02 Камень слёз (947163), страница 126

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 126)

Из огромных зелёных глаз бежали слёзы, стекая по морщинистым щекам.

— Грратч лююб Рааач-ааарг.

— Если ты меня действительно любишь, то делай, что сказано! Убирайся!

Гар снова посмотрел на холм, по которому убежала Паша, а потом повернулся и расправил крылья. Оглянувшись в последний раз через плечо, он взлетел и исчез в ночи.

Когда черное пятно исчезло из виду и шум крыльев затих, Ричард без сил рухнул на землю. Ушел его единственный друг.

— Я тоже люблю тебя, Гратч. Сдавленный стон вырвался из его груди. — Добрые духи, за что вы со мной так? Кроме него, у меня никого нет. Ненавижу вас! Всех вас ненавижу!

* * *

На полпути во Дворец Ричарда вдруг осенило. Он застыл, как вкопанный. Стоя в ночной тиши, он дрожащими пальцами коснулся лежащего в кармане локона.

Неподалёку сияли огни города. Лунный свет отражался от крыш домов. До подножия холмов доносился городской шум. Ричард достал локон.

«Если ты меня действительно любишь, ты это сделаешь», — сказала она. То же самое он сказал Гратчу. И тут он всё понял. От острой жалости перехватило дыхание.

Кэлен не прогоняла его, она просто хотела спасти ему жизнь. Она сделала для него то, что он только что сделал для Гратча. Как он мог усомниться в ней? От страшной боли подкосились колени. А она?

Да у неё, наверное, сердце кровью обливалось. Кэлен! Она ведь не хотела отделаться от него, она хотела спасти ему жизнь. Она любит его.

Вскинув руки, Ричард закричал в тёмное ночное небо:

— Она любит меня! Стоя на коленах, он всё смотрел на локон, который дала ему Кэлен. Дала, чтобы он помнил о её любви. Никогда ещё ему не было так хорошо, как сейчас. Жизнь снова стала прекрасной.

Голова гудела от переживаний. От боли за Гратча. От счастья, что Кэлен любит его. Потихоньку боль отступила. Ведь когда-нибудь Гратч непременно поймёт, как понял это он, что Ричард прогнал его ради него же. И в один прекрасный день, когда Ричард избавится от ошейника, он найдет Гратча и все ему объяснит.

А если и не найдет, то пусть лучше гар живёт так, как положено жить гару. Пусть сам добывает себе пищу, пусть разыщет своих соплеменников. Всё равно, рано или поздно, Гратч обретёт счастье, как обрёл его Ричард.

Как бы ему хотелось обнять сейчас Кэлен, крепко прижать её к себе и сказать, как сильно он её любит. Но это невозможно. Он по-прежнему пленник во Дворце Пророков. Что ж, он будет учиться и выучится. И расстанется с ошейником.

И расставшись с ошейником, вернётся к Кэлен. Теперь Ричард не сомневался, что Кэлен ждет его. Ведь она говорила, что будет любить его всегда.

* * *

Встретив на окраине Танимуры сестёр, Ричард сообщил, что им не о чем больше беспокоиться. Чудовище улетело. Но они не поверили и отправились на холмы. Их дело. Какая разница? Ведь Гратч теперь в безопасности.

По дороге Ричард купил у уличного торговца золотую цепочку. Он не знал, настоящее это золото или нет, но ему было всё равно. Цепочка была красивой. Всю дорогу до Дворца он бежал.

Паша мерила шагами коридор перед его комнатой.

— Ричард! Ричард, я так беспокоилась! Я знаю, сейчас ты на меня сердишься, но со временем ты поймёшь...

— А я не сержусь, Паша, — ухмыльнулся он. — На самом деле, в знак признательности я купил тебе подарок. — Ричард протянул ей цепочку.

Паша растерянно улыбнулась:

— Мне? Но, почему?

