Зона поражения (947225), страница 29

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 29)

– Прекрасно помню тебя, бродяга, – откликнулся Доктор. – Мы уже встречались пару лет назад. Ты приносил Енота. Бедро разорвано чернобыльским псом, яд попал в кровь. Верно?

– Так точно, Доктор, – подтвердил я.

– А это, надо полагать, мистер Донахью и его спутники?

– Они самые, – сказал я. – Новостями вас не удивишь, и память у вас исключительная. Рад встрече, Доктор. Мы уже было решили, что нас атаковал контролер.

– Страшно, правда? – Доктор самодовольно оттопырил нижнюю губу. – Теперь я тоже контролер. Наконец я нащупал последовательность ментальных сигналов, которая позволяет полностью контролировать большинство мутантов Зоны.

– Поздравляю, Доктор, – произнес я.

– Все мои научные изыскания обычно заканчиваются положительно, – небрежно отозвался он. – Дело только во времени. – Он нахмурился. – Однако из‑за вас серьезно пострадал великолепный экземпляр Pseudogi‑gantus vastus, – сокрушенно покачал головой он, разглядывая развороченное пулями псевдокрыло и сломанную ногу своего подопечного. – А они попадаются в наших местах вовсе не так часто, как это кажется обделавшимся от страха военным патрулям на границах Зоны.

– Возможно, мы могли бы возместить ущерб? – осторожно сказал Донахью. – Назовите вашу цену.

– Ради всего святого! – всплеснул руками Доктор. – Что я стану делать с резаной бумагой? Или хуже того – с резаной бумагой, переведенной в магнитные метки на карточке? У меня все есть. Кроме хорошего экземпляра Pseudogigantus vastus, без которого моя армия будет напоминать мотострелковое подразделение без поддержки тяжелой бронетехники. – Он вздохнул. – Ладно, починим. Не в первый раз. А что это с вашим другом? – Он наконец соблаговолил обратить внимание на Хе‑Хе, которого поддерживали под руки Пустельга и Донахью.

– Органическое поражение, – сказал я. – Гигантская псевдоплоть ударила лапой.

– Это которую Нестандарт выращивал в научном лагере? – снова поразил меня осведомленностью Доктор. – Крайне неосмотрительно, я бы сказал! В итоге мертвы и Нестандарт, и ученые, и несчастная псевдоплоть, что весьма, весьма печально. А ведь я неоднократно говорил ему… – Доктор оттянул Хе‑Хе нижнее веко, внимательно исследовал радужную оболочку глаза, пощупал пульс на шее, задумчиво поковырял сиреневую корку гермоспрея на груди у моего помощника. – И ранен ваш друг. Что ж, случай весьма любопытный. Крайне любопытный, молодые люди. Давайте так: я вылечу вашего друга и прощу вам за это поврежденного псевдогиганта. По рукам?

– По рукам, – согласился я.

– Отлично! – обрадовался Доктор. – Ну что Ж, берите этого господина и следуйте за мной!

Он нагрузил наше оружие на псевдогиганта и бодро зашагал впереди всех вверх по тропинке.

– Он что, ненормальный? – вполголоса поинтересовался у меня Стеценко, когда Донахью и Пустельга поволокли Хе‑Хе следом за Доктором.

– Да, – ответил я. – По крайней мере, так говорят. – Мы двинулись следом за ними. Кабаны мирно конвоировали нас, бредя по обе стороны тропинки. – Вообще‑то он помешан на экстремальной медицине. Каждый случай какого‑либо загадочного отравления или заражения в Зоне для него – праздник. Он поставил на ноги многих сталкеров, подцепивших в Зоне какую‑нибудь заразу, которых считали безнадежными. Однако делает он это не из человеколюбия, а исключительно в своих интересах – в познавательных целях, во имя чистой науки. Если бы он продал военным, к примеру, свой метод контролирования тварей Зоны, то смог бы жить остаток дней на собственном острове в Средиземном море. А подобных разработок у него, по слухам, достаточно. Но он предпочитает жить здесь, в отравленных местах, среди уродливых животных. Здесь никто и ничто не мешает ему заниматься исследованиями. Жаль только, что результаты всех его исследований умрут вместе с ним… – Я помолчал. – Если только он вообще умрет когда‑нибудь. А что это у тебя глаза разгорелись, Андрюша?

– Если все обстоит так, как ты рассказываешь, – осторожно проговорил Стеценко, – этот человек мог бы значительно укрепить обороноспособность Украины.

– Не советую предлагать ему это. Он препарирует тебя, не успеешь ты предложить ему первый миллион. Слава богу, этот гений чокнутый, в связи с чем абсолютно равнодушен к деньгам. Для него они резаная бумага и магнитные штрихи на карточке. Равным образом для него являются пустыми словами со смутно улавливаемым смыслом понятия «родина», «патриотизм», «долг» и прочее в том же роде. Кстати, если в настоящий момент ты прикидываешь возможность спецоперации по захвату Доктора, учти невозможность высадки с вертолета из‑за многочисленных гравитационных аномалий, бьющих на много километров вверх, непроходимые болота, населенные свирепыми тварями, а также то, что большая военная экспедиция несколько лет назад уже исчезла бесследно где‑то неподалеку от этих мест. А Доктор – выжил и, судя по всему, процветает. И если мы сегодня добрались сюда, то только потому, что он не имел ничего против. Если он не захочет, сюда не доберется никто.

