5666-1 (725239), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

То же самое приложимо к истории и современному состоянию социологии в России. Несмотря на горькие перипетии судьбы отечественной социологии, безусловно, был и остается шанс преуспеть на ниве социальных исследований, социальной рефлексии, критики и конструирования. Если при этом сохранять трезвый взгляд на сделанное и предстоящее, возникает законный вопрос о способности социологов действительно помочь обществу, а не только употреблять красивые образы, термины и теории. Многообразие последних свидетельствует как о плодовитости социологического ума, так и о слабой укоренности в социальной реальности. Игра социологического разума оказывается столь же необузданной, сколь и малопродуктивной, несмотря на реализацию некоторых проектов, нацеленных на эмпирическое описание изменений в экономике, системе групповых и индивидуальных ценностей.

Институционализация обеспечила социологии общественное признание и профессиональное утверждение, но одновременно ведет к консервации определенных направлений в лице сплоченных профессиональных групп исследователей и преподавателей в различных отраслях социальных наук - как внутри национального сообщества, так и за его пределами. Цеховая организация в социологии, при всей ее открытости, уже давно является фактом. Разделение на так называемые национальные и внутринациональные школы говорит о позитивном расширении поля социологии, но также и о том, что подобная автономия обособляет и даже изолирует социологов. Конечно, это не что иное, как борьба за лидерство в научном мире, борьба за самосохранение, за престиж. За скобками соперничества и выживания остается большая толика реальных общественных проблем, требующих вмешательства социологов, но остающихся без их внимания, поскольку складывающиеся традиции и кодекс поведения ориентированы чаще всего на свой круг единомышленников, а не на обнаружение объективной картины, не на поиск средств решения злободневных социальных проблем и проработку социальных стратегий.

Социология в России начиналась примерно так же, как и в других европейских странах. Сходными были цели и задачи, надежды и разочарования, поиски концептуальных схем и эмпирических описаний социальной реальности. Русские социологи были открыты для новых идей. Они тесно общались с европейскими, в особенности французскими коллегами. Немало русских социологов жили и творили в эмиграции в Европе. Например, Евгений Де-Роберти, Григорий Вырубов, Яков Новиков, Максим Ковалевский и другие опубликовали более 300 работ по-французски. Имеется также несколько десятков публикаций по-немецки. О дореволюционной российской социологии в 1915 г. была издана первая крупная сводная работа Д. Геккера. Помимо того, что в России активно читали иностранных социологов на их родных языках, что видно по обсуждению в российских журналах и книгах, зарубежная социология была довольно широко представлена в переводах [15]. В советский период, начиная со второй половины 20-х годов, социология как наука и как область образования подверглась резекции. Можно сказать, что до 60-х годов в социологии не было необходимости, хотя в обществе накапливались крупные и малые проблемы, требующие глубокого критического осмысления. В дальнейшем были открыты научно-исследовательские учреждения, лаборатории, институты. С 1985 г. были открыты отделения прикладной социологии в Московском и Ленинградском университетах, а с 1989 г. - факультеты социологии в ряде университетов. Общество в лице политической власти признало потребность в социальном критическом объяснении своих реалий. Однако материальных и профессиональных ресурсов для становления новой социальной науки явно недоставало. С наступлением этапа радикальных экономических и политических перемен в 90-х годах ситуация еще более обострилась. Значительное число молодых специалистов ринулось в более выгодные области деятельности - торговую и финансовую сферы, предпринимательство, так как в науке и образовании работать стало невыгодно по чисто материальным соображениям.

В этих условиях поддержка со стороны Европейского сообщества оказалась действительно не просто материальной помощью малообеспечиваемой сфере образования России, в частности, в области социологии, но стала целой сетью научного, культурного, учебного обмена и обеспечила новое поле научных исследований. Более того, различного рода российские и иностранные фонды и программы, например, Темпус (Тасис) программа, создали совершенно новую основу межличностных контактов и гуманитарного сотрудничества.