— Потому что именно благодаря тебе я понял, что она любит меня и всегда любила. Я был просто слепым дураком. А ты помогла мне это понять.

Она одарила Ричарда ледяным взглядом.

— Но ведь ты здесь, Ричард. Со временем ты забудешь её и поймёшь, что это я предназначена тебе Создателем.

Лицо его светилось от счастья.

— Паша, мне очень жаль. Ты ни в чём не виновата. Ты очень красивая и ты нравишься мне, но... Со временем ты найдёшь своё счастье. Ты можешь выбрать любого, кого захочешь, очень многие восхищаются тобой. Но я не для тебя. Может, лет эдак через сто, а пока...

На её лице заиграла лукавая улыбка.

— Ну, что ж, я подожду.

Прежде чем уйти к себе, Ричард поцеловал её в лоб. Он думал, что не сможет уснуть от перевозбуждения, но вся эта беготня изрядно утомила его.

Последней мыслью перед тем, как его сморил сон, была мысль о Кэлен. Её образ предстал перед ним, как наяву. Он ясно видел её улыбку — ту самую, особую улыбку, предназначенную только ему, бездонные зелёные глаза, блестящие длинные волосы. И он заснул и спал так крепко, как не спал уже давно.

В последующие дни Ричарду казалось, что он парит. Его необычно хорошее настроение вызвало всеобщее недоумение. Сначала окружающие хмурились, но постепенно его радость передалась всем. Сёстры хихикали, когда он говорил им, что они прекрасны, как солнечный день.

Сестёр, помогавших ему овладеть Хань, он просил стараться как можно лучше, заставляя их заниматься дольше, чем прежде. Сёстры Тови и Цецилия горели энтузиазмом, Мерисса и Никки довольно улыбались, Эрминия казалась радостной, а Лилиана — та вообще была счастлива.

Ричард жаждал как можно скорее избавиться от ошейника, но прекрасно понимал, что ничего не получится, пока он не добьётся того, чего от него хотят.

Так шли дни. Однажды Ричард заметил, что довольно долго уже не встречал Уоррена и решил спуститься в подвал, в архивы, — узнать, как продвигаются поиски. Сестра Бекки приболела и её не было, а другая сестра лишь хихикнула, когда он ей подмигнул.

Уоррен был в полном восторге от того, что ему удалось обнаружить и с нетерпением ждал возможности поделиться своими открытиями с Ричардом. Не успела захлопнуться тяжёлая дверь, как Уоррен принялся листать разложенные на столе тома.

— То, что ты рассказал, мне сильно помогло. Смотри! — Уоррен ткнул пальцем в надпись на непонятном языке. — Всё так, как ты говорил. Здесь сказано, что само по себе появление в нашем мире Камня Слёз ещё не высвобождает Владетеля.

— Тогда, в чём его значение?

— Ну, дело в том, что темница Владетеля запечатана несколькими печатями и Камень Слёз — лишь одна из них. Есть много способов высвободить Владетеля и для этого требуется несколько магических предметов. Камнем Слёз должен воспользоваться кто-то из мира живых. Кто-то, кто владеет обеими сторонами магии: и Магией Приращения, и Магией Ущерба.

Тот, кто владеет только Магией Приращения, способен причинить определённый вред, способен ещё больше прорвать завесу, но освободить Владетеля он не в силах. Полагаю, — подмигнул Уоррен, мы в полной безопасности, даже если этот чёрный камень находится в нашем мире. Главное — вести себя достаточно осторожно.

— Он не чёрный. Я не говорил, что он чёрный, я только описал тебе, как он выглядит: какой формы и какой величины.

Уоррен задумчиво потеребил губу.

— Не чёрный? А какой?

— Янтарный.

Облегчённо вздохнув, Уоррен стукнул себя в грудь.

— Хвала Создателю! — жизнерадостно завопил он. — Это самая лучшая новость за весь последний год! Янтарный цвет означает, что Камня коснулись слёзы волшебника. Это отталкивает Владетеля. Для него слёзы волшебника, что для нас вонючее тухлое мясо. Его посредники не притронутся к Камню!

