holodnaa krove (947237), страница 30
Текст из файла (страница 30)
А через секунду шквальный огонь «гауссовок» прошелся над головой майора, сметая с площадки остатки склада и в мгновение ока разнося дощатый вагон, словно тот был склеен из картона. Сверху на Кальтера посыпались грязь, гвозди и щепки, но крупный мусор не смог пролететь сквозь щели в платформе. Доски, фрагменты вагонных каркасов и долетевшие сюда листы битого шифера вкупе с гнутой жестью образовали на железнодорожных путях непроходимые завалы. В довершение к ним угодившие в ограждение снаряды приправили весь этот винегрет обломками кирпича и обрывками колючей проволоки… Сохранявший до сей поры худо‑бедно цивилизованный облик, отныне этот район станции стал больше других подпадать под определение «Дикие Земли».
Будь Кальтер уверен, что враги ограничатся лишь обстрелом, он пролежал бы под разгромленным вагоном еще как минимум пару часов и только потом рискнул бы высунуться на свет божий. Но вряд ли сектанты сочтут беглого наемника погибшим без конкретных доказательств. «Гауссы», конечно, не сунутся в наведенные ими же завалы, но «броненосцы» явно не преминут пройтись по ним взад‑вперед, дабы убедиться, что собратья не впустую потратили столько боеприпасов.
Выбраться из‑под вагона оказалось не так‑то легко. Фактически майор находился теперь на дне большой груды крупногабаритного мусора. Прежде чем Кальтер сумел отыскать в ней лазейку наружу, ему пришлось проползти по шпалам до самого конца вагона. Ведомственный комбинезон предохранил майора от порезов, которые неминуемо оставили бы на нем острые щепки и рваные края жестяных листов. Но все равно продираться через постоянно цепляющийся за одежду хлам было крайне муторно. Вдобавок это создавало лишний шум и могло привлечь внимание врагов, уже наверняка изучающих в бинокли разгромленную площадку.
Однако, кроме скрипа, треска и скрежета оседающих гор мусора, до Кальтера не долетало пока никаких звуков. В том числе и ожидаемых им автоматных очередей со стороны многоэтажки. Делать на основе этого наблюдения уверенные выводы было, конечно, рановато, но, судя по всему, в погоню за майором отправились все выжившие сектанты. Которые, видимо, в свою очередь решили, что беглец также является единственным уцелевшим противником. Будь это не так, с верхнего этажа высотки наверняка спустилось бы больше наемников. Ибо с чего это вдруг одним из них бросаться наутек, а другим – оставаться в здании? Наемники – клан сплоченный, и воевать по принципу «каждый сам за себя» у них не принято. На отвлекающий маневр бегство верхолаза тоже не походило – он явно не стремился попасться на глаза заметившим его сектантам…
В общем, хотел Кальтер того или нет, но, оттянув на себя остатки вражеских сил, он все‑таки помог Мракобесу в его благородном стремлении. Однако спасет ли это тяжелораненого Бульбу, сложно сказать. Разве только Мракобес вызовет из Бара подмогу. Но и это не гарантировало, что потерявший столько крови долговец доживет до оказания ему квалифицированной медицинской помощи.
Можно было лишь одним способом проверить, заметили монолитовцы выбравшегося из‑под завалов Кальтера или нет. Хотя сам майор вряд ли успел бы узнать результат этой проверки – вражья «гауссовка» снесла бы интрудеру голову еще до того, как он услышал бы свист летящего снаряда. Но, вновь очутившись под открытым небом, беглец понял, что его появление на свободе не вызвало ажиотажа в лагере противника. А вот сам он довольно скоро показался на глаза Кальтеру. Трое сектантов в экзоскелетах уверенно приближались к завалам, намереваясь с минуты на минуту приступить к поискам. Где в этот момент находились «гауссы», определить не удавалось. Но наверняка все они перебрались на более выгодные позиции, чтобы продолжать наблюдение за близлежащим пространством и при обнаружении мертвого беглеца сразу же навести на него «броненосцев». В случае обнаружения того живым тактика «гауссов» должна была отличаться от предыдущей лишь в одном: сначала беглеца требовалось умертвить, а уже затем сообщать искателям его координаты.
Майору нужно было поскорее выбираться из завалов и бежать к скоплению вагонов – туда, откуда недавно явились сами монолитовцы. Там, на многопутевой железнодорожной ветке, стояли преимущественно грузовые составы, перевозящие горючее и сыпучие грузы. Первое, разумеется, было давным‑давно слито, зато второе – уголь, щебень, удобрения и им подобные материалы – до сих пор в большинстве своем пребывало в таре. При всей убийственной мощи пушек Гаусса прострелить насквозь вагон со щебнем им было определенно не под силу. К тому же лабиринт с высокими стенами, каковым, по сути, являлась та обширная, загроможденная поездами территория, был идеальным местом для заметания следов. И вдобавок он вел в сторону Военных Складов. Туда и устремился Кальтер, как только удостоверился, что не привлек внимания сектантов.
