Диссертация (Образ города в западноевропейской экзегетике XII века), страница 4

«службе слов» и представлял передачу verbum e verbo.

Ошибки, а также некоторая свобода в изложении библейского текста в переводах ad hoc неизбежно содействовали появлению исправлений. Это, в свою очередь, способствовало развитию переводческой техники — через сравнение и добавление разных версий, учет различных аспектов экзегезы. Разночтения в передаче понимались не столько как препятствия, сколько как раскрытие разных смыслов богодухновенного текста, дополняющих друг друга, поскольку «часто сличение многих кодексов проясняло иные неясно выраженные фразы» ⁴⁸. Текстуальный плюрализм, в данном случае, по мнению Августина, способствовал более глубокому проникновению в смысл божественного слова: «Такое дело к тому же больше способствует пониманию, нежели препятствует, если только читающие не будут небрежны» ⁴⁹.

Для того, чтобы яснее понять смысл текста, его следовало сличить с

оригинальным текстом Писания, которым для христианских богословов III-V вв., в том числе и для Августина, была Септуагинта⁵⁰. И даже если

⁴⁸ Augustinus. De doctrina... II. 17. Col. 43: «Nam nonnullas obscuriores sententias plurium codicum saepe manifestavit inspectio» . Далее в этой главе Августин приводит некоторые примеры таких различий.

⁴⁹ Ibid.: «Quae quidem res [scilicet varietas interpretationum] plus adjuvit intelligentiam quam

impedivit, si modo legentes non sint neglegentes».

⁵⁰ Ibid. Col. 46: «Et latinis quibuslibet emendandis, graeci adhibeantur, in quibus Septuaginta interpretum, quod ad Vetus Testamentum attinet, excellit auctoritas; qui jam per omnes peritiores Ecclesias tanta praesentia sancti Spiritus interpretati esse dicuntur, ut os unum tot hominum fuerit» (Если необходимо исправить латинские [переводы], следует обратиться к греческим, среди которых авторитет Семидесяти толковников, если говорить о Ветхом Завете, превосходит [остальных]. О них все наиболее сведующие Церкви говорят, что они [тексты Септуагинты] были переведены в столь великом присутствии святого духа, что у столь многих людей были как бы одни уста).

Септуагинта отличалась от еврейской Библии, то предпочтительным оставался греческий вариант, поскольку именно в таком виде он был воспринят апостолами и евангелистами. Более того, зная о расхождениях между Септуагинтой и Biblia Hebraica, многие христианские богословы объясняли этот факт намереным искажением со стороны евреев⁵¹.

К концу IV в. расхождения между бытовавшими версиями Vetus Latina

и потребность в стандартизации текста стали настолько велики, что папа Дамасий I в 382 г. поручил Иерониму, который в то время уже имел славу ученого⁵², сверить латинский перевод Нового Завета с греческим текстом.

Иероним попытался преодолеть негативный эффект, связанный с существованием различных вариантов Vetus Latina. Для этого он провел ревизию текста на основе оригеновских Гекзапл⁵³. Он жаловался, что иудеи потешаются над тем, что у христиан существует так много вариантов Священного Писания⁵⁴. Тогда же ему стал понятен и неопределенный

⁵¹ См. подробнее: Филиппов И.С. Библия и римское право: понятие права, закона и справедливости в Вульгате // Философия права Пятикнижия / Под ред. П.Д. Баренбойма. М., 2012. С. 320-367.

⁵² Andrew C. The Letters of Jerome: Asceticism, Biblical Exegesis, and the Construction of

Christian Authority in Late Antiquity. Oxford, NewYork, 2009 (Oxford Early Christian Studies).

P. 44. Лучшей биографией Иеронима остается книга Дж. Келли: Kelly J.N.D. Jerome. His Life, Writings and Controversies. London, 1975 (2nd ed.: Peabody, Mass., 1998). См. также: Rebenich S. Hieronymus und sein Kreis. Prosopographische und sozialgeschichtliche Untersuchungen. Stuttgart 1992; Williams M. H. The Monk and the Book: Jerome and the Making of Christian Scholarship, Chicago, 2006; Фокин А.Р. Блаженный Иероним Стридонский: библеист, экзегет, теолог. М., 2010.

⁵³ Гекзаплы – это свод шести различных текстов Ветхого Завета, записанные в шести

столбцах Это еврейский текст в масоретской редакции, его греческая транскрипция, греческий перевод Акилы, перевод Симмаха, Септуагинта и перевод Феодотиона.

