Sbornik_Chistoe_nebo (947255), страница 30
Текст из файла (страница 30)
И как вернусь, всю серию «Сталкер» снести в букинистический, журналы все туда же, DVD и фото стереть на хрен, а сувениры выслать Слону почтой! С ним придется разбираться на месте, конечно, если он вернется... А еще лучше не разбираться с ним никак – пусть сам живет, как может...
Этот план меня так вдохновил, что я даже начал понемногу собираться: вытряхнул в портсигар сигареты из последней пачки и переложил в другой карман ракетницу.
Луна взошла в конце концов, но мало чего осветила. Мутноватая мгла расслоилась на множество теней и бликов, вот и весь ее оптический эффект. Причем подсветка шла со стороны Свалки, поэтому мне было видно только самый верх кучи, где арматурные прутки и еще какие-то железки помельче торчали, словно шипы на спине у дракона.
И эта картина мне очень не нравилась, хотя на стенке где-нибудь она смотрелась бы превосходно. Что-то у меня такое в голове вертелось, с этой кучей связанное, что-то я такое заметил или подумал, когда увидел ее в первый раз. Что?!
Я лег на спину и начал отслеживать свои мысли и ассоциации в обратном порядке. Почему я выбрал это место? Не было сил идти дальше? Нет... Нет. Просто этот железный вал очень точно отрезал меня от Свалки и центра Зоны. Я еще подумал, что он меня очень удачно прикроет с тыла, потому что через такое препятствие не пройдет – во всяком случае, бесшумно не пройдет – даже крыса... Где-то здесь она крутилась, эта мысль... Вал, забор, Дракон, куча, железный вал, Дракон железный...
Я отвернулся и посмотрел на тропу. Там ровным счетом ничего не происходило. Жидкий, луной подсвеченный туман залил все ямы и рытвины, но выше не поднимался. Бугор, на который взбегала дорога, был освещен хорошо, однако, кроме куста полыни, рассматривать на нем было нечего.
Тогда я лег опять. Все равно сделать пока ничего не мог. Зрела мысль – срезать к черту проволоку, приоткрыть дверь и вывалиться боком на грунт. И – назад, назад, по буграм и ложбинам, можно даже ползком. Но с этой мыслью я пока успешно справлялся: пусть и чувствовал себя теперь не солдатом в окопе, а скорее рыбкой в банке, зато здесь было тихо. А в той стороне, откуда я явился, стреляли из «калашникова» короткими очередями, а в другой стороне, куда я шел, выли собаки.
Следующие час или два прошли плохо. Уснуть я даже не пытался, а пытался думать о чем угодно постороннем: какая сука Слон, какой идиот я, и остальное в том же духе. Потом, конечно, не выдерживал: садился и смотрел на Это. Посмотрев, заставлял себя отвернуться и закурить. С каждым разом отворачиваться и не смотреть становилось все труднее.
Сначала я все валил на свое больное воображение и расшатанные нервы, но в конце концов стало ясно, что Дракон мой действительно оживает.
Я убедился в этом, когда догадался подключить свой телеглаз. В инфракрасном режиме очень хорошо было видно, в самом сердце этого монстра разгоралась красная искра, которая затем стала с огонек сигареты, а еще чуть позже – как пламя в паровозной топке. И острее запахло электросваркой, тихое потрескивание, какое издают старые кинескопы и ламповые радиоприемники, сменилось трансформаторным гулом. И вот уже без всякой техники стали видны голубые огоньки пока еще где-то в самых недрах железной груды.
Красивым я бы это зрелище не назвал, а вот завораживающим оно было: из ее глубин выскальзывали маленькие голубые огоньки, и скоро Дракон стал похож на новогоднюю елку или пень, усыпанный светлячками; из самой длинной и прямой трубы, как гоголевские ведьмы, выплыли две шаровые молнии и деловито уплыли в глубь Зоны; какие-то светящиеся нити потянулись вверх. Затем огоньки приобрели разноцветность, и уже представить было невозможно, что всю эту красоту выдает куча мятого железа. Тем более что вся эта сказка творилась на моих глазах – буквально рукой подать – круче любого лазерного шоу.
И я, конечно, перерезал бокорезами проволоку и открыл дверь. Сидеть, свесив ноги наружу, оказалось намного удобнее, только порог больно врезался в зад. Но даже в такой позиции я готов был любоваться Драконом весь остаток жизни. Собственно говоря, почему бы и нет?! Здесь, в Зоне, хорошего было немного – еще предстояло куда-то идти, напрягаться, бояться и думать, чтобы выбраться туда, где тоже, в общем, было не особенно сладко.
Впечатление несколько портили грохот, скрежет и лязг. Дракон, проснувшись, начал шевелиться, и посыпались со звоном мелкие чешуйки, лязгнули кости, скрипнули мышцы. В движении железо выбрасывало самые яркие и неожиданные сочетания, а застывая, приобретало только мертвенно-синий цвет, наподобие огней Святого Эльма. И светящиеся нити втянулись обратно.
