Metafora_хорошая статья (Ещё материалы по английскому)

МЕТАФОРА: укрощение строптивой

Обучение лексике иностранного языка, особенно на старшем этапе, является извечной головной болью для учителя, причем не только и не столько из-за «безграничности» предмета усвоения. Проблема приобретает новый статус скорее в силу необходимости сосредоточить внимание на расширении семантического содержания изучаемого слова, необходимости выявления тонких смысловых различий между значениями слова в разных контекстах. Роль контекста и его вклад в семантическую составляющую слова возрастают до такой степени, что «контекстуализация» значения превращается из абстрактного понятия в один из важнейших аспектов изучения лексики. Контекст, выступая как образец живого функционирования языка в речи, с одной стороны, дает учащемуся дополнительную психологическую опору для усвоения многообразия значений слова, а с другой, наоборот, усложняет понимание слова за счет видоизменения ранее известных его свойств в окружении других языковых единиц ¹⁾.

Самым, пожалуй, ярким представителем класса слов с расширенной трактовкой значения является метафора. Она представляет собой настолько многоплановое явление в языке, что ее универсальность распространяется практически на все сферы человеческой жизнедеятельности. В этой связи целью настоящей статьи является описание одного из возможных подходов к изучению и усвоению английских метафор на примере соответствующих разделов УМК издательства «Макмиллан» LASER, Рrе-FСЕ – Маgic Metaphors [12].

Согласно определению, даваемому в [4, с.537], метафора (от греч. metaphora-перенесение) – это слово или выражение, употребляемое в непрямом, переносном значении и основанное на сходстве, сравнении, аналогии. Метафора употребляется для номинации характеристики предмета или явления какого-либо класса с помощью значения, свойственного другому классу предметов или явлений. Эта семантическая двойственность является основным свойством метафоры и озна-

__________________________________

¹⁾ Вспомним трактовку значения слова с точки зрения семасиологии, где оно определяется как осознанное или не осознанное самим человеком психическое явление — отражение в сознании человека предмета материальной действительности. [9, c.146]

чает, что в порождении «нового смысла», т.е. в метафоризации значения, участвуют четыре компонента: основной и вспомогательный субъекты, а также свойства каждого из них (рис. 1). В. В. Виноградов писал о семантической двойствен-

Рис. 1 Упрощенная схема метафоризации значения

ности метафоры: "В метафоре нет никакого оттенка мысли о превращении предмета. Наоборот, «двуплановость», сознание лишь словесного приравнивания одного предмета другому – резко отличному – неотъемлемая принадлежность метафоры" (цит. по [2, c. 356]).

С точки зрения лексикологии к метафоризации значения способен очень большой класс слов – имена предметов, обозначения признаков, многие типы предикатов. Причем метафоризация может происходить как в пределах одного класса слов, так и сопровождаться «синтаксическим сдвигом», например, переходом из именной позиции в предикатную или от описания признака предмета – к его номинации. Значения таких слов непременно обладают некоторой «расплывчатостью», причем, как отмечает Н.Д. Арутюнова, "Чем диффузнее и дискриптивнее значение слова, тем легче оно метафоризуется" [2, c. 348]. Таким образом, новые метафоры возникают за счет постоянно изменяющихся семантических и синтаксических границ классов слов, когда одни объекты «дают в долг» другим объектам свои наименования.

Для создания эффективной стратегии обучения следует выбрать определенный подход к трактовке метафоры. Самой продуктивной с этой точки зрения нам представляется понятие метафоры, введенное еще Аристотелем, когда она рассматривается как «сокращенное образное сравнение», действующее применительно к классу объектов, а не к отдельным представителям этого класса. Причем основанием для употребления слова в переносном значении является некоторое постоянное (инвариантное), но достаточно широкое, «объемное» свойство объекта [11, c. 297]. Если при описании общего значения слова делается указание на совокупность, перечень, ряд признаков, то в инвариантном значении определяется его значение лишь относительно других вариантов, что по сути является более важным: "... при определении инварианта достаточно «очертить круг» и не указывать, что внутри него... Нет такой метафоры, как бы смела она ни была, которая не была бы понятна, если только не нарушается связь с инвариантом значения" [9, c. 158-159]. Итак, первый обязательный элемент стратегии при изучении метафоры – выделение инвариантного свойства объекта, или инварианта значения.

Вторым важным аспектом в трактовке метафоры является предложенная Н.Д. Арутюновой точка зрения на метафору, появившаяся в результате обсуждения семантических типов отклонений от нормы. При данном подходе метафора рассматривается как «интерпретируемая аномалия», своего рода семантическая неправильность, возникающая "в результате намеренного нарушения закономерностей смыслового соединения слов" [2, c. 346]. Очевидно, что развитие данного положения выводит нас в экстралингвистическую область, где для понимания природы метафоры становится необходимым учитывать отражение специфики национально-культурных реалий – «жизненного опыта » народа – в языке. Это будет вторым обязательным элементом стратегии при изучении метафоры.