Ричард широко улыбнулся. Должно быть, это Зедд. Потому-то он и почувствовал присутствие Зедда, когда смотрел на Камень. Это открытие переполнило чашу. Он не мог больше сдерживаться.

— Уоррен, у меня хорошие новости. Я влюблён. И женюсь.

Уоррен снова завопил, но затем его улыбка увяла.

— Это ведь не Паша, правда? Если она, то всё в порядке, я пойму. Вы с ней составите прекрасную...

Ричард легонько коснулся плеча Уоррена.

— Нет, это не Паша. Я тебе как-нибудь расскажу. Она Мать-Исповедница. Но я не хотел тебя перебивать. Как насчет остального?

— Ну, есть несколько ценных замечаний по поводу круглой кости, о которой ты упоминал и о скрине. — Уоррен водрузил на стол следующую книгу. — Одно — в пророчестве с ветвлением, касающемся зимнего солнцестояния, которое наступит через две недели. Это сложное переплетение развилок и переходов. Мы только недавно выяснили, что пророчество о женщине и её народе — из истинного ветвления...

Каждый раз, когда Уоррен начинал говорить о ветвлениях и переходах, Ричард переставал понимать вообще что бы то ни было. Единственные слова, которые он понял на сей раз, — «зимнее солнцестояние».

— А при чём тут зимнее солнцестояние?

Уоррен удивлённо посмотрел на него:

— Зимнее солнцестояние. Самый короткий день в году. Короче день — длиннее ночь. Понял, о чём я?

— Не-а. Это как-то связано со скрином?

— Самая длинная ночь в году. Чем длиннее ночь, тем дольше темно. Видишь ли, есть определённое время, когда Владетель может сильнее влиять на мир живых. Его мир — мир тьмы и когда у нас самая долгая ночь, завеса слабее всего. Именно в это время Владетель способен принести самое большее зло.

— Значит, мы будем в опасности через несколько недель, в зимнее солнцестояние?

Брови Уоррена радостно подпрыгнули.

— Ну, да! Но твоя информация помогла понять данное пророчество, а заодно понять и то, что, как нам известно, является истинным ветвлением, связанным с этим пророчеством. Видишь ли, касательно нынешнего зимнего солнцестояния существует пророчество об угрозе миру живых. Чтобы одна из ветвей реализовалась, Владетель должен иметь в своём распоряжении несколько элементов.

Владетелю надо открыть врата, но для этого ему нужен посредник, призванный в этот мир. А посреднику, в свою очередь, — Уоррен аж подпрыгнул от радости, нужен скрин. Если у него будет та круглая косточка скрина, о которой ты говорил, посредник сможет призвать стража и уничтожить его. Если посредник уничтожит стража. Владетель сможет пройти врата.

— Уоррен, по-моему, это довольно страшно.

Уоррен отмахнулся:

— Да нет же, нет. Таких мрачных пророчеств довольно много. Но все необходимые элементы редко оказываются в одно и то же время в одном и том же месте, так что, ветвление чаще всего не реализуется. В книгах полно ложных ветвлений, поскольку...

— Уоррен, ближе к делу.

— Ах, ну да. Ну, видишь ли, ты сказал, что твой друг владеет костью, которая вызывает скрина. А Владетелю понадобится посредник. Но у него такового нет. Без кости скрина и с учетом грядущей развилки, которую, как нам известно, мы должны пройти правильно — а мы полагаем, что так и будет, — получается, что это всего лишь очередное ложное ветвление и мы в безопасности!

Ричарда кольнуло дурное предчувствие, но восторженная уверенность Уоррена развеяла его. Энтузиазм Уоррена охватил и его. Ричард хлопнул молодого человека по спине.

— Отличная работа, Уоррен. Теперь я могу полностью заняться своим Хань.

