Drevniy_катастрофа (947262), страница 22

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 22)

После установления связи с выжившими остатками человечества Внешних не будили вот уже пять лет. Вспыхнувшая поначалу надежда на спасение быстро обернулась разочарованием. Реальное положение дел ока­залось крайне тяжелым. Кроме них в Европе жизнь уцелела только в Швей­царии, где последние несколько тысяч выживших отступили под натиском беспощадных эпидемий к реактору и взорвали подземные тоннели, намерт­во отгородив себя от гигантского кладбища, распространяющего смертель­ную заразу. Группе ученых и врачей удалось наладить замкнутый цикл воз-духо- и водопотребления и спасти последние остатки своих людей.

В остальном мире спаслось лишь семь убежищ. Формула выживания была простой и практически недоступной большинству людей, начавших

борьбу за жизнь после великой катастрофы: автономный реактор, замкну­тые циклы воды и воздуха, абсолютная стерильность и герметичность, чет­ко налаженная система питания. Тысячи различных убежищ, не имевших хотя бы одного пункта из этого списка, не смогли пережить и половину ядерной зимы.

Одно из двух критически перенаселенных китайских убежищ погиб­ло два года назад. Разразившийся голод вызвал сотни смертей, ослабевшие обитатели не успевали вовремя уничтожать трупы, и в убежище вспыхну­ла эпидемия чумы. Через месяц умирающие люди вышли на связь и сооб­щили, что отключают системы защиты реактора. Спустя сутки сейсмодат-чики зафиксировали сильное возмущение земной коры. Во втором убежище голод привел к каннибализму, началась анархия, насилие. Герме­тичность была нарушена в ходе неконтролируемых беспорядков, и в убе­жище стали проникать насекомые с поверхности, что быстро привело к за­ражению внутренней среды. Кто-то там еще оставался и даже поддерживал связь, но было ясно, что эти люди доживают последние месяцы, убежище обречено.

В Австралии, не пострадавшей от ядерных ракет, в первые годы ядер­ной зимы недооценили опасность радиоактивной пыли, переносимой ат­мосферными потоками, сосредоточившись на спасении аграрной и пище­вой промышленности. Возведение так называемого Большого Ромба, огромного крытого мегаполиса, призванного стать абсолютно чистой зо­ной, удалось начать только в последние годы. Но до этого момента солнеч­ная радиация и радиоактивные осадки уничтожили и отравили огромные территории, что повлекло гибель большой части спасшихся людей, живот­ных и растений от заражения, лучевых и онкологических болезней. Подоб­но другим континентам, обилие трупов животных вызвало резкий рост по­пуляций насекомых, являющихся переносчиками инфекций, и Австралийский континент захлестнул всплеск эпидемий.

На данный момент население Австралии составляло менее пяти мил­лионов человек, а численность всех остальных выживших едва превышала сто тридцать тысяч, пятая часть которых проживала в русском бункере, яв­лявшимся крупнейшим из всех убежищ. Но самое главное было то, что благодаря исследованиям, с первых дней направленных на излечение Внешних, методики и технологии бункера в области лечения лучевых бо­лезней и защиты от вредного воздействия внешней среды были самыми со­нными, намного опережающими всех остальных. Специалисты бун-а в этой области были самыми квалифицированными, а оборудование Мораторий и аналитических центров оказалось наиболее технологичным. Помоши ждать было не откуда, наоборот, вся медицина выживших обра­щалась за помощью в бункер, для чего даже были специально выделены от­дельные каналы связи.

