Диссертация (Интуитивные компоненты в процессе принятия решения), страница 4

А.Г. Асмолов (2002), проанализировав основные положения теории установки Д.Н. Узнадзе, предложил гипотезу об иерархической природе установки как психологического механизма стабилизации деятельности. Согласно Асмолову, содержание установок зависит от того, какое место они занимают в структуре деятельности. Он выделяет четыре уровня установочной регуляции деятельности человека: уровни смысловой (готовность к совершению определенным образом направленной деятельности), целевой (готовность субъекта совершить то, что сообразно стоящей перед ним цели) и операциональной установок (готовность к осуществлению определенного способа действия, возникающая на основе учета условий наличной ситуации и опирающаяся на прошлый опыт), а также уровень психофизиологических механизмов (как реализаторов установки в деятельности). В школе Узнадзе, как подчеркивает Асмолов, установка в основном исследовалась на операциональном уровне.

Таким образом, предвосхищение как установка выступает как постоянно существующая и неосознаваемая готовность к будущему, обеспечивающая непрерывность и стабильность деятельности, действий и операций. При обсуждении же интуиции как компонента принятия решения нас будут интересовать прогнозы, возникающие как вполне осознаваемые человеком суждения о будущих событиях, которые включаются им в процесс выбора.

Б. Ф. Ломов разработал системную концепцию психического отражения и строения индивидуальной деятельности, опираясь на анализ операторского труда (Ломов, 1966). Согласно представлениям Ломова, психологическими составляющими любой деятельности являются процессы антиципации, планирования, восприятия и переработки текущей информации, принятия решения и контроля результатов. Анализируя проблему предвосхищения, Ломов (1989) указывает на то, что существенным моментом поведения и деятельности человека является антиципация как целостный интегральный процесс, пронизывающий все уровни психики и позволяющий предвидеть ход событий, действовать и принимать решения с определенным пространственно-временным упреждением.

В работе, проведенной совместно с Е. Н. Сурковым (1980), Ломовым было выделено пять уровней, на каждом из которых проявление антиципации как интегрального процесса зависит от типа задачи на пространственно-временное упреждение и от критериев, которые

человек применяет при решении возникшей задачи: 1) сенсомоторный уровень (антиципирующий эффект проявляется в относительно элементарном временно- пространственном обнаружении, различении и опережении стимула); 2) перцептивный уровень (представлен посредством локальных антиципирующих схем, которые позволяют выделить задачу, заранее представить возможные реакции и их результат); 3) уровень представлений (обеспечивает специфический эффект панорамного предвосхищения, который переживается человеком как временно-пространственная непрерывность среды, в которой он действует и будет действовать в ближайший отрезок времени); 4) речемыслительный (заблаговременно упреждающее планирование действий до наступления ожидаемых событий в форме метаплана, позволяющего на основе постоянно обновляющейся информации о своем собственном состоянии и готовности к действию формировать гипотезы об ожидаемых событиях); 5) субсенсорный уровень (эффекты антиципации связаны с функциональными сдвигами в нервно-мышечной системе, обеспечивающей неосознаваемые нервно-мышечные преднастройки, связанные с выполнением предстоящих действий).

Прогноз как суждение о будущих событиях, формируемое в процессе принятия решения, в соответствии с уровневой концепцией Ломова и Суркова, является проявлением речемыслительного уровня антиципации. Однако описанные теоретические представления не позволяют раскрыть процессуальную сторону прогноза, его становление посредством формирования интуитивных предвосхищений.