— Спасибо, Ричард! — расцвёл Уоррен. — Я так рад, что тебе удалось мне помочь. После знакомства с тобой я продвинулся гораздо дальше, чем мог надеяться.

Всё так же улыбаясь, Ричард недоумённо покачал головой:

— Уоррен, я никогда не встречал человека, который был бы так умён, как ты и так молод.

Уоррен засмеялся, будто услышал великолепную шутку.

— А над чем ты смеешься?

— Над твоей шуткой, — пробормотал Уоррен, вытирая выступившие от смеха слёзы.

— Какой такой шуткой?

Хохот Уоррена оборвался.

— Насчёт моей молодости. Это ужасно смешно.

Ричард продолжал вежливо улыбаться.

— Уоррен, почему это тебя так рассмешило?

— Потому, что мне сто пятьдесят семь лет.

Ричарду свело скулы.

— Ты шутишь. Это ведь шутка? Ты же пошутил, правда, Уоррен?

Хорошего настроения Уоррена, как не бывало. Он моргнул.

— Ричард... Ты ведь знаешь, верно? Они должны были тебе сказать. Я просто не сомневался, что они тебе уже сказали...

Ричард смахнул книги в сторону и придвинул стул ближе.

— Сказали что? Уоррен, раз уж начал, продолжай. Ты мой друг, так скажи мне.

Уоррен закашлялся и облизал губы. Наклонившись чуть ближе, он ответил:

— Ричард, прости меня. Я думал, ты всё знаешь иначе давным-давно сказал бы. Правда, сказал бы.

— Да говори же!

— Магия. Магия Дворца Пророков. В ней есть не только элементы Магии Приращения, но и Магии Ущерба, которые, связывают его с нижним миром. Поэтому время здесь течёт иначе.

— Уоррен, — прохрипел Ричард, — ты хочешь сказать, что это и на всех нас оказывает воздействие? На всех, кто носит ошейник?

— Нет, вообще на всех, кто живёт во Дворце. На сестёр тоже. Дворец зачарован. Пока сёстры живут во Дворце, они стареют, как мы. Из-за чар мы стареем медленнее, для нас время идёт по-другому.

— «По-другому» — как?

— Чары замедляют процесс старения. Для нас проходит год, а для тех, кто живет снаружи, — лет десять — пятнадцать.

У Ричарда закружилась голова.

— Уоррен, этого не может быть. Просто не может быть. — Он судорожно пытался найти доказательство своей правоты. — Паша. Паше ведь не больше...

— Ричард, я знаю Пашу вот уже больше сотни лет. Ричард отодвинул стул и поднялся. Взъерошив пятернёй волосы, он произнёс:

— Ерунда какая-то. Должно быть какое-то... Зачем это понадобилось?

Взяв Ричарда за руку, Уоррен заставил его сесть. Придвинувшись ближе, он заговорил с мягким сочувствием, как говорят, когда сообщают неприятные известия.

— Обучение волшебника требует времени. Там, снаружи, в остальном мире, прошло больше двадцати лет, прежде чем я смог коснуться своего Хань. Но для меня прошло чуть больше года. То есть, здесь тоже прошло двадцать лет, но я постарел только на два года.

Если бы чары не замедляли наше старение, мы бы все умерли от старости прежде, чем научились хотя бы светильники зажигать нашим Хань. Я ещё не слышал, чтобы на обучение волшебника уходило меньше двухсот лет.

Чаще — лет триста, а иногда и все четыреста. Волшебники, создавшие Дворец, знали об этом, потому и связали Дворец с нижним миром, где времени не существует. Я не знаю, как это происходит, но это так.

У Ричарда затряслись руки.

— Но... Я должен избавиться от ошейника. Я должен вернуться к Кэлен. Я не могу ждать так долго. Уоррен, помоги мне. Я не могу ждать!

Уоррен уставился в пол.

Характеристики

Список файлов книги