57575 (762781), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Но основание города Киева, символизировавшее какой-то важный перелом внутри Полянского племенного союза, следует, по всей вероятности, датировать временем, предшествовавшим широкой славе полянского князя, достигшей императорского дворца в Царьграде.
В этом вопросе решающее слово принадлежит археологическим материалам, количество которых непрерывно возрастает благодаря усилиям украинских ученых.
Обращаясь к данным археологии, следует отказаться от мысли, что археологические раскопки откроют нам классический средневековый город с кремлем и посадом, с торговыми площадями, ремесленными кварталами и несколькими линиями укреплений. Таким Киев станет в пору своего расцвета в X...XIII веках.
Рождающиеся города – это не сказочные палаты, возникающие в одну ночь. Город рождается как своего рода «узел прочности» его округи. Причины и формы возникновения такого центра могут быть различны и многообразны.
Это может быть порубежное иди центральное укрепление, постоянный стан вождя, пункт сбора веча, место склада дани, племенной ритуальный центр, перепутье важных дорог, место периодического торга и т.п. Чем больше отдельных признаков накопится в одной и той же точке, тем надежнее ее превращение из узла прочности первобытной округи в город классового общества. Не государственность первоначально создает города на пустом месте (хотя факты постройки городов феодалами известны), а сам ход исторического развития родо-племенного строя приводит к умножению таких центров и к усложнению их функций.
Историю каждого известного нам города нужно прослеживать по возможности с того времени, когда данная топографическая точка выделилась из среды соседних поселений, стала в каком-то отношении над ними и приобрела какие-то особые, ей присущие функции.
Собственно говоря, так и, поступали в тех случаях, когда отмечали 800-летний юбилей Москвы (1947), 1100-летие Смоленска (1962) и Новгорода (1959).
Нумизматические находки римских монет первых веков нашей эры в Киеве свидетельствуют о том, что на киевских (точнее, «докиевских») высотах велся торг. Здесь, торгуя, теряли монеты, а иногда специально закапывали в виде клада значительные сокровища. Таков, например, клад, найденный на Львовской площади сто дет тому назад: в нем было около пуда римских монет и медалей, уложенных в ведро. Топографически они тяготеют к прибрежной части города, к древней пристани на Днепре (Подол, Замковая гора, овраги Глубочицы), найдены они на Старокиевской горе и в Печерске. На месте будущего Киева было тогда несколько небольших славянских селений, и находки монет подтверждают мнение автора «Слова о полку Игореве», что счастливые времена в истории славянства связаны с «Траяновыми веками». С царя Траяна, правившего в 98...117 годах н.э., началась широкая торговля славян с Римом.
Указанные находки монет и вещей нередко, наводили на мысль, что историю Киева следует начинать с рубежа нашей эры, что Киеву две тысячи лет. При этом иногда опирались на церковную легенду, придуманную игуменом Сильвестром в 1116 году: на месте будущего города на высокой горе будто бы побывал апостол Андрей, воздвиг на ней крест и предсказал, что здесь «возникнет великий город». Даже если принят на веру христианскую мифологию, то «во времена апостолов», то есть в 1 веке н.э., города еще нет. Разрозненные славянские селения и торг без крепости – это предыстория Киева. Таких пунктов было много, и не от них следует отсчитывать судьбы исторических центров.
В VI веке н.э. началось грандиозное движение славянских племен на юг к Дунаю и на Балканы, изменившее всю этническую карту Европы. Подготавливалось оно не менее столетия на протяжении V и начала VI веков. В колонизационном движении приняли участие не только племена южной окраины славянского мира, но и далекие жители Верхнего Поднепровья, соприкасающиеся с балтскими племенами – предками литовцев и латышей.
Взглянем на географическую карту и представим себе путь этих славян-переселенцев, заполонивших впоследствии весь Балканский полуостров. Из лесной зоны на юг они могли плыть по таким рекам, как Днепр, Десна, Сож, Березина, Припять. Все эти реки стекались к Киеву, и Киев, как замком, запирал колоссальный бассейн Днепра в четверть миллиона квадратных километров. Тот князь, который владел киевскими высотами в V веке, был хозяином положения; он контролировал поток переселенцев, мог набирать из него свою дружину, мог взимать мытную проездную пошлину. И по тем же путям, по каким двигались славяне-колонисты, слава о князе, владевшем днепровской магистралью, могла дойти и до императорского дворца в Царьграде. И дошла.
Новая историческая ситуация V...VI веков потребовала и новых организационных форм. Хозяин Днепра не мог довольствоваться пристанями и торговыми местами – ему нужна была крепость.
Большой интерес для ответа на вопрос, где был город Кия, представляет сопоставление легенды о трех братьях – строителях города с реальной топографией киевских высот.