Заботясь о выживании большинства, Совет запретил всякие выходы во внешнюю среду во избежание угрозы нарушения стерильности. Проце­дуры вывода Внешних из анабиоза, требовавшие огромных затрат энергии, были временно приостановлены до получения надежных методик лечения. Но Серебряков не сдавался. Он практически жил на работе, задерживаясь на две, а иногда и на три смены. В такие дни в подуровень аналитиков при­ходила хмурая седая женщина и молча, взяв за локоть, уводила сына до­мой. Парень был гением. К двадцати трем годам на его счету уже было с де­сяток действительно революционных разработок. Антирадиационные препараты нового поколения, не имевшие побочных эффектов, скафандры радиационной защиты, легко выдерживающие запредельные излучения, эффективные методики биорегенерации и интереснейшие теоретические разработки. Но проблема гибели клеток ДНК и костного мозга по-прежне­му была непреодолима. Получив отказ Совета на просьбу об организации выхода на поверхность с целью получения образцов мутировавшей фауны и флоры, молодой ученый создал сложнейшую самообучающуюся про­грамму, которая просчитывала и анализировала выдвигаемые им версии и созданные методики сразу в нескольких направлениях. Программа была настолько сложна, что досконально ее кроме Серебрякова, не знал никто, впрочем, только он один и верил в излечение Внешней группы.

Андрей, иди домой. Иначе ты точно умрешь если не от голода, то от недосыпания. — Александр хлопнул по плечу прилипшего к монитору кол­легу.

Да, да, сейчас. Мне совсем немного осталось, - скороговоркой за­бормотал Серебряков.

Послушай, Андрей, - Александр заслонил собой экран монитора. -Я понимаю, ты веришь в то, что сможешь спасти своего отца и других, но, похоже, начальство уже поставило на этом крест.

Серебряков замотал головой и сделал вдох, подготавливая гневную отповедь, но начальник жестом остановил его:

- Не перебивай и слушай внимательно. Не знаю, чем это тебе помо­жет, но я пришел предупредить тебя. Только что Совет обменял у МКС на твою формулу антирада технологию беспроводной передачи энергии. В ус­ловиях земной атмосферы это что-то около тридцати километров. Научно­му отделу поставлена задача изготовить и откалибровать эти устройства. Через год Внешнюю группу разбудят и отправят на поверхность. Соеди­ненный проводами с бункером передатчик установят непосредственно у входа, а приемниками заменят элементы питания радиокомплекса и дру­гих внешних приборов, после чего всякие выходы во внешнюю среду будут прекращены на неопределенный срок, возможно, на десятки лет. Для об­служивания передатчика достаточно твоих новых скафандров, а приемни­ки, судя по формулам, и вовсе могут обойтись без профилактики добрую сотню лет. Внешних снова заморозят и уже никто не знает на сколько, — Александр посмотрел Серебрякову в глаза и закончил: — И последнее. Все, что я тебе сейчас сказал, уже закрыто грифом секретности с допуском уровня «ноль». Во всем бункере только шесть человек имеют такой допуск, и ты не в их числе.

Молодой ученый устало закрыл воспаленные глаза, откинулся на спинку стула и тихо произнес:

— Спасибо, Саша. Я успею.

Крышка капсулы поднялась, и Тринадцатый вылез из анабиозной ка­меры. Встречавший его Антон не выдержал взгляда в упор и опустил глаза.

— А ты изменился, Антон. Даже через гермошлем видно, — спокойно произнес майор, — сколько лет прошло?

Шесть, — тихо ответил врач, не поднимая взгляда.

Добрый день, папа! — донеслось со стороны капсулы Четвертого.

Здравствуй, сынок. Ты стал совсем взрослым. И совсем худым, — майор узнал знакомое ворчание. — Мать совсем тебя не кормит, что ли?

Кормит, да не в коня корм, — в ответ засмеялся сын и громко доба­вил, обращаясь к вылезающим из капсул бойцам: — Госиода, после совеща­ния с Советом прошу всех оставаться в комнате встреч, мне необходимо оз­накомить вас с некоторыми деталями вашего нового снаряжения.

