История социологии книга Голосенко Козловский (853703), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Далее он рассматривает несколько важных взаимосвязанных вопросов, волнующих обычно сторонников системного анализа - структуру "социального взаимодействия", его типологию (и ее критерии) и социальную интеграцию, пытаясь сделать более доказательным свое исходное положение о том, что вся общественная жизнь состоит из взаимодействий индивидов. Без выделения в общественной жизни нескольких уровней (совсем неравноценных) взаимодействия, без дальнейшей конкретизации каждого уровня и их связей это абстрактно верное положение может оказаться теоретически пустым. И дань этой бессодержательности отдавал большой круг теоретиков-социологов на рубеже двух веков. Сорокин стремился избежать опасности такого рода.
Структуру "социального взаимодействия" он определял как связь трех элементов: индивидов (минимум - двух), вступающих в акт взаимодействия и этим обусловливающих поведение друг друга, "актов" (или действий их) и "проводников" этих действий. Каждый из перечисленных элементов анализируется им в специальных главах первого тома книги с привлечением широкого круга мировой социологической, психологической и прочей гуманитарной литературы, которая им критически обобщается. Оценка индивидов дается с точки зрения их возможностей в приспособлении к внешней среде, т.е. наличия нервной системы и способности реагировать на стимулы - раздражения, их физического, психического и социального полиморфизма, наличия потребностей, обеспечивающих контакты и т.п.
Совокупности актов, посредством которых обусловливаются взаимные переживания и поступки взаимодействующих индивидов - другой важный элемент структуры "социального взаимодействия". Каждый акт является, с одной стороны, внутренней реализацией собственной психической жизни, с другой - стимулом, раздражителем, вызывающим ту или иную реакцию у других лиц. "Вся жизнь людей представляет почти сплошной поток таких акций и реакций. Каждый из нас, в течение каждого дня, встречается с множеством людей, получает раздражение от множества действий других индивидов и принужден ежеминутно в той или иной форме реагировать на них". Социальный мир - это своего рода "вечный двигатель", непрерывно испускающий волны раздражений и непрерывно заставляющий нас реагировать на эти импульсы [Там же. С. 102-103]. Все эти акты Сорокин формально делит на следующие ряды: интенсивные и слабые, мгновенные и продолжительные, сознательные и бессознательные.
Третьим существенным элементом взаимодействия является совокупность "проводников" (материальных и символических), передающих реакцию одного индивида к другому: язык, письменность, живопись, музыка, орудия труда и войны, деньги, одежда, церемонии, образы, памятники, предметы быта и т.п. [Там же. С. Ill-112]. Иными словами, это ряд явлений, в которых объективируется поведенческая цепь "стимул - реакция". Эти явления. по Сорокину, имеют громадное значение для понимания социальной жизни, ибо насыщенность проводниками существенно изменяет различные аспекты взаимодействия, социального пространства и времени, как форм, в которых оно протекает. Насыщенность определенного природно-географического пространства множеством социальных проводников: железнодорожной, телеграфной, телефонной связью и т.п. сокращает социальное пространство.
Кроме того, наличие "проводников, символов дает возможность объективно, количественно измерить степень интенсивности взаимодействия. Допустим, строгим учетом количества писем и телеграмм, падающих в среднем на индивида данной территории, количества митингов, лекций, заседаний в течение определенного времени, количеством телефонных абонентов и разговоров, количеством газет и их подписчиков, библиотек, их посетителей и числа взятых книг и т.п.
"Проводники" делятся Сорокиным на два типа: материальные и символические. Роль первых покоится на их физических качествах и свойствах, а роль вторых - на символическом значении, которое им приписывается [Там же. С. 120; 7].
В жизнедеятельности человека обнаруживается особенность, отличающая его от жизни биологических сообществ - аккумуляции проводников, которые, выламываясь из актуального взаимодействия, не исчезают как "акты", а могут сохраняться и даже постепенно накапливаться. Они слой за слоем оседают и создают в итоге вокруг взаимодействующих людей новую, неприродную среду, т.е. сферу "социально-техническую, культурную, как застывший результат прошлых взаимодействий, органически включенных в настоящее взаимодействия" [5. Т. 1. С. 145]. Поэтому, солидаризуясь с Э. Дюркгеймом и Г. Зиммелем, Сорокин подчеркивал, что все элементы культуры, когда бы они ни были созданы, раз они включены в орбиту нашего сегодняшнего поведения, должны неизбежно считаться реальным элементом общества, наравне с индивидами и их отношениями. Более того, явление "социального взаимодействия" дано только тогда, настаивал Сорокин, когда психические переживания одного индивида (или их объективизация в "актах", "проводниках") вызывает психические переживания (и их объективизацию) у другого или многих индивидов [Там же. С. 44].
