Зона поражения (947225), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Из глубины густой мутной воды прямо перед нами, отсекая нам дорогу к берегу, медленно всплыл огромный пузырь, похожий на выделившийся из донного ила болотный газ. Вынырнув на поверхность, он развернулся, словно туго скрученная рыболовная сеть или космическая антенна, и на воде заплясало большое зеркальное пятно.
Ну вот и все, ребята. Сдается мне, один из нас труп, как говорит в таких случаях знакомый нам страус.
Да. Это еще хорошо, если труп. На самом деле одному из нас предстоит еще несколько лет нечеловеческих мук.
Зеркальное пятно неторопливо поплыло к Донахью и Камачо, державшим под руки Хе‑Хе. Я метнул быстрый взгляд на берег, на оторопевших туристов, снова на пятно. Нет, не успеют. Я‑то, предположим, сумею добежать. Сэм – наверняка, если снова не полезет спасать шефа. Стеценко – ну, тут без вопросов: эта сволочь опасность за версту чует и сделает все что угодно, чтобы спасти свою шкуру. Миша – тормоз, но он ближе всех к берегу. А вот Донахью с креолом придется плохо. Впрочем, и они запросто спасутся, если бросят Хе‑Хе. И что‑то мне подсказывает, что именно так они сейчас и сделают.
Интенсивно расплескивая жижу ногами, стараясь произвести как можно больше шума и вибрации, я по пояс в воде побрел назад, к мертвому дереву, которое торчало из болота метрах в тридцати от берега. Ртутное пятно на мгновение замерло, словно прикидывая, какая добыча интереснее, но я барахтался слишком сильно, поэтому оно уверенно направилось за мной. Живое существо наверняка выбрало бы жертву менее активную, а вот зеркальные пятна, как и жарки, атакуют тех, кто интенсивнее двигается. Чем‑то это похоже на поведение шаровой молнии.
– Хемуль! – заорал Донахью.
– К берегу, – хрипло бросил я. – Быстро на берег, все! Ногами старайтесь не бултыхать!
Конечно, я мог бы послать к дереву одного из ведомых. Но тогда пришлось бы тратить драгоценные секунды на объяснения, и именно их одному из нас могло не хватить.
На ходу я бросил взгляд за спину. Пятно ускорилось и скользило за мной по поверхности воды, стремительно сокращая расстояние. Черт, так мы не договаривались! Я тоже попытался прибавить, но ноги вязли в глубоком донном иле, густая болотная жижа с плавающим на поверхности плотным покровом ряски яростно сопротивлялась моему продвижению. Это было как в кошмарном сне – когда пытаешься убежать от чудовища, но ноги вязнут, мышцы не слушаются, все тело словно набито ватой. Проклятие, я не хочу годами лежать в болоте между жизнью и смертью! Лучше бы уж меня сожрал в котловане кровосос!.. ,Сухое дерево с полуосыпавшейся мертвой корой торчало из воды в тысяче километров от меня. То есть на самом деле до него было рукой подать, но с тем же успехом оно могло быть за тысячу километров. Мне казалось, что я перебираю ногами на одном месте. Дерево приближалось так медленно, что я сразу понял: издевается. А вот для ртутного пятна, в отличие от меня, трясина препятствием не была. Я снова оглянулся – оно легко скользило по воде, догоняя меня с хорошей крейсерской скоростью.
Я удвоил усилия, хотя и так уже двигался практически на пределе своих возможностей. Больше я не оглядывался: бесполезно. От того, что я увижу, сколько еще сантиметров выиграло у меня зеркальное пятно, моя скорость не увеличится. Пот ручьями струился по моему телу под курткой, мне казалось, что от меня валит пар. Еще немного… так, хорошо, теперь левую… Каждую секунду я ждал, что вот сейчас меня коснется нечто упругое, обжигающе холодное. Потом раздастся характерный хлопок, словно откупорили огромную банку с маринованными огурцами… И всё. Получу бесценный жизненный опыт – узнаю, каково годами умирать заживо в прозрачном серебристом гробу. Интересно, что скажет на это моя клаустрофобия?
С чего я взял, что эта штука упруга и холодна, как лед, – убей бог, не знаю. А как она хлопает, когда добирается до жертвы, я помню прекрасно.
Спасительное дерево приближалось медленно, рывками. За спиной слышался отчетливый плеск, и я подумал, что выйдет отличная шутка, если пятно схватит меня в тот самый момент, когда я наконец ухвачусь за низко торчащий сук.
Я ухватился за низко торчащий сук высохшего дерева и, подтянувшись на нем, быстро поджал ноги. В серебристое пятно, скользнувшее прямо под ними, упало несколько капель с моих насквозь промокших армейских ботинок.