⁵⁴ Hieronymus. Commentariolum in Ezechilem prophetam. Liber XI. PL Vol. 25. Col. 346D:

«Solent enim ridere de nobis, et attollere supercilium et inflates buccis ructare scientiam Scripturarum, …si verborum dissonantiam in nostris codicibus potuerint demonstrare» (Если

характер греческой текстологической традиции, авторитетность которой становилась все более сомнительной для него. Перед Иеронимом очень остро встал вопрос, какой текст Библии (в частности, Ветхого Завета) следует считать богодухновенным: древнееврейский, сохранявшийся в иудейской традиции, или его греческие переводы, в том числе, и древний перевод

«Семидесяти», c самого начала признанный христианской Церковью и легший в основу старолатинского перевода.

Септуагинта и масоретский текст различаются в разных аспектах, но двум из них уделяют особое внимание – в Септуагинте большее количество книг, порядок книг в них разный⁵⁵, cуществуют и серьезные текстуальные разночтения⁵⁶: это и порядок глав внутри книги или порядок стихов внутри главы, краткие или более полные редакции текста, разность богословской суппозиции при переводе текста⁵⁷.

В прологе на Пятикнижие Иероним ставит под сомнение историю возникновения Септуагинты и проводит строгое различие между пророками

они найдут в наших книгах расхождения в словах, они имеют обыкновение потешаться над нами,удивленно поднимать брови и, надув щеки, выдавать свое познание Писаний).

⁵⁵ См. подробнее: Lust J. Septuagint and Canon // The Biblical Canons. Ed. by J.-M. Auwers, H.

J. de Jonge. Leiden, 2003. P. 39-55.

⁵⁶ В историографии возникновение текстуальных разночтений между Септуагинтой и масоретским текстом связывается с существованием т.н. «александрийского канона» - дохристианской формы греческой Библии, в которой порядок и число книг были идентичны Септуагинте. См. Подробнее: Dorival G., Munnich O. La Bible grecque des Septante. Du judaïsme hellénistique au christianisme ancien. Paris, 1988. P.112-125; Eisspeldt

O. Einleitung in das Alte Testament. Tübingen, 1956. S. 706. Однако некоторые ученые эту концепцию отвергают. См. Sundberg A. The Old Testament of the Early Church. Harvard, 1964. P. 51-79; Pfeiffert R.H. Introduction to the Old Testament. N.Y., 1941. P. 48.

⁵⁷ Например, в Септуагинте сильнее подчеркиваются мессианские ожидания, нежели в

масоретском тексте. См. Lust J. Septuagint and Canon... P. 45.

и переводчиками⁵⁸. Обращение к еврейскому тексту Иероним подкреплял и тем, что и евангелисты, и апостолы также частично использовали еврейскую Библию, а потому апостольская легитимация не ограничивалась исключительно Септуагинтой.⁵⁹

Иероним постулировал принцип возвращения ad fontes, выдвинув концепцию hebraica veritas ( «еврейской истины»), предполагающую первичный авторитет оригинала Ветхого Завета, который, таким образом, становился главным критерием истинности при переводе и толковании Священного Писания. Иногда Иероним пользовался существовавшей версией Ветхого Завета как базового текста для своего перевода, иногда он полностью перекладывал текст заново (verbum e verbo). Последнее было необходимо в том случае, когда и греческий, и латинский тексты были

полностью испорчены⁶⁰. Ревизия и перевод всего текста Ветхого Завета

осуществлялись около семнадцати лет (387-405 гг.)⁶¹.

⁵⁸ Prologus Sancti Hieronymi presbyteri in Pentateucho // Biblia Sacra juxtaVulgatam versionem. Stuttgart, 1983 / Ed. B. Fischer, H.I. Frede, I. Gribomont, H.F. D. Sparks, W. Thiele. P.3-4:

«Aliud esse enim vatem, aliud esse interpretem: ibi spiritus ventura praedicit, hic erudition et copia verborum ea quae intellegit transferet».

⁵⁹ Hieronymus. Questiones Hebraicae in Genesim // PL Vol. 23. Col. 937A: «Sed et

Euangelistae, et Dominus noster atque salvator nec non et Paulus apostolus multa quasi de veteri testamente proferunt, quae in nostris codicibus non habentur... Ex quo perspicutum est, illa magis vera esse exemplaria, quae cum Novi Testamenti auctoritate concordant» (Но и евангелисты, и Господь наш и Cпаситель, а также апостол Павел приводят много из Ветхого Завета, чего, однако, нет в наших книгах. Отсюда очевидно, что большего авторитета заслуживают те образцы [книг], которые согласуются с авторитетом Нового Завета).

⁶⁰ Idem. Prologus Hester / Biblia Sacra… P. 712: «Librum Hester variis translatoribus constat

esse vitiatum. Quem ego de archivis Hebraeorum elevens verbum e verbo pressius transtuli» (Известно, что книга Эсфирь была искажена различными переводчиками. Ее я, взяв из еврейских собраний, перевел слово в слово точнейшим образом).

