69006 (763074), страница 6
Текст из файла (страница 6)
еще одну окраску — их одобряют с патриотической точки зрения, так как они готовят человека к военным испытаниям. Люди неожиданно поняли, какую услугу физическое воспитание * может оказать военному образованию. Это была эпоха, когда подготовка солдат превращается в сложную, почти научную систему, тогда же происходит и зарождение современного национализма. Устанавливается тесная взаимосвязь между воспитательными играми иезуитов, гимнастикой медиков, воинской подготовкой и необходимостью воспитания патриотических чувств. При Консулате выходит «Гимнастика для молодых людей, или Элементарный трактат о спортивных играх с точки зрения их пользы для физического и нравственного развития». Авторы, Дювивье и Жоффре, так прямо и пишут: «Воинские упражнения есть основа гимнастики во все времена и особенно в наше время (в XI год по революционному календарю [период с 22 сентября 1802 г. по 22 сентября 1803 г.]) в стране, где были написаны этистроки... Предназначенные по духу и природе нашей Конституции для защиты Отечества, наши дети, не успев родиться, ужестановятся солдатами. Все, что имеет отношение к военному делу,пронизано благородством и величием, поднимающим высоко человека».
Итак, под влиянием сначала педагогов-гуманистов, потом медиков эпохи Просвещения и первых националистов мы переходим от грубых и подозрительных игр старой традиции к гимнастике и военному воспитанию, от народных кулачных боев — к обществу физической культуры.
** *
Эта эволюция была порождена заботой о физическом и моральном здоровье человека и об общем благе. Параллельно про-исходит специализация, в соответствии с возрастом и социальнымположением, игр, бывших ранее общими для всех.Вот что сказал Даниель Морне об играх в обществе в своемклассическом труде: «Когда дети буржуа моего поколения (онродился в 1878 году) играли в свои игры во время „танцевальных утренников", устроенных родителями, они и не подозревали, что эти игры, отличаясь большим разнообразием и требуяопределенных навыков, двести пятьдесят лет назад были любимым занятием высшего общества». Гораздо раньше! Судя порисункам в часослове герцогини Бургундской, уже с XV века мыимеем дело со своего рода лотереей: дама сидит на стуле и держит на коленях корзинку, куда молодые люди бросают свои фанты. В конце Средневековья такие игры с билетиками, фантами,были очень модными. «Дама говорила дворянину или дворяниндаме название цветка или какого-либо предмета, и тот, к кому обращались, должен был тотчас ответить комплиментом или рифмованной эпиграммой». Так современный издатель КристиныПизанской поясняет правила игры — Кристина автор более70 подобных экспромтов. Например:
---------------------------------
* Понятие «физическое воспитание» «вошло в моду около 1760 г.; непосредственно связанное с такими идеями, как отечество, доблесть и борьба с вырождением, оно привлекало к себе внимание „философов". Именно решимость обновить тела ради укрепления нации заставляет Руссо утверждать, что „важнейшая составная часть образования", наряду с национальными идеями,— физическое воспитание» (Пюимеж Ж. Шовен, солдат-землепашец. М.. 1999. С. 242).
Пусть эта роза Вас найдет.
Не смею я сказать словами,
Сколь сильно к Вам Амур влечет.
Поймите же, красотка, сами.
Естественно, подобные стихотворные приемы принадлежали к куртуазной традиции. Затем они перешли в народные песенки и детские игры — как мы знаем, игра в корзинку очень нравилась трехлетнему Людовику XIII. Однако еще очень долго взрослые и молодые люди, давно вышедшие из детского возраста, продолжали играть в них. На лубочных картинках XIX века изображены все те же игры. но картинки подписаны: «игры прошлых лет», что свидетельствует о их выходе из моды. Становятся провинциальными, если не детскими или народными: горячая рука, игра в свисток, нож в кувшине, прятки, голубок летит, любезный кавалер, жмурки, несмеянка, любовный горшочек, злючка, любовная беседка, поцелуй над свечкой, любовная колыбелька. Одни из них станут детскими, другие сохранят некую неопределенность жанра, превратившись в несколько фривольную забаву, чем навлекут на себя осуждение моралистов, даже и не очень строгих, как, например, Эразм.
