79809 (763759)
Текст из файла
Тема рыцарства в лирике А. Блока в ее связи с творчеством Р. Вагнера
Криницын А.Б.
Глубоко закономерным выглядит увлечение Блока искусством Вагнера, чуть ли не все творчество которого было вдохновлено темами и образами древнегерманской мифологии. Близок Блоку был и общий трагический пафос композитора со столь типичной для русского декаданса мифологемой конца мира и "гибели богов", соответствующей мотивам страшного мира" и "возмездия" в творчестве Блока.
Но мы, не останавливаясь на многочисленных и уже подробно исследованных фактах обращения Блока к вагнеровскому творчеству1, рассмотрим только одну очевидную вагнеровскую аллюзию - образ Рыцаря, в чьи героические латы облекается зачастую лирическое "я" Блока. Видоизменение этого образа на протяжении всего творчества Блока также можно рассматривать как некий мифопоэтический сюжет, позволяющий проследить эволюцию художественного мировоззрения Блока в целом.
Необходимо сразу оговорить, что Блок воспринял образ рыцаря, достаточно редко встречающийся в русской литературе, не только от Вагнера, но и из баллад Жуковского (см. его "Поэму" о рыцаре и розе 1898 г., явно навеянную "Ундиной"), а также из пушкинского знаменитого стихотворения "Жил на свете рыцарь бедный...". Затем рыцарский образ неразрывно сочетался в сознании Блока с личностью В. Соловьева, который тоже "имел одно виденье, непостижное уму" - созерцание вечной женственности, Софии, и всю свою жизнь посвятил поклонению ей.
Позже, в 1910 г., Блок напишет статью памяти В. Соловьева "Рыцарь-монах", где прямо назовет его "рыцарем бедным":
... перед нами уже не здешний Соловьев. Это - рыцарь-монах... Что щит и меч, добрые дела и земная диалектика для того, кто "сгорел душою"? Только средство: для рыцаря - бороться с драконом, для монаха - с хаосом, для философа - с безумием и изменчивостью жизни. ... "Бедный рыцарь" от избытка земной влюбленности кладет его к ногам плененной Царевны." (5; 451)2
Весь ранний период творчества Блока проходит под знаком мистики Соловьева, и потому рыцарский облик, закрепившийся за ним в сознании поэта, крайне важен для нашей темы. Однако здесь мы имеем образ рыцаря именно в пушкинской интерпретации.
В самих же стихах Блока образ рыцаря впервые встречается в стихотворении "На мотив из Вагнера" ("Валькирия"), являющемся вольным пересказом первой сцены одноименной вагнеровской оперы. Как раз к этому, 1900-му году и относится первое знакомство поэта с творчеством немецкого композитора. (Мы не будем подробно описывать хронологическую последовательность знакомства Блока с творчеством Вагнера, ибо ее можно найти в вышеуказанных монографиях, а также в статье Annete Hainze из данного сборника).
В дальнейшем образ рыцаря становится одним из воплощений лирического "я" в ранней блоковской лирике. ("Завтра, с первым лучом... - I; 70, 1900 г., "Я укрыт до времени в приделе..." I;161, 1902г., "Religio"-I; 230, 1902г., "Вот она - в налетевшей волне..."- I; 251, 1902г.). Если даже само слово "рыцарь" не звучит в поэтическом контексте, то указанием на "рыцарское достоинство" героя служат такие атрибуты средневекового воина, как шлем, меч, латы, копье, щит, крест, несущие на себе примерно одинаковую сигнификативную функцию (Приведем в частности такие строки, указывающие на рыцарский облик лирического героя: "... Загорелся мой тяжелый щит... - I; 161, "Полюбуйся на светлые латы... - I; 251, "В щите моем камень зеленый зажжен. / Зажжен не мной - господней рукой... - I; 268, "Но я вблизи - стою с мечом, /Спустив до времени забрало... - I; 289, "Я грущу, как заоблачный воин, / Уронивший панцирь на землю" - I;318, "Я кую мой меч у порога..." - I; 540. Курсив везде мой - А. К.) Наиболее важным в этом ряду оказывается символ меча, особенно многозначный, но разобрать его подробно нам, к сожалению, не позволяет ограниченный объем статьи.
