Belyanin (947207), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Пару минут он обжигал менясамыми грозными взглядами, потом хлюпнул носом, собственноручно наполнил наши ковши ипододвинул мне:– Свинья ты неблагодарная! Вот ты кто… Хоть бы уважение проявил государю. Царь ведья! И не мухомор тебе в рыло тыкаю… забочусь ведь, как отец родной!– Ну… не надо… я ощ-щень ценю ваше расположение…– Врешь! Не ценишь!– Да ценю же, ценю…– Опять врешь! А ценишь – так женись!– Зачем мне это! – несколько разгорячился я, но его благоволения меня достали. – Что запостоянная идея фикс?! Каждый наш задушевный разговор заканчивается угрозой свадьбы! Да,насмотрелся я на ваших боярских дочерей.
У всех рост – с хорошую каланчу, в плечах, как«зеленые береты», бедром зашибить может, грудь колесом, едва сарафан не лопается, а глазадобрые, добрые, как у коровы… и мозгов в той же пропорции.– Ну, так и… какого рожна тебе еще от бабы и надоть?– Вам этого не объяснишь…– Да уж ты объясни, снизойди к нам, убогим! – опять ударился в пьяную обиду государь, ачто я мог ему объяснить? Что еще не забыл ту, из другого мира? Что невольно ищу девушку,хоть чуть-чуть напоминающую мне Наташу? Нет… по совести говоря, активными поисками япока не занимался. Но это… это моя личная жизнь!– Ладно, твое величество, будь по-вашему.
Только объясните мне, Христа ради, зачем вамнепременно нужно меня женить?– Положено мне, и не мной придумано! – наставительно поднял палец царь. – Ишовыпьешь? Нет?.. Ну, как хошь. Тады я тоже не буду. Че я, алкаш какой, в одиночку выпивать?– Не отв-ле-кайтесь от темы, – напомнил я. Мы с ним хорошо сидели, если не пытатьсявставать, то даже очень хорошо. В словах спотыкались редко и не настолько, чтобы исказитьосновную мысль. Так что… в смысле, все нормально, да?Андрей Белянин: «Тайный сыск царя Гороха»49– Так вот че я тебе сказать-то хотел… Цари, они… мы?.. Мы ж не для себя живем – дляблага государства! Я за землю эту, за столицу, да за любое сельцо малое – живота своего непожалею! Веришь?– Верю.– Правиль-н-но. О ком царь в первую очередь думать должон? О людях! Только о них ипекусь денно и нощно… У царя сердце большое, ума палата, рука твердая.
А только как одномудержавой управлять? Без слуг верных никак нельзя…– Понял, допетрил, усек. – Мне показалось, я правильно уловил, куда он клонит. – Всоответствии со средневековыми традициями вы даруете мне землю, титул и супругу, чтобынавсегда привязать меня к Лукошкину с материальной и семейной точки зрения.– Голова! – удовлетворенно крякнул царь Горох. – Вот ведь, я ж говорил – голова…Ничего ему рассусоливать не надо, сам дойдет. Размешает, полной ложкой зачерпнет, да и врот! Пойми. Мне же перед прочими боярами неудобно… должность у тебя эвон кака высока! Асвоего ничего нет: ни дома, ни детей, ни плетей… Непорядок это. Любая птица за свое гнездонасмерть стоять будет.
А тем, кто от добра да женитьбы бежит, – веры нет! Попомни мои слова.Через насколько минут нас прервали. Вошедшие стрельцы доложили о поимке дьякаФилимона. Горох сурово пресек все мои попытки забрать подозреваемого под юрисдикциюмилиции, заявив, что сам спустится в пыточную и лично допросит патлатою предателя. Япобрыкался для вида. Но быстро уступил. Упрямство царя по-человечески было, в общем-то,вполне понятным и объяснимым.
Наговорившись со мной, под влиянием хмельного меда, еговеличество тоже вообразил себя Шерлоком Холмсом, решив хоть немножко поиграть в крутогодетектива. Мешать ему в этом невинном развлечении наверняка было бы небезопасно. Поэтомумне пришлось удовольствоваться милостивым соизволением забрать дьяка попозднее вечером.С тем я и отправился восвояси.
Митька встретил меня на внутреннем дворе:– Никита Иванович, а вы новость новую слышали? Дьяка-то, Филимона, на базаре ярыжкисцапали.– Да ну? – притворно удивился я.– Христом Богом клянусь, что не вру! При мне его стрельцы в пыточную поволокли, а онвсе вопил, сердечный: «Не я энто! Не я! Оговорили меня! Вот ужо узнает государь про вас,аспидов!»– Государь узнает… Он как раз в пыточную направлялся, решил опытного следователяпоизображать.
Небось еще и протокол писать будет, – пренебрежительно фыркнул я, но,запнувшись за какой-то невзрачный бугорок, едва не растянулся в полный рост. – Слушай-ка, анельзя ли здесь раздобыть какую-нибудь тележку? Что-то меня качает.– Ох ты ж, пресвятые угодники! – разом обеспокоился верный Митька. – Да вы незаболели, часом? Жару нет? В озноб не бросает? Стой-ка тут, воевода-батюшка, а я уж мигом…Пока он бегал туда-сюда, мне вспомнились слова Гороха. Во многом он был прав. Самоеглавное, пожалуй, то, что я и в правду не имею никаких гарантий возвращения домой в Москву.Здесь есть жилье.