Первые три десятка метров интрудер преодолевал с черепашьей скоростью. Выросший вблизи разгрузочной площадки вал из обломков вагонов и склада обойти было попросту невозможно. У Кальтера не осталось иного выхода, кроме как красться прямо по кучам мусора, замирая и задерживая дыхание всякий раз, когда зыбкая опора под ногами вздрагивала и оседала.
В отличие от майора, носители экзоскелетов продвигались вперед гораздо увереннее, попросту пиная и расшвыривая все, что преграждало им путь. Завалы под их натиском разлетались как по мановению волшебной палочки, и за каждым «броненосцем» уже могло беспрепятственно следовать подразделение обычных бойцов. Кальтер прикинул, что, продолжай он и преследователи идти с прежней скоростью, через пару минут сектанты напрочь отрежут его от дороги на северо‑восток. Пришлось поднажать, пока ситуация из хреновой не переросла в предельно хреновую. Удирать к поездам под огнем четырех «гауссовок» было бы столь же тяжко, как выплывать из бушующего водоворота.
Чем дальше уходил Кальтер от разгромленной площадки, тем меньше на его пути становилось завалов. Вскоре ему уже не требовалось карабкаться на груды хлама, поскольку их можно было благополучно обойти. Однако вместе с этим майор стал все чаще появляться на открытом пространстве, маяча на виду у вражеских наблюдателей. Теперь каждая перебежка Кальтера напоминала подбрасывание жребия: нельзя было предугадать, засечет ли на этот раз беглеца зоркий «гаусс» или ему опять подфартит.
Само собой, что долгое заигрывание с монеткой рано или поздно заставит ее упасть на ладонь не той стороной, какой хотелось бы. Заигрывание интрудера с преследователями завершилось таким же предсказуемым образом. Правда, первым заметил Кальтера не «гаусс», а «броненосец» с пулеметом. Пробившись через заторы и осмотревшись получше, пулеметчик вскоре обнаружил прямо по курсу подозрительное мельтешение, после чего не мешкая открыл огонь по замаячившей впереди цели. Это послужило сигналом для прочих монолитовцев: «гауссы» быстро вычислили, куда палит собрат, и взялись стрелять в том же направлении, а остальные «броненосцы» рванули напролом сквозь завалы с удвоенной прытью, намереваясь поскорее присоединиться к товарищу.
Отступать перебежками стало для Кальтера не только невыгодно, но и опасно. Он понятия не имел, насколько отчетливо видят цель стрелки с электромагнитными пушками, но знал: чем резвее и хаотичнее он станет убегать, тем труднее «гауссам» будет в него попасть. До ближайшего грузового состава оставалось не больше сотни шагов. Но преодолеть эту стометровку напрямик и остаться в живых было бы для интрудера абсолютно недостижимым результатом.
Кучи разбросанного повсюду хлама вновь взмыли в воздух от ударивших в них снарядов, а прямо на пути майора рухнула перебитая у основания железобетонная опора. Не останавливаясь, Кальтер перепрыгнул через нее и сразу метнулся влево. Вовремя: асфальт позади майора вздыбился вырванными пластами, будто туда врезался маленький метеорит. Зловещий свист незримых бичей вновь начал резать воздух и стимулировать у их потенциальной жертвы повышенные выбросы адреналина.
Стрельба по бегущей зигзагами мишени продолжалась до тех пор, пока один из «гауссов» не всадил снаряд в подвернувшуюся Кальтеру на пути «Электру». Она была на порядок крупнее тех ее сестриц, что уже попадались интрудеру в Зоне. Распустившая щупальца‑молнии, эта аномалия обладала размерами невысокого развесистого дерева. Майору она не мешала, так как находилась в стороне от его маршрута. Стрелок монолитовцев не мог угодить в «Электру» случайно. Стало быть, он выстрелил в нее с таким расчетом, чтобы аномалия шарахнула и накрыла беглеца электрической бурей.
И вновь Зона в очередной раз доказала, что делать в отношении нее какие‑либо прогнозы – занятие бесперспективное и чреватое неприятностями для тех, кто вздумает на эти прогнозы положиться. Даже Кальтеру, чей срок пребывания в Зоне не превышал и недели, было очевидно, что пульсирующая по правую руку от него аномалия не так проста, как могло бы показатся на первый взгляд. Присутствовало в ее облике что‑то нетипичное, если не сказать – предостерегающее. И размеры громадной «Электры» тут были ни при чем, хотя они тоже наводили на подобные мысли. Эта загадка не поддавалась объяснению, как и те ощущения, которые вызывал у майора чужой ветер.
Стрелявший в аномалию «гаусс» мыслил практично, но проку от придуманной им тактики не оказалось. Пронзенная снарядом, молниеносная – в буквальном смысле – аномалия не разродилась электрической бурей, как он ожидал. Вместо этого сверкающее «древо» внезапно вымахало в перекати‑поле высотой с добрый монгольфьер. Исполинская сфера, что сплошь состояла из хитросплетения пульсирующих молний, подпрыгнула, словно мяч, а затем такими же мелкими (по отношению к монгольфьеру, разумеется) прыжками поскакала туда, откуда прилетел угодивший в нее снаряд.
