79816 (763763), страница 4
Текст из файла (страница 4)
А между тем положение малорусской интеллигенции поистине трагическое. С одной стороны, ей может представляться, что великорусы действительно способны наложить руку на украинскую литературу, не пустить украинский язык в школу, изгнать его из публицистики, закрыть украинские просветительные учреждения словом, сделать все, чтобы денационализировать малорусский народ и превратить его в обыкновенных великорусов. С другой стороны, действительность, реальные условия жизни доказывают малоросийской интеллигенции, что малорусы на самом деле денационализируются — и не в силу забытых мер сверху, а в силу особых условий, о которых скажем дальше; с каждым днем влияние великорусской речи не только в городах, но и в деревне становится ощутительнее; правда, , учреждение сельских школ, образование торгового поселка, словом, все, что знаменует собой цивилизацию, самым чувственным образом отразится на народном быте и на народном языке; малорусы забывают свой язык, путают его с великорусским и, пожалуй, местами начинают стыдится своей хохлацкой речи. При таких условиях борьба за малорусскую народность может представляться безнадежною.[iii] Но с тем большим уважением относимся мы к малорусской интеллигенции, которая в борьбе до сих пор не отчаялась.
Спросим себя, во-первых, к чему давление сверху, если снизу уплывает почва у малорусской интеллигенции. Малорусы теряют свой язык и свой быт под нивелирующим влиянием великорусов; следовательно, в обширных массах народных не разбужено национальное самосознание; зачем же будить его и раздражать в лице его интеллигенции. Не вооружают ли эти запретительные меры новыми силами — ей указывают врага, она направила силы против него, отстаивая свое безнадежное дело, которое все равно рухнуло бы и ; но направляя силы против этого своего врага, каковым является государственная власть, от которой исходят запретительные меры, малорусская интеллигенция черпает в этой борьбе новые силы и под эгидой народности, под предлогом защиты своей самобытности в ряды борцов соединяются все вообще недовольные элементы. Исход борьбы становится проблематичным; запретительные меры не только не могут ослабить, они усиливаются оппозициею. Итак — отвечу я с точки зрения противников малорусской народности, противников национального самосознания: запретительные меры вредны и опасны; они помешают тому естественному ходу вещей, который самым образом проявляется в неудержимой ассимиляции малоросса великорусами.
Спросим себя, во-первых, неужели действительно для преуспевания русского государства и всей народности необходимо добиваться превращения малорусов в великорусов? Такое превращение, пожалуй, неизбежно, если бы на стражу малорусской народности не станет ее интеллигенция; но будет ли оно действительно полезно для великорусов? Для русского дела — оно будет гибельно; умаление русской народности, а потеря малорусами и белорусами своего языка и своей национальности будет великим ущербом для русской народности, ибо идея этой народности шире и глубже, чем идея от одной из русских народностей — великорусов. Русское дело выиграет только от всестороннего развития русского духа, использования всех духовных и нравственных сил, накопленных и развитых веками различными ветвями русского народа, а нормальное развитие совершенно немыслимо, если одна из русских народностей будет подавлена, стерта другою. И великорусское дело по этому самому не может выиграть и преуспеть, так как великорусы окажутся в жизненной борьбе одни без поддержки русских братьев, поглощенных великорусской волной, превратившихся в великорусов вместо того, чтобы внести в общую сокровищницу русской мысли и духа свою долю, свою лепту. Присматриваясь к росту великорусского племени, мы поражаемся его экевензитностью: великорусы захватили своею народностью огромные пространства, каждый год претворяя в себе тысячи инородцев в восточной России, в, Сибири, в Туркестане, на Кавказе; но интенсивного развития в среде великорусской народности мы не видим; всюду господствует нивелирующее однообразие. Остановимся на местных говорах: который из великорусских говоров достиг после всего развития, воплотившись в произведения словесности и в литературную форму. Что стало с зачатками новгородской, тверской, рязанской, смоленской письменности; где попытки местной умственной духовной жизни на всем пространстве России. Все поглощено, все сломлено центром. Сопоставьте эту картину с картиной диалектического разнообразия в Западной Европе: сколько на пространстве того или иного небольшого уголка Европы вы найдете развитых народных говоров, непонятных ближним соседям. Это не мешает общему политическому и культурному делу; быть может это содействует ему, так как активными действиями оказываются не обезличенные в самых основаниях своих индивидуумы, а развитием на оригинальных, самобытных почвах индивидуальности. Не будем скорбеть о том, чего не дала нам наша великорусская жизнь, не будем создавать искусственно того, что не явилось естественно. Но подумаем о том, не обязывает ли это нас отнестись с особенною бережностью к тому, что действительно вызвано и создано русскою жизнью: две русские народности, соседящие с великорусскою и ею еще порабощенные должны быть предметом самого бережного, самого любовного отношения со стороны русских людей. Им должны быть открыты широкие возможности правильного и беспрепятственного развития.