Книга Сореля «Дом игр» позволяет ухватить очень интересный момент в истории явления — речь идет о первой половине XVII века. Сорель разделяет игры на игры в обществе, спортивные и азартные. Последние являются «общими для всех, в них играют и слуги, и хозяева... они одинаково доступны как невежественным, грубым людям, так и людям ученым и тонким». Игры в обществе, напротив, являются «игрой ума и слова». Они в принципе «могут нравиться лишь людям высоких сословий, цивилизованным и галантным, свободно владеющим речью, обладающим рассудительностью и знаниями. Такие игры не доступны другим». Таково, по крайней мере, мнение Сореля о том, какими они должны быть. В действительности же в ту эпоху они были свойственны и детям, и простолюдинам, «невежественным и грубым». Сорель вынужден это признать: «Отнесем игры детей к первым играм... Среди них есть спортивные (клюшки, башмак, кубари, волчок, лесенки, мяч, воланы, „когда стараются поймать друг друга с отрытыми или завязанными глазами"), однако есть и такие, что больше требуют участия ума», и он приводит примеры «рифмованных диалогов» и игр уже знакомой нам Кристины Пизанской — все еще любимого развлечения детей и взрослых. Сорель догадывается о древнем происхождении этих игр: «Эти детские игры, где присутствуют несколько рифмованных слов (например, игра в корзинку), обычно основаны на языке простом и наивном, все это взято из какой-нибудь старой истории или романа, и мы можем судить, как тогда забавлялись простолюдины, представляя себе, что могло приключиться с благородными дамами и рыцарями».
Наконец, Сорель отмечает, что эти детские игры были свойственны еще и взрослым из народа, и его замечание имеет для нас большое значение: «Будучи детскими играми, они служат еще и взрослым из деревенской среды, разум которых находится примерно на таком же уровне развития». Между тем Сорель вынужден признать, что в начале XVII века иногда и людям «из высшего общества случается в них поиграть, чтобы развлечься». И общественное мнение никак не осуждает «смешанные», то есть общие для всех возрастов и сословий, игры — они «остаются рекомендуемыми из-за хороших результатов, что они всегда приносили.. . Есть среди них некоторые виды игр, которые настолько не требуют слишком большого ума, что могут быть доступны молодежи низкого происхождения, хотя иногда в них играют и люди старшего возраста, более серьезные». Однако такое положение вещей уже принимается не всеми. Персонаж книги «Дом игр» Арист считает детские и народные развлечения недостойными приличного человека. Но он все-таки не может объявить их полностью вне закона: «Даже те из них, что находятся на самой низкой ступени, могут подняться выше, если им дать новое назначение, отличное от прежнего, которое я привел лишь в качестве примера». И он пытается поднять интеллектуальный уровень «словесных игр», в которые обычно играют дома. На самом деле современному читателю мало понятно, чем по сложности и духовности игра «мур», где ведущий показывает то один, то два, то три пальца и участники должны в точности повторить его жест, отличается от игры в корзинку, к тому времени ставшей безоговорочно детской, но таково мнение Ариста, точка зрения которого уже совпадает с нынешней. Однако сегодняшнего читателя еще больше удивит тот факт, что такой романист и историк, как Сорель, посвятил огромный труд развлечениям и их переоценке — еще одно доказательство того, насколько большое значение придавалось в прежнем обществе играм.
Таким образом, в XVII веке различают следующие типы игр: игры для взрослых и дворян, игры для детей и черни. Само по себе это разделение не ново и восходит к Средним векам. Но начиная с XII века оно затрагивает лишь некоторые игры,— очень специфические, которых насчитывается немного,— игры рыцарские. Прежде чем окончательно сформировалось представление о благородстве происхождения и о высшем сословии вообще, игры были общими для всех независимо от социального положения. Некоторые игры, в свою очередь, еще долго и после этого сохраняли всеобщий характер. Франциск I и
Генрих II не считали зазорным поучаствовать в борьбе, Генрих II играл в мяч — в следующем веке это было уже недопустимо. Ришелье принимается прыгать в галерее, как Тристан при дворе короля Марка, Людовик XIV играет в мяч с ракеткой. Но и эти традиционные игры, в свою очередь, в XVIII веке перестают занимать людей высшего общества.
С XII века часть игр предназначалась только рыцарям и только взрослым. Наряду с борьбой, развлечением всеобщим, турнир и кольцо были занятиями рыцарей. Простолюдинам было запрещено присутствовать на турнирах, так же как и детям, пусть даже знатного происхождения,— впервые обычай запрещал детям, как и простолюдинам, принимать участие в коллективной игре. Но дети забавлялись тем, что подражали закрытым для них турнирам. В календаре молитвенника Гримани можно найти сцены с изображением пародийных детских турниров, дети сидят верхом на бочках, а среди играющих можно признать и будущего Карла Пятого.