Но, несмотря на то что образ рыцаря впервые возникает у Блока в вагнеровском контексте, поначалу он обрисован в явно пушкинско-соловьевском ключе. Главные его черты - беззаветное служение своей Даме, подобное молитвенному преклонению перед религиозным идеалом, ибо Прекрасная Дама для Блока - мистическое воплощение вечной женственности. Именно служение является главной чертой, характеризующей этот образ. ("Со мной всю жизнь один Завет - Завет служенья Непостижной" - I; 230)
Рыцарь Прекрасной Дамы одновременно и священник в ее храме (знаменательно было определение Соловьева как "рыцаря-монаха"), поэтому его атрибутом оказывается как меч, так и кадило: "Воскурю я кадило, опояшусь мечом..." (I; 170). То есть Блок обращается к традиции средневековых монашеских рыцарских орденов, например рыцарей Храма - Темплиэров. Верность Прекрасной Даме придают рыцарю небывалую силу: "Я укрыт до времени в приделе, /Но растут всемощные крыла... (I; 161). Весь облик рыцаря просветлен, идеалы его высоки и сближают его с Небом:
... И просветленные духовно,
Полны небесной чистоты,
Постигнем мы союз любовный
Добра, меча и красоты. ("После битвы" - I; 464)
У Вагнера же трактовка рыцарства совершенно другая: рыцаря характеризуют в первую очередь такие категории, как "Ehre und Ruhm"(честь и слава), "Kraft und Treue"(мощь и верность - эти два понятия вполне тождественны блоковской концепции рыцарства), а также "Hehr" - величие, благородство, возвышенность. Рыцарь у Вагнера призван совершить величайший подвиг: спасти страну, мир или богов. Он избран и заранее предназначен богами на этот подвиг - это знаменуют всегда чудесные обстоятельства его рождения - вспомним Тристана, Зигмунда, Зигфрида или Парсифаля. Сила такого героя - нечеловеческого происхождения. И они совершают то деяние, к которому предназначены. То есть они не столько являются носителями возвышенной идеи, сколько воплощают ее собой и своим подвигом. Служение Даме и беззаветная влюбленность в нее отходит у них на второй план. Их Дама, в отличие от аналогичного блоковского образа, несмотря на ее исключительные достоинства и иногда даже божественное происхождение, вполне конкретна и реальна, и с ней возможно соединение. Вагнеровским героям в корне чужды созерцательность и гамлетизм блоковских героев. При этом в поэтике Вагнера роль лейтмотивов практически тождественна роли символов-атрибутов в поэзии Блока. Например, у Вагнера в "Зигфриде" особым символическим значением наделен образ меча (Нотунга), что и предопределило важное место этого образа в лирике Блока.
У Блока же рыцарь только готовится к подвигу, пребывая в созерцательности и бездействии. Обобщая, можно сформулировать, что "рыцарю-монаху" у Блока противопостоит деятельный, с явно дохристианским, античным пониманием подвига рыцарь-герой Вагнера.
В последней части первой книги стихов ("Распутья") образ рыцаря у Блока усложняется и начинает претерпевать разнообразные модификации. То он приобретает русский средневековый колорит ("Вот она - в набежавшей волне...", где появляется образ девы-обиды из "Слова о полку Игореве" - I; 251), то он становится рыцарем зла, антихристом:
Я облачился перед битвой
В доспехи черного слуги.
Вам не спасти себя молитвой,
Остервенелые враги!
Клинок мой дьяволом отточен,
Вам не погибель, вам на зло!.. (I; 514)
К силе у рыцаря явно присоединяется жестокость:
Я кую мой меч у порога
И опять бесконечно люблю.
Предо мною вьется дорога.
Кто пройдет - того я убью. (I; 540).
Начиная со второй книги стихов у лирического героя Блока происходит внутренний надлом. Он утрачивает веру в Софию, а вместе с этой верой и смысл существования. Его служение и его рыцарство оказывается никому ненужным. В стихах появляются настроение обреченности, ощущение зависимости от злого рока. Тема рыцарства неразрывно связывается с темой смерти:
"Кто там встанет с мертвым глазом
И серебряным мечом?"( 1905г. - II; 60)
"...Ветер меч мой колыхал,
И позванивали латы,
И стоял я мертволик..." (1905г. - II; 317)
Трагизм этого переживания в корне переосмысляет образ и ведет к сближению его с образом рыцаря у Вагнера. Как мы знаем, в операх Вагнера рыцари также были обречены в конце на смерть или поражение (за исключением самой последней оперы - "Парсифаль"). Нод ними тоже довлеет трагический рок, их сверхччеловеческая мощь не принадлежит им до конца, поскольку враждебные силы способны парализовать их волю. Тристан и Зигфрид оказываются во власти волшебного напитка, над Лоэнгрином тяготеет заклятье, трагический исход поединка Зигмунда предрешен волей Вотана.