Каждая эпоха требует своей концептуализации. Хронотоп общества требует своего социального образа, теоретически внятного представления о себе самом, в которых социальная ситуация могла бы быть адекватно воспроизведена во всех фрагментах. Это постоянная задача социологии. Ее многомерное наблюдающее око, накопленный ею интерпретативный потенциал являются мощным инструментом более или менее объективного изображения изменяющейся российской действительности и ситуации человека в ходе перемен, объяснения сложного переплетения национального и мирового событийного ряда. Кризисное состояние, разлом российского общества и его трансформация дают богатую пищу для социологических изысканий и одновременно для интеллектуального оправдания собственного существования. Социология используется прагматически, но в своих плодах она порождает новую смысловую реальность. Отсюда и вытекает социальная ответственность растущего класса ученых и преподавателей на ниве социологии.

Таким образом, накопленное в мировой социологии богатство социологического знания не устраняет задачи углубленного и пристрастного изучения своего социума и культуры, а, напротив, обеспечивает его успешное осуществление. Точно так же, на мой взгляд, обстоит дело с другими национальными социологическими школами. Конечно, социологическое сообщество самоорганизуется для решения этой задачи из чисто профессиональных побуждений, но очевидно, что при сложившейся институционализации социологии необходимы дополнительные усилия для мобилизации ресурсов в больших индивидуальных и групповых исследовательских проектах.

4. Социальное развитие и антропологические основания социологии: возврат к субъекту

Насущной темой социологии всегда была проблема совпадения и расхождения индивида и социального мира. Как только мы говорим о развитии социума, мы сразу же в силу перманентной изменчивости утрачиваем возможность схватить текучесть происходящего и вынуждены произвольно структурировать реальность, то есть онтологизировать социальный мир, остановить его мимолетную процессуальность. Но при этом наши представления непременно выдаются за саму реальность. Избежать подобного искушения непросто, да порой и невозможно. Полагаю, данное замечание предостережет меня от попытки выдать свои представления за реальный процесс развития и, в то же время, позволит дать образ социального развития с социологической точки зрения, то есть образ саморефлектирующей концепции социального развития.

Социальное развитие предстает с двух сторон: со стороны социальных конвенций и со стороны социальных конфликтов. Этот подход может быть назван поэтому конфликтно-конвенциальной теорией социального развития. Совершенно не очевидно, можно ли называть социальным развитием любое структурное изменение общества, охватывающее общество в целом, группы и индивидов, например, новые хозяйственные формы и способы деятельности, территориальное перераспределение населения, смену политической структуры. Под социальным развитием я понимаю либо изменение (нарушение) социального (общественного) договора, либо поддержание социальной конвенции в пользу какой-либо группы или каких-либо групп и, соответственно, им принадлежащих индивидов. Подобное изменение может происходить в силу различных обстоятельств, зависящих от расклада социальных сил и от реального положения индивида в данном обществе. Иными словами, социологическое восприятие социального развития складывается из наблюдения множества социальных структур и представлений о природе современного ей человека, т. е. социологического образа человека.

Все это порождает вполне определенное изменение сложившегося в обществе явного публичного или скрытого социального контракта. Социальный контракт, несомненно, всегда имеет легитимность или подлежит легитимации в рамках существующих политико-правовых структур. Именно это обстоятельство заставляет господствующие (доминирующие) слои постоянно искать надежные основания и правила легитимации своего представления о социальном контракте, лежащем в основе существующего социального порядка. В социальном контракте зафиксированы интересы различных групп, их влияние, результативность их активности, их вклад, распределение ресурсов и благ.

Различие между вкладом (затрачиваемыми материальными и интеллектуальными ресурсами) и результатом (получаемые блага, престиж, власть, влияние) и будет составлять величину справедливости социального контракта. Это различие определяет меру возможного изменения социального договора путем компромисса, протеста, насилия, борьбы. Социальное развитие сводимо, таким образом, к калькуляции (общественного вклада, общих средств и индивидуально-группового выигрыша) и составлению нового социального договора или конвенции. Социальное развитие включает в себя любое общественное изменение и направлено на:

а) сохранение стандартов и устоев сложившегося социально-экономического и политического порядка, связанное с трансформацией ценностных оснований, правил, принципов, норм, а именно сменой ядра этой нормативно-ценностной системы как на властном, так и на неполитическом, повседневном уровне;

б) реставрацию предыдущего социального порядка и политической структуры;

в) обновление (модернизацию) существующего социального порядка, экономической и политической структуры;

г) радикальную смену, слом социально-экономического и политического порядка и замену его новыми структурами и соответственно новыми социальными группами.