Тогда я начал выворачивать карманы и бросать ему все железное, что нашлось: ракетницу, нож, все гайки Слона, ключи от квартиры и ключ от камеры хранения, остатки проволоки, планшет, отвертку... От каждого попадания в месте удара взлетала маленькая радуга и сноп красно-голубых искр. Это было прекрасно, но мало, тем более что добросить что-нибудь до верха никак не удавалось – гайки и ключи были легкие, ракетница тяжелая, а ножом я позорно промазал. Последним, что осталось при мне металлического, была фляжка.
Я прицелился, размахнулся и бросил.
Помню яркий сноп зеленых искр. Помню длинную красную молнию, летящий у меня над головой мусорный бак, помню судорожное мигание чего-то тускло-желтого. А потом я повернулся и побежал...
Я пришел в себя после того, как мне ткнули стволом в лоб, но не сразу. Сидел, крутил головой, удивлялся, что жив. Удивляться как раз было чему – даже здесь, за бугром, валялись обломки железа. Гарью пахло так, что глаза слезились.
– Налюбовался уже?
Ствол никуда не делся, он смотрел мне прямо в лоб. Держал его сталкерского вида мужик. Еще один стоял рядом и целился из пулемета в другую сторону. Судя по военизированной форме и мощности вооружения, оба они были из «Долга». Это радовало, поскольку именно «Долг» охотнее других участвовал в спасательных операциях, защищая людей от Зоны. С другой стороны, людей, которые лазили в Зону за приключениями – вроде нас, двух идиотов, – они иногда совсем не спасали.
– Все чисто! – Из кустов вышел третий «должник», но не со стволом наперевес, а с детектором в руках. – На сто метров вокруг ни одной аномалии!
– Ну, еще бы, – отозвался первый, – если рядом с Трансформером. Вот посмотри на чудика, – он не стал показывать на меня, в этом, видимо, необходимости не было. – Вот тебе два чуда природы сразу! Во-первых, устроился на ночлег рядом с Трансформером, а во-вторых, остался жив.
Они посмотрели на меня еще, но без особого интереса. Собственно говоря, на что смотреть? Каждый, кто прожил в Зоне больше двух часов, такой же счастливчик...
«Должник» дождался, пока я встану, и сказал:
– Пошли, чудила...
И мы прямо через останки моего Дракона, которого они называли Трансформером, прошли мимо Свалки, потом свернули налево и часа через два оказались за колючей проволокой, где посреди огороженного пространства стоял один, но очень большой купол.
Сталкеры в него не вошли. Двое остались снаружи, а Первый и я прошли и сели в тамбуре, там специально для этого стояли самые обыкновенные парковые скамейки. Слишком долго мне ждать не пришлось: мы как раз прикончили по сигарете, когда к нам вышел солидный такой дядя в белом защитном костюме.
– Привел? – спросил он у сталкера так, словно меня тут и не было.
– А то! – ответил тот. – Лежал хлопчик аккуратно посреди разорвавшегося Трансформера. Но целый, везет ему. Получи, Михалыч, а рассчитаешься, как договорились.
– Вот как? А что детектор, не сработал?
Во мне стало нарастать какое-то глухое раздражение. Не то чтобы я претендовал на особое уважение, а только я к ним в питомцы тоже не нанимался.
– Не сработал ваш детектор. Вот! – Я сунул ему руку с прибором под самый нос. Эффект был – солидный глянул на выданный с их же склада детектор аномалий и сел на скамейку. При этом он как-то странно то ли свистнул, то ли всхлипнул. Сталкер тоже поинтересовался и тоже свистнул, причем очень громко, а потом сказал:
– Типичный случай дикого везения... Имей в виду первое, что надо делать с казенным детектором, это менять аккумулятор. Он у тебя еще вчера вечером сдох, понял.
Вообще-то детектор получал не я, а Слон. Помнится мне, тот гриб, с которым он тогда скандалил из-за снаряги, что-то такое действительно говорил... Но виноват, конечно, я сам – не надо на приятелей надеяться. Так я сидел и курил, приходя понемногу в себя, а они поговорили-поговорили, и «должник», подмигнув мне на прощание и даже хлопнув по плечу, вышел.
– Понравился ты им, – закурив, сказал Михалыч. – Соберешься в сталкеры, просись в «Долг». Могут взять тебя и сделать человеком.
– А почему это я обязательно должен проситься в сталкеры?
– Потому что статистика. Если уж не смылся в первые два-три часа, значит, еще вернешься, это проверено. Ладно, ладно... Знаю, что ты думаешь: «Домой и в Зону ни ногой!» – это все сначала так думают. Говорю же – линять отсюда надо в первые же часы. Максимум – полдня, иначе все, не вырваться... Чего уж там... Вертолет вызывать будешь? У тебя еще один рейс оплачен, – сообщил он деловито.
– Что значит еще один?
– То и значит, что первым улетел твой приятель, этот... толстый.
– Улетел? – спросил я тупо.
