Тема 9 (952311), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

9.3.2. Картели

Н

Принципы картельного соглашения

емногочисленность основных участников олигополистического рынка благоприятствует заключению между ними соглашения. Главная идея подобного сговора состоит в установлении объема производства и цен на та­ком уровне, который обеспечивает максимальную прибыль для всей группы договаривающихся компаний в целом (монопольную прибыль). Далее этот объем делится между участниками картеля с помощью определения либо квоты (доли) каждого из них. в об­щем производстве, либо путем географического закрепления рын­ков (члены картеля обязуются не вторгаться на чужие участки рынка по принципу: я торгую только в Петербурге, а ты — толь­ко в Москве). Нередко картели предпринимают меры и по вырав­ниванию уровня издержек своих членов. Для этого они договари­ваются предлагать поставщикам за закупаемые ресурсы

одинаковую цену.

Таким образом, классический картель предполагает установ­ление между фирмами соглашения:

1. о единых ценах;

2. о размерах (квотах) производства или разделе рынков;

3. о единой политике по отношению к поставщикам ресурсов, чаще всего по отношению к профсоюзам.

В

Время господства картеля

ременем расцвета картелей был период с конца XIX до конца 1930-х годов ХХ в., когда они имели легальную форму и были широко распространены. Если господство одной-единственной фирмы в отрасли представляет собой редкое и, как правило, кратковременное явление, то картели названного периода смогли создать монополистическую структуру рынка в целом ряде веду­щих отраслей (электротехника, химия, металлургия, нефтяная промышленность), причем не только в национальных, но и меж­дународных масштабах. И на длительное время.

С

Синдикаты в царской России

пецифика истории сговора в нашей стране состоит в том, что в царской России картели были запрещены уже в те годы, когда в других странах их деятельность разрешалась, а по­рой и поощрялась (в Германии, например, в них видели «лекар­ство от кризисов» — как сильно заблуждаются порой бизнесмены и экономисты при оценке новых явлений см. далее).

Однако русские олигополисты нашли обходной путь. Они создали синдикаты — объединения с очень своеобразной структурой. Формально между олигополистами не было никаких соглашений, а значит, нельзя было и применить антикартельное законодатель­ство. Но все члены синдиката совместно владели одним дочерним обществом — так называемой конторой. Последняя не занималась производством продукции, а только торговала ею. «Изюминкой» же организационной структуры синдиката, собственно и превращавшей его в сговор, были стандартные соглашения, подписывав­шиеся на двусторонней основе (т.е. юридически опять не с другими олигополистами) каждым из участников синдиката и конторой. Согласно этому соглашению участник синдиката уполномочивал контору быть единственным (как теперь говорят, эксклюзивным) продавцом своей продукции. В итоге контора продавала всю про­дукцию, изготовленную олигополистами, и, следовательно, фактически превращалась в монополию.

К

Последствие деятельности картелей

артели оказали резко отрицательное воздействие на рыночную экономику, Более того все недостатки чистой монополии на практике известны человечству в основном из опыта деятельности картелей. Худшие образцы завышения цен и занижения выпуска продукции дали имение картели. Кстати, Россия с таким страшным понятием, как «то­варный голод», впервые столкнулась не во время войны, не при социализме, а перед Первой мировой войной в результате умышленного сдерживания объема производства синдикатами.

Практиковали картели и сознательное ухудшение качества продукции. Международный электротехнический картель «Феб» например, в 1930-е годы рекомендовал ограничить срок службы электрических лампочек 1 тыс. ч, хотя уже существовала технология, позволявшая довести его до 3 тыс. Расчет был прост: чем быстрее перегорают лампы, тем больше новых нужно покупать для замены. Нередко картели тормозили технический прогресс: в целях экономии издержек новые изобретения «клались под сукно до тех пор, пока не износятся машины, выпускающие товары по старой технологии.

Особенно сильное негативное воздействие на экономику картели оказали в период тяжелых кризисов перепроизводства — в 1930-е годы. Хотя товары в это время не находили сбыта, картели не снижали на них цены, предпочитая уменьшать объемы производства и увольнять рабочих. Для каждого картеля в отдельности это была вполне рациональная тактика: лучше продать один то вар по полной цене, чем два по половинной. Ведь при равной вы ручке переменные издержки в первом случае окажутся вдвое ниже а значит, есть шанс, несмотря на кризис, сохранить прибыли. Все

же хозяйство в целом расплачивалось за это углублением кризи­са: падение производства и безработица в годы Великой депрессии (1929-1933) достигали самых высоких значений за всю историю капитализма. Сравнивая угнетенную рыночную экономику тех лет с динамично развивавшимся СССР эпохи первых пятилеток, мно­гие крупные немарксистские экономисты той эпохи (включая ве­ликого Дж. М. Кейнса) высказывали опасение, что капитализм сходит с исторической сцены.