Конфигурация правого берега Днепра в районе Киева с его оврагами, мысами является результатом древних размывов коренного берега как потоками Почайны и Глубочицы, так и водами реки Десны, оттеснившими воды Днепра к правому берегу. Высокий берег Днепра на территории Киева тянется с юго-востока на северо-запад, отступая от реки в том месте, где Днепр образует луку. Здесь в Днепр широким устьем впадает Почайна, представляющая собой превосходную гавань-затон. Полукруглое низменное пространство между Почайной и высоким правым берегом носило название Подола и было заселено еще в первые века нашей эры. Если смотреть на киевские высоты со стороны Почайны, то слева направо (с юго-востока на северо-запад) мы увидим следующую обширную панораму: на левом краю будет мыс основного киевского плато, по летописной терминологии, просто «Гора» (впоследствии она получила название Андреевской или Старокиевской). Коренной берег отступает далее в глубь плато, на запад, почти перпендикулярно Днепру и образует мысы и овраги («Дитинка», «Копырев конец», или «Клинец», и др.). Овраги во времена Киевской Руси были использованы гончарами и кожевниками.
Прямо за Подолом, окаймляя его с юго-запада, находились вытянутые в одну линию три горы: южная ближайшая к «Горе» – Замковая гора (Киселевка, Фроловская гора); далее, на северо-запад, – Щековица, а за ней, в наибольшем отдалении от Днепра, – Лысая гора (Юрковица, Иорданские высоты).
Между этими четырьмя горами исследователи и распределили «грады» трех героев летописной легенды. Конечно, при анализе тех предположений, которые выдвигались в связи с легендой о трех братьях, нам следует исходить из того, что двое братьев могли получить свои имена от существовавших местных топонимических названий. Щековица не вызывает сомнения потому, что так она называлась в эпоху Мономаха («идеже ныне зоветься Щековица»), так ее именовали в XVIII веке, так она называется и в настоящее время.
Хоревица, с которой связали имя третьего брата, определяется различно. Ни летописной, ни более поздней традиции нет. Возможно, что следует присоединиться к давнему мнению В.Б. Антоновича (поддержанному советскими археологами М.К. Каргером и П.П. Толочко), что Хоревица – Лысая гора. Судя по такому своеобразному наименованию, это была одна из тех ритуальных гор, на которых, по народному поверью, проводили свой шабаш киевские ведьмы. Рядом с Лысой горой находился огромный языческий курганный могильник. Языческий ритуальный характер данной горы явствует из описания событий 980 года, когда Владимир, подступая к Киеву, «обрывся на Дорогожичи, межю Дорогожичем и Капичем; и есть ров и до сего дне». Капиче, – очевидно капище, языческий храм. Лысая гора – соседняя с Дорогожичами, ближе к Киеву; здесь капище было вполне уместно.
Хоревица, названная в поздних источниках XVI...XVII веков, отождествлялась с Вышгородом. Теоретически это можно допустить, так как в той же армянской записи только Хореан отмечен как город, находящийся «в области Палуни» (Полян), то есть как бы в стороне от городов старших братьев. Город (или область) Хореван знает Ибн-Русте, упоминая, что здесь русы размещают пленных славян. Но Вышгород ли это, или гора Хоревица (Юрковица) в Киеве, остается неясным.
Сложнее обстоит дело с городом основного героя легенды – Кия. Археологи еще в 1908 году обнаружили на Старокиевской горе внутри так называемого «города Владимира» небольшой отсек этого города, самостоятельную крепостицу – «градок», обнесенный валом и рвом. Современные киевские археологи (П.П. Толочко, С.Р. Килиевич) на основании керамики типа «корчак» датируют этот «градок» V...VI веками н.э. И с этим можно согласиться.
Как назывался этот «докиевский» Киев?
Константин Багрянородный и на этот раз сообщает интересные сведения. Рассказав о том, что ладьи-однодревки сходятся к Киеву из Новгорода, Смоленска, Чернигова, цесарь пишет, что все они «собираются в киевской крепости, называемой Самбатас». Император хорошо знал Киев и упоминал его неоднократно, но в данном случае назвал, очевидно, какую-то часть города, связанную с рекой, гаванью, затоном. Уже высказывалась мысль, не является ли название киевской крепости Самбат древним именем торгового пункта, подступавшего, судя по находкам римских монет на Подоле, к самому Днепру. Это могла быть одна из небольших гор, расположенных близ Подола. Этимология слова неясна. К двум десяткам различных толкований имени Самбата можно добавить (для будущего рассмотрения лингвистами) еще одно направление мысли: есть славянское слово XI века «самобытие», обозначающее самостоятельность, естественность.
Крепость на Старокиевской горе была как бы капитанской рубкой, с высоты которой полянский князь мог не только видеть Вышгород и устье Десны, но и управлять всеми плывущими у подножия Горы.