Однако психологическая интерпретация основ "социального взаимодействия" несколько сужала все виды общественных взаимодействий или отношений до весьма упрощенной личной связи между двумя индивидами, как единицы взаимной стимуляции и реакции. Причем, эта единица, взятая по линии социальных координат, концептуализировалась в понятии "группа", механическая совокупность групп обычно понималась как "общество". Но в родовом смысле именно "взаимодействие" и "группа" являлись в логике Сорокина синонимом понятия "общества". На это обстоятельство справедливо указали некоторые критики его ранней бихевиористической модели - Н. Кареев, С. Солнцев и другие.
Конкретных форм взаимодействия в общественной жизни бесчисленное множество, скажем - взаимодействие матери и ребенка, жертвы и преступника, начальника и подчиненного, капиталиста и рабочего, продавца и покупателя, врача и пациента, учителя и ученика и т.п. Возможна ли их типология? Каков критерий выделения того или иного взаимодействия из общего океана этих событий? Что гарантирует социологическую ценность и значимость этого критерия?
Сорокин предлагает классифицировать их в зависимости от количества самих элементов взаимодействия в определенное историческое время и в определенном историческом месте. В зависимости от первого элемента социальной системы или индивидов им выделяются: а) взаимодействия по количеству индивидов (между двумя, одним и многими и т.п.); б) в зависимости от полиморфизма индивидов (взаимодействия между индивидами, принадлежащими к одной или разным группам - семье, государству, расе, возрасту и т.п.). В зависимости от природы "проводников": механические, тепловые, звуковые, свето-цветовые и другие взаимодействия. Благодаря подчеркиванию механического характера связи между стимулом и реакцией и методологическому упору на явное "наблюдаемое" поведение, социологический бихевиоризм как-то особенно подходил для всевозможных классификаций, придающих его конструкциям вид точной, объективной науки.
Как же ставил и решал вопрос о социальной интеграции, типе интегральных связей и их основе Сорокин в своей неопозитивистской, бихевиористической модели. Различные элементы "социального взаимодействия" объединяются в органическое, реальное единство, писал он, благодаря наличию причинно-функциональных отношений между тремя элементами взаимодействия: индивидами, "актами" и "носителями". Там, где нет тесной и постоянной функциональной связи, там нет и структурного единства, а есть простая пространственная близость и механическое сосуществование элементов, так называемые социальные конгломераты. Единство вокруг нормы, ценности, цели или так называемых - души народа, национального духа, группового разума, сознания рода и т.п. поэтических образов, составляющих формально-типологические или телеологические единства, являются фикцией подлинной интеграции [Там же. С. 233,247-248].
Какие же факторы социальной интеграции (или социализации, по его словам) Сорокин считает наиважнейшими? Таковых три, отмечает он:
1. "Космическо-географическая" социализация индивидов: климат, территория и т.п. Так, холодная русская зима интегрировала в единое целое многие стороны народного быта и культуры: избу, печь, валенки, полушубок, заунывные под вьюги песни, особые обычаи и развлечения. Географический детерминизм правильно подмечал многие зависимости этого вида, но слишком грубо и односторонне их преувеличивал.
2. "Биолого-физиологическая" социализация: основные инстинкты и стимулы, заставляющие людей вступать в многочисленные взаимодействия. Так, половой инстинкт лежит в основе самых разнообразных социальных явлений: проституции, супружеского союза, актов умыкания женщин, религиозного гетеризма, многоженства, изнасилования и т.п. [Там же. С. 261].
Влияние этих факторов огромно, благодаря ему социальные группы и общество часто возникали и возникают без всякой предумышленной цели, сознательного стремления, без всяких соображений о пользе, моральности, ценности объединения.
3. Но предыдущие факторы объединяют индивидов "механически", на почве этих механических связей со временем устанавливаются новые связи - "социально-психические": внушение, подражание, эмоционально-интеллектуальные контакты и т.п. Эти новые интегральные связи или "психологическая социализация" в сочетании с двумя первыми и составляют подлинную объединяющую силу всех общественных явлений. Следует отметить, что это утверждение несколько противоречит ранее высказанным им же сомнениям в результативность интеграции вокруг нормы и ценности, т.е. знаменитых формул психологического редукционизма типа "сознание рода", "группового разума" и т.п. Спасение от психологического редукционизма он видит в более строгом учете "социализирующей роли" географических (среды) и биологических импульсов, структурно лежащих в основе большинства нитей, составляющих подлинную ткань любых социальных единств и структур. Прежде чем рассуждать о сложных результатах в виде социального института, организации или порядка, государства или власти и т.п., необходимо основательно изучить конкретные факты и мелкие формы "социализации" [Там же. С. 287].
Все это может быть и так. Однако зададимся вопросом: разве всегда перечисленные Сорокиным факторы только объединяют людей, разве нет случаев, когда они способствовали распаду "коллективных социальных единств"? Сколько угодно! В каких-то случаях они "скрепы", в каких-то наоборот - отталкивающие моменты. Сколько войн велось из-за территорий? Но тогда получается, что без выяснения специфических условий их проявления и детерминации то в одном, то в другом направлении мы не решим проблему. Сорокин это признает и пытается найти выход в построении иерархии интеграции в зависимости от разных уровней социальной статики.
