105883 (765188), страница 3
Текст из файла (страница 3)
4) Н. Н. Воронин. Очерки по истории русского зодчества XVI-XVII вв. М.- Л., 1934, стр. 77.
Таковы, далеко не исчерпанные приведенными, примеры исследовательских вопросов и тем, которые решаются изучением типологии архитектурных памятников, их топографии и сравнительно-историческим рассмотрением их конструктивно-технических приемов и форм.
5
Вопрос о роли монументального строительства в борьбе господствующего класса за упрочение своего положения тесно связан с особенностями выражения художественных взглядов в архитектурном произведении. Поэтому мы должны рассмотреть обе эти темы вместе.
3. Монументальная архитектура, по сравнению с другими отраслями искусства, наиболее непосредственно связана с насущными практическими нуждами общества и в особенности его господствующего класса. Архитектурный памятник обычно и создается по заказу его представителей, а также часто по заказу самой государственной власти (или церкви). Архитектура является сильнейшим средством пропаганды их могущества,. их классовых интересов. И в этом смысле архитектура является "величайшей активной силой" в борьбе за развитие и укрепление данного базиса и позиций данного класса. Следовательно, развитие архитектуры не может значительно отставать от развития базиса и классовой борьбы, архитектура является сильнейшим оружием в этой борьбе. В тоже время в архитектуру, которую практически создает мастер, принадлежащий к среде городского ремесла, проникают народные художественные взгляды, проявляющиеся в облике здания с большей или меньшей силой в зависимости от конкретной исторической обстановки. Иными словами, архитектурный памятник является, как правило, таким историческим источником, анализ которого обычно раскрывает художественные взгляды и политические или религиозные представления современного ему общества. И в этом смысле он очень точен и объективен.
История древнерусского зодчества дает множество примеров, подтверждающих изложенные положения. Достаточно вспомнить роль архитектуры и искусства вообще в истории "выбора веры" послами Владимира и последующем "крещении Руси", политическое значение строительства Ярослава в борьбе за самостоятельность Киевской державы, планомерность в архитектурном оформлении столицы северных "самовластцев" XII в.- Владимира, строительство Ивана Калиты, Дмитрия Донского и Ивана III в московском Кремле, связанное с важнейшими этапами "возвышения Москвы" в ее борьбе за создание Русского централизованного государства.Названные крупнейшие факты истории русского зодчества показывают, что архитектура теснейшим образом связана с историей государства, с политической историей Руси, что поэтому в архитектурном памятнике найдут отражение и художественные взгляды народа. Совершенно ясно также, что и в культовом зодчестве, являющемся ведущей линией развития древнерусского искусства, отчетливо отразятся не только эволюция самого культа и те или иные представления о боге; в культовой архитектуре можно проследить и борьбу пробивающихся на поверхность ростков рационалистического мировоззрения с метафизической церковной догмой. Словом, в архитектурном памятнике проявятся в специфической форме черты двух культур. К этой теме далее мы обратимся особо.
Чтобы понять исторический смысл, идейное содержание архитектурного памятника, далеко не достаточно общей формулировки его связи с тем или иным событием, с теми или иными мероприятиями власти или отдельных представителей господствующего класса. Нужно конкретно вскрыть это содержание, выраженное в "архитектурном образе".
4. В отличие от изобразительных искусств - живописи и скульптуры, выражающих определенное идейное содержание в реальных образах, воспроизводящих чувственно-воспринимаемый мир, "язык архитектуры" не изобразителен, а потому и его истолкование более сложно. "Архитектурный образ" никогда не может быть раскрыт как некое "литературное" смысловое "содержание", воплощенное в данном памятнике. Художественные взгляды общества отражаются здесь в более общей, отвлеченной форме. При этом нужно подчеркнуть, что поэтому архитектурный образ и менее индивидуален, в нем воплощаются не частные, скоропреходящие "веяния времени", но более типичные, ведущие художественные взгляды и вкусы общества. Эти качества архитектурного образа также определяют выдающееся значение архитектурного памятника как исторического источника: он доносит до нас в своем содержании не случайное, но типичное, не частное, но главное в художественных взглядах данной эпохи.