1.2.4. Предвосхищение в общении

В исследованиях общения проблема предвосхищения возникает в связи с изучением социально-перцептивной стороны общения (Андреева, 2002). Как подчеркивает С.Л. Рубинштейн (1959), общаясь с другими людьми, человек «читает» и предвосхищает поведение другого, расшифровывая значение внешних данных и поступков. В.В. Знаков (2000) указывает на то, что понимание в ситуации межличностного познания необходимо предполагает выход за границы непосредственно данных фактов, событий, внешних характеристик понимаемого человека. Понимающий должен породить неочевидное знание, предвосхищая смысл, скрывающийся за содержанием наличной информации. Л. А. Регуш (2003) подчеркивает, что процесс социально-перцептивного прогнозирования часто носит неосознаваемый характер, является свернутым и проявляется в виде интуитивного предвидения.

Согласно В.А. Лабунской (1999), в межличностном познании интерпретация –

компонентом которой является предвосхищение – выполняет функцию регуляции поведения

и межличностного познания. Предвосхищение как компонент интерпретации выступает структурным элементом понимания и проявляется, с одной стороны, в атрибутивных процессах, а с другой – при распознавании невербального поведения.

Теории атрибуции, которые направлены на изучение того, каким образом люди интерпретируют причины поведения другого человека в условиях недостаточности информации об этих причинах, анализируют как люди выстраивают предсказания событий и поступков другого человека, в опоре на выделенные причинные взаимосвязи (Андреева,

2000). Огромное внимание при исследовании атрибуции уделяется ошибкам в появляющихся у познающего субъекта предвосхищениях, которые возникают вследствие тенденции, с одной стороны, недооценивать влияние ситуации на выбираемое познаваемым человеком поведение, а с другой – переоценивать прогностический потенциал различных личностных диспозиций, приписываемых познаваемому человеку (Росс, Нисбетт, 1999).

В работах, пытающихся ответить на вопрос, что же определяет успешность интерпретации невербального поведения, предполагается, что в основе успешности формирования прогнозов о поведении других людей лежат эталоны (Бодалев, 1995), прототипные структуры зананий (Трусов, 1984), образы-схемы (Панферов, 1977, 1982), которые и направляют предвосхищение, поскольку позволяют выходить за пределы наличной информации, например, моделировать внутренние особенности личности и предсказывать ее поведение на основе внешних признаков. Согласно А.А. Бодалеву (1995), эталоны, функционирующие у человека при общении с другими людьми, позволяют при обнаружении у познаваемого лица таких же признаков, как и те, на основании которых прежде сформировалось понятие об определенном типе личности, прогнозировать поведение познаваемого лица в той или иной ситуации, опираясь на знания о поведении данного типа личности. Интерпретационные схемы, согласно Лабунской (1999), актуализируются в момент возникновения социально-перцептивной задачи и влияют на успешность решения этих задач, на выбор нужного для прогнозирования значения из всего поля психологических значений невербального поведения.

В конкретных исследованиях процесса интерпретации невербального поведения изучаются особенности личности, влияющие на успешность и адекватность распознавания невербального поведения и выдвижения предвосхищений на его основе (Гранская, 1998; Лабунская, 1999; Регуш, 2003; Ambady, Rosenthal, 1992). Ставится вопрос об индивидуальных различиях в способности к адекватной интерпретации (Петровская, 1989).

Таким образом, к проблематике предвосхищения обращаются также и при исследовании межличностного познания. В контексте межличностного познания предвосхищение выступает в интересующем нас аспекте: как суждение о будущем

поведении познаваемого человека или о будущих событиях. Хотя предполагается, что предсказания формируются на основе прошлого опыта и существующих у познающего субъекта интерпретационных схем и тенденций, не анализируется специфика интуитивных процессов становления мыслительных предвосхищений.

1.2.5. Предвосхищение в мышлении

Значительную роль процессам формирования предвосхищений и прогнозов уделяется в психологии мышления (Брунер, 1977; Брушлинский, 1979, 1996; Васильев, 1998; Гурова,

1976; Зельц, 1998; Кулюткин, 1970; Менчинская, 1966; Пиаже, 1994; Поддъяков, 1977; Пушкин, 1971; Тихомиров, 1969, 2002; Шиян, 1999; Эльконинова, 1987). В отечественных работах, изучающих предвосхищение в мышлении, рассматриваются механизмы мыслительных предвосхищений, выделяются виды и уровни предвосхищений, раскрывается процессуальное становление предвосхищений, а также изучается регуляция процессов, опосредствующих порождение предвосхищений. Предполагается, что предвосхищение является отражением искомого результата мыслительной деятельности, отдельных его свойств или направления его поиска.

