Диссертация (958871), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Неудивительно,что в «Испанской трагедии» Т. Кида. Месть как отдельный персонаж введена вперечень действующих лиц. Именно к ней обращены мольбы убитого на полебоя дон Андреа. Его речь обращена не к монаршим особам, не к другимпредставителям власти, а именно к самой Мести, аллегорическому персонажу,который, подобно античным Эриниям, один лишь вправе вершить высшееправосудие.46Захаров В. Об историческом фоне английской «трагедии мести» на рубеже XVI–XVII вв. // Шекспировскиечтения.
1976. М., 1977. С. 97–103.47Bowers F. T. Elizabethan Revenge Tragedy, 1587–1642. Princeton, 1940. Pp. 20–22.27Уже в первой половине XVI в. с укреплением централизованной власти,как следствие, пришло осуждение «дикого правосудия» и противодействие ему.Идеологи абсолютизма считали личную месть во всех ее проявлениях(например, дуэль) угрозой устоям государства.
Неуважение к закону в этомсмысле рассматривалось как тягчайшее преступление. Во вторую очередь здесьстоит отметить, что в основе «кровавых трагедий» лежит неприятиеелизаветинским обществом идеологии макиавеллизма48.Драматурги Т. Кид, К. Марло, У. Шекспир, а также их современники всвоих произведениях отобразили всеобщее осуждение «макиавеллистского»характера преступления.
«Коварство и лицемерие не считались свойствами,искони присущими англо-саксам; свойства эти были, как полагали в Англии,посланы богом в виде особой кары ненавистным папистам. Дурная славаНикколо Макиавелли, автора "Государя", в Англии в то время была настольковелика (достаточно вспомнить, например, «дух Макиавелли», выведенныйМарло в «Мальтийском еврее»), что его считали бессмертным, вездесущим иотождествляли даже с самим отцом зла»49. Наиболее «макиавеллистским»считалось убийство с заранее обдуманным намерением. Если же убийствосовершалось спустя много времени после вызвавшего его оскорбления, тообщественная мораль считала его еще более тяжким преступлением.В «Испанской трагедии» Т.
Кида все кровавые злодеяния, совершенныене только очевидными злодеями Лоренцо и Бальтазаром, но и отцом жертвы«безутешным Иеронимо», носят именно«макиавеллистский» характер.Елизаветинское публика, естественно, порицала вероломных и безжалостныхубийц (таких, как Лоренцо и Бальтазар), но в той же степени оно порицалоИеронимо, пошедшего на кровавую расправу с убийцами своего сына.Вероятно, поэтому в финале трагедии мы видим гибель свершившего «свое»правосудие Иеронимо.И все же к кровной мести елизаветинская публика относилась двояко.48Микеладзе Н. Э. Шекспир и Макиавелли: тема «макиавеллизма» в шекспировской драме.
[Электронныйресурс] // URL: http://www.w-shakespeare.ru/library/shekspir-i-makiavelli.html. (Дата обращения: 09.04.17).49Захаров В. Об историческом фоне английской «трагедии мести» на рубеже XVI–XVII вв. // Шекспировскиечтения. 1976. М., 1977. С. 97–103.28Месть убийце отца или сына казалась обоснованной (особенно в тех случаях,когда было трудно или вовсе нельзя апеллировать к правосудию), иобщественноемнениедопускаловозможностьдляотмщения,хотяограничивало мстителя в выборе средств50. Отмщение Иеронимо, напротив,готовилось чрезмерно долго и было осуществлено весьма изощреннымспособом (Иеронимо устроил «кровавый спектакль»). Такая месть не моглазаставить публику симпатизировать мстителю, а следовательно – в финалегерой должен был погибнуть.Также серьезное недовольство у елизаветинского общества вызывалоподстрекательство к мести, открытое или тайное, приравнивавшееся к наймуубийцы.
Провокатор часто считался более виновным, чем убийца, поскольку издвух злодеев роль «макиавеллиста» играл именно он. Как раз в этом кроетсяпричина того, что в финале «Испанской трагедии» мы видим гибель не толькопрямых виновников убийств, но и косвенных. Так, Бель-Империя, желавшаярасправы над вероломными убийцами своего жениха и возлюбленного иобвинявшая Иеронимо в медлительности необходимого возмездия, самапогибает.У младших современников Шекспира, например, у Т. Мидлтона, помимовышеуказанных мотивов для мести появляется мотив отмщения чести рода,поруганнойвследствиепрелюбодеянияилимезальянса.Еготрагедия«Оборотень» («The Changeling», 1622), ориентированная на мораль английскогообщества, идет вразрез с представлениями о чести, «принятыми в Испании и вИталии, где утрата чести должна быть непременно отомщена.
В английскихтеатрах того времени, ставивших переводные итальянские пьесы или пьесы изитальянской жизни английских драматургов, зрителя особенно поражало ивозмущалохладнокровиемстителя,которыйубивал,повинуясьнеопрометчивому горячему порыву, но предварительно рассчитав, в какоймомент и каким орудием удобнее нанести удар. Бессмысленно жестоким50Campbell L. Theories of Revenge in Renaissance England // Modern Philology. 1931. №3 (23). Pp.