Какими же средствами передает архитектура то или иное "содержание", из каких элементов складывается воплощенный в здании "образ"? Что в этих средствах является главным и доступным восприятию широких народных масс и делает архитектуру действенным оружием в классовой борьбе? Это вопросы наиболее сложные и ответственные. Поэтому при их решении исследователь обязан освещать их, не только исходя из анализа самого памятника, но и всемерно мобилизуя показания письменных источников, литературы, фольклора и т. п., проверяя и контролируя свои наблюдения свидетельствами современников.
В своей ранней статье "Дебаты о свободе печати" К. Маркс очень метко подчеркнул значение "количественного" момента для идеологии средневековья. "Наше время,- писал он, - не имеет больше того реального чувства величия, которое нас восхищает в средних веках". И далее, говоря о "двадцати огромных фолиантах Дунса Скота", замечает: "Последних вам даже не надо читать. Уже один их колоссальный вид трогает ваше сердце, поражает ваши чувства, как готическое здание. Своими стихийными размерами эти колоссы действуют материально на душу. Душа себя чувствует подавленной под тяжестью массы, а чувство подавленности есть начало благоговения" 1). Эта характеристика показывает прежде всего, что архитектурный образ выражает тот или иной комплекс идей путем создания архитектурными средствами определенных общих эмоций: впечатления торжества или величия, грубой силы или тонкой одухотворенности, суровой строгости или светлой .мечты и т. п. (в этом смысле архитектуру справедливо сравнивали с музыкой). Характеристика, данная К. Марксом, очень ясно подчеркивает также, что одним из простых средств воплощения архитектурного образа является масштаб здания, производящий непосредственное впечатление - в данном случае впечатление величия - и вызывающий чувство подавленности и благоговения. Именно в границах подобных простейших средств и должна была развиваться архитектура средневековья, чтобы заложенные в ней идеи были доступны пониманию широких масс города и деревни, а в этом и был смысл действенности архитектуры как средства пропаганды в руках господствующего класса.
Что именно подобные общие свойства, монументального здания стояли да первом плане в осознании современниками смысла архитектурного
1) К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. I, стр. 140. (Разрядка моя.- Я. В.)
образа - свидетельствуют драгоценные характеристики выдающихся памятников древнерусского зодчества в летописи. Так, об Успенском соборе московского Кремля 1475-1479 гг. летописец записал: "бысть же та церковь чюдна велми величеством и высотою, и светлостию, и звоностью, и пространством" 1). Существенно в данной связи отметить, что самый термин "пространство" и связанные с ним производные имели в древнерусском языке особые, ныне отпавшие значения: "пространо" - свободно, привольно; "пространьство" - удобство, веселье, простота 2). Это объясняет применение в цитированном тексте, кроме терминов "величество и высота", особого термина "пространство", характеризующего конкретные качества интерьера собора. Также и термин "величество" обозначал не только "величие" и "величину", но и "великолепие", "красоту" - "великолепьство", "велелепотность" 3). Храм Вознесения в Коломенском 1532 г. вызвал восхищение современника, так как "бе же церковь та велми чюдна высотою, и красотою, и светлостию" 4). Описывая пожар Москвы, подожженной в 1408 г. ханом Едигеем, летописец отметил с особым чувством, что в пламени погибли деревянные храмы, которые своими высокими силуэтами определяли величественный образ города Москвы ("высокими стоянии величьство града Москвы украшаху") 5). Эти качества здания - его объем, высота, характер внутреннего пространства, его освещение и т. п. - не требовали их "чтения", т. е. расшифровки, они были доступны сознанию народа, действуя "материально на душу", непосредственно "поражая чувство".