Как ни странно, сук подо мной не сломался, что было бы очень логично по закону подлости, и после некоторого пыхтения мне удалось его оседлать. Пытаясь устроиться поудобнее, я взялся за ствол, и у меня в ладони остался внушительный кусок сухой коры, отслоившийся от сухого дерева, словно кожа с тела прокаженного. Потеряв равновесие, несколько бесконечных мгновений я отчаянно балансировал обеими руками в воздухе, сидя над бездной на узенькой жердочке. Если бы автомат, сразу показавшийся безумно тяжелым, соскользнул с плеча и своим весом чуть сместил центр тяжести, мне пришла бы моментальная хана. Однако мне все же удалось уцепиться за другой сук, торчавший у меня над головой, и я обнял покрытый коростой ствол с такой страстью, с какой не обнимал Динку в наши самые горячие ночи. У меня над головой шевелились свисавшие с верхних ветвей ржавые волосы, они почти касались моей макушки, но сейчас мне было на это категорически накласть. Что такое пара легких ожогов по сравнению с вечным заточением в зеркальном пятне?
– Сталкер, ты как? – прокричал с берега Камачо.
– Никак, – ответил я голосом мультяшного страуса, пытаясь отдышаться.
Я слегка повернулся на своем неудобном насесте, чтобы бросить взгляд на берег. Все мои туристы были в безопасности. Зеркальное пятно не умеет ходить по берегу, но они на всякий случай не приближались к воде, хотя смотрели в мою сторону, и морды у них были вытянутые. Хе‑Хе лежал на пригорке чуть дальше. Тьфу, уроды! Там же контактная пара в двух шагах, что‑то вроде муравейника со срезанной верхушкой и кочка с совершенно желтой травой! Долбанет так, что костей не соберут!.. Впрочем, ладно. Хорошо хоть не бросили моего второго номера, не отдали зеркальному пятну. А в пару я им сунуться не дам, дайте только добраться до берега…
Кстати, насчет добраться до берега. Я посмотрел вниз. Пятно задумчиво нарезало круги сантиметрах в сорока от моих ног. С меня все еще капало, и вибрация воды возбуждала его, не давала лечь в дрейф или снова погрузиться на дно. Черт, плохо дело. Это надолго. Сколько я смогу просидеть на этом шестке? Ситуация, мать его ети.
– Стойте где стоите! – крикнул я. – У вас ловушка на берегу!
– Как тебя оттуда снимать? – заорал Стеценко.
– Разберемся, – проворчал я. – Не топчитесь там! Не подходите к Хе‑Хе! Сейчас придумаю что‑нибудь.
Впрочем, что я мог придумать? Придется сидеть на дереве, пока зеркальное пятно не смирится с потерей жертвы. В принципе, пару часов я мог бы скоротать здесь без особых проблем, если бы не тяжелый рюкзак. Наверное, придется его все‑таки бросить пятну. Главное, чтобы туристы не наделали глупостей.
Я уже совсем было собрался избавиться от рюкзака, когда почувствовал нехорошее. Похоже, подгнившее основание дерева в конце концов не выдержало моего недетского веса, и теперь сухой ствол медленно, очень медленно кренился в сторону зеркального пятна, которое настороженно заметалось подо мной из стороны в сторону, словно учуявшая след гончая.
А вот теперь я серьезно обеспокоен, как говорит в таких случаях один страус.
– Хемуль!.. – жалобно выкрикнул Альваро.
Хемуль, Хемуль. Всё, хана настала Хемулю. По крайней мере, надо постараться упасть как можно дальше от пятна, а потом попытаться обогнать его на спринтерской дистанции… А, ерунда это, все равно не успеть. Пробовали в горах убежать от лавины? Почему‑то меня неприятно кольнуло, что моим туристам такая же верная хана, как и мне. Вроде бы, что мне до них, а вот поди ж ты! Ощущения того, что я гибну к чертовой матери, не было совершенно, была только тупая сосредоточенность, а вот сожаление по поводу туристов успело шевельнуться в душе за те мгновения, что я падал. Наверное, таким образом мой мозг защищался, чтобы не свихнуться от отчаяния. Хотя туристы и стоят на безопасном берегу, однако без проводника они далеко не уйдут, отстраненно подумал я. В Зоне – как в настоящей зоне: шаг влево, шаг вправо – расстрел. Только вместо расстрела – широкий ассортимент кошмарных казней на любой вкус. Желаете оказаться разорванным на куски в птичьей карусели? Не хотите ли пробиться насквозь разрядом в ближайшей контактной паре? Любите вы свои почки хорошо прожаренными или пропущенными через мясорубку?..
Или предпочитаете свежее карпачо из еще живого Хемуля?
Я услышал плеск воды за спиной. Вот еще гигантской лягушки мне не хватало в такой ответственный момент!.. Однако выяснилось, что это Сэм сошел с берега и теперь решительно движется в мою сторону. Черт! У меня даже кончики ушей зачесались от прихлынувшей к лицу крови. Верный друг и телохранитель мистера Дона‑хью моментально все просчитал, сообразил, что если эта дрянь сейчас меня проглотит, их шансы выбраться с Болота равны нулю, и не задумываясь пожертвовал собой, чтобы спасти всех. Хотя, наверное, все‑таки не всех, а главным образом Мартина Донахью. Может быть, он просто не осознавал всей опасности ртутного пятна, которое, потеряв свою предыдущую жертву, мгновенно зафиксировало новую движущуюся цель и немедленно двинулось за ней.
