72518 (763408), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

Пользуемся случаем поблагодарить Джона Гринуэя, который обратил наше вни­мание на то, что появление балетных тапочек может быть связано с повторным выхо­дом на экран «Фантазии» Уолта Диснея, что совпало с популярностью этого анекдоти­ческого цикла.

130

Если рассматривать анекдоты о слонах с точки зрения семейного романа (the family romance), то в них вполне очевидно присутствуют оба аспекта стандартно-амбивалентного отношения к образу отца (the father-figure). С одной стороны, зависть и завороженность его физиче­ской мощью, с другой — эдиповский сюжет, требующий кастрации этого архетипического соперника и узурпации его власти и положе­ния. Как и в волшебной сказке, где герой, сперва загипнотизирован­ный подробностями интимной жизни великана, в конце должен с ним расправиться и тем самым утвердить собственную еще не опробован­ную мужественность, так и в анекдотах о слонах рассказчик должен одержать победу над слоном.

В конечном счете за стремлением одержать победу скрывается желание волшебным образом завладеть властью и утвердить ее в отно­шениях с матерью (или, что более типично и для вымысла, и для реальной жизни, с суррогатной матерью). Однако это двойственное притяжение/отталкивание, вызываемое слоном-великаном, нельзя объяс­нить исключительно воображаемым исполнением эдиповского жела­ния. Мощь слона представляет собой не только угрозу, но и возможную модель, идеал для ego/я. С этой точки зрения действия слона следует рассматривать как удовлетворение сексуальных желаний. Его способ­ности — предмет для подражания и объект узурпации, а его поступки описываются исключительно в терминологии id. Отсюда двойствен­ность отношения к слону, сочетание любопытства и страха, в равной мере обусловленных стремлением удовлетворить сексуальное жела­ние и боязнью быть за это наказанным, т.е. страхом кастрации. Образ великана символизирует возможность высвобождения желаний и пре­одоления запретов при помощи силы. Иначе говоря, слон — это и проекция желания и соперник одновременно: это в определенной мере объясняет факт существования двух типов анекдотов о слонах.

Но если в анекдотах о слонах специфическим образом отразился Эдипов комплекс, в целом свойственный западной модели семейных отношений, это отнюдь не объясняет, почему подобная тема и подоб­ный герой стали актуальны для немалой части населения именно в данный период. Ведь, рассуждая теоретически, эдиповское желание всегда имеет место, однако редко случается, чтобы оно выражалось столь массово и в формах, провоцирующих немалый интерес и боль­шое количество комментариев. Возможно, что начало 60-х годов было отмечено чем-то исключительным, что и явилось толчком к широкому распространению чувства тревоги, вызванного некими лицами, обле­ченными властью и обладавшими поразительными сексуальными спо­собностями.

Нет сомнения, и общество в целом, и входящие в него творческие личности слишком сложны, чтобы можно было назвать единственную

131

причину или комплекс причин, которые привели к запуску этого ме­ханизма, реализовавшегося в анекдотах о слонах. Тем не менее можно попытаться предположить, какие силы стоят за этой весьма живой и широко распространившейся реакцией. Ее интенсивность указывает на то, что первоначальный толчок имел огромное психологическое значение. Нельзя не заметить, что распространение анекдотов о слонах совпадало с ростом борьбы чернокожего населения за гражданские права. По-видимому, между этими культурными феноменами суще­ствует тесная связь, и в некотором смысле можно утверждать, что в образе слона отразился взгляд белого человека на американского чернокожего и что завоевание последним определенного обществен­ного положения вызвало реактивацию ряда первобытных страхов.

На первый взгляд эта гипотеза может показаться слишком смелой, однако между образом слона и стереотипными представлениями белых о неграх существует немало параллелей. Прежде всего, для многих американцев и слон и негры очевидно ассоциируются с африканскими джунглями. Некоторые склонны видеть в неграх близких потомков диких обитателей деревьев, а их животная чувственность одновре­менно является источником притяжения и страха. Как мы уже видели, слон на дереве в равной мере тоже выступает как и привлекательный и вызывающий отвращение сверхмощный зверь. Кроме того, в анек­дотическом образе слона воплотился ряд завораживающих и пугаю­щих свойств, которые массовое воображение приписывает чернокожим мужского пола. И негр и слон изображаются обладателями необычно внушительных половых органов и соответствующей сексуальной мо­щи, а общественное представление об этих персонажах во многом связано с гигантским размером, силой и выносливостью.