На поверхности снова была зима, но на этот раз солнечная и бело­снежная. Бульдозер пробил выход через огромный сугроб, образовавший­ся около шлюзовых ворот, и замер в направлении на РЛС. Следом выкати­лась Коробочка, и Внешние взяли скрывающую шлюз скалу в кольцо. Вто­рым рейсом на поверхность доставили группу техников, приступившую к установке передатчика энергии. Тринадцатый стоял на борту бульдозера и в бинокль осматривал местность. Сейчас назвать простирающуюся вокруг снежную пустыню мертвой было уже нельзя. Судя по снежному покрову, снегопад закончился несколько дней назад, и вдали, у кромки заснеженной растительности, можно было заметить цепочки различных следов, боль­ших и маленьких, ненадолго выходящих из поросли на открытое простран­ство и возвращавшихся обратно. Видимо, населявшие руины леса сущест­ва за что-то не любили эпицентр некогда прогремевшего здесь взрыва.

- Какая все-таки красивая это штука - небо! - молодой Серебряков подошел к отцу, сидевшему за рычагами бульдозера. - За пятнадцать лет я уже почти забыл, как оно выглядит.

Четвертый недовольно покосился на сына:

Вот посмотрел и будет. Возвращался бы ты, сынок, обратно. А то бу­дешь вместе со мной изображать мороженую говядину.

Не волнуйся, папа, — засмеялся молодой ученый, — мне ничего не угрожает, ты же знаешь, я сам разрабатывал эти скафандры.

Тринадцатый окинул взглядом щуплую фигурку в серебряном ска­фандре. Да, голова у парня действительно была светлая. Приборы показы­вали уровень заражения в десять тысяч рентген в час, а индикатор опасно­сти скафандра задорно горел зеленым цветом под отметкой «ноль». Кто бы мог подумать, что такое возможно.

Зачем тебе надо было самому вылазить сюда? Техники и без тебя бы справились, — не унимался Четвертый.

С оборудованием радиокомплекса могут возникнуть нестыковки, мне лучше присутствовать при этом самому, - уклончиво ответил сын и за­молчал.

Через три часа все необходимые работы в зоне шлюза были законче­ны, и техники вернулись в бункер. С Внешней группой осталось только трое молодых специалистов, включая младшего Серебрякова, и маленькая колонна привычно направилась к РЛС. Железный паук стоял на своем ме­сте, слегка присыпанный снегом, рядом возвышалась радиомачта, увешан­ная серыми тряпками, а тараканий куб был накрыт сугробом с тысячами знакомых отверстий. Тринадцатый усмехнулся и подмигнул Четвертому:

— Вес на своих местах согласно ооевому расписанию. Четвертый хмыкнул в ответ. Майор вышел из кабины бульдозера на

борт и поднял бинокль. Снег вокруг тараканьей колонии был покрыт сле­дами миллионов крохотных лапок. П .шин» с одной стороны следов не бы­ло. Со стороны РЛС, ближе всего обращенной к радиомачте. Расчет оказал­ся верным, летучие мыши зорко следили за каждым движением в логове насекомых, и выходящие наружу со стороны радиокомплскса тараканы первыми попадали под удар. Тринадцатый закинул за плечи ранец огнеме­та и спрыгнул в снег.

— Вы куда? — озадаченно спросил Серебряков-младший. — Зачем вам это? — он с тревогой смотрел на раструб огнемета.

- Пойду навещу старых друзей, — улыбнулся майор, - невежливо приходить в гости без подарка. Смотри внимательно, тебе будет интерес­но, — с этими словами Тринадцатый направился к тараканьему кубу.

Остановившись на полпути между РЛС и колонией, майор поднял ог­немет и дал долгую струю напалма, отсекая куб почти тридцатиметровой стеной огня, кровожадно взметнувшей в небо языки пламени. И тотчас же с растяжек посыпались серые тряпки, беспорядочно кувыркающиеся в ха­отичном падении. У самой земли тряпичная куча с неуловимой для глаза быстротой превратилась в облако летящих идеально ровных пластин. Слитный взмах сотен крыльев сотряс воздух, дружный хлопок было слыш­но даже через гермошлем. Летающие пластины шлепались на землю по­ближе к огню, и вот уже сотни небольших серых мохнатых колобков тесно жались друг к другу, в несколько рядов окружив пламя со всех сторон. Три­надцатый обернулся. Молодой ученый зачарованно смотрел на развернув­шееся действо. Майор подошел к нему и протянул бинокль:

— Вблизи они еще интереснее. Только подходить не советую, — раз­вернувшись в сторону Коробочки, Тринадцатый вышел в эфир ближней связи:

— Я — Тринадцатый. Техники могут приступить к работам.