– Ему можно доверять? – поинтересовался Стецен‑ко. – Кстати, насколько он опытен в качестве проводника? Смотри, как уверенно шагает. Он нас не заведет в какую‑нибудь аномалию?

– Болото не каждый пройдет из конца в конец, а он тут живет, – напомнил я. – Хотел бы я иметь такой нюх на аномалии, как у Доктора.

Шагавший налегке Болотный Доктор замедлил шаги, поравнялся с нами и завел по‑английски оживленную беседу с Камачо. Они сыпали какими‑то мудреными терминами, так что я даже приблизительно не понимал, о чем они говорят.

Вскоре из‑за поворота показался дом Доктора. Скромный такой домишко, похожий на загородную дачу небогатого университетского декана. Только малость побольше – у него же там и операционная, и лаборатория, и больничные боксы. Но никаких украшательств, никаких излишеств: все очень строго и функционально. Никакого забора, утоптанная площадка перед домом вместо двора. Большой бак с водой, работающий дизельный электрогенератор под деревянным навесом, рядом какое‑то странное сооружение из переплетенных медных трубок и проводов, напоминающее антенну.

– Господи, ну и воняет же от вас, – соблаговолил наконец недовольно заметить хозяин, снимая с псевдогиганта навьюченное на него оружие. – Заносите раненого, только сначала снимите куртки и наденьте бахилы. И постарайтесь ничего не касаться в операционной, у меня там все должно быть стерильно.

Донахью и Камачо послушно сбросили пропитанные болотной жижей камуфляжи, натянули на ноги полиэтиленовые бахилы, которые протянул им хозяин, и потащили Хе‑Хе вслед за Доктором в глубь дома. Вскоре они втроем снова появились снаружи – уже без раненого.

– Я готов вас покормить, – заявил Доктор, – но сначала вам придется привести себя в порядок. Летний душ вон там. Кухня от дверей налево, извольте сами приготовить еду. Брать можно все, что найдете на кухне. Но если я обнаружу, что вы притащили туда грязь, расправа будет короткой и жестокой. Я буду часа через полтора. – С этими словами он исчез в операционной.

Припять‑кабаны, безмолвно сопровождавшие нас до дома Доктора, теперь разбрелись кто куда, потеряв к нам всякий интерес. Псевдогигант встал над грудой нашего оружия и предостерегающе зарычал, когда Стецен‑ко попытался приблизиться к нему.

Я двинулся к летнему душу. Промокнуть еще больше я уже не мог, поэтому залез в деревянную кабинку прямо в одежде: она тоже нуждалась в стирке. Вода уже была холодная, но терпеть было можно. Мы все по очереди приняли душ и, отжав одежду, переместились на кухню. Обследовав обширный холодильник Доктора, я поразился обилию продуктов и полуфабрикатов, которые наполняли его морозное нутро.

Ну что ж, отменно. Вполне можно приготовить правильный стейк. Следует заметить, что некоторые мерзавцы называют стейком отбивную котлету, и за это неплохо бы нещадно сечь на конюшне.

Все начинается с мяса. Кусок нужен заветренный, в идеале – лежащий второй день при температуре плюс два шмат мякоти. Надо проследить, чтобы было как можно меньше жил и пленок. Свежесрезанные с туши ломти мяса никуда не годятся, для приготовления правильного стейка придется держать их в холодильнике пару дней, пока из них не вытечет кровь. Мясо берут из филейной части, рассчитывая на размер стейка – срез поперек волокон, около двух сантиметров толщиной. Если получается толще – тоже не беда, можно нарезать потом. Мясо для стейка должно быть телячье, ни в коем случае не свиное. На самый крайний случай – говядина.

Мясо первым делом необходимо помыть. Очень хорошо помыть, минут пять, со щеточкой. Потому что мясо рубят там же, где снимают шкуры. Видели стадо коров? Вот‑вот. Тем более мало ли что с ним происходило в Зоне и как его сюда несли.

Помыв мясо, следует снять с него рукой воду и положить сушиться минут на десять, можно в дуршлаг, можно просто на тряпочку. У Доктора оказался прекрасный огромный дуршлаг.

Однако продукты ему доставляют что надо. Вполне свежие и качественные. В «Штях» такое не каждый день подадут. А уж когда иной раз неделями приходится сидеть на крысиной диете, так и вовсе предел мечтаний.