Наконец мое дерево накренилось настолько, что центр тяжести сместился и подгнившие корни больше не могли удерживать ствол. С сырым треском дерево обрушилось, и я полетел в воду. По‑кошачьи выставив вперед все четыре лапы, я ухитрился не окунуться с головой. Рывком поднявшись с четверенек, я посмотрел вслед Галлахеру: он уходил все дальше и дальше в глубь обширного водного пространства, к неразличимой среди густого тумана железнодорожной насыпи. Бросившееся ему наперерез серебристое пятно стремительно догоняло его.
– Сэм, назад! – яростно крикнул я.
Нет, это я исключительно от отчаяния. Сэма уже не могло спасти ничто. Лишь чудо, поскольку больше торчащих из воды деревьев на его пути не было, только несколько полусгнивших кустов. Либо еще одна жертва – если бы кто‑нибудь из моих охотников изо всех сил бросился следом за Галлахером и отвлек на себя скользящую за ним дрянь. Сэм, видимо, тоже это понимал, потому и уходил к горизонту – чтобы его труднее было догнать, если даже у кого и возникнет такая мысль.
Вдруг Галлахер, не успев издать ни звука, мгновенно провалился сквозь поверхность воды, словно его снизу дернули за ноги. Скорее всего, он угодил в невидимую под водой яму, хотя могло случиться и так, что его схватило спрятавшееся в иле чудовище.
С шумом расплескивая воду, я поспешно кинулся к берегу. Если серебристая пакость сейчас снова набросится на меня, выйдет, что Сэм зря пожертвовал собой. А это уже будет совсем неправильно, сталкер.
Я одной ногой шагнул на берег, и Андрей с Мартином выдернули меня из хляби за предплечья. Мы молча смотрели, как вокруг того места, где утонул Сэм Гал‑лахер, озадаченно кружит серебристое пятно. Затем оно замерло и начало медленно дрейфовать к горизонту.
– Эшиз ту эшиз, – негромко проговорил Донахью. – Даст ту даст.
Покосившись на ПДА, я положил бормочущему молитву Мартину руку на плечо. Мне не хотелось быть бесчувственной свиньей, я прекрасно понимал, что он сейчас чувствует, но нам надо было двигаться. Зеркальные пятна не умеют ходить по берегу, а вот болотные твари – запросто. Мне не хотелось, чтобы одна из бегемотолягу‑шек вздумала вылезти на берег, чтобы познакомиться. А к нам, судя по показаниям датчиков, из глубины болота с разных сторон быстро приближались два довольно крупных объекта – возможно, те самые гигантские лягушки, которые совсем недавно выясняли отношения на болотных просторах.
– Мартин, надо двигаться, – тихо, но твердо проговорил я. – Мутанты близко.
Охотники явно были ошарашены. Похоже, до сих пор никому из них всерьез не приходило в голову, что они запросто могут погибнуть в Зоне. Риск – да, но раньше риск всегда заканчивался для них порцией адреналина в крови и триумфальным возвращением домой с трофеями. Гибель Галлахера подействовала на них угнетающе.
– Здесь не пойдем, – я указал на пригорок, рядом с которым они положили Хе‑Хе. – Странная кочка, видите? И вон еще одна. Это контактная пара. Альваро, смотри внимательно: кидаю твой болт. Фиксируй, где упадет…
У меня за спиной, на просторах болотной трясины, раздался могучий всплеск. Резко развернувшись всем корпусом, я обнаружил голову и плечи Галлахера над тем местом, где американец ушел под воду минуту назад – сплошной ковер зеленой ряски еще не успел затянуть пробитую его телом полынью. Сэм показался на поверхности всего на несколько мгновений, глотнул воздуха, после чего снова стремительно погрузился в болотную жижу. Затем ряска заколыхалась, и Галлахер опять явился нашим взглядам.
Мартин Донахью не произнес ни слова, не издал ни звука. Он просто сбросил с плеч лямки рюкзака, уронил на землю автомат и кинулся в воду. Следом за ним метнулся Камачо, а за ними, матерясь в голос – я.
– Дерево! – истошно заорал я. – Дерево!
Хвала Черному Сталкеру, Донахью сразу меня понял. Он свернул чуть в сторону – к вывернутому мной бревну, на котором я только что спасался от зеркального пятна и которое теперь безмятежно плавало на поверхности болота, почти целиком погрузившись в воду. Без такого бревна или хорошей слеги мы вряд ли смогли бы чем‑нибудь помочь Сэму – разве что утопиться рядом с ним. Если он провалился в наполненную густым илом яму, выковырнуть его оттуда голыми руками было бы не так просто.
Добравшись до поваленного дерева, Донахью и Камачо ухватились за торчащие сучья и принялись остервенело пихать его в направлении то появлявшейся на поверхности, то снова исчезавшей под водой головы Галлахера. Я едва поспевал за ними, наперерез нам весело мчалось зеркальное пятно, зафиксировавшее новую цель, много новых целей, а следом за ним наперегонки тянулись по воде цепочки воздушных пузырей, отмечавшие траекторию движения двух живых подводных крейсеров.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