В социальной статике, по Сорокину, существует несколько уровней общего взаимодействия, механизмы интеграции которых зависят друг от друга. Первый уровень - межиндивидуальные отношения, построенные на индивидуальных импульсах (биологических и психологических), они проявляются и становятся всецело социальными в непосредственных, "элементарных" группах. Под социальной группой вообще Сорокин понимал форму взаимодействия, деятельности людей. Под "элементарной" группой - единение людей вокруг любого одного из признаков - пола, возраста, языка, профессии, веры, доходов и т.п. А дальше идет второй уровень - т.е. различные напластования и комбинации "элементарных" групп. Отношения между ними и создают своеобразные исторические условия, в которых перечисленные факторы социализации и интеграции работают в строго определенном направлении - соединяют или способствуют распаду. Но и сами эти межгрупповые отношения зависят от третьего уровня, а именно - отношений между "кумулятивными" группами, объединенными вокруг нескольких признаков. К ним относятся классы, нации, народности, элиты и т.п. Общество (или народонаселение) и есть общая совокупность всех перечисленных образований [5. Т. 2. С. 58].
Изучению проблем "социального пространства", т.е. системе внутригрупповых, статусных и межгрупповых отношений Сорокин посвятил второй том "Системы социологии". На какие слои и группы разбивается общество, каковы конкретные формы и направления расслоения, как индивиды циркулируют в слоях, а группы в структуре? Общество, - отвечал на эти вопросы Сорокин, - "подобно куску слюды, легко расслаивающемуся по отдельным слоям. Частицы слюды не одинаково прочно связаны друг с другом: по линии расслоения они легко расслаиваются, в пределах каждого слоя они крепче сцеплены взаимно" [6. Т. 2. С. 15].
Каждый индивид принадлежит к ряду систем взаимодействия (скажем - русский, православный, журналист, кадет, член общества любителей охоты и т.п.), которые представляют собою сложную совокупность координат, определяющих его социальное положение (статус), "физиономию" и поведение.
Общество расслаивается на множество слоев и социальных групп с тем отличием от куска слюды, что слои здесь идут не только горизонтально, но и вертикально, и во всех других направлениях, пересекаясь, скрещиваясь и пронизывая друг друга. Индивид в этих условиях оказывается членом (абонентом) множества социальных групп. Для социолога все эти группы, "и кружок фотолюбителей, и общественные классы" имеют равновеликое значения [5. Т. 2. С. 45].
Впрочем, в реальной общественной жизни наиболее могущественное влияние на своих членов и на других людей оказывают группы в зависимости от следующих свойств: количества собственных абонентов, степени распространенности, солидарности, организованности власти и размеров технического аппарата воздействия на поведение людей, в виде денег, печати, оружия, транспорта, знаний и навыков [Там же. С. 47-49].
Все специальные группы, "элементарные" и "кумулятивные", видятся Сорокину в трех системных видах: "закрытые" (принадлежность к ним не зависит от воли индивида - половая расовая, национальная группировка, каста, первичная семья); "открытые" (принадлежность к ним зависит от воли, сознательного выбора, наличествует свободная циркуляция индивидов - партийные, научные, религиозные, профессиональные группировки) и "промежуточные" (сочетающие частично свойства двух предыдущих - класс, сословие, вторичная семья). Монистические попытки установить основные линии социальной дифференциации по одной линии, одному из признаков (по расе, полу, семье, профессии, классам или нациям) являются, по Сорокину, односторонними и упрощающими. Он энергично отвергал все предыдущие и современные ему теории подобного рода.
Большое место во втором томе "Система социологии" занимает описание всевозможных "элементарных" групп, их роли в общественной жизни. Весь этот обширный материал, охватывающий - расовые, половые, возрастные, семейные, языковые, профессиональные, территориальные, религиозные, партийные, статусные (беден - богат, объем прав и обязанностей), государственные группы он оценивал с точки зрения методологического плюрализма. Что можно сказать об этом описании в целом? В русской социологии до этой книги Сорокина не было подобного развернутого атласа социальной статики. Отдельными группами, конечно, занимались, но "Системы социологии" отличает стремление свести все эти условия в одно целое. Отсюда известная иллюстративность, обилие "общих мест". Правда, некоторые из "элементарных" групп рассматривались им до и после опубликования "Системы социологии" более аналитично. Так, предметом специального и очень глубокого изучения стала семья [8], была интересная заявка относительно рефлексологии профессиональной группировки [9]. В этих случаях его главная мысль о полиструктурности общественной жизни, о важности каждой "элементарной" группы получила дополнительные доказательства и выглядела убедительнее, чем в общем информационном потоке "Системы социологии". Встречаются у него и откровенно сомнительные формулировки.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