Таким же общим средством воздействия архитектуры на сознание простых людей являлась подчеркнутая пышность внутреннего или внешнего оформления здания, его богатство. Достаточно вспомнить подробное описание летописцем убранства владимирских и боголюбовских храмов, построенных Андреем Боголюбским, и их драгоценной утвари из золота и серебра и свидетельство повести об убийстве князя Андрея о том, как князь приказывал вводить на хоры дворцового собора прибывавших к нему пноземных послов и гостей и как даже их поражали великолепие убранства и красота храма. При этом примечательно, что автор данной повести отчетливо формулирует и самую задачу этого богатого убранства: "и всякими узорочьи удиви ю", "удивив ю сосуды златыми и многоценьными тако яко и всим приходящим дивитися" 6). "Дивить" значило удивлять, но "диво", "дивление", "дивеса" значило также "чудо", "чудеса", т. е. нечто сверхъестественное 7). Когда здание поражало необычностью и сложностью своих форм или убранства, оно и вызывало у современников удивление и уподобление его "чуду". Так, большой деревянный собор в Ростове, построенный в конце XI в. и сгоревший в 1160 г., вызвал следующую оценку: церковь была "толико чудна, якова не бывала и потом не будеть" 8).
Это чувство "чуда", чувство загадочного и непонятного могло быть вызвано и путем сознательного применения в архитектуре соответствующих средств. Так, например, резной убор Димитриевского собора, сотканный
1) ПСРЛ, VIII, 201.
2) И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка, т. II, СПб., 1902, стб. 1578-1580.
3) Там же, т. I, стб. 238-240.
4) ПСРЛ, VIII, 279.
5) ПСРЛ, XV (Рог. лет.), 183.
6) ПСРЛ, II, 581 и след.
7) И. Срезневский. Материалы..., т. I, стб. 662-665.
8) ПСРЛ, XV (Твер. сб.), стр. 115.
pиз образов чудовищ, фантастических и чужеземных животных, взятых из репертуара драгоценных произведений прикладного искусства и заморских тканей в сокровищницах знати, был понятен и близок самой знати, но был, при всей своей красоте и художественном совершенстве, вероятно, непонятен народу и именно поэтому мог устрашать и изумлять своей загадочностью.
Все подобные общие средства воздействия древнерусской монументальной архитектуры имели особую силу, так как вопринимались в остром контрасте с бедностью и примитивностью жилищ простого люда - полуземлянками и курными избами.
Древнерусскому человеку была также хорошо понятна связь архитектуры с ландшафтом, роль природы во взаимодействии с тем или иным зданием, с его образом. Сильное чувство и понимание красоты природы вообще характерно для мировоззрения древнерусского человека. Оно сказалось в поэтической "ландшафтной" интродукции "Слова о погибели Русской земли", в которой "города великие и села дивные" выступают на фоне русской природы 1), в грандиозном космическом пейзаже "Слова о полку Игореве", в многих страницах русских летописей и в народных былинах. Летописец, описывая сооруженную в 1199-1200 гг. зодчим Петром Милонегом подпорную стену обрыва днепровского берега у Выдубицкого монастыря, отмечает, что это сооружение произвело огромное впечатление на киевлян, которые любили посещать эту высокую "набережную", куда их привлекал вид широкого пейзажа, "им нравилось смотреть отсюда, со всех сторон в их душу входила радость, так как им казалось, что они парят в воздухе" ("мняться яко аера достигше") 2). Город Холм был поставлен на месте, выбранном князем Даниилом, так как это было "место красно и лесно на горе, обьходящу округ его полю" 3).
Та же Ипатьевская летопись не раз отмечает связь архитектуры и природы. Так, княжеское именье Гай было "красно видением и устроено различными хоромы" 4); во время похода на ятвягов Даниил Галицкий обратил внимание на заброшенное городище: "виде при брезе гору красну и град бывши на ней прежде именем Рай" (характерно и само название города Раем) 5). Митрополит Пимен в своем "Хождении" (1389 г.) отмечает городища на Дону - "быша древле грады красны и нарочиты зело видением места..." 6). Термин "стройный", означающий теперь понятие пропорциональности, первоначально имел иное значение: "стройным" называли красивое место, пригодное поэтому для постройки; Иван Грозный, определяя место для сооружения Свияжска, "узре ту между двема рекама, гору высоку и место стройно и твердо велми и красно и подобно к поставлению града" 7). Многочисленные примеры продуманного использования ландшафта в градостроительстве древней Руси дают русские города Киев, Владимир, Старая Рязань и многие другие. И. Э. Грабарь справедливо отмечал "поразительное уменье, с которым эти строители-поэты (русские плотники.-Н. В.) выбирали места для храмов: нет возможности придумать композицию лучше той, при помощи которой они связывали встающие из-за леса шатры или вырастающие из-за береговой
1) Слово о погибели Русской земли. СПб., 1892, стр. 18-19.