Безусловно, подобные представления о чернокожих в лучшем слу­чае можно назвать вымыслом¹², тем не менее они упорно продолжают существовать. Вплоть до недавнего времени и революционной пере­мены положения этой части населения вызываемый ею страх смягчал­ся не только благодаря существованию системы социального подав­ления, но и с помощью народного юмора, например цикла анекдотов «Растус и Лиза», где негр был представлен в качестве ленивого до­машнего животного, неспособного ни работать, ни думать. Подобные способы избавления от страха теперь недоступны, а объединение чер­нокожих для борьбы за свои права способствовало возникновению совершенно иного образа — сильного, загадочного, иногда мститель­ного (движение негров-мусульман). В этом новом образе кристалли-

¹² По-видимому, приписывать противнику повышенный сексуальный аппетит и способности — феномен общего порядка, см. [Seidenberg 1952]. Примеры «белых» анекдотов, репрезентирующих негритянскую сексуальность, см. [Bennett 1964]. Лите­ратурные параллели, где сексуальное превосходство чернокожих связывается с обра­зом слона, см. [Steinbeck 1939].

132

зовались прежде скрытая, хотя и давно существовавшая, сексуальная завороженность и страх кастрации. Негр теперь воспринимается как устрашающая фаллическая сила, с которой нельзя не считаться. Для борьбы с этой угрозой прибегают к регрессу и переносу устрашающих качеств объекта при помощи техники, свойственной детскому юмору, преображая негра в слона.

Ассоциацию негра со слоном подтверждает и тот факт, что со­держание многих анекдотов очевидным образом связано с цветом. В целом ряде ранних текстов речь идет о цвете слона:

32. Почему слоны серые?

Так их можно отличить от синих птиц [bluebirds] (красных птиц [redbirds],

ежевики [blackberries]).

Но тогда слон начал красить одежду в разные цвета, чтобы замас­кироваться и стать незаметным:

33. Почему слоны носят зеленые теннисные тапочки? Чтобы прятаться в высокой траве.

Значит ли это, что слон, как и чернокожие, согласно еще одному распространенному мнению, надеется слиться с окружающей средой и остаться незамеченным, если он поменяет окраску? В таком случае обращение к цвету в анекдотах о слонах может отражать общест­венное отношение к негру как к «цветному» (\"colored man\" or \"man

of color\")¹³.

Предположительная ассоциация негра со слоном была бы малоубе­дительна, если бы анекдоты о слонах представляли собой изолирован­ный феномен. Однако они лишь часть широко распространившегося

¹³ Возможно, что, с точки зрения белого человека, за абсурдной попыткой слона скрыть свои истинные природу и цвет, надев человеческую обувь той или иной окра­ски, стоит то же, что, по мнению некоторых белых, стоит за стремлением негров пере­нять статусную символику белой культуры и манеру одеваться. Однако даже при всем желании не выделяться по цвету негр не может скрыть цвет кожи, вне зависимости от одежды или имущества. Слон всегда остается слоном, несмотря на цвет его кроссо­вок или педикюра, точно так же невозможно заблуждаться по поводу идентичности чернокожего. В этом смысле показателен следующий текст, проливающий свет на сте­реотипные представления белых о неграх: Why did the elephant sit on the marshmallow? Because he didn\'t want to fall in the cocoa. «Почему слон сел на зефир? Потому что он не хотел свалиться в какао». Можно рассматривать это как свидетельство «белой» уверенности, что слон (негр) предпочел бы осторожно сидеть на малюсеньком белом и «безопасном» зефире, чем свалиться вниз и оказаться погруженным в куда боль­шую массу коричневого какао. Следует добавить, что, если наша гипотеза слон = негр верна, то словесная игра с «цветом» в анекдотах о слонах близка тому типу каламбу­ров, который нередко присутствует в снах. Кроме того, цикл загадок grape-banana-plum «виноградина-банан-слива», который появился вслед за анекдотами о слонах, был в равной мере кастрационным и еще более подчеркнуто использовал цветовые опи­сания.

