Андрей Левицкий - Сердце Зоны (947241), страница 35
Текст из файла (страница 35)
«Малыш» стоял на прежнем месте, у берега напротив входа в церковь. Водительская дверь была открыта – а ведь Андрей включил режим «свой-чужой» и никто, кроме них с Пригоршней, не мог попасть внутрь. Чертыхаясь, он отрубил защиту, залез в кабину, распахнув дверцу, шагнул в салон. И увидел спину Картографа, сидящего на корточках возле Черного Ящика.
Тихий щелчок – упала ручка, за которую он держался, стукнула по металлу. Картограф выпрямился, не глядя на сталкера, пошел к холодильнику.
– Ты что, открыл его?! – закричал Андрей.
Тот достал банку пива и стал пить.
– Я говорю, ты сумел его открыть? Что внутри? Я и сам теперь догадываюсь, но…
Картограф пил, громко глотая, не слушая, вообще не обращая на него внимания. Окончательно выйдя из себя, Химик бросился к нему, схватил за шиворот и занес руку, собираясь отвесить оплеуху…
Порыв ветра – мощный, валящий с ног… нет, не воздуха, это был ментальный ураган. Картограф будто выдохнул ему в лицо – и Андрея отбросило назад. Зацепив Черный Ящик, он свалился посреди салона. Вскочил, рыча, схватил табуретку, занес над головой, чтобы ударить… и опустил. Поставил, сел на нее. Руки дрожали, сердце колотилось в груди. Картограф, сделав еще несколько глотков, бросил банку на пол.
– Чистым Небом себя называла одна группа, – произнес он, глядя мимо Андрея. – Я не знаю их историю, но они были очень хорошо осведомлены о ситуации в Зоне, знали много такого, что от других скрыто. Не простые люди, очень не простые. У них с Осознанием конфликт был, а почему – тоже неизвестно. Как-то Осознание и Чистое Небо были связаны, что-то общее у них… но вот что? В общем, группа договорилась с одним человеком, наемником… Там долгая история. Наемник преследовал Стрелка, а тот пытался прорваться к ЧАЭС, уже во второй раз. Помню, тогда произошел мощный выброс, открылись новые закоулки… Неизвестно, чем все кончилось, я не следил за этим, у меня свои дела. Наемник куда-то подевался, Стрелка закодировали на убийство самого себя, Чистое Небо исчезло… Уничтожили их, что ли? Наверное. Почти всех, только трое остались. А Стрелок уже потом, в третий свой поход, убил большинство членов Осознания. И вот теперь остатки Чистого Неба вынырнули откуда-то, опять что-то затеяли.
– Они хотят взорвать ЧАЭС, – сказал Андрей. – Так? В этом ящике – бомба. Мы доставим ее к станции, там ее включат… Если центр Зоны выжжет мощный взрыв, она может рассосаться, исчезнуть. Но ведь… сам говоришь: Стрелок убил членов Осознания.
– Не всех. Только тех, что в коконах наверху. Кто-то остался, прячется ниже.
– И если они взорвутся вместе с ЧАЭС, Зона исчезнет?
Картограф пошел в кабину.
– Больше ты ничего не расскажешь, да? – сказал Андрей ему вслед, поворачиваясь на табурете. – Ладно, ты мне надоел. И я спешу, очень спешу. Надо ехать дальше, выведи меня из пузыря.
Он встал, быстро осмотрел Черный Ящик – тот был заперт, с виду все осталось как прежде. Если попытаться вскрыть его, взорвется, как предупреждал Касьян, или теперь уже нет? Может, Картограф как-то снял защиту?
– Стой! – повторил Андрей, выходя из салона. – Слышишь! Мне надо…
– Куда? – спросил хозяин, спрыгивая с подножки.
– Мы договорились встретиться возле подъемного моста через приток под названием Быстрый. Не мост даже, так, решетка. Не знаю, проедет ли броневик, по карте было не понять. На другом берегу – старый город, Лиманск. Или, может, ты переправишь меня прямиком к ЧАЭС? Никита придет к мосту и будет ждать, я вернусь с противоядием…
– На станцию не могу, – ответил Картограф, направляясь к ручью. – Там вокруг большая гроздь пузырей, очень мелких. Не пространство, сплошная трясина. И все пузыри зараженные, темные, даже мне не пройти. Через закоулки туда дороги нет.
– Хорошо, а это место? Приток, подъемный мост, старый город…
Картограф остановился, склонив голову.
– Знаю его.
– Как туда попасть?
Хозяин повернулся, глянул влево, вправо, что-то прикидывая… И показал пальцем вдоль ручья.
– Туда едь. Когда уже передние колеса в озере будут, включи пробойник. Попадешь куда надо.