– Еще вчера. Аварийный вызов прошел часов в семь, точнее не помню. Ближе к десяти мы его и забрали. А тебя не смогли, ты же в Зону ушел. Так тебе вызвать вертолет? А хочешь – до вечера подожди. Вечером грузовоз будет, бесплатно прокатишься.
От вертолета я, конечно, отказался – меня сейчас больше волновал Слон.
– А он... где был?
– Да там же, на станции. Влез, говорит, в какую-то яму и ногу подвернул. Сказал, что ты куда-то сам умотал. – Михалыч посмотрел мне в лицо и заботливо предложил: – Чаю хочешь?
Я кивнул, и он ушел. А я, пока его не было, все пытался загнать в одну извилину Слона, вертолет и аварийный вызов в семь часов. Да еще со станции... Что с ним могло случиться?! Где он был?! Почему не откликался?! Как мы вообще могли разминуться?!
Ни на один вопрос ответа у меня не было.
А Михалыч кроме чаю в термосе принес еще и бутерброды с колбасой на тарелке. Вкусно.
– Ничего не понимаю, – сказал я, глотая первый бутерброд.
Он глянул на меня и осторожно так спросил:
– Ты что, с приятелем своим не ссорился?
– Нет.
– И не терялся?
– Это он терялся. А я на станции сидел, меня тогда тошнило немного...
– Вот оно значит что... – протянул он. – То-то мне его история показалась странноватой... Тогда ты, стало быть, и не понял ничего. Н-да... Который год в Зоне, к зомби привык, к кровососам тоже, а к человеческой изворотливости привыкнуть никак не могу... Ты думаешь, что тебя пустили в Зону, чтобы ты мог свой «велосипед» там испытать? Ты меня, конечно, извини, но такие штучки наши парни используют уже лет двадцать. Бумеранг – оно, конечно, и дешево и сердито, но с мини-вертолетов все же лучше видно.
– А зачем тогда?
– Вас туда пустили, потому что твой друг оформил шестую заявку.
– Не понял.
– Да что тут не понять. Из ста человек, которые просятся в Зону, только пятеро, не больше, идут туда по делу. Еще пятьдесят мечтают стать сталкерами, еще двадцать просто психи. Есть такие, что верят в Монолит или ищут вход в иные миры – это, в общем, те же психи... И есть еще процентов десять, которые в Зону вовсе не собираются!
– То есть как?
– То есть так! Присылают неправильно оформленные анкеты, забывают указать группу крови, не проходят медосмотр – много есть способов.
– А смысл?
– А это уж тебе виднее. Может, перед девушками покрасоваться – вот он я какой крутой, аж в сталкеры хочу, да злые дяди не пускают. А может, родителей попугать – тоже неглупо.
Я промолчал в ответ. Потому что вспомнил, как красиво Слон получал свои отказы. Он заходил в курилку и стрелял любую сигарету. Делал ровно три затяжки и топтал бычок ногами. Он выходил молча, а всем было ясно – эти гады опять обломали Слона...
– В общем, от таких клиентов есть особое средство: если приходит пять липовых заявок, на шестую автоматически дают «добро». Как правило, это помогает. А сейчас вас было двое, и он не посмел отказаться открыто. Выбрал другой вариант – вызвал спасателей. Сейчас, я думаю, уже пересекает границу с Россией. Только ты ему подгадил – не на выход пошел, а прямо в Зону. Неужели спасать его собрался?
И опять я ничего не ответил. И не то чтобы мне было стыдно: подумаешь, человек, которого я считал другом, оказался дешевым пижоном. Ах, как резко он спорил с должностными личностями! А как заботливо интересовался, не похужело ли мне от его кофейку с атропином? Ведь он бы меня спас, он бы сразу на законных основаниях спасателей вызвал. И в срыве программы виноват был бы я – ведь он меня больного бросить не мог!
Сука он, конечно!
Просто не о чем тут было говорить – это было опять фифти-фифти... Да и в прошлом это все... И чтобы перевести разговор на другое, я спросил:
– А что такое Трансформер?
– Аномалия, конечно. Конденсирует энергию в бешеных количествах – здесь ведь электричество прямо из земли прет, как в нормальных местах вода.
– А он опасен?
– В смысле убить – даже очень. В активном состоянии просто сорит шаровыми молниями, да и обычным разрядом может достать за сто метров. Другое дело, что видно его хорошо, даже и без детектора, – это же просто куча железа. Оно само там намагничивается и притягивает – за пару месяцев на ровном месте пустая бочка может собрать гору с хороший сарай. Слава богу, что мелкие еще безопасны, а большим много энергии надо – между двумя Выбросами не всегда успевают набрать. А если над активной аномалией идет дождь или снег – вода, в общем, – получается короткое замыкание, поэтому действительно большие Трансформеры встречаются редко. Ходят слухи, что они дают излучение, которое гипнотизирует живые организмы, даже людей. Человек под их воздействием как бы дуреет, раздевается и идет в пекло сам – но это слухи.