Рубинштейн (Основы общей ПСИХОЛОГИИ С. П. Рубинштейн), страница 12

психологии не означает, что данные самонаблюдения вовсе не могут быть

использованы в психологии и что самое понимание самонаблюдения не может

быть перестроено на основе не тожества, а подлинного единства

субъективного и объективного.

Очевидно, что некоторые данные сознания фактически всегда

используются в физических науках в каждом исследовании внешнего мира.

Показания чувств о звуке, цвете, теплоте или тяжести предметов служат

отправным пунктом для исследования физических свойств вещей. Эти же

данные могут послужить и исходной точкой для заключений о психическом

процессе восприятия. Никто не оспаривает использования этих данных в

физических и социальных науках. Без этого отправного пункта чувственного

опыта никакое знание и никакая наука не были бы возможны. Равным образом

должно быть возможно и использование показаний сознания о переживаниях

субъекта, в которых отражаются свойства внешнего мира (т. е. не только

тогда, когда он говорит "этот предмет теплее того", но и тогда, когда он

утверждает, что ему сейчас теплее, чем было раньше). Но в таком случае

спрашивается далее: почему показания сознания могут быть использованы в

отношении восприятия человека и не могут быть использованы для познания

его представлений, мыслей или чувств?

Сторонники так называемого метода словесного отчета склонны

признать правомерность использования показаний сознания в первом случае и

неправомерность их использования во втором. Они исходят при этом из

следующего: показания первого типа, поскольку они относятся к предметам

внешнего мира, допускают объективную проверку; вторые, относясь к

переживаниям субъекта, такой проверки не допускают. Однако этот довод

падает, поскольку психические процессы не протекают в замкнутом

внутреннем мире, к которому принципиально закрыт был бы доступ извне; те

же самые психические процессы могут стать доступными и для объективного

исследования, исходящего из данных поведения. В связи с данными

объективного исследования данные самонаблюдения могут быть

использованы в научном изучении психики как источник первичной

информации, требующий проверки объективными показателями и

допускающий ее. Лишь искусственный, неправомерный отрыв данных

"внутреннего опыта" от опыта внешнего, от объективных данных, превращает

показания самонаблюдения в нечто недоступное объективному контролю и

делает самонаблюдение вовсе неприемлемым в науке.

В действительности самонаблюдение имеет для психологического

познания определенное значение, ввиду того что между сознанием человека и

его деятельностью есть единство, но нет тожества, и внутри единства между

ними обычно имеются значительные расхождения и противоречия. Однако

сохранить интроспекцию как метод в психологии можно, только изменив

понимание самой сущности его. Основа для такого преобразования метода

самонаблюдения заложена в данном выше понимании сознания.

В показаниях самонаблюдения, которые представляются субъекту

непосредственными данными сознания, всегда имеются опосредования,

которые в них лишь не раскрыты. Каждое мое утверждение о собственном

переживании заключает в себе соотнесение его с объективным миром. Эта

предметная отнесенность факта осознания вычленяет его из туманности

"чистого" переживания и определяет осознание как психологический факт.

Объективная проверка непосредственных данных самонаблюдения

совершается через посредство этого отношения к внешнему предметному

миру, которое определяет внутреннюю природу явления сознания. В силу

этого не только другие, но и я сам, для того чтобы проверить показания моего

самонаблюдения, должен обратиться к их реализации в объективном акте.

Объективное наблюдение поэтому не добавляет извне к самонаблюдению

совершенно разнородные данные. Психология не строится двумя совершенно

разнородными методами. Данные внутреннего и внешнего наблюдения

взаимосвязаны и взаимообусловлены.

Подлинное осознание собственного переживания совершается

посредством акта, направленного не прямо на него, а на ту или иную задачу,

которая осуществляется исходящим от него действием. Разрешая ее, субъект в

соответствующем действии - внешнем или внутреннем - раскрывает себя. В

ходе психологического исследования, желая из показаний испытуемого извлечь

данные для решения той или иной психологической проблемы,

экспериментатору надо поэтому направлять своими вопросами

испытуемого не на то, чтобы, он сообщал, каким ему представляется то,

что он делает и переживает, а на то, чтобы он по заданию

экспериментатора совершал соответствующее действие и таким образом

обнаруживал сплошь и рядом им самим не осознанные закономерности,

согласно которым в действительности объективно протекают

соответствующие процессы.

Короче говоря, если под интроспекцией, или самонаблюдением,

разуметь такое погружение во внутреннее, которое вовсе изолировало бы и

оторвало внутреннее, психическое от внешнего, объективного, материального,

то самонаблюдение, или интроспекция, в этом смысле не может дать никакого

психологического познания. Она уничтожит самое себя и свой объект. Если

же под самонаблюдением разуметь наблюдение самого себя, собственной

психики, то оно само включает единство и взаимосвязь внутреннего и

внешнего наблюдения, внутренних и внешних данных. Самонаблюдение

может быть лишь фазой, моментом, стороной исследования, которое при

попытке проверить его данные само неизбежно переходит в объективное

наблюдение. Наблюдение, исследование и в психологии должно вестись в

основном объективными методами.

Объективное наблюдение

Новый специфический характер приобретает в нашей психологии и

внешнее, так называемое объективное, наблюдение. И оно должно исходить

из единства внутреннего и внешнего, субъективного и объективного.