Тенденция разделения появляется в тот момент, когда знать начинает избегать контакта с низшим сословием, пытаясь как-то отмежеваться от него, однако эта тенденция так и не стала повсеместной и всеобщей, пока дворянство не потеряло своей социальной функции и его начиная с XVIII века не вытеснила буржуазия. Что же касается XVI и начала XVII веков, многочисленные иконографические документы свидетельствуют о смешении сословий во время сезонных праздников. В одном из диалогов «Придворного» Бальдассаре Кастильоне,— а это классика XVI века, переводившаяся на все языки,— приводится спор, и спорщики никак не могут прийти к согласию: «В нашем краю, в Ломбардии,— сказал тотчас сеньор Паллавичино,— совсем другой взгляд на вещи (то есть там не считают, что дворянин должен играть лишь с дворянином). Многие дворяне на праздниках целый день танцуют вместе с крестьянами, меряются силами — кто дальше бросит копье, выше прыгнет, борются,— и я не вижу в том ничего дурного». Тут же находится несколько оппонентов; допускается, что в принципе дворянин может играть с крестьянами, но при условии, что обязательно выиграет без особых усилий — он заранее должен быть уверен в своем успехе: «Отвратительно и недопустимо видеть, как дворянин проиграл крестьянину, особенно в борьбе». Спортивный дух присутствовал тогда лишь на рыцарских состязаниях и в иной форме — речь шла о чести феодала.
С конца XVI века турниры больше не проводятся. Их заменяют другие спортивные игры дворян — при королевском дворе, в военных классах Академии, где молодые дворяне первойполовины XVII века обучаются фехтованию и верховой езде.Квинтана (то есть «чучело») — игра, в которой необходимо пешим или конным с ходу поразить копьем кусок дерева, заменивший живую мишень турниров и изображавший голову турка.«Кольцо» — на всем скаку сорвать кольцо. В книге Плювинеля,директора одной из таких академий, есть гравюра Криспенаде По, на которой изображен ребенок, будущий Людовик XIII,играющий в квинтану. Автор пишет, что эта игра обладает «яростью лобового столкновения (турнир) и изысканностью игры вкольцо». В 1550-х годах в Монпелье, пишет студент-медик Томас Платтер, «7 июня дворяне собирались на игру в кольцо. Ихкони были богато украшены и покрыты дорогими коврами».Эроар в своем дневнике отмечает частоту, с которой играют вкольцо в Лувре и в Сен-Жермене: «В кольцо играют каждыйдень». «В камзоле, а не в военном снаряжении»,— как специалист предписывает Плювинель. Квинтана и кольцо стали наследниками турниров, то есть рыцарских игр Средневековья, и предназначались лишь для дворян. Что же произошло? И сегодня, какни странно, они не исчезли полностью, как это может показатьсяна первый взгляд. Однако ничто похожее не найти близ теннисных кортов и площадок для гольфа, то есть в богатых районах.Нужно идти на деревенские праздники, где до сих пор стучатмолотом по голове турка и бегают за кольцом. Вот и все, что осталось от рыцарских турниров Средневековья: детская и народная забава.
Можно привести и другие примеры процесса, в результате которого прежде значительные игры переходят в разряд детских забав и развлечений на народных гуляниях. Обруч — в конце Средних веков в него играли не дети, точнее не только дети. На шпалере XVI века подростки забавляются обручем, один из них крутит обруч на палке. На рисунке на дереве работы Жана Леклерка конца XVI века уже достаточно взрослые ребята не только бросают обруч, но и прыгают через него как через скакалку: «Кто лучше,— гласит надпись,— прыгнет в обруч» . Обруч позволял выполнить иногда довольно сложные акробатические фигуры. С ним также танцевали довольно взрослые молодые люди, и это были традиционные танцы, как тот, что описал швейцарский студент Томас Платтер в 1596 году, будучи в Авиньоне: в «жирный вторник» множество молодых людей в масках «и в различных костюмах — паломников, крестьян, моряков, в итальянских и испанских одеждах», переодетых в женщин, сопровождаемых музыкантами, собралось на площади. «Вечером они танцевали на улицах танец с обручем. В нем приняли участие многие молодые люди и девушки благородных кровей, одетые в белое и увешанные драгоценностями. У каждого танцора в руках был золотой с белым обруч. Потом они зашли в таверну, куда пошел и я, чтобы рассмотреть их поближе. Приятно видеть, как под музыку они проходят через свои обручи, выгибаясьи сгибаясь в тактинструментам». Подобного рода танцы можнонайти в репертуаре крестьян Страны Басков и до сей поры.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