«Гауссы» выстрелили по беглецу еще пару раз, раскурочив кабину ближайшего к нему электровоза и снеся крышу с деревянной будки‑теплушки. Однако затем приоритетной целью для сектантов стал не Кальтер, а эта странная «Электра». Ни с того ни с сего ожившая аномалия отвлекла все внимание монолитовцев на себя, тем более что еще и катилась в их сторону. Свист пушек Гаусса не умолк, но теперь все четыре стрелка били исключительно по электрической сфере, желая «разрядить» аномалию до того, как та допрыгает до своих обидчиков.
Кальтер как раз достиг последнего вагона в длинном угольном составе и бросился под защиту восьмидесятитонной махины, будто выскочивший из раскаленной парилки человек – в снежный сугроб. Еще не догадываясь, что происходит у него за спиной, майор ожидал, что вот‑вот в вагонный бок начнут впиваться вражеские снаряды. Но, вопреки подобным прогнозам, вагон продолжал стоять не шелохнувшись, как долгие годы до этого. Что было вдвойне удивительно, поскольку стегающие воздух выстрелы «гауссовок» не стихали ни на миг. Заинтригованный, интрудер высунулся из‑за массивного колеса, желая выведать, что же случилось.
Слепленное из молний, перекати‑поле неторопливо приближалось к завалам, выбраться из которых Кальтеру стоило немалых трудов. Завидев опасность, трое преследователей не стали искушать судьбу. Прекратив погоню, «броненосцы» поспешили уступить дорогу взбесившейся «Электре» и попрятались кто куда. Стрелять в нее они не рискнули. Но «гауссы» не жалели снарядов, пытаясь расправиться со зловещей сферой, встреча с которой не сулила монолитовцам ничего хорошего. Похоже, стрелков не беспокоило, что будет, если она взорвется неподалеку от скрывшихся за завалами собратьев.
«Броненосцы» поступили крайне разумно, предпочтя войне с перекати‑полем игру с ним в прятки. «Электра» проследовала мимо неагрессивных сектантов, словно их и не было. Аномалию интересовали только те сталкеры, что продолжали шпиговать ее стальными снарядами. Которые, однако, не прошивали сферу насквозь и не вызывали в ней возмущения, а попросту исчезали в сгустках молний, то ли расплавляясь в них, то ли вовсе проваливаясь куда‑нибудь в иное измерение.
Наконец «гауссы» уразумели, почему аномалия не тронула ближайших к ней людей, а направилась прямиком к тем, что засели в отдалении. Но разгадка этого секрета осенила стрелков слишком поздно. Каждый из них заполучил на свою голову проклятье, едва выпустил в электрическую сферу первый снаряд. После чего исправить ситуацию стало уже невозможно, как и отвязаться от «Электры». Пусть в ней и теплились зачатки примитивного разума, но вряд ли это чудовище было способно на милосердие – чуждое качество для всех порождений Зоны.
В последние мгновения перед тем, как электрическая хищница нанесла свой ответный удар, стрельба по ней уже не велась. «Гауссы» покинули позиции и попытались спастись бегством от настигающего их проклятия. Естественно, ничего у них не вышло – кара настигла всех четверых неосмотрительных сектантов. Взмыв над разгрузочной площадкой, аномалия сначала превратилась из шара в огромный плоский круг, который затем выгнулся полупрозрачным куполом и накрыл собой территорию площадью со стадион.
Внушительная аномальная конструкция просуществовала всего считаные секунды. Но за это время под куполом успела разразиться и утихнуть столь чудовищная молниевая буря, что, когда «Электра» вновь переродилась в сферу, на месте ее буйства осталось лишь гигантское выжженное пространство. На нем не наблюдалось ничего, даже обугленных головешек. Дым, и тот куда‑то бесследно подевался – не иначе, аномалия засосала его в себя, будто вытяжка. По воздуху витали лишь хлопья серого пепла; утилизировать их «Электра» почему‑то отказалась. Все они тут же были унесены порывом ветра, который не позволил им упасть на ровный и черный, как свежевспаханное поле, круг – место, откуда всего минуту назад четыре монолитовца вели огонь по Кальтеру. А растревоженная «Электра» угомонилась, после чего так и осталась висеть над учиненным ею пожарищем, словно наслаждаясь результатами свершившегося возмездия.
Сколько это будет продолжаться, Кальтера уже не волновало. Враг хотел использовать против него могущество Зоны, но та, однако, не пожелала идти в услужение сектантам, пусть они и стояли на страже ее главного артефакта – «Исполнителя Желаний». Странный выбор… Хотя не сказать, чтобы слишком уж неожиданный. Все‑таки это не майор разбудил исполинскую аномалию, а его преследователи. Поэтому им и довелось пожинать плоды собственной недальновидности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