2) ПСРЛ, II, 714. (Даем перевод.- Н. В.)
3) ПСРЛ, II, 848.
4) ПСРЛ, II, 908.
5) ПСРЛ, II, 828.
6) ПСРЛ, XI, 90.
7) ПСРЛ, XIX, 60.
кручи главки церквей со всем окружающим пейзажем, с изгибом реки, с изломом холмов, с гладью лугов и со щетиной лесов..." 1).
Что эти общие средства выражения архитектурного образа очень отчетливо воспринимались сознанием человека и глубоко усваивались им, свидетельствует примечательный факт характеристики впечатлений от явлений природы путем их сопоставления с архитектурой. Так, псковский летописец, описывая ранний ледостав на реке Великой, очень сжато и четко передает образ остроугольного и прихотливого нагромождения схваченных морозом льдпн короткой, но исключительно выразительной формулой: "лед стал наборзе, неровно, как хоромы" 2). Образ деревянной застройки города с ее ломким силуэтом, видимо, прочно вошел в сознание летописца. Другой пример. Протопоп Аввакум, описывая скалы берегов "Байкалова моря", сравнил их с постройками: "около его горы высокие, утесы каменные и зело высоки... Наверху их полатки и повалуши, врата и столпы, ограда каменная и дворы - все богоделанно 3)..." Естественный ("богоделанный") зубчатый силуэт байкальских скал вызвал ассоциацию с силуэтом города и его построек.
Таким образом, памятники древнерусского феодального зодчества могут дать представление не только о художественных взглядах господствующего феодального класса, но, - что более важно, - и об уровне художественного развития самих народных масс, к которым архитектура обращалась со своей "речью".
Что касается самих идеологов господствующего класса, в частности, духовных писателей, то в их произведениях мы найдем немало драгоценных данных, свидетельствующих об их большом интересе к архитектуре, а также о том, что их привлекало в ней в данное время. Так, например, знаменитый вития конца XIV - начала XV в. Епифаний, в ответ на предложение тверского епископа Кирилла составить житие князя Михаила, отказался от этого поручения, так как он не знал князя и не мог написать жития, и изложил свой отказ в образной форме: "Егда единою видевый пришлец великаго града [изрядно] стояние, что убо хощеть рещи о нем? Но токмо в себе видению дивится и ко иным глаголет: видех убо аз преславное граду видение, о нем же по части несть ми съглаголати, преудивиша бо ми ся мудрая основания твердости и крепости стен, и утвержение врат, и сведение столп и полат украшение; разум же не прииде [ми] ни ко единому ухищрению, да тем не могу иным исповедати, ибо сам аз не насладихся тоя изрядныя красоты" 4). Епифаний сравнивает себя с человеком, который, впервые увидев прекрасно расположенный город, удивился его отдельным внешним и частным чертам - мощи его укреплений и украшению зданий; но эти первые впечатления ("по части") еще не объединились в обобщенное представление ("единое ухищрение") об ансамбле города, так как он еще недостаточно напитался впечатлениями от его красоты.
Приведенные примеры показывают, что в раскрытии смысла архитектурного образа важнейшее значение имеет параллельное изучение современной данному памятнику или группе памятников литературы, возможно полное привлечение всех сведений об исторической обстановке, в которой возникло данное архитектурное произведение. "Все произведения искусства не нашей эпохи и не нашей цивилизации, - писал Н. Г. Чернышев-
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