133

современного увлечения анекдотами-загадками, в том числе и описа тельными загадками, в которых перечисляются цвета, имеющие прямое отношение к чернокожим. Первые из этих «цветных» загадок высмеивали известных чернокожих:

34. What\'s black and catches flies?

Willie Mays (Negro centerfielder of the San Francisco Giants).

Что это: черное и ловит мух/мячи?

Вилли Мейс (черный центровой игрок «Джайнтс» Сан-Франциско).

Примерно тогда же, когда анекдоты о слонах начали приобретал популярность, загадки о неграх стали безличными и нацеленными в общем на «ниггера»:

35. Как в штате Миссисипи называют негра с докторской степенью? Ниггер.

Более того, когда слоны начали летать, негр тоже взмыл в воздух по ходу дела завладев способностями Супермена, белого героя комиксов:

36. Что это: черное в красном плаще? Суперниггер.

Страх перед чернокожим стал менее глубоко упрятан, высказывает ся мысль, что негр способен на вполне реальное нападение:

37. Что это: опасное, живет на дереве и черное? Ворона с автоматомVIII.

38. Как в штате Миссисипи называют негра ростом шесть футов и четыре дюйма вооруженного автоматом?

Сэр.

На данный момент уже вполне очевидно, что свойственные анек­дотам о слонах озабоченность цветом и сексуальная тематика не являются взаимоисключающими. Наоборот, обе составные объясни­мы в. терминах уравнения негр = слон. Эта связь между цветом и сексуальностью также обнаруживается в других загадках, имеющих отношение к чернокожим:

39. Что это: черное в белой упаковке? Сэмми Дэвис-младший¹⁴.

40. Что это: черное и белое и катается по траве? Интегрированный секс.

¹⁴ Этот пример, как и другие цитируемые здесь расистские «цветные» загадки, при­веден в статье Эбрахамса [Abrahams 1963].

134

Белый человек не только пребывает в страхе перед воображаемым половым превосходством чернокожих, он боится, что у него уведут его женщин ⁵.

V

Докопаться до смысла чепухи совсем непросто. Однако анекдоты о слонах — культурный феномен, имеющий конкретные простран­ственно-временные характеристики. Широкое распространение и по­пулярность этих текстов можно объяснить тем, что это — отдушина, позволяющая проигрывать и контролировать проблемы, связанные с Эдиповым комплексом. Но сам по себе психологический анализ не позволяет ответить на вопрос, почему цикл возникает именно в этот, а не в какой-либо другой период. Необходимо учитывать его социаль­но-исторический контекст. Рост негритянского освободительного дви­жения, встревоживший даже сочувственно настроенных, послужил катализатором этой весьма регрессивной реакции. Необходимо по­нимать, что нет никакого противоречия в двойном постулировании слона как взрослого сексуального соперника по отношению к ребенку и как чернокожего сексуального соперника белого человека. В обоих случаях соперник олицетворяет силу, отчасти сексуальную, которая представляет собой угрозу и потому должна быть отвоевана. А это проще изобразить, чем сделать на самом деле. Если, убив слона, избавляешься либо от отца, либо от негра или сразу от обоих, причем делаешь это безобидным образом, под прикрытием чепухи и тем са­мым не испытываешь чувства вины, — функция и значение анекдотов о слонах не вызывают сомнения\"\"\'¹⁶. Анекдоты эти, как и все другие формы остроумия, — дело весьма серьезное.

Комментарии

^I Пер. по: Abrahams R., Dundes A. On Elephantasy and Elephanticide // Dundes A. Analytic Essays in Folklore. The Hague, 1975. P. 192-205.

^II Видимо, непоследовательности.

III Здесь и далее мы будем стараться давать русские аналоги английских текстов, конечно, в том случае, если они вообще есть. Сразу стоит оговорить, что Дандес писал статью о культурных символах, характерных именно для американ­ской современной культуры, и весь пуант статьи заключается именно в этом — показать, как через анализ конкретных текстов можно увидеть основные парадиг­мы данной культуры.

Характеристики

Список файлов статьи