненты интеллектуально- личностного потенциала, представленные в виде эмоционального интеллекта, толерантности к неопределенности, интуитивного стиля, прямых самооценок и имплицитных теорий креативности, интегрируются, о чем свидетельствует большее число взаимосвязей этих переменных у состоявшихся писателей, режиссеров и музыкантов по сравнению со студентами соответствующих специальностей.

Апробация результатов исследования. Основные результаты и положения диссертационного исследования обсуждались на заседании кафедры общей психологии факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова (2014); на международном научном форуме студентов и молодых ученых «Ломоносов- 2010» (Москва, 2010); на всероссийской научной конференции «Познание в деятельности и общении: от теории к эксперименту» (Москва, 2011); на XIV Международной конференции «Психология XXI века: современная российская психология в мировой науке» (Санкт-Петербург, 2011); на Всероссийской

научной конференции «Экспериментальный метод в системе психологического знания» (Москва, 2012); на Пятой международной конференции по когнитивной науке (Калининград, 2012); на всероссийской научной конференции (с иностранным участием) «Идеи О.К. Тихомирова и А.В. Брушлинского и фундаментальные проблемы психологии (к 80-летию со дня рождения)» (Москва, 2013); на XIV международных чтениях памяти Л.С. Выготского (Москва, 2013).

Структура и объем диссертации

Диссертация состоит из введения, трех глав, общих выводов, заключения, списка литературы и 12 приложений. Работа включает 7 таблиц и 5 рисунков. Список литературы состоит из 295 наименование, 92 – на иностранных языках. Основной текст изложен на 187 страницах.

ГЛАВА 1. КРЕАТИВНОСТЬ И ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ КАК СОСТАВЛЯЮЩИЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ЛИЧНОСТНОГО ПОТЕНЦИАЛА ЧЕЛОВЕКА

§1.1. Современные подходы к изучению креативности

Способности человека, определяющие успешность его творческой деятельности, обычно обозначаются заимствованным словом «креативность», хотя некоторыми авторами были предприняты попытки внедрить в научный лексикон термин «творческость». Как и любая способность, креативность имеет индивидуальную меру выраженности (Дружинин, 1994). В литературе наблюдается тенденция к разделению понятий «креативность» и «творчество», где последнее рассматривается в более широком контексте, как включающее в себя не только способности, но и эмоциональные компоненты и пр. Понятия

«креативность» и «творческие способности» могут рассматриваться как синонимы в случае, если обсуждение касается общих (а не специфических) творческих способностей (Еремина, 2014). Многими авторами подчеркивается необходимость изучения креативности человека, так как она, наряду с интеллектом, является одним из важнейших ресурсов человека (Ушаков, 2005).

Существует множество различных определений креативности, однако большинство авторов рассматривают ее не как процесс (как в случае творческого, или продуктивного мышления), а как личностную черту или особую способность. Самое цитируемое в западной психологической литературе определение креативности гласит, что это процесс создания оригинального и адаптивного (отвечающего требованиям ситуации) продукта (Любарт, и др., 2009), в этом определении акцент ставится на характеристике продукта, создаваемого «при использовании» креативности (т.н. продуктивное определение). Существует и другой подход к проблеме креативности, в котором она определяется по типу протекания творческой деятельности (т.н. процессуальные теории). Однако стоит заметить, что и представители второго типа теорий обычно строят свой диагностический аппарат на основе оценки продуктов творческой деятельности.

Первым автором, начавшим обсуждать креативность как некоторую универсальную познавательную творческую способность, можно назвать Дж. Гилфорда, создателя кубообразной модели интеллекта. Ему принадлежит идея разделения всех мыслительных операций на два типа: конвергенцию («схождение», оцениваемое по фиксированному количеству правильных ответов, что отождествляется Гилфордом с психометрическим интеллектом) и дивергенцию (мышление, «идущее в разных направлениях» и допускающее видоизменение путей решения задачи). По Гилфорду дивергенция вместе с операциями преобразования и импликации и является основой креативности как общей творческой способности (Дружинин, 1994; Богоявленская, 2002). В настоящее время модель Дж. Гилфорда отвергается исследователями по различным причинам (Богоявленская, Сусоколова, 2011). Р. Стернберг и Е.Л. Григоренко критикуют модель Гилфорда, называя ее «структурой без фундамента» (Стернберг, Григоренко, 1997). К недостаткам модели относятся статистическая неточность ее получения (большое количество факторов является артефактным результатом, следствием применения определенной статистической процедуры), вызванная селективными поисками определенных факторов.

Е. Торренс определял креативность как способность к обостренному восприятию пробелов в знании, недостатков, дисгармонии, а творческий акт представлял состоящим из следующих этапов: восприятие проблемы, поиск решения, возникновение и последующая формулировка гипотез, их проверка и модификация и, наконец, нахождение ответа. Основными параметрами креативности для Торренса являлись легкость (быстрота выполнения заданий), гибкость (число переключений с одного класса объектов на другой) и оригинальность (частота встречаемости конкретного ответа). Уделяя больше внимания процессу творческого акта, Торренс стремился создать методику, которая будет диагностировать именно «чувствительность к проблеме», однако в результате его тест ставил испытуемого в такие жесткие рамки по содержанию и по времени, что не давал проявлять свои творческие способности, а измерял скорее широту образования ассоциаций или остроумие (Богоявленская, 2002).

В исследованиях Гилфорда и Торренса была обнаружена связь между уровнем интеллекта и уровнем креативности (с повышением уровня психометрического интеллекта закономерно повышается уровень креативности, причем при низких показателях интеллекта высокая дивергентная продуктивность не наблюдается). Для объяснения этого феномена была предложена теория

«интеллектуального порога», согласно которой в случае, если интеллект ниже 115-120 баллов, он образует единый фактор с креативностью и, соответственно, они изменяются вместе, а при более высоком уровне IQ они независимы (Дружинин, 2008). Несмотря на все спорные вопросы касательно использования тестов Торренса, некоторые исследователи считают их хорошим методическим аппаратом для выявления одаренных детей и исследования креативности среди взрослых (Kim, 2006; и др.).

Этот подход критиковался М. Воллахом и Н. Коганом, считавшими, что разработанные этими учеными тесты измеряют не креативность, а интеллект, искажающийся вследствие использования специфической процедуры. Решение этой проблемы авторы видели в отмене лимитирования времени прохождения методики, уменьшении атмосферы соревновательности, а также в отказе от использования такого критерия, как точность (т.е. критерия правильности ответа). При использовании такого подхода к тестированию креативности корреляционная связь этой способности с интеллектом стремится к нулю ("Психология одаренности...", 2000). Однако повторное исследование данных, проведенное с использованием более точных новых статистических методов анализа латентных переменных, показало, что креативность и интеллект коррелируют сильнее, чем предполагали Воллах и Коган, а оригинальность и беглость являются значимыми предикторами интеллекта (Silvia, 2008).

Перечисленные подходы основываются на отождествлении креативности и дивергентного мышления, однако существуют попытки объяснить этот конструкт иначе. Например, С. Медник считал, что в творческом акте есть и конвергентная и дивергентная составляющие, а основой креативности является способность преодолевать стереотипы на конечном этапе мыслительного синтеза, т.е. процесс