Лекции по истории Древней Греции, страница 11

Однажды Алкивиад сошел на берег и отправился в со- седний город, надеясь осуществить там денежный заем. Своему помощнику он дал строгий приказ не давать без него битгву. Но тот ослушался, вступил в бой и потерпел поражениие (407 г.). Это была ничтожная битва, но в Афины моментально полетела весть, что Алкивиад разбит. Народ оскорбился, Алкивиад был отрешен и удалился в изгнание. Так вторично и теперь уже навеки афиняне его потеряли.

Этим решением Афины подписали себе смертный приговор. У них не было вождя, хотя бы приблизительно равного Алкивиаду. В следующем же 406 г. они были разбиты на море и корабли заперты в бухте. Это привело весь город в отчаяние. На последние средства снарядили флот, а во главе поставили всю коллегию стратегов, 10 человек. Среди них был и сын Перикла. Многие почти не надеялись на успех настроение в городе было подавленное. Но вопреки всем ожиданиям стратеги разбили спартанцев в битве при Аргинусских островах и вызволили афинский флот. Но странная награда их ожидала. Едва они воротились, их судили за то, что они не выловили и не похоронили трупы убитых. И победителей лаконского флота приговорили к смерти. Против казни голосовал едва ли не один, философ Сократ который сам через 7 лет был приговорен к смерти за то, что представлял себе богов иначе, чем остальные афиняне.

Теперь в городе вообще не осталось хороших военачальников. В 405 г. произошла последняя битва, при Эгос-Потамах. Афиняне были разбиты, потеряли весь флот и армию. Это был конец. Спартанцы приступили к Афинам с моря и с суши, из Декелеи. Сначала народ решил скорее умереть, чем подчиниться врагу. Но в городе начался голод и афиняне смирились. (404 г.).

Лаконцы продиктовали тяжелые условия.

Уничтожались укрепления Афин: длинные стены, воздвигнутые Фемистоклом. Весь флот, кроме 12 кораблей, передавался спартанцам, и самое ужасное для Афин - уничтожалась демократия.

Спартанцы создали комиссию тридцати, во главе с Фераменом и Критием, сторонниками Спарты, которые должны были разработать новую, теперь аристократическую конституцию для Афин. А во избежание волнений в город введен был спартанский отряд. Но тридцать и не coбирались писать новую конституцию: вместо этого они узурпировали власть, за что их прозвали "Тридцать тиранов".

Тридцать тиранов управляли с возмутительной жестокостью: сначала они перебили всех сторонников демократии, затем просто зажиточных людей, чтобы конфисковать их имущество. Город был залит кровью. Говорят, философа Сократ говорил тогда, что поэты часто выводят в трагедиях обреченного на смерть героя, а мы, прибавлял он, обреченный на смерть хор. Но власть тридцати не продлилась доля го. Примерно через год афинянам удалось сбросить их иго. После этого была объявлена всеобщая амнистия и примирение. В Афинах вновь установлена была демократия, котторая продержалась до конца самостоятельного существования Афин. Но великой державой Афины быть перестали и навеки превратились просто в небольшой город со славным прошлым.

Почему же такое гибкое государство, как Афины, потерпело поражение от примитивной, малоподвижной Спарты?

Главной причиной обычно называют Сицилийскую катастрофу, от которой Афины уже не могли оправиться.

Второй причиной следует назвать недовольство союзников. Политика Перикла и Клеона вызвала в них ненависть и раздражение. При первой возможности они отложились, а без них пустела и афинская казна.

Третьей причиной было неожиданное вмешательство Персии, которое сразу склонило чашу весов в пользу Спарты.

Однако следует сказать, что уже на первом этапе войны, до Сицилийской экспедиций, Афины действовали не очень удачно. Нельзя отказаться от мысли, что демагоги типа Клеона оказали пагубное влияние на Афины. На последнем этапе войны демос действует, как капризный деспот, сам отменяя собственные приказания.

Пелопоннесская война предрешила дальнейшую судьбу не только Афин, но и всей Эллады.

Лекция 10

Гегемония Спарты и ее конец. Возвышение Фив (404 - 361 гг. до н.э.)

Пелопонесская война велась за господство (гегемонию - по греческой терминологии) над Элладой. Вопрос этот был решен. Теперь власть над всей Греции принадлежала Спарте. Но спартанцы, которые всю жизнь стремились к гегемонии, теперь не знали, что с ней делать.

Во-первых, у Спарты не было никакого опыта управления народами. Поэтому они обращались с ними, как с илоитами, т.е. держались на одном лишь насилии и страхе. С подвластными городами они поступали так, как с Афинами, т.е. совершали там государственный переворот, ставили во главе несколько тиранов, которых выдавали за аристократическое правительство, а в помощь им вводили в город вооруженный спартанский отряд. Недовольных новым правлением убивали или изгоняли.