Спустя полчаса огонь погас, и на растяжках радиомачты невидимая прачка вновь развесила свои мятые серые платки. Молодой Серебряков подошел к майору и знаком попросил перейти на защищенную внутрен­нюю частоту. Ученый рассказал об этом своем небольшом усовершенство­вании еще в бункере, при подготовке к выходу. Переговоры на этой часто­те могли слышать только люди, одетые в скафандры Внешней группы.

_ Скажите, Тринадцатый, а когда можно будет отвлечь от охраны бро­нетранспортер? Нам пора выполнить самую важную часть операции. ' - Бэтээр? Хоть сейчас. 11яти человек с огнеметами достаточно для ох-,аны ваших техников. Эти маленькие грязные тряпочки в случае необхо­димости окажут поддержку намного более мощную, чем обычный крупно­калиберный пулемет. К ним даже медведь ближе пятидесяти метров не подходил, а ведь нам гак и не удалось убить ни одного из этих зубастых зве­рей, - майор вопросительно посмотрел на молодого ученого.

- Тогда поедемте немедленно. Нам надо туда, - Серебряков махнул рукой в сторону поросли, виднеющейся вдали. - Туда, где живут эти ваши медведи или кто-то еще. Чем больше, тем лучше.

Майор покачал головой и молча направился к бульдозеру. Щуплая фигурка ученого поспешила за ним, стараясь попадать след в след, чтобы не увязнуть в снегу. Физическая активность тяжело давалось обитателю бункера, не проходившему за день и полукилометра.

- Да нас там съедят! — изложил свое мнение Четвертый, узнав о на­правлении движения. — Вот этот самый белохвостый парень этим и займет­ся! Куда нам с ним среди пней и обломков тягаться? — бушевал боец.

Тринадцатый спрятал улыбку. Было понятно, что Четвертого медве­дем не испугать, он просто переживал за сына, который вырос где-то за гра­ницами его участия, но, даже будучи взрослым человеком, все равно оста­вался для отца ребенком.

• Я - Тринадцатый, Коробочка, идешь первым, мы за тобой. В случае контакта работай с предупреждением, как принял? - майор захлопнул дверь в кабину и уселся на сиденье, прижав худое тельце сына поближе к отцу. Пусть погреет отцовской любовью, как раз сейчас в нем пара много, горяченький, наверное.

• Принял тебя хорошо. Выдвигаемся, - ответил командир экипажа, и маленькая колонна поползла вперед.

• Наша задача проста, - тем временем объяснял Серебряков на за­щищенной частоте, - мы выставим три анализатора в местах обитания живых существ. Они выполнены в виде лежащего на боку кокона с вход­ным отверстием и изготовлены в трех размерах: большой, средний и ма­ленький. Их удобная форма должна привлечь животных, которые устроят внутри анализатора свое логово. Анализатор за доли секунды способен взять из тела существа несколько пункций и в последующем обработать их, подвергнув химическому, биологическому, радиологическому и спект­ральному анализу. Данные по радиоканалу будут переданы моей аналити­ческой программе на главный вычислительный компьютер аналитической группы. И радиоканал, и код передачи надежно защищены, об этом я по­заботился.

- И в чем смысл всех этих сложностей? — не унимался Четвертый, всем своим видом демонстрируя свое отцовское недовольство непутевым поведением сына, столь безрассудно подвергающим себя опасности.

Характеристики

Список файлов книги