Наблюдая внешнее протекание действий человека, мы изучаем не внешнее

поведение само по себе, как если бы оно было дано в отрыве от внутреннего

психического содержания деятельности, а именно это внутреннее психическое

содержание, которое должно раскрыть наблюдение. Таким образом, во

внешнем, так называемом объективном, наблюдении внешняя сторона

деятельности является лишь исходным материалом наблюдения, а подлинным

его предметом служит ее внутреннее психическое содержание. В этом

основная принципиальная установка наблюдения в нашей психологии в

отличие от поведенческой психологии, которая делала именно внешнюю

сторону единственным предметом психологического наблюдения.

Так называемое объективное, т. е. внешнее, наблюдение - самый

простой и наиболее распространенный из всех объективных методов

исследования. Он широко применяется в психологии, так же как и в других

науках.

Научное наблюдение непосредственно соприкасается с обыкновенным

житейским наблюдением и восприятием. Необходимо поэтому прежде всего

установить основные общие условия, которым вообще должно удовлетворять

наблюдение, для того чтобы подняться над уровнем случайных житейских

наблюдений и стать научным методом.

Первое основное требование - это наличие четкой целевой установки.

Ясно осознанная цель должна руководить наблюдателем, давая ему

правильную установку на предмет наблюдения. В соответствии с целью

должен быть определен план наблюдения, зафиксированный в схеме.

Плановость и систематичность наблюдения составляют самую существенную

черту его как научного метода. Они должны исключить элемент случайности,

свойственный житейскому наблюдению, и создать хотя бы минимальное

единообразие условий наблюдения. При отсутствии единообразного плана

наблюдения производятся каждый раз из колеблющихся, изменяющихся

установок, изменения которых невозможно учесть. Поэтому остается

неизвестным, за счет чего должны быть отнесены установленные изменения в

наблюдениях - за счет ли не поддающихся учету изменений в условиях, при

которых проводилось наблюдение, или за счет самих наблюдаемых явлений.

Объективность наблюдения зависит прежде всего от его плановости и

систематичности.

Если наблюдение должно исходить из четко осознанной цели,

определяющей правильную установку на соответствующий предмет

наблюдения, то оно должно приобрести избирательный характер. Это

требование избирательности находится как будто в противоречии с другим

требованием, обычно предъявляемым к объективному наблюдению, - с

требованием полноты или даже фотографичности наблюдения. Однако это

противоречие кажущееся: лишь при выполнении первого условия и на его

основе возможным оказывается выполнить и второе. Наблюдать все вообще в

силу безграничного многообразия существующего совершенно невозможно.

Всякое наблюдение поэтому неизбежно носит избирательный, или

выборочный, частичный характер. Отбор материала осуществляется не

стихийно и потому случайно, а сознательно, значит, планово. Лишь при этом

условии оказывается возможной относительная полнота наблюдения внутри

созданных таким образом рамок.

Требование фотографичности, которое технически стали осуществлять

в психологии путем использования не только фотографии, но и

кинематографа, должно означать не только, а иногда не столько требование

полноты, сколько требование объективности наблюдения, т. е. фиксации

фактического материала независимо от объективного его истолкования. При

этом надо учесть, что хотя и следует различать факты и их более и менее

субъективное истолкование, но нельзя описание фактов и их истолкование

друг от друга оторвать. Наблюдение становится методом научного познания

лишь постольку, поскольку оно не ограничивается простой регистрацией

фактов, а переходит к формулировке гипотез, с тем чтобы проверить их на

новых наблюдениях и, отмечая исключения, уточнить первоначальные

гипотезы или заменить их новыми. Такой организацией наблюдения

объясняется тот факт, что некоторые науки без эксперимента смогли достичь

большого совершенства и так полно выявить свои законы, как, например,

социальные науки в исследованиях К. Маркса и как астрономия.

Действительно, научно плодотворным объективное наблюдение становится

постольку, поскольку оно связано с установлением и проверкой гипотез.

Таким образом, фактический материал и его истолкование, не смешиваясь,

объединяются теснейшим образом. Отделение субъективного истолкования от

объективного и выключение субъективного производится в самом процессе

наблюдения, соединенного с постановкой и проверкой гипотез.

При этом весь процесс познания движим внутренними

противоречиями, единством и борьбой между различными его сторонами -

между регистрацией фактов и их теоретическим истолкованием.

Исследование всегда исходит из какого-то понимания и является

истолкованием изучаемого. Исходя из определенного понимания, оно, однако,

обычно рано или поздно вскрывает факты, разрушающие или

видоизменяющие старое, исходное понимание, которое привело к их

раскрытию и ведет к новому; а новое понимание ориентирует исследование на

новые факты, и т. д.

Лишь учтя эти общие методические соображения, относящиеся к

методу наблюдения вообще, можно разрешить основную принципиальную

трудность, с которой связано объективное наблюдение специально в

психологии. Как можно посредством объективного, внешнего наблюдения

изучать психические, внутренние процессы? Что собственно является

предметом объективного психологического наблюдения?

Сторонники объективной поведенческой психологии отвечают: только

внешние реакции, различные движения, жесты и ничего больше, потому что

только они - объективные факты. Но наблюдение, которое ограничилось бы

внешними реакциями, могло бы быть объективным, но оно не было бы

психологическим. Описание поведения, которое может представлять какой-