Во-вторых, весь строй Спарты рассчитан был на изоляцию. Для этого нужны были законы против иноземцев, закрытая граница, а, главное, железные деньги. Теперь же все это рухнуло. Спартанцы объезжали со своим флотом моря, в страну хлынуло персидское золото. Строй Ликурга пал. Земля стала продаваться и покупаться, в одних руках скапливались богатства, другие беднели. Стратеги на чужбине имели богатые дома и настоящие семьи, а вернувшись домой, ели черную похлебку. Лаконская простота стала одним лицемерием. "С тех пор, как они (т.е. спартанцы - Т.Б.) начали посылать свой флот в море и ходить с сухопутными войсками за пределы Пелопоннеса, стало ясно, что железных денег... не достаточно, ибо нужна была общепринятая монета и наемное войско.. Вследствие этого они вынуждены были обивать пороги у персов, налагать дань на островитян, выжимать деньги у эллинов" (Полибий).

Историк Полибий в приведенной выше цитате упоминает еще одно роковое последствие победы Спарты: лаконцы попали в полную материальную зависимость от персов. Персидский царь постепенно становился настоящим господином Эллады. И прежде всего он потребовал у Спарты платы за помощь в войне. И Спарта пошла на страшное предательство: в 387 г. до н.э. она заключила с Персией договор (так называемый Анталкидов, или Царский мир), по которому все малоазийские греческие городки, некогда состоявшие в Афинском Морском союзе, возвращались Персии.

Следствием этого было изменение отношения эллинов к Спарте. Некогда, до начала Пелопоннесской войны, спартанцами все восхищались. Фукидид сам родом афинянин, отмечал, что в начале войны все сочувствовали Спарте, считая, афинян алчными и властолюбивыми поработителями греков. Когда под звуки флейт спартанцы разрушали Длинные стены Афин, почти все греки воображали, что "день этот - начало свободы для Эллады" (Ксенофонт). Теперь на смену любви и восхищению пришла всеобщая ненависть. Но сбросить спартанское иго казалось невозможным. Еще до войны армия Спарты была грозной, теперь она снискала славу неодолимой. Кроме того, Лакедемон опирался на Персию, поэтому надежд на освобождение почти не было. А между тем дни великой Спарты были сочтены.

В Фивах, главном городе Беотии, спартанды совершили по своему обыкновению переворот, привели к власти тиранов и заняли фиванский кремль своим гарнизоном. Наиболее мужественные люди были изгнаны или бежали. Они собрались в Афинах, вошли в тайные переговоры со сторонниками в Фивах и мечтали освободить родину. Во главе заговора стал Пелопид. В 379 г. до н.э. в бурную, снежную ночь заговорщики пробрались в город. В то время их сторонник пригласил тиранов на пир. Переодевшись в женское платье, надев на голову венки, которые, бросали на лицо густую тень наподобие покрывала, заговорщики под видом гетер пробрались на пир. Там они обнажили спрятанные под платьем мечи и прикончили тиранов и их ближайших клевретов. Граждане проснулись, поднялась суматоха, засветились огни, забегали люди, но услышан имя Пелопида, все успокаивались. Многие вооружались и становились под его знамена.

Спартанцы сверху, с кремля, видели мелькающие oгни, слышали шум и крики. Если бы тогда они спустились и ударили на Пелопида, все было бы кончено. Заговорщиков было не более полусотни. Но они по свойственной, спартанцам медлительности отложили до завтра. А назавтра против них были уже все Фивы. Спартанцы были изгнаны из Фив.

Слух о подвиге фиванцев облетел всю Элладу. Беотийские города стали изгонять спартанцев и спешили объединиться вокруг Фив. В Фивах было установлено демократическое правление. Во главе нового государства стал Пелопид и его друг Эпаминонд. Эпаминонд был, по общему мнению всех греков, самым замечательным героем, которого родила Эллада. Знатнейший человек, потомок легендарных спартов{Миф рассказывает, что Кадм, финикийский царевич, в поисках своей сестры Европы (см. лекцию 2) забрел в Беотию. Там он победил исполинского дракона и, по велению божества, посеял его зубы в землю. Из зубов дракона выросли люди, которых назвали спартами. Кадм и 5 спартов стали основателями Фив.}, он добровольно отказался от своих сословных привилегий и всего себя посвятил служению родине. В юности он не интересовался политикой, был учеником философа-пифагорейца, увлекался музыкой. Эпаминонд был совершенно равнодушен к деньгам и всю жизнь провел в бедности. "У Эпаминоида был один единственный, да и то поношенный плащ. Если его приходилось отдавать валяльщику, Эпаминонд сидел дома, так как он не имел на смену другого. При такой бедности он, однако, не принял большого денежного подарка, присланного персидским царем" (Элиан "Пестрые рассказы"). С Пелопидом его с ранней юности связывала самая тесная дружба. Однако при господстве тиранов Эпаминонд не покинул Фивы, подобно Пелопиду, считая, что оставлять родину в беде преступно. .