Привычная работа, возможность карьеры, друзья… Рано или позднодействительно придется обзаводиться своим домом. Ладно. Это пусть. Боярский титул мнеблизко не нужен – не хочу сидеть вроде депутатов в царской палате и давать мудрые советы,тихо прея под высокой бобровой шапкой. И жену я себе буду выбирать сам. Если вообщекогда-нибудь выберу… Но сам!– Вот она, воевода батюшка! – радостно заорал в самое ухо мой заботливый напарник.– Кто?! О… черт тебя возьми, Митька, я же так оглохнуть могу…– Телег на конюшне сейчас нет. Все в разъездах. Карету государеву не дают, а вотлошадку смирненькую раздобыл. Вы уж извольте в седельце садиться да ни о чем небеспокоиться. Я ее под узду возьму, так не спеша до дому и доедем…Я позволил ему помочь усадить меня в седло.
Ноги были как ватные, спать хотелосьстрашно. Мерная поступь немолодой кобылы тихо убаюкивала. Наверно, Митька тихо-мирнодовез меня до Яги, не знаю… я спал. Сон был короткий, обрывочный и дурацкий. Вроде бысижу я у нашего майора на дне рождения, стол, выпивка, веселье наиполнейшее, его жена тостпроизносит, а тут раскрывается дверь и входит в комнату еще один наш майор со своей женой.Андрей Белянин: «Тайный сыск царя Гороха»50В смысле, тот же самый, наш! Двойники! Мы все за столом, естественно, ахнули… А они,спокойненько так, проходят за стол, садятся напротив, лицо в лицо, опрокидывают по рюмашкеи вроде все путем… Все уже почему-то считают совершенно нормальным, что наш начальник сженой на пару раздвоился – придумали же! Все пьют-гуляют…Из сновидения меня вывел ласковый, но неумолимый бас напарника:– Не пущу! Не пущу я вас, бабуля, и не упрашивайте…– Да я тебя, ирода долговязого, упрашивать-то не больно буду! Вот сей же час превращу вгуся красноносого да наутро подам Никите Ивановичу в печеном виде с яблоками.– Все одно – не пущу! Пусть я за верность свою да преданность в печь на закуску засунутбуду, зато никто не скажет, что Митька из Подберезовки свой боевой пост оставил, батюшкусыскного воеводу разбудить позволил и Отечество перед потомками осрамил!– Пусти, болтун несносный… Неча ему спать-ночевать, когда Родина в опасности! А ну,не дури, Митяй, не дури – пусти меня пред очи его ясные участковые…– Да какие ж они ясные, коль воевода вдвоем с самим царем полбочонка меда хмельногоза беседой сердечной уговорили? Не могу я его будить!Это… как его бишь… человеколюбие не позволяет.
Я бы и рад уступить старой женщине,ан – оно не позволяет!– Последний раз прошу по-хорошему…– А мне теперь все одно пропадать, колдуй хоть в гуся, хоть в порося, тока НикитеИвановичу скажи, что стоял, мол, Митька на посту, аки скала незыблемая, аки… аф?! Тяф, тяф,тяф!Тут уж я, естественно, вскочил на ноги. Когда, накинув на голые плечи китель и пытаясьнахлобучить фуражку на распухшую голову, я распахнул дверь… у порога сидел крохотныйщенок с яркими синими глазами. Обычная беспородная дворняга.
Над ним возвышаласьраскрасневшаяся от споров Баба Яга.– Случилось чего?– Случилось, касатик, еще как случилось, – запричитала бабка, схватив меня за руку иволоча вниз. – Что ж ты мне, милый, сразу по обнаружении энтого каменного шамаханскогобога показать не изволил?– И в голову не пришло, а это важно?– Еще как, голубь мой участковый! Ведь ежели знать, что за бог, чем кормят, какухаживают, много ли жертв ему дают, так ить можно ему саму поднебесную пуповиночку иперерезать. Враз, как ты говоришь, самый глубокий корень навсегда выкопать.– Ну и как, интересно? – все еще мучаясь похмельем, буркнул я.– Да ведь стрельцы-то утром показали божка шамаханского, и я, не будь дура, враз егоопознала.– Кто? Какой-нибудь местный уголовный авторитет?– Прямо в яблочко бьешь, сокол ясный! Тебе скажу, но пока только тебе.
Это – КощейБессмертный.– Так… все… у меня от ваших сказок уже крыша едет. Митька-а-а! Подай воды напиться!Щенок взглянул на меня самыми преданными глазами, завилял хвостом и осторожногавкнул на Ягу. Мне на секунду показалось, что я узнаю этот взгляд. Баба Яга возмущеннопожала плечами:– Ладно уж, расколдую охальника…Если вы думаете, что после этого инцидента Митяй хоть на сколько-нибудь присмирел, товы глубоко ошибаетесь. Наоборот, он вбил себе в голову, будто я всегда буду заступаться исвоевременно спасать его от праведного гнева нашей хозяйки. Парень расхаживал гоголем!Правда, по сеням, в горницу Яга его не пустила.
Сказала, что, если только переступит порог –сразу обернется ежиком. Митька храбрился, но порог не переступал, ограничившись громкимраспеванием венчальных и свадебных песен. Старушка налила мне рюмочку не знаю чего,настоянного на травах, мгновенно снявшего похмельный синдром. Хотя я лично охотно бывыпил большую чашку хорошего кофе! Но увы… В те далекие времена его еще не завозилииноземные купцы…Андрей Белянин: «Тайный сыск царя Гороха»51– Пожалуйста, расскажите об этом вашем Кощее поподробнее. То, что он опасныйрецидивист, имеет хорошо укрепленную «малину», держит у себя воровской «общак» ипочему-то прозывается Бессмертным, мне известно с детства из мультиков. Так что попрошутолько факты.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