В своих разысканиях о начале Киева никто из исследователей (в том числе и я сам в работах 1950...1960 годов) не обращал внимания на интереснейшую двойственность в определении местопребывания Кия: и русская летопись и армянская «История Тарона» в полном согласии друг с другом говорят о том, что у князя Кия (Куара) сначала была резиденция в одном месте, а по прошествии некоторого времени братья взошли на высокую гору с охотничьими угодьями и здесь-то и основали новый город.
В армянской записи говорится о постановке в новом городе на горе двух идолов. Раскопки киевского археолога В.В. Хвойко в 1908 году обнаружили в свое время на Старокиевской горе, почти в центре «градка» Кия, два языческих жертвенника: один с четырьмя выступами строго по странам света (богу Вселенной Роду, или Сварогу) и другой – круглый (может быть, богу солнца Дажбогу).
Где же жил Кий первоначально, до постройки верхней крепости?
Вглядимся внимательней в летописный текст: «И седяше Кый на горе, идеже ныне увоз Боричев».
Боричев увоз (спуск) начинался около угла верхней крепости Кия (близ Андреевской церкви Растрелли) и выводил за город на Подол. На первый взгляд все совпадает – крепость Кия и начало спуска действительно соседствуют. Но крайне удивляет то, что в других местах своей хроники летописец Нестор, отлично знавший топографию Киева, упоминал территорию древнего «градка» Кия, но дважды обозначал ее самым заметным ориентиром:, за Десятинной церковью. Первоначальная же резиденция Кия обозначена спуском и дорогой к Днепру, проходящей вне города.
Она находилась действительно за пределами Старокиевской горы, у «Боричева тока» (продолжавшего Боричев увоз), – это Замковая гора, «Киселевка», омываемая течением речки Киянки, в самом имени которой видна близость к Кию и Киеву. Путь «по Боричеву» из великокняжеского дворца к церкви Пирогощи на Подоле, которым князь Игорь возвращался в 1185 году из Киева, пролегал у самой подошвы Замковой горы.
Замковая гора – останец высокого берега с крутыми, обрывистыми краями – была заселена уже в V...VI веках. Более того, киевские археологи Полагают, что именно отсюда шло заселение окрестных мест, а это полностью подтверждает высказанное выше предположение о первоначальном местопребывании князя Кий. Здесь, на Замковой горе, был мощный культурный слой, датированный византийскими монетами императоров Анастасия (498...518) и Юстиниана (527...565), относящийся к концу V и VI века.
Град князя Кия на горе не разрастался в то время; тогда была пора не строительства, а походов, не производства, а трофеев. Но историческая роль Киева начиная с этого времени непрерывно возрастает. По всей вероятности, именно в это время происходит слияние в один большой союз нескольких лесостепных славянских племен: руси (по рекам Роси и Днепру), северян (по Десне и Сейму) и полян, живших севернее Руси, вокруг Киева. Первенство в новом союзе, можно думать, первоначально принадлежало русам.
Союз среднеднепровских славянских племен назывался Русью, «Русской землей» (в узком смысле), но столицей этого союза становится полянский Киев, что потребовало от летописца специального пояснения: «Поляне, которые теперь называются Русью», Но он же назвал Киев «матерью городов русских».
Дальнейшие события в восточнославянском мире подтвердили устойчивое положение Киева как главного центра объединения и защиты славянства.
К рубежу VI...VII веков завершилось заселение балканского полуострова славянами. Славяне восточной половины полуострова получили от тюрок-болгар свое новое собирательное имя, ассимилировали тюрок и сохранили большую близость к восточным славянам («антам»), от которых они откололись в VI веке.
Степи были заняты новыми ордами кочевников, среди которых выделялись хазары. Летописец с гордостью говорит о том, что когда хазарский хан потребовал дани с земли полян, то поляне дали вместо дани меч, символ вооруженной независимости.
Примерно в это же время (точно оно, к сожалению, не обозначено, может быть, это рубеж VIII...IX веков) происходит перерастание днепровского союза в суперсоюз, объединяющий несколько союзов славянских племен. Летопись перечисляет их: «Русь, Поляне, Древляне, Полочане, Дреговичи, Север». Все они входят в общее понятие Руси. Это почти половина восточных славян. Такой союз. охватывавший территорию около 120 000 квадратных километров и простиравшийся на 700 километров на север, вплоть до Западной Двины, или уже был настоящим государством, или становился им.
Киевским историкам средневековья было чем гордиться, когда они сравнивали свой город с Римом и Александрией, – Киев был столицей крупнейшего в Европе феодального государства; Киев успешно оградил славянские народы от наездов кочевников; Киев принимал товары разных стран и сам наладил ежегодные связи с Византией, арабским халифатом и Западной Европой. Киевские князья породнились с императорскими и королевскими домами Византии, Венгрии, Франции, Польши, Англии, Швеции, Норвегии.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