Быть может Эпаминонд и после переворота Остался бы далек от политики, если бы не грозная опасность, которая нависла над Фивами. Спарта не могла оставить безнаказанным поступок фиванцев. Ведь их примеру могли последовать другие эллины. Поэтому решено было примерно наказать Фивы. Огромная спартанская армия вторглась в Беотию. Страх перед лаконцами был так велик, что все союзники рядом покинули фиванцев: афиняне не только отступились, но даже казнили граждан, державших сторону беотийцев, многие из беотийских городов покорились спартанцам. Фиванцы остались один на один с грозным врагом. Во главе армии стал Эпаминонд.

Противники встретились в 371 г. до н.э. у города Левктры. Эпаминонд в этой битве применил так называемый косой клин. Именно его тактика легла в основу знаменитой македонской фаланги, покорившей Александру мир. Спартанцы были разбиты и позорно бежали. Но Эпаминонд не довольствовался победой: он двинулся на самую Спарту. Пока он шел через Пелопоннес, народы восставали против Спарты и примыкали к нему. Во главе огромного войска Эпаминонд приблизился к Лакедемону.

Спарта не имела даже стен и спартиаты гордились этим: они говорили, что ни один враг не осмелился подойти к их городу. Они любили повторять, что еще ни одна лакедемонская женщина не видела дыма вражьего костра. Когда один афинянин, желая задеть спартанцев, сказал: "Много вас лежит в Аттике!" Спартанцы отвечали: "Зато ни^; один из вас - в Лаконии!" И вот теперь фиванцы у Спарты! Царил невообразимый переполох. "Город наполнили вопли и беспорядочные метания пожилых людей и женщин, которые ... совершенно обезумели от крика неприятелей и вида их костров" (Плутарх). Периэки и илоты стали перебегать к врагу. В этот критический момент Спарту спасла случайность: река Еврот разлилась и вышла из берегов. Ввиду врага фиванцы не стали переходить реку в брод. Впрочем, видимо, Эпамиконд. более хотел устрашить город. Цель его была достигнута: весь Пелопоннес отложился от лаконецев, и Спарта после его похода навеки стала заурядным греческим городом, как и Афины.

Время после Левктр называют эпохой гегемонии Фив. Действительно, Эпаминонду удалось поднять родной город на необыкновенную высоту. Он стал в главе Пелопоннесса, даже создал собственный флот. Но именно слишком стремительное возвышение Фив и вызвало вражду прочих греков. Раньше они смотрели на фиванцев как на защитников от Спарты.

Но Спарта была не страшна более. И вот афиняне, бывшие союзники Фив, решили заключить союз со своими непримиримыми врагами спартанцами и выступить против Фив. Они надеялись, сокрушив Эпаминонда, снова стать господами Эллады. Объединенное афинское и спартанское войско встретилось с фиванцами при Мантинее в 362 г. Фиванцами командовал Эпаминонд. Во время битвы он был ранен. Главнокомандующий понял, что рана смертельна. Он велел отнести себя на возвышенное место, внимательно наблюдал за ходом битвы и руководил ею. Фиванцы победили. Враги бежали. Тогда Эпаминонд произнес: "Умирая, я оставляю двух бессмертных дочерей - Левктру и Мантинею". С этими словами он умер.

Эпаминонд умирал со счастливой улыбкой: он был уверен, что оставляет родину великой, нерушимой, могущественной. Но он ошибся. С его смертью кончилось и гегемония Фив. Они сошли со сцены, как Афины и Спарта. Причина была в том, что Фивы не были приспособлены для господства и держались только благодаря гению Эпаминонда. Но он умер, и звезда их закатилась.

И все же Эпаминонд был прав, говоря, что оставляет после себя бессмертных детей: ведь ему удалось навеки coкрушить могущество Спарты, чего не сумели достигнута Афины в пору своего могущества.

С этого времени история Греции представляет собой цепь непрерывных междоусобных войн. То одно, то другое государство побеждало, на несколько лет устанавливало свою гегемонию, а потом снова впадало в ничтожество. Это имело ужасные последствия: страна обезлюдела, толпы нищих, бродяг и разбойников скитались по дорогам, молодые мужчины уходили служить наемниками на Восток. Еще хуже было другое: вожди всех греческих государств были на содержании у Персии. Персидский царь щедро платил им, стравливал греков друг с другом и, казалось, недалек был день, когда Персия станет властительницей когда-то победившей ее Эллады. В такое ничтожество впала Греция всего за 150 лет.

Лекция 11

Подчинение Греции Македонией

Но Греция не подчинилась Персии. Дело в том, что в международную игру вступила новая страна - Македония.