У

Запрет картелей

рок не прошел даром: в большинстве стран картели тогда же или чуть позже были законодательно запрещены. Не разрешено создание карте­лей и по современному российскому законодательству. В настоя­щее время картели существуют (и преследуются властями всех стран) как тайные сговоры. Легально они допускаются лишь в не­которых особых сферах экономики (например, в старых, умираю­щих отраслях или в экспортной деятельности) и только под конт­ролем государства.

В

Картели в современной России

силу юридического запрета официаль­но картели в современной России не су­ществуют. Однако практика разовых ценовых сговоров распространена весьма широко. Например, как на потребительском рынке периодически возникает дефицит то сливочного или подсолнечного масла, то бензина. И как потом эти товары вновь появляются с сильно повышенными ценами одновре­менно у всех продавцов. Чему напуганный пропажей нужного продукта покупатель, вопреки трезвой логике, только радуется.

Нередко также функции, близкие к картельным, пытаются осуществлять на более постоянной основе разнообразные ассо­циации: импортеров чая, производителей соков и т.д. В октябре 1998 г., например, Государственный антимонопольный комитет РФ провел расследование повышения цен на бензин членами Мос­ковской топливной ассоциации, объединяющей около 60 компа­ний — владельцев бензоколонок и контролирующей 85-90% про­даваемого в Москве бензина. Всего в 1998-2001 гг. против карателей было возбуждено 87 дел.

Однако еще большие опасения вызывает в этом смысле буду­щее. Высокая концентрация производства, неумение завоевывать клиентов рыночными методами, сложившиеся в еще дореформен­ную эпоху тесные контакты всех предприятий основных отраслей и ряд других факторов благоприятствуют массовому возникнове­нию картелей. Если развитие событий действительно пойдет по этому сценарию, экономике может быть нанесен крупный ущерб. Его предотвращение поэтому является важной задачей государ­ственной экономической политики.

9.3.3. Картелеподобная структура рынка

Компромисс между нескоординированной олигополией и прямым сговором представляет собой картелеподобная структура рынка, или «игра по правилам». Фирмы не вступают друг с другом в соглашения, но подчиняют свое поведение определенным неписаным правилам. Такая политика, с одной стороны, позволяет избе жать юридической ответственности, вытекающей из антикартельного законодательства. А с другой — уменьшить риск не­предсказуемой реакции конкурентов, т.е. оградить себя от глав ной опасности, свойственной нескоординированной олигополии «Игра по правилам» облегчает достижение олигополистического равновесия.

Н

Лидерство в ценах

аиболее часто употребляемым приемом «игры по правилам» является лидерство в ценах. Оно состоит в том, что все крупные изменения цен сначала проводит одна фирма (обычно самая крупная), а затем они повторяются в близких размерах остальными компаниями. Ценовой лидер фактически единолично определяет цены (а значит, и объем производства) для всей отрасли, но делает это с таким расчетом, чтобы новые цены устроили и остальных. Ведь если они будут невыгодны конкурентам, то те просто не последуют за лидером и отрасль перейдет в опасное для всех участников состояние нескоординированной олигополии. Не случайно поэтому лидер часто «прощупывает» отношение конкурентов, заранее предавая оглас­ке размер предстоящего изменения и прислушиваясь к реакции других фирм.

ИЗ РОССИЙСКОЙ ПРАКТИКИ: Лидерство в ценах в российском автомобилестроении

Лидерство в ценах очень распространено на Западе, а в наши дни его можно наблюдать и в России, например, в автомобилестроении. Российская автомобильная промышленность — классический пример олигополии. Самостоятельных производителей автомашин в стране совсем немного. Так, в производстве легковых автомобилей их было всего три— АвтоВАЗ, ГАЗ и АЗЛК {«Москвич»). Позднее АЗЛК фактически прекратил производство, а его место занял «Иж».

В 1991—1992 гг. лидером в ценах на легковые машины постоянно выступал крупнейший производитель — АвтоВАЗ. АЗЛК и ГАЗ следовали за ним. Это было время гиперинфляции, когда дорожало все. Решающее значение имела скорость повышения цен. И АвтоВАЗ задал весьма быстрый темп. Экономические возмож­ности для этого были. С началом социального расслоения чуть ли не первой покупкой богатых людей стал именно автомобиль. К тому же много машин поку­пали и новые частные фирмы: в торговом бизнесе (а именно он преобладал, да и преобладает пока среди мелких и средних фирм) мобильность — главный залог успеха.