Н. Ах, представитель Вюрцбургской школы, рассматривая мышление как процесс решения задачи, ввел понятие детерминирующей тенденции, придающей мышлению целенаправленный характер. Согласно Аху, под влиянием инструкции у человека образуется представление о цели, от которого исходят неосознаваемые детерминирующие тенденции. Именно детерминирующие тенденции направляют мышление, упорядочивая ход мысли. В понятии детерминирующая тенденция отражено стремление подчеркнуть исходящее от задачи влияние, регулирующее и контролирующее ход мышления.

В концепции О. Зельца родилось представление об антиципирующей схеме, в функцию которой также входит организация мыслительного процесса (Зельц, 1998). Согласно Зельцу, в ходе решения задачи человек антиципирует искомое, поскольку если бы оно вообще было неизвестным, то оно не могло бы быть найденным. Тем самым неизвестное получает косвенное определение через отношение к известному. Зельц считал, что решаемая задача представляется человеку в виде особого проблемного комплекса с элементом незавершенности, неопределенности. Преодоление возникшей неопределенности и составляет результат решения задачи. Выработка антиципирующей схемы результата решения задачи организует и направляет процесс мышления, согласно Зельцу, путем актуализации системы определеных интеллектуальных операций.

В отечественной психологии мышления А.В. Брушлинский (1979, 1996) уделял значительное внимание процессуальной стороне предвосхищения. Опираясь на положения

С.Л. Рубинштейна (1958, 1959) о мышлении как процессе, Брушлинский развил теорию мышления как непрерывного процесса прогнозирования искомого, в ходе которого человек способен представить способ решения проблемы до того, как она будет реально решена. Мышление как прогнозирование так же как и любой другой психический процесс протекает одновременно на разных уровнях взаимодействия внутреннего и внешнего – осознаваемом и неосознаваемом. Брушлинский (2000) подчеркивал, что взаимосвязи осознанного и неосознанного, взаимное влияние одного плана на другой в ходе постоянно меняющегося взаимодействия индивида с внешним миром существенны для обеспечения непрерывности мышления как процесса прогнозирования искомого. Тем самым основной механизм процесса мышления как прогнозирования - анализ через синтез - выделяемый Брушлинским вслед за Рубинштейном, также одновременно функционирует на разных уровнях психического: осознанном и неосознанном (Брушлинский, 1979).

Брушлинский (1979) подчеркивал, что мышление как прогнозирование выступает как частный случай разрешения человеком противоречия развития - между преемственностью различных стадий мыслительного процесса и отсутствием заранее определенных критериев будущего решения. Это противоречие выступает и разрешается в процессе прогнозирования субъектом будущего решения. Брушлинский подчеркивает тот факт, что если бы вначале обдумывания задачи можно было полностью предвосхитить критерии будущего решения, то задача не требовала бы мышления. В то же время если бы отсутствовало хотя бы минимальное предвосхищение искомого, то процесс мышления не начался бы, поскольку он не может протекать вслепую, наугад, без выделения какого-либо хотя бы и очень смутного направления поиска решения.

Процесс прогнозирования искомого, согласно Брушлинскому, осуществляется как постепенное все более глубокое обобщение существенных отношений между познаваемыми свойствами объекта, а также основных способов объектных свойств познания. Исходные требования и условия задачи намечают лишь самый первоначальный путь поиска будущего решения. На различных стадиях процесса мышления неизвестное, но прогнозируемое индивидом искомое, возникает и постепенно развивается, фиксируясь вначале в виде нечетких, диффузных и под конец в виде все более дифференцирующихся и определенных образований. Прогнозируемое искомое, организуя поиск решения, становится известным лишь на конечной стадии решения задачи.