281–296.29казалось убийство неверной жены, которое совершал оскорбленный супруг» 51.У Мидлтона же, наоборот, мы видим, как его герой Альсемеро, вместо тогочтобы своей рукой отомстить за бесчестье, нанесенное ему прелюбодеяниемего жены Беатрисы, решает добиться правосудия от ее отца. Тем не менее,неверная жена и ее коварный соблазнитель Де Флорес, пытаясь избежатьнаказания со стороны власти, закономерно погибают, совершив самоубийство,а Альсемеро, не прибегнувший к кровавой мести, остается жив.Первым образцом жанра кровавой трагедии мести в английскомренессансном театре конца XVI века считается пьеса, приписываемая ТомасуКиду (Thomas Kyd, 1558-1594): «Испанская трагедия», оказавшая впоследствииогромное влияние на театр елизаветинской эпохи. А.А.
Аникст отмечает еецентральное место в ряду трагедий данного жанра: «нельзя не поразитьсянапряженнойдраматичностидействия«Испанскойтрагедии».Привнимательном чтении нетрудно увидеть, что некоторые типичные приемытрагедииместиполностьюсохраненыуШекспирав«Гамлете»52.Исследователь английского ренессансного театра Ф. Бауэрс говорит даже осуществовании «школы» Кида (the School of Kyd)53, подчеркивая тем самымзначимость его драмы для современников.
По его словам, многие изпредставителей жанра трагедии мести переняли созданную им модель.Главной движущей силой и основой в такой модели выступает мотивкровной мести. В процессе драматического действия публике предстоитувидеть ряд напряженных сцен, в которых протагонист ищет возмездия засовершенное против его семьи преступление, и неизбежно кровавый финал.Все первое действие полностью представляет собой экспозицию пьесы:испанский дворянин Андреа погибает в бою от руки врага, португальскогопринца Бальтазара, после чего его дух, находящийся отныне в особомсценическом пространстве, взывает к воплощенному образу Мести и требуетпокарать виновников его гибели. Месть же призывает дух Андреа набраться51Захаров В. Об историческом фоне английской «трагедии мести» на рубеже XVI–XVII вв. // Шекспировскиечтения.
1976. М., 1977. С. 97–103.52Кид Т. Испанская трагедия. М., 2007. С. 5.53Bowers F. Elizabethan Revenge Tragedy (1587–1642). Princeton, 1971. P. 102–152.30терпения и ждать, так как кара на голову его убийцы не падет моментально: изживых отмщения желает лишь его бывшая возлюбленная Бель-Империя,взаимности которой теперь добивается убийца Андреа, принц Бальтазар.Таким образом, первым примером героя-мстителя в трагедии становитсяименно женский персонаж, что вполне согласовалось с распространенным велизаветинскую эпоху мнением о том, что женщины гораздо более склонны красчетливой и жестокой мести, чем мужчины54,55.
Возможно, именно к этомустереотипу апеллировал Шекспир, создавая образы Таморы, Реганы иГонерильи.Дальнейшее поведение Бель-Империи подчинено единственной целидобиться отмщения любыми средствами. Для достижения этой цели онапытается манипулировать Горацио – соратником убитого Андреа – и, сделавего своим новым возлюбленным, заставить выступить против Бальтазара.
Такоеповедение героини позволяет обнаружить в себе черты макиавеллизма.Несмотря на то, что впоследствии героиню все-таки охватывает истинноечувство к Горацио, именно ее прежнее отношение к нему как к инструментусвоего возмездия становится причиной гибели несчастного сына гофмаршала.От Бель-Империи роль активного мстителя теперь переходит к Бальтазару.Честь португальского принца ущемлена: Горацио не только взял его в плен, нои получил в награду благосклонность его несостоявшейся невесты.
ПомочьБальтазару совершить акт кровавого возмездия вызывается брат Бель-ИмперииЛоренцо. В отличие от сестры, этот персонаж сочетает в своем характере всечерты типичного злодея. Ориентируясь на свою выгоду, он использует дружбус Бальтазаром как инструмент для собственного возвышения. Лоренцо,последовательно спланировав события, устраняет препятствия, которые стоятна пути брака его сестры с человеком королевской крови. Благодаря его«стараниям» отмщение, которого желал Бальтазар, превращается на глазах узрителя в отвратительное, предательское и кровавое убийство Горацио.5455Бартон Э. Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира.
М., 2005. С. 76–78.Tomlinson T. B. A Study of Elizabethan and Jacobean Tragedy. Cambridge University Press, 1964. P. 187.31Итак, к текущему моменту драматического действия (конец второго акта)зритель увидел на сцене уже двух «ложных» мстителей, не считаянеоформленного и безликого духа мщения, который составляет саму суть«Испанской трагедии» (представлено образами духа Андреа и Мести). Первыйтип – это женщина, потерявшая возлюбленного. Ею руководят чувствоненависти, она стремится всеми возможными методами привести к гибелиБальтазара, убившего в бою Андреа (Бель-Империя).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