Для чего нужна метафора ? Лингвисты дают следующие ответы на этот вопрос: "...метафоризация существует как вполне обычный творческий процесс человеческого познания, который объединяет понятия, в норме не связанные, для более глубокого проникновения в суть дела" [9, c. 373]. "Метафора представляет собой способ формирования недостающих языку значений" [2, c. 362]. Используя метафору, человек не столько стремится к украшению своей речи, сколько решает сиюминутную чисто прагматическую задачу – максимально донести до собеседника смысл своего высказывания. Однако бывают случаи, когда метафора не только не способствует пониманию, а напротив, усложняет его. Поэтому здесь важно соблюдать чувство меры, ибо языковое творчество, проявляемое на уровне ассоциаций, рискует оказаться либо чересчур субъективным, либо излишне «ярким». Л. Блумфилд, говоря о востребованности прямых и метафорических значений слова при коммуникации, отмечает, что метафоры, занимая периферийную область в наборе вариантов значений слова, могут уступать прямому, центральному, значению в этом процессе: '' Центральное значение имеет преимущество в том смысле, что мы всегда понимаем ту или иную форму (то есть реагируем на нее) в ее центральном значении до тех пор, пока что-либо в практической ситуации не заставит нас обратиться к поискам переносного значения" [3, c. 153].

Следовательно, соблюдение норм и стереотипов, свойственных языковой культуре данного народа, является непременным условием успешности как процесса метафоризации значения, так и самого процесса коммуникации. С этих позиций при освоении метафор важную роль играет опора на родной язык обучаемых, вернее, на их языковой опыт. Что касается русского языка, то русские и английские метафоры во многом сходны как по семантике, так и по способам употребления ¹⁾: холодный взгляд – icy look, бурные чувства – stormy feelings и т.п. Поэтому в процессе обучения не приходится затрачивать много усилий, чтобы добиться перелома в сознании учащихся и мотивировать необходимость использования метафор в речи (как, например, это приходится делать при изучении артиклей или фразовых глаголов). Более сложная задача – научить правильному их употреблению в многообразных ситуациях общения.

Рассмотрим далее принципы взаимодействия прямого и метафорического значения слова, или, по-другому, основного и вспомогательного субъектов в контексте сфер их действия. При лексикализации метафоры, т.е. при расширении сферы ее действия, происходит непременное сужение области ее свойств и признаков, когда за ней закрепляется лишь небольшой круг компонентов (так назы-

__________________________

¹⁾ Еще одним доказательством тому служит появление в английском языке образной номинации "Iron Lady" по отношению к Маргарет Тэтчер. Однако мало кто знает, что эта метафора - калька с русского выражения "Железная дама", автором которого является один из советских политиков того времени.

ваемое зачеркивание признаков). С этой точки зрения метафора, неся в себе значение вспомогательного субъекта в образе актуального, реализует принцип подобия, уподобления, основной для метафоризации лексической единицы: "... метафоризация начинается с «ощущения подобия» (или сходства) формирующегося типового образа реалии и некоторого в чем-то сходного с ней «конкретного» образно-ассоциативного представления о другой реалии" [10, c. 137].

Допущению о подобии в отношении метафоры придан статус так называемого модуса фиктивности: "С этого допущения и начинается то движение мысли, которое ищет подобия, выстраивая его затем в аналогию, а затем уже синтезирует новое понятие, получающее на основе метафоры форму языкового значения. Модус фиктивности и есть «сказуемое» метафоры: разгадка метафоры – это понимание того, что ее «буквальное» значение предлагается воспринимать «фиктивно». Модус фиктивности обеспечивает «перескок» с реального значения на гипотетическое, т. е, принимаемое в качестве допущения, отображение действительности, и поэтому он непременное условие всех метафорических процессов" [10, c. 137]. Таким образом, метафора всегда сориентирована на некий объект, однако интерпретирует свойства этого объекта по-своему. Эту «авторскую» интерпретацию служащую основанием для уподобления, будем считать третьим обязательным элементом стратегии при изучении метафоры.

Проанализируем с позиции уподобления возможность семантической сочетаемости элементов метафоры. Если рассматривать некое метафорическое выражение, то между его элементами всегда существует так называемое категориальное рассогласование: эти элементы, обладая определенными семантическими признаками, свойственными объектам данного класса, не могут образовывать имеющие смысл словосочетания при одновременном сохранении своих исходных значений. Так, например, в метафорических выражениях соlоиrful description и ипhеаlthy situation возможны два варианта анализа семантической сочетаемости составляющих: 1) прилагательные cоlоиrful и ипhеаlthy употребляются в переносном значении, как «многостороннее, детальное, со многими составляющими» – соlоиrfиl и как «плохая, трудно поддающаяся изменению»– ипhеаlthу; 2) существительные description и situation не сохраняют свою «абстрактную» сущность, а замещаются некоторым «конкретным», вне контекста совсем не очевидным, значением, например «картинка» или «платье» для description или «человек» или «цвет лица» для situation.

В обоих вариантах категориальное согласование между составляющими фраз восстанавливается, однако только за счет операции уподобления, «поверхностного» семантического согласования. В первом случае эта операция приводит к толкованию прилагательного в его непрямом, метафорическом, значении, а во втором – само словосочетание представляет собой уподобление и целиком метафоризуется: соlоиrful description – colourful picture, colourful dress; unhealthy situation – unhealthy man, unhealthy complection.

При анализе глагольных словосочетаний, например: to recover from failing the exam, to arrive to an important point in one’s career, более продуктивным представляется второй вариант – когда глагол сохраняет свое прямое значение, а устранение перебоя в семантическом согласовании достигается за счет метафоризации объекта или места действия: failing the exaт рассматривается как некая болезнь, которую надо пережить, а ап important point – место, в которое приезжают. В данном случае наблюдается семантический сдвиг всего метафорического словосочетания за счет изменившихся значений остальных его членов, подтягивания их к «ядру» – глаголу, который сам "метафоризуется вслед за субъектом" [2, c. 351].

Из приведенного анализа следуют три практических вывода, которые нами приняты за ключевые при выборе подходов к изучению метафоры.