Оно осуществляется в ходе изменяющихся социальных, политических, культурных практик в любой области деятельности (хозяйство, образование, право и т. д.). Это означает смену социального и культурного кода, изменение в системе обладания символическим и культурным капиталом. Социальное развитие предстает в качестве иерархически выстроенных полей: социального, экономического, политического, культурного, - в рамках которых разворачивается соперничество агентов или носителей доминирующих и доминируемых практик.

Социальное развитие, поскольку оно ориентировано на удовлетворение нужд индивида, измеряется стандартом жизни, ее уровнем и качеством. Разработанная в социологии система индикаторов вполне достаточна для получения картины социального положения по критерию удовлетворения основных потребностей социальных слоев как в одной стране, так и в разных странах. Эти показатели объективно демонстрируют социальные различия и характеризуют степень материального благосостояния и благополучия общества. В этом случае социальное развитие предстает как система развитых в обществе потребностей и степень их удовлетворения у разных социальных групп.

Социальное развитие означает наличие в обществе социальной динамики, то есть социальной мобильности и процесса социальной дифференциации. Этот сегмент социального развития измеряется степенью интенсивности вертикальной и горизонтальной, поколенческой и структурной мобильности. Социальная динамика показывает фиксируемые по разным параметрам реальные структурные социальные различия. Социальное развитие характеризуется наличием и интенсивностью социальных конфликтов, в которые может включаться, несомненно, и так называемая классовая борьба, поскольку она выражает точно так же, как любой конфликт, конкуренцию социальных за распределение жизненно важных условий и ресурсов жизнеобеспечения и жизнедеятельности. Конфликтность выражает, с одной стороны, состояние кризиса (т. е. фиксирует степень устарелости, упадка и даже деградации существующих общественных форм), а с другой - проявляет потенциал развития данного общества в сотрудничестве и соперничестве старых и новых социальных групп.

По своим антропологическим основаниям социальное развитие является ни чем иным, как изменением типа персональности или, иными словами, типологической структуры личности. Следовательно, заслугой социологического наблюдения является личностное или персоналистское измерение социального развития. Попытки такого рода предпринимаются постоянно. В частности, это вариант рассмотрения личности как системы Толкоттом Парсонсом, концепция характерологической структуры личности Вильгельма Райха, концепция социального характера Эриха Фромма, деятельностная концепция личности, разработанная в советской психологии и Жаном Пиаже. В данном аспекте социального развития речь идет о спектре типов личности, об их координации и субординации в социальном пространстве, о доминантных и доминируемых типах персональности и соответствующих формах (способах) социализации, а также о способах поощряемого и осуждаемого поведения. С этой стороны социальное развитие вновь предстает как многообразие персональных (личностных) практик. Социальное развитие включает в себя перемены в типах поведения в столкновении продуктивного и репродуктивного способов жизнедеятельности. Любые отклонения от стабильного социоэкономического и культурного порядка рассматриваются в этом случае как девиации (рост криминальности, алкоголизма, наркомании, проституции). Социальная аномия и социальные деструкции показывают степень отклонений от временного устойчивого состояния, но одновременно эти девиации обнаруживают социальную цену (издержки), либо побочные следствия произошедших структурных общественных изменений. Например, рост преступности объясняет не только утрату прежними нормативными регуляторами своей силы, но, прежде всего, всплеск стихийных узкогрупповых форм регулирования социального положения и удовлетворения собственных корпоративных и индивидуальных интересов. Итак, социальное развитие означает не столько качественное изменение социальных отношений или общественных структур (форм) человеческой деятельности, сколько увязывание и совмещение персональных и групповых габитусов.

Характеристики

Список файлов реферата