Переживание внезапного трагического обессиливания героев Вагнера находит отклик и прямое соответствие в лирике Блока этого периода. И поэт опять прямо обращается к творчеству Вагнера, представляя своего лирического героя в виде Зигфрида, кующего свой меч под руководством Миме:
"Поет, краснея, медь. Над горном
Стою - и карлик служит мне;
Согбенный карлик в платье черном,
Какой являлся мне во сне." (1904г. - II; 42)
Но вместо меча герой кует себе гроб: "...Сбылось немного - слишком много, /И в гроб переплавляю медь... ". Блок только отталкивается от вагнеровского образа, ставя его в совершенно другой, собственный контекст, в результате чего наглядно выявляется разница между художественными сознаниями обоих авторов.
В это же время появляется и еще одно стихотворение на вагнеровский сюжет - о смерти Зигфрида, когда он, наконец, вспоминает свое прошлое и, уже умирая, в бреду, мучается тем, что погубил свою жену - валькирию Брунгильду.
"Я белую Деву искал -
Ты слышишь? Ты веришь? Ты спишь?...
... О, слушай предсмертный завет!..
Я Белую Деву бужу!..
... Как странен мой траурный бред!
То - бред обнищалой души...
... Мы были, - но мы отошли,
И помню я звук похорон:
Как гроб мой тяжелый несли,
Как сыпались комья земли. (II; 87)
Белая Дева - валькирия - становится в контексте Блока Прекрасной Дамой, и потеря этого идеала равносильна смерти героя.
Вместе с концом служения Прекрасной Даме пропадает смысл и в самой идее рыцарства, которую Блок подвергает неожиданной профанации в стихотворении "Балаганчик", в котором тоже можно обнаружить вагнеровские аллюзии. В "балаганчике" звучит "адская музыка, завывает унылый смычок", что можно понять как иронический намек на музыку Вагнера. Сам "балаганчик" в этом контексте оказывается пародией на вагнеровский Gesamtkunstwerk, поскольку в нем тоже присутствуют все виды искусств (музыка, драматургия, поэзия, пластика, и декоративная живопись). Наши предположения подкрепляют следующие строки:
Вдруг паяц перегнулся за рампу
И кричит: "Помогите!
Истекаю я клюквенным соком!
Забинтован тряпицей!
На голове моей - картонный шлем!
А в руке - деревянный меч!"(1905г. - II; 67, курсив мой - А.Б.)
Этот отрывок прочитывается как пародия на смерть вагнеровского Тристана, сорвавшего повязку с раны и истекшего кровью. Куклой из балаганчика представлена в стихотворении и Прекрасная Дама - королева, шлейф которой "носит, мечами звеня, вздыхающих рыцарей свита".
После этого тотального отрицания образ рыцаря неожиданно возрождается и наполняется новым смыслом. В 1906 году в стихотворениях намечается новое продолжение мифа о рыцаре, который вновь облачается в латы, выковывает "меч духу" и отправляется в поход, чтобы принести "огненную весну" на "острие копья". Он должен одержать победу, но при этом погибнуть (см. II; 108, 115).
Но с ним случается другое. Его сбивает с пути, закручивает колдовская земная страсть, изображенная в стихах как вихрь метели, из которого возникает демонический образ “Снежной Маски”, пленяющей героя и уносящей его на крыльях вьюги в бескрайние звездные просторы зимней ночи. Вьюжный холод символизирует неземную, стихийную природу героини. В ее плену, завораживающем и опьяняющем, рвутся все связи человека с жизнью. При этом в цикле “Снежная маска” лирический герой также мифологизируется и стабильно изображается рыцарем с уже знакомыми нам атрибутами.
Взор твой ясный к выси звездной
Обрати.
И в руке твой меч железный
Опусти. ...
... Вихри снежные над бездной
Закрути. (II; 220)
Рыцарь обессиливается стихийной девой. Меч - символ долга и верности идеалам - опускается в его руке или вообще исчезает ("Меч мой железный /Утонул в серебряной вьюге... /Где меч мой? Где меч мой!.. (II; 238)
Характеристики
Тип файла документ
Документы такого типа открываются такими программами, как Microsoft Office Word на компьютерах Windows, Apple Pages на компьютерах Mac, Open Office - бесплатная альтернатива на различных платформах, в том числе Linux. Наиболее простым и современным решением будут Google документы, так как открываются онлайн без скачивания прямо в браузере на любой платформе. Существуют российские качественные аналоги, например от Яндекса.
Будьте внимательны на мобильных устройствах, так как там используются упрощённый функционал даже в официальном приложении от Microsoft, поэтому для просмотра скачивайте PDF-версию. А если нужно редактировать файл, то используйте оригинальный файл.
Файлы такого типа обычно разбиты на страницы, а текст может быть форматированным (жирный, курсив, выбор шрифта, таблицы и т.п.), а также в него можно добавлять изображения. Формат идеально подходит для рефератов, докладов и РПЗ курсовых проектов, которые необходимо распечатать. Кстати перед печатью также сохраняйте файл в PDF, так как принтер может начудить со шрифтами.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