И вновь двинулся прочь, не оглядываясь. Андрей стоял на подножке, хмуро глядя вслед. Он хотел еще много о чем расспросить Картографа. О том, как тот путешествует между пузырями, про Чистое Небо и Осознание, про Доктора, – быть может, они знакомы? – про Черный Пузырь и это самое Базовое Пространство. Про изменения, произошедшие из-за последнего выброса, и то, как Осознание генерирует их… Но он понимал: оставаться здесь больше смысла нет. Картограф вновь примется болтать что-то непонятное либо просто откажется отвечать. Хозяин пузыря уже не был человеком, он стал каким-то иным существом в человеческом теле, со своими реакциями и непривычной логикой. Призраки Зоны – вот как называли людей, измененных ею безвозвратно. Макс Болотник тоже был призраком, просто чуть более понятным, не таким призрачным, как Картограф, и Доктор…
И поэтому Андрей не пошел следом. Он вернулся в броневик, завел двигатель и поехал вдоль ручья. Но на полпути, остановив машину, уставился в лобовое стекло. Возле церкви стояли двое, хозяин и… Сталкер сунул руку под пульт, схватил висящий на крючках «узи» и приставил ствол к колпаку.
Рядом с Картографом стоял высокий, одетый во все черное монолитовец. Они разговаривали. Хозяин повел рукой в сторону машины, что-то сказал и скрылся в церкви. Монолитовец обернулся – Химику показалось, что сквозь туман прямо на него уставились темные глаза. Увидев броневик и силуэт за лобовым колпаком, сектант попятился, фигура его потускнела в светлой пелене, тая… он исчез.
Еще минуту Андрей сидел, глядя перед собой, пытаясь понять, что все это означает. Потом убрал оружие под пульт и вновь завел двигатель.
Как и сказал Картограф, когда под передними колесами заплескалась вода, золотая рыбка разгорелась оранжевым светом. Химик включил пробойник – и через несколько мгновений оказался под мелким дождем возле бетонного тоннеля, который вел от подъемного моста к старому городу. Если после сверхвыброса эта территория не переместилась куда-нибудь, то, судя по карте, всего несколькими километрами дальше должна была находиться Чернобыльская электростанция. Пока что Химик не видел ее, слишком далеко.
Зато он слышал стрельбу, доносящуюся со стороны города.
* * *
Медленно двигаясь вместе с ползущим по рельсу колесом, Никита кое-как сумел зарядить обрез последним патроном. Впереди, в центре подземной станции, высился алтарь – огромный вариант того сооружения, на который они с Болотником наткнулись выше. Алтарь состоял из сваленных в кучу вагонов, решетчатых балок, частей подъемных кранов, бетонных плит, из щебня, песка, канализационных люков, груд полусгнившего тряпья… трупов и костей.
Несколько десятков человеческих и звериных тел, пронзенных заточенной арматурой, висели на склонах. Словно кто-то решил собрать здесь коллекцию всех обитателей Зоны, от людей до крыс. Между трупами покачивались на ветру клочья жгучего пуха, украшавшего алтарь, словно вата новогоднюю елку. Были там и своеобразные гирлянды – прожекторы, частью разбитые, а частью работающие, вставленные в эту чудовищную гору на разной высоте.
В основании алтаря стояла большая кирпичная будка с выломанной дверью – почти скрытая вагонами, она являлась ядром, сердцем всего сооружения. От проема вниз, под станцию, уходила бетонная лестница, из глубины лился зеленый свет. К ней можно было подойти, Никита решил, что проход там оставили специально… Но почему-то в том месте не маячило ни одного монстра, хотя вокруг алтаря их бродило множество. Необычный клубящийся свет, похожий на блекло-зеленый дым, освещал широкий полукруглый участок перед выходом, и за все то время, пока колесо приближалось к алтарю, ни единый морлок или лаборант не ступил на него. То существо, или мутант, или устройство, о котором они говорили с Болотником на платформе лифта, находилось внизу, под алтарем – озаренная зеленым светом лестница вела в святая святых, туда, где притаился темный бог этого места.
Колесо преодолело почти весь рельс, и Пригоршня приготовился перепрыгнуть на ближайший вагон. Морлоки выли, толпились внизу, между ними сновали лаборанты. Один вдруг что-то проблеял, и трое синекожих полезли по наклонной стене вагона туда, где вскоре должен был очутиться сталкер.
Никита выстрелил лаборанту в голову, и тот упал. Движения морлоков сразу потеряли целенаправленность, мутанты растерянно замычали, двое спрыгнули, один продолжал ползти – но неуверенно, вяло.
На освещенный зеленым светом участок ступила фигура. Пригоршня разглядел, что это сталкер в обносках, один из тех, кого Доцент называл «двойными». Он двигался как зомби, переставляя негнущиеся ноги, обратив к лестнице пустое, лишенное мыслей лицо, на котором двумя изумрудными пятнами светились глаза. Ближайший морлок потянулся к нему… и отступил. Силуэт шагнул в зеленый свет, еще мгновение был виден в проеме, потом пропал из виду.