Так, до известного момента лидерство АвтоВАЗа в ценах фактически своди­лось к их максимально быстрому повышению, вполне устраивавшему и других производителей. На рубеже 1993 г., однако, АЗЛК и ГАЗ отказались повторить за лидером очередное удвоение цен. Дело в том, что «Жигули» в то время были кон­курентоспособны за границей и АвтоВАЗ мог ориентироваться на более высокие цены за рубежом. Завысив цены внутри страны и соответственно потеряв часть

российских потребителей, он ничего не проигрывал — высвободившиеся маши­ны уходили на экспорт и приносили заводу даже больше прибыли. Напротив, сбыт «Москвичей» и «Волг» за рубежом был невелик. Их производители вынуждены были в большей мере считаться с покупательной способностью россиян. И они перестали повышать цены.

ВАЗ-2109 стал заметно дороже «Волги». Что же касается «Москвича», каче­ство которого было ниже, то были моменты, когда за те деньги, которые стоила «девятка», можно было купить целых три московских легковушки. В результате таких ценовых перекосов у АвтоВАЗа возникли первые проблемы со сбытом. Урок не прошел даром: в том же 1993 г. темп роста цен на «Жигули» резко упал.

Главным фактором последующих лет стала постепенная потеря международ­ной конкурентоспособности российских автомобилей. Сначала «Жигули» вынуж­дены были оставить иностранные рынки. Затем, несмотря на защитные таможен­ные пошлины, иномарки стали теснить их и в России.

Устанавливая цены на свои машины, российские фирмы первоначально мало считались с этими переменами. Тремя производителями выдерживалась лишь пропорция цен между собой. Но попытавшись установить цену на новую модель — «десятку», АвтоВАЗ потерпел фиаско: она оказалась выше цены сразу несколь­ких иномарок: «Шкоды Фелиции», «Фиата Уно» и др. Пришлось понижать цены, но и это не спасло от затоваривания. Из-за падения сбыта к середине лета 1998 г. АвтоВАЗ был вынужден резко сократить производство.

Новый поворот ситуации обусловила девальвация рубля. Она сделала ино­марки недоступно дорогими и открыла путь для повышения цен на отечествен­ные машины. Испуганный недавними трудностями сбыта АвтоВАЗ на этот раз от­казался выполнять роль лидера их увеличения. Умеренный рост цен начался только в 2000-2001 гг., но уже к началу 2003 г. рынок вновь переполнился «Жигу­лями». Лидерство в ценах трудно осуществлять при недостаточной конкуренто­способности.

Д

Ценообразование

по схеме «издержки

плюс»

ругим распространенным вариантом картелеподобной структуры рынка явля­ется ценообразование по схеме «издерж­ки плюс». Оно предполагает, что фирмы отрасли ориентируются на примерно одинаковый, «нормативный» процент прибыли по отношению к издержкам. Поскольку за дол­гие годы противоборства на рынке каждый олигополист успевает хорошо узнать уровень издержек конкурентов, ему становится легко предсказывать и их цены. Появляется и четкий критерий оценки степени агрессивности ценообразования. Как только про­цент прибыли какой-то компании резко снижается по сравнению с принятым в отрасли, фирмы-конкуренты воспринимают это как «объявление войны» и начинают ответные действия. Оставаясь же в рамках общепринятого уровня прибыльности, фирма сводит воз­можность неожиданной реакции конкурентов до минимума.

Г

Схема «издержки

плюс» в СССР

и России

оворить об олигополистической струк­туре рынка применительно к советской эпохе развития нашей страны нет ника­ких оснований: социалистическая эконо­мика базировалась на принципиально ином фундаменте. Однако система планового ценообразования по своей технологии была

очень близка к принципу « издержки плюс ». В основу расчета были положены среднеотраслевые издержки на производство продук­та, к ним добавлялся нормативный процент прибыли и сумма обо их компонентов фиксировалась в качестве цены товара. Легко заметить, что такая система не стимулировала снижения издержек (как, кстати, не стимулирует его и западная схема «издержки плюс»). Ведь чем больше были издержки, тем больше оказывалась и абсолютная величина прибыли. Производителю рыбных консервов, скажем, были выгодны толстые консервные банки: чем толще металл, тем дороже банка, тем, следовательно, выше и издержки на которые «накручивается» прибыль. Не случайно эту схему часто называли затратной системой ценообразования.

Характеристики

Список файлов семинаров