В работах Брушлинского было сформулировано следующее важное положение в контексте настоящей работы. Мыслительный процесс прогнозирования искомого решения задачи, согласно Брушлинскому, является динамичным, непрерывным, развивающимся процессом, который протекает одновременно на разных уровнях психического.

Непрерывность процесса прогнозирования, выступающего как анализ через синтез и проявляющегося во включении познаваемого объекта во все новые связи и отношения, обусловлена неразрывной взаимосвязью сознательного и неосознаваемого уровней психического. Однако специфика именно интуитивных процессов прогнозирования в данном подходе не рассматривается.

В смысловой теории мышления О. К. Тихомирова (Психологические механизмы целеобразования, 1977; Тихомиров, 1969; 2002; Тихомиров и др., 1999) предполагается существование двух уровней предвосхищения: осознанного и неосознаваемого. При этом, как показали экспериментальные исследования, большая часть мыслительной деятельности подчинена неосознанным предвосхищениям будущего результата (Тихомиров, 2002), хотя было продемонстрировано, что вербальные осознанные предвосхищения также оказывают влияние на направленность неосознаваемого поиска (Телегина, 1975). Если осознанное, артикулированное предвосхищение будущего результата действия представлено целью, то неосознанное предвосхищение представлено в виде невербализованных операциональных смыслов, отражающих желаемый результат преобразования ситуации или возможные изменения ситуации в ходе собственных действий по ее преобразованию (Тихомиров, 2002). Система неосознанных предвосхищений выступает как динамическое образование, развивающееся в ходе решения одной и той же задачи. Невербализованные предвосхищения управляют течением неосознанного поиска, поскольку от результатов сличения изменений ситуации с системой предвосхищений зависит степень его развернутости или сокращенности.

Осознанное предвосхищение изучалось Тихомировым и его коллегами как процесс целеобразования. Основное внимание уделялось анализу того, как в процессе решения задачи цель претерпевает изменение. Предполагается, что цель изменяется, скорее, не как совокупность объективных требований к результату, а как характеристика субъекта, поскольку в ходе мыслительной деятельности человек формирует субъективный операциональный смысл цели. Психологические исследования целеобразования выявили качественную неоднородность данного процесса и существование различных видов целеобразования. К их числу относятся превращение мотивов в мотивы-цели при их осознании, переформулирование цели при недостижении первоначально предвосхищавшегося результата, выделение промежуточных целей, обусловленное, например, препятствиями, переход от предварительных к окончательным целям, образование иерархии целей и другие (Тихомиров, 2002).

Дополнительно, был выделен третий вид предвосхищений в структуре мыслительной деятельности – эмоциональные предвосхищения, функция которых заключается в указании

на то, где должно быть найдено еще не выявленное решение (Васильев, 1998; Васильев, Поплужный, Тихомиров, 1980; Тихомиров, 1969; 2002). Эмоциональные предвосхищения по сути выступают промежуточным звеном между неосознаваемыми предвосхищениями как невербализованными операциональными смыслами и осознанными предвосхищениями – гипотезами, целями, намерениями. Эмоциональное предвосхищение зачастую проявляется в виде предвосхищения принципа решения задачи или предвосхищения окончательного решения и переживается человеком как чувство близости решения. Эмоциональное предвосхищение решения, действия или последовательности действий является, согласно Тихомирову, необходимым механизмом для их принятия субъектом в качестве "правильного", и, напротив, отсутствие эмоционального предвосхищения может вести к тому, что объективно верные решения, действия и целые последовательности действий "не узнаются" в качестве таковых, хотя и называются в ходе рассуждения. Тем самым эмоциональные предвосхищения выполняют функцию сигнализации в мыслительной деятельности.