Неужели рост малорусов и белорусов, появление среди них своей национальной школы, создание ими своей литературы может сколько-нибудь обеспокоить нас, великорусов. Когда мы жили врознь, когда русское единство было нарушено и его не существовало, малорусы и белорусы своим упорством и своей неустанной работой подготовили создание единого русского государства. Неужели теперь, когда единство достигнуто, когда все три русские народности живут общею жизнью, рост белорусской и малорусской народностей приведет к распадению? Необходимо самым тщательным образом задуматься над следующими обстоятельствами. Малорусская интеллигенция озабочена теперь только одной мыслью — сохранить малорусский язык: язык — это тот этнографический признак, который один в особенности в настоящее время, время победоносной единой культуры, может охранить народность, спасти ее от полного обезличения. И если мы предоставим малорусам все те условия, в которых живем мы сами, не стесняя их ни в чем таком, в чем не стеснены мы сами, обеспечив им, однако, право говорить, писать, учить по-малорусски, неужели мысль малоруса только от того, что она облечена в оболочку малорусского слова , неужели одного языка будет достаточно для создания малорусского сепаратизма другими условиями, зреет при других обстоятельствах: мы можем привести русскую семью к распадению, если поставим малорусов и белорусов в положение не сынов, а пасынков в государстве, если государство возбудит их против себя своими мерами, направленными против их национального развития, если великорусское общество отнесется с презрением или с безучастием к тому, что каждый малорус и белорус считает своим жизненным делом. Скажу еще раз: это дело теперь уже не остановить. Boпpoc сводился только к тому, какое ему дать направление — русское, направить к общему благу России или антирусское, направленное к обособлению сначала духовности, потом политики Малоруссии и Белоруссии. Пусть каждый великорус содрогнется перед мыслью дать этим малорусам и белорусам антирусское направление; это рыть могилу себе, своему государству и своей национальности; мы сильны своим единством, без него мы станем добычей других, более сильных народов.[iv] Но пусть также великорусы поймут, что русскими сделать малорусов и белорусов можно только при условии самого участливого, самого внимательного отношения к тем запросам в области языка, которые предъявляют теперь малорусская, а за ней и белорусская интеллигенция.
Всякое иное отношение бросит малорусов и белорусов в чужие объятия. И говоря это, мы не пребываем в мире фантазий, предположений. С душевным содроганием смотрю я на то, что малорусы нашли за границей в Австрии те свободные для развития своего условия, которых они лишены здесь, в России. Во Львове, правда, исконно русской земле, но находящейся в сфере чуждых русским интересам культурных и политических, происходит, например, работа русских людей над дорогим нашим украинским делом; но какую душевную драму должны переживать эти люди, сознавая, что делать это дело, это великое, святое дело нельзя на почве родной Украины, что оно возможно только в зарубежной России. В чем же состоит это дело: в просветительных работах на пользу народа: они издают память украинской старины на современном украинском , печатают исследования украинских ученых в разных областях знания, обогащая русскую науку, русскую культуру неисчерпаемыми сокровищами, которые иначе погибли бы, исчезли бы навсегда — говорю в особенности об обильных этнографических материалах или опубликованных Обществом. С досадой и ревностью смотрю я на то, что это русское дело ведется не у нас, в Киеве, а за границей. Не зреет ли там, во Львове, одновременно с забытой , что украинское дело ложно быть отделено от великорусского, что спасение украинской народности возможно только при полной обособленности от великорусов, что украинцы себе добиваются политической автономии, что им надо позаботиться о собственном государстве, где они предстанут сынами, а не пасынками?