Звериный Доктор – самый общительный призрак Зоны. Он охотно лечит попавших в беду сталкеров, причем не берет за это ни копейки денег. Зато и отказывать ему в просьбах не принято. За тяжелейшую шестичасовую операцию он может попросить у пациента принести ему новую зубную щетку, а за зашитый порез на руке – какой‑нибудь сложный медицинский агрегат стоимостью в несколько тысяч зеленых. Может вообще ничего не попросить, отпустив пациента с миром, а через несколько дней сообщить, что ему что‑то нужно, случайным сталкерам, оказавшимся на краю Болота. По‑моему, у него вообще в голове нет такой логической связки «медицинская помощь – плата». Он помогает приходящим к нему существам совершенно бескорыстно, поэтому ему кажется вполне естественным, что ему тоже чем‑нибудь помогают, когда он оказывается в затруднительном положении: оборудованием для операционной и лаборатории, свежими продуктами, каких в Зоне хрен достанешь, бытовой техникой, медикаментами, инструментом, книгами. И честные бродяги всегда стараются выполнить его просьбу: Доктор – это общее достояние, обидеть Доктора – это хуже, чем запустить лапу в общак клана. Темные, по‑моему, вообще постоянно ему что‑то носят, вне зависимости от просьб и распоряжений – артефакты, еду, местные растения, радиоактивные металлы. Впрочем, на то они и слуги Хозяев Зоны. А Доктор у Хозяев явно на привилегированном положении. Думаю, если бы рассеянный Доктор был предоставлен сам себе, он месяцами питался бы галетами и тушенкой из банок, даже не вспоминая о деликатесах.

Итак, пока мясо сохнет, берем большую сковороду и наливаем в нее полстакана растительного масла. Ставим сковороду на огонь. Берем мясо, делим на куски для стей‑ка и решительно срезаем с него всю пленку (она обычно идет вокруг куска этаким пояском). Именно – срезаем на хрен. Да, жалко. Да, мясо в Зоне – большая редкость. Но мы ведь собираемся есть стейк, верно? А не перемалывать жилы. В принципе, из обрезков получается нормальное мясо для гуляша или харчо, поэтому выкидывать мы ничего не собираемся. Пусть полежат в этой мисочке в холодильнике.

Масло должно быть раскаленным, огонь – больше среднего. Поначалу не соля и не перча, выкладываем на сковороду получившиеся куски мяса размером с мужскую ладонь. Шипит, шкворчит – ужас! Мы же потихоньку готовим специи. Тут уже на любителя. Лично я предпочитаю два варианта – мясо только перчим черным перцем, а после приготовления засыпаем мелко нарубленной зеленью, и попроще – заправляем стейк приправой из смеси перцев и едим с гарниром. Поскольку я сейчас главный, выбор за мной. Пусть будет второй вариант.

– У него операционная по последнему слову техники, – задумчиво произнес Камачо, которого я вместе с Донахью отрядил чистить картошку. – Такое оборудование не во всякой клинике Нью‑Йорка встретишь. Как это ему удается?..

– Хорошая частная практика у Доктора, – хмыкнул я. – Богатые пациенты.

– Я предложил ассистировать ему, но он отказался, – сказал Альваро.

– Он привык работать один, – сказал я. – В Зоне трудно постоянно находить людей, способных ассистировать при медицинской операции. Вот отправить кого‑нибудь на тот свет желающих хватает.

Аккуратненько приподнимаем мясо вилкой. Оно должно быть темно‑коричневым с золотистым оттенком. Но не золотистым, если золотистое – значит, пусть пожарится еще пару минут. Посыпаем вторую сторону мяса приправой, сверху солью и переворачиваем. На минуту максимально добавляем огонь – чтобы прихватить корочкой вторую сторону, дабы корочка не дала вытечь мясному соку. Сразу же приправляем и солим первую сторону – шикарную, безумно вкусно пахнущую поджаристую корочку. Нужно успеть, пока она максимально горячая.

Все время внимательно следим за маслом. Если масло начинает пениться, значит, нужно срочно добавить огня, так как сок, выделяемый мясом, начинает кипеть. Это уже получается не жарка, а варка. Мясо должно жариться, а сок, выделяемый мясом, непременно должен оставаться внутри, за хрустящей корочкой. Лучше пусть огонь будет больше, чем меньше. В первом случае стейк получится чертовски кровавым, но вкусным, во втором же – сухим и нежевабельным.

Затем можно прикрутить огонь и идти откупоривать вино. Такой стейк нужно запивать красным сухим или полусухим вином. Опять же и для вывода радионуклидов из организма хорошо. Однако вина в кухне у Доктора я не нашел: если оно у него и было, то в баре, где‑нибудь в глубине дома. Ладно, возвращаемся к плите, смотрим вторую сторону мяса. Она должна быть темно‑коричневой, ни в коем случае не белой. Если белая – стейк испорчен. Можно попытаться спасти его, максимально увеличив огонь. Брызгаться будет нещадно, но мясо хотя бы можно будет есть. Если вторая сторона темно‑коричневая, выключаем огонь и выкладываем мясо на тарелки. Оставлять в сковороде нельзя – сок вытечет.

Я знаю, конечно, что мясо для совсем правильного стейка нужно выдерживать при температуре плюс два минимум неделю, а жарить на слое раскаленной крупной соли. Но в наших условиях, тем более что приходилось действовать на скорую руку, обеспечить все это было нереально.

Характеристики

Список файлов книги