⁶¹ Рицци Дж. Вульгата / ПЭ. Т.10. М., 2005. С. 25-27.

Первоначально церковная общественность в штыки восприняла новый перевод Иеронима. Несмотря на все усилия Иеронима, аудитория была очень смущена новыми формулировками⁶², теологи не хотели отказываться от определенных топосов старолатинской версии, кроме того, ставилось под угрозу единство восточных и западных христиан, и появились серьезные опасения возрастания еврейского влияния⁶³.

Самым известным оппонентом концепции hebraica veritas был Августин, особенность позиции которого состояла в убежденности, что Септуагинта – это богодухновенный текст, созданный исключительно для христиан⁶⁴. Августин понимал, что существуют различия между еврейской Библией и Септуагинтой, однако предпочитал греческую версию, потому что она вдохновлялась Святым Духом и стало частью христианской истории спасения. В трактате «О граде Божьем» Августин подробно поясняет свою позицию относительно расхождения еврейского и греческого текста Ветхого Завета: «Итак, если в Писании мы должны, как и следует, видеть лишь то,

⁶² Хорошо известный пример – это замена сucurbita (тыква) на hedera (плющ) в книге пророка Ионы (4:6). Подробнее см. Andrew C. The Letter of Jerome. Ascetisme, Biblical Exegesis and the Construction of Christian Authority... Oxford, 2009. Р. 65.

⁶³ Williams M.H. The Monk and the Book... P. 81-95.

⁶⁴ Augustinus. De civitate Dei. 15.14 // PL Vol. 41. Col. 455 : « …Septuaginta interpretes, in plurimis quae diversa dicere videntur, ex haebreis codicibus emendare ausus est nemo. Non enim est illadiversitas [inter codices hebraeos et nostros] putata mendositas; nec ego ullo modo putandam existimo. Sed ubi non est scriptoris error, aliquid eos divino Spiritu, ubi sensus esset consentaneus veritati, et praedicans veritatem, non interpretantium more, sed prophetantium libertate aliter dicere voluisse credendum est » (Никому не следует исправлять из еврейских кодексов Семьдесят толковников, которые во многих местах, как видно, говорили иначе. Данное различие [между еврейскими кодексами и нашими] не является предполагаемой ошибкой, и я думаю, что его никоим образом не следует считать таковою. Но в тех случаях, где нет ошибки переписчика, и где есть смысл, согласный с истиной и предвозвещающий ее, в тех случаях следует считать, что они хотели сказать иным образом нечто важное по вдохновению Божественного Духа, не как переводчики, а со свободой пророков).

что через людей говорил Дух Божий, то все, что в еврейских кодексах есть, а у Семидесяти нет, – все это Дух Божий благоволил сказать не через них, а через пророков. Все же, что есть у Семидесяти и чего нет в еврейских кодексах, тот же самый Дух предпочел высказать через них, а не через пророков, показывая таким образом, что те и другие были пророками» ⁶⁵. Таким образом, епископ Гиппона не просто безосновательно отвергал еврейский текст, а призывал к смысловой комплементарности на основе учения Церкви.

Кроме того, Августин отвергал hebraica veritas, поскольку отказ от Септуагиты ставил под вопрос единство церкви и ее апостольскую традицию⁶⁶. Но самое большое неприятие вызывала собственно идея hebraica veritas. Связывая еврейский текст с понятием veritas, Иероним утверждал, что «истину» можно идентифицировать с лингвистическим феноменом, в целом, и еврейским текстом, в частности. Августиновская теория языка, а также его представления об истине резко расходятся с представлениями Иеронима. Она тесно связана с понятиями res и signa, где единственная настоящая res – это Бог, а veritas – это синоним и обозначение Бога. Язык, в свою очередь, относится к signa (знакам), а письменный язык – это не больше, чем «знак знака».

Августин разграничивает то, что называется словом (verbum), предшествовавшим разделению языков, и языковые знаки, позволяющие

⁶⁵ Ibid. Col. 604: «Si igitur, ut oportet, nihil aliud intueamur in Scripturis illis, nisi quid per homines dixerit Dei Spiritus, quidquid est in hebraeis codicibus, et non est apud interpretes Septuaginta noluit ea per istos, sed per illos Prophetas Dei Spiritus dicere. Quidquid vero est apud Septuaginta, in hebraeis autem codicibus non est, per istos ea maluit, quam per illos, idem Spiritus dicere, sic ostendens utrosque fuisse prophetas».

⁶⁶ Idem. Epistola. 71.II. 4 // PL Vol. 33. Col. 242: «Perdurum erit enim, si tua interpretatio per

multas ecclesias frequentius coeperit lectitari, quod a graecis ecclesiis latinae ecclesiae dissonabunt, maxime quia facile contradictor convincitur graeco prolato libro, id est linguae notissimae».