Никита качнулся вперед, назад, опять вперед – и выдернул руку из петли, в которую были скручены концы ремня. Пряжка на прощание резанула кожу, труп лаборанта закачался вместе с крюком, а сталкер перемахнул на стенку вагона. Колесо на потолке остановилось, уткнувшись в ограничитель. Ступни заскользили, Пригоршня перевернулся, упал на спину, увидел под собой мохнатую полосу жгучего пуха и ухватился за кабель, который шел в глубину алтаря, к горящему там прожектору. Рядом один над другим висели трое мертвых сталкеров с венками из колючей проволоки на головах. Они сходились сюда, управляемые какой-то ментальной силой, часть «ходоков» морлоки ловили, распинали по приказу лаборантов, устроивших в катакомбах свой шизофренический технокульт, а другие вступали внутрь алтаря и спускались… Куда? Что находится внизу, что за сила прячется там?
Пальцы заскользили по пластиковой изоляции. Уже несколько десятков синекожих собралось с этой стороны алтаря, взволнованно мыча и воя: они были возмущены осквернением их капища. Кабель дернулся, провис. Никита покатился прямо в объятия морлоков, но успел протянуть руку и вцепиться за торчащую из склона треногу прожектора. Треск, толчок – и он закачался, как на турнике. Внизу возник лаборант, задрал голову, наблюдая за происходящим сквозь пластиковую маску. Тут же два морлока полезли к Никите. Он подтянулся, потом встал, балансируя, прыгнул и плашмя упал на решетчатую балку.
Конструкция вздрогнула, заскрежетала – второй ее конец начал выворачиваться из алтаря. Она накренилась, Никита заскользил, увидел морлока прямо под собой, перевернувшись на бок, свалился с балки – и упал в полукруг зеленого света.
Он сразу вскочил, стараясь не обращать внимания на боль в плече. Кровь на щеке уже подсохла, стянула кожу, но скула все еще сильно ныла.
Никита попятился к проему. Обступив его, морлоки и лаборанты тянули руки, хрипели, мычали и выли, топчась на месте. Медленно отходя, Никита взял обрез за стволы, как дубинку, но после опустил, достал из-под куртки гранату. Здоровенный синекожий шагнул вперед – и с воем отскочил, словно сияние обожгло его. Приготовившись вырвать чеку, Пригоршня занес гранату над головой. Он наконец сообразил, что вой и бормотание мутантов звучат не беспорядочно, но в монотонном ритме, становясь то громче, то тише. Вдруг ноги одного лаборанта подломились, он упал на колени. Отполз назад, чтобы голова не попала в свет, и стал кланяться, несильно ударяясь лбом о пол, прижав ладони к темени. Следом стали опускаться синекожие, потом другие лаборанты… Вскоре перед будкой образовался полукруг коленопреклоненных фигур.
Сделав очередной шаг назад, Никита чуть не повалился на спину. Оглянулся: первая ступень лестницы была прямо за ним. Не опуская гранаты, поставил на нее ногу, шагнул на следующую ступень, затем развернулся и быстро пошел вниз.
Лестничный пролет оказался длинным. С каждым шагом зеленый свет густел, сталкер будто погружался в облако дыма, мягкое сияние клубилось вокруг, завивалось кольцами. Ступени становились все более низкими – если так и будет продолжаться, вскоре они совсем исчезнут. Спрятав гранату, Никита вновь перехватил обрез за стволы. Он не понимал, что происходит, куда он попал, и даже не старался понять, лишь вглядывался в туман, готовый ударить прикладом любого, кто попытается напасть на него. Дымный свет наполняли шепчущие голоса, будто тысячи, сотни тысяч людей прятались где-то в его глубине, – сталкер не мог разобрать ни слова, но от этих призрачных звуков пробирала дрожь. Ступени исчезли, под ногами потянулась горизонтальная поверхность. Никита шел словно сквозь воду, густо-зеленую муть; шепот звучал со всех сторон. Вскоре стало видно, что тоннель заканчивается проемом в стене какого-то помещения, пещеры или зала, в нескольких метрах над полом. Возле дыры лежали две фигуры, дальше громоздились камни, по которым можно было сойти, как по ступеням.
Пригоршня сделал последний осторожный шаг и опустил обрез. Далеко впереди, в полу пещеры, куда привела лестница, виднелась круглая воронка, над которой вращался зеленый смерч – он-то и был источником дымного света. А перед сталкером лежали Болотник и Доцент. Первый – на животе, изучая открывающуюся внизу картину, второй – на спине, держась за грудь, по которой расплывалось темное пятно. Когда Никита приблизился, ученый поднял голову, не отнимая ладоней от раны, локтем коснулся Болотника. Тот оглянулся, увидел Пригоршню и вновь уставился вперед. Подойдя ближе, Никита опустился на колени между ними.