Я далек от мысли обвинять кого-нибудь за подобное направление мысли — оно ведь естественно вытекает из создавшихся условий. Великорусам надо , чтобы вернуть малорусам их родину, или надо дать всякую возможность работать на пользу народную у нас, в России. Каковы будут результаты этой работы — удастся ли белорусской и малорусской интеллигенции сохранить малорусский и белорусский народ, сольется ли она в великорусский — пусть это разрешится со временем в свободных условиях. Но для пользы русского дела пожелаю, чтобы ни одна русская народность не была обезличена, чтобы все они получили правильное и широкое развитие. Только тогда Россия будет сильна, только тогда русское племя сохранит и себя на пользу всему культурному человечеству.
И разрешив этот важнейший вопрос, разрешив его в смысле широкого развития русской национальности во всех ее проявлениях, русскому обществу и государству не за чем будет тревожиться о разрешении вопросов инородческих. То самое направление мысли, которое одно может спасти единство русского племени, то широкое благожелательное отношение к местным духовной жизни, к местным духовным нуждам, убережет наше отечество от всяких сепаратизмов. В нем не будет пасынков, будут одни равноправные сыны. О, если бы из наших внутренних семейных раздоров, где решение вопроса в смысле широкой равноправности всех русских народностей подменивается русским патриотизмом, мы вынесли убеждение, что ту же широкую точку зрения должен применить великий мощный русский народ ко всем своим согражданам. Это единственное средство сделать Россию русской — претворить всех «инородцев» в русских «граждан».
Список литературы
1. Полный текст статьи публикуется впервые в электронном формате с незначительными сокращениями по источникам: Санкт-Петербургский филиал Архива РАН. Ф. 134. On. 1. Ед. хр. № 9 (автограф А. А. Шахматова); ф. 134, on. 2, ед. хр. № 291 (машинописная копия).
Печатный вариант см.: А. А. Шахматов. О государственных задачах русского народа в связи с национальными задачами племен, населяющих Россию [публикация О. В. Никитина] // Московский журнал. История государства Российского. 1999. № 9. С. 21–28; То же (полный текст, с измененным предисловием): А. А. Шахматов. О государственных задачах русского народа в связи с национальными задачами племен, населяющих Россию [подготовка к публикации, предисловие и примечания О. В. Никитина] // Вопросы филологии. 2006. № 2 (23). С. 74–85.
2. В этой связи хотелось бы отметить немалую пользу, с которой трудится преданный делу шахматовед проф. В. И. Макаров (Елецкий гос. университет им. И. А. Бунина). Его новые публикации об ученом и, в частности, недавняя книга (см.: Макаров В. И. «Такого не бысть на Руси преже…» Повесть об академике А. А. Шахматове. СПб., 2000) придали свежий импульс хрестоматийному пониманию эпохи, в которую жил и творил великий ученый.
3. Шахматов А. А. Древнейшие судьбы русского племени / Издание Русского Исторического Журнала. — Пг., 1919. С. 63.
4. Документы к истории славяноведения в России / Под ред. Б. Д. Грекова. — М.-Л., 1948. С. 365–366.
5. Щепкин В. Н. Академик А.А.Шахматов // Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии Наук (1920 г.). Том XXV. — Пг., 1922. С. 314.
6. См.: Истрин В. М. А. А. Шахматов как ученый // Там же. С. 23–24.
7. ОР РНБ. Ф. 846. Ед. хр. № 12. Л. 261.
8. Архив РАН. Ф. 502. Oп. 4. Ед. хр. № 42. Л. 63 об.
[i] Здесь и далее отточиями в угловых скобках обозначены незначительные пропуски, вызвавшие затруднения при идентификации авторского текста. — О. Н.
[ii] Для А. А. Шахматова понятие «русская семья» означало «восточнославянская семья», т. е. русские, украинцы и белорусы.
[iii] А. А. Шахматов подметил процесс приобщения малорусского населения к русскому языку, получивший впоследствии широкое распространение и сыгравший важную роль в культурном строительстве украинского общества.
[iv] Мысль А. А. Шахматова о восточнославянском единстве получила развитие в последнем прижизненном труде «Древнейшие судьбы русского племени» (Пг., 1919).
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
