121271 (715907), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Третий отдел о преступлениях против прав собственности представляет очень много нового о порядки суда и следствиях по этим делам, что тогда известно было под именем свода. Статьи о своде начинаются измененною статьею Ярославовой Правды о том же предмет. По Ярославовой Правде, увидавший свою пропавшую вещь в руках другого не мог тотчас брать ее, а должен был требовать свода; а ежели владевший покраденною вещью не шел свод, то в течете 5 дней должен представить поручителей в том, что он купил, а не украл опознанную вещь. В настоящем же памятник во 1-х поручительство и пятидневный срок отменены. Это отменены очевидно произошло оттого, что сроки и поручительство заимствованы были из византийского Номоканона и как несогласные с духом русского общества, не могли долго держаться в русском законодательстве; во 2-х последствия свода выражены довольно определенно, тогда как у Ярослава они вовсе опущены. В настоящем памятник прямо сказано, что найденный посредством свода настоящий тать должен платить хозяину покраденной вещи и все то, что пропало вместе с нею. Например, хозяина пропала лошадь с телегою и с разными товарами в телеге; если хозяин увидал у кого-либо свою пропавшую лошадь и посредством свода открыл настоящего татя, то тать должен заплатить ему и за телегу с товарами, хотя они у него не были найдены. Далее, настоящий памятник полагает границы сводам, именно: в одном городе свод должен производиться до конца, т. е. пока не отыщется настоящий тать; но если свод придется вести по разным городам и деревням, то по новому закону истец идет только до третьего свода, и третий за лицо, т. е. за найденную у него краденую вещь, должен заплатить истцу деньги, а с самою покраденною вещью, или лицом, идти до конца свода, т. е. пока найден будет настоящий тать, который должен был платить все: и пеню, или продажу, князю, и другие вещи, пропавшие вместе с найденною, а также и все расходы по сводам. Притом при сводах соблюдался такой порядок: если тот, у кого найдена покраденная вещь, скажет: «я купил ее на торгу», то должен представить двух свободных мужей, или мытника, при которых совершена покупка, и ежели притом скажет, что не знает у кого купил, то вместе с своими свидетелями должен будет присягнуть в том, что найденная у него вещь действительно куплена им на торгу у неизвестного лица при свидетелях, которые также должны дать клятву. После этого вещь отдавалась истцу, а покупщику предоставлялось искать того неизвестного, у которого он купил ее, и если, хотя и чрез долгое время, этот неизвестный находился, то должен был возвратить взятые у покупщика деньги и заплатить хозяину вещи все то, что пропало вместе с нею и выплатить пеню или продажу в казну князя. Дале, в настоящем отделе говорится, что при отыскании украденного раба порядок свода был назначен тот же, какой и для отыскания пропавших вещей: настоящий хозяин раба шел только до третьего свода, у третьего брал раба, а своего оставлял ему, как поличное, чтобы идти ему до конечного свода и, когда на конечном своде отыскивался настоящий тать, то раб, оставленный в поличное, возвращался хозяину его, а тать платил все убытки по своду и продажу князю в 12 гривен. В заключении о сводах настоящий памятник повторяет закон Ярославовых сыновей, что вор, пойманный при воровстве, в случае сопротивления, мог быть безнаказанно убит хозяином, поймавшим его; но если хозяин возьмет вора живым и свяжет, а потом, вместо того, чтобы вести на княжий двор, убьет его связанного, то за это подвергается пени в 12 гривен. Настоящий отдел Правды XII века закапчивается пятью статьями о количестве продажи, или пени, за разные кражи и о законной цене разным вещам, которую вор должен платить хозяину вещи в случай, если не будет вещи на лицо. Статьи эти почти все взяты из Правды сыновей Ярослава и только некоторые из них изменены и пополнены. Наконец, в заключении этого отдела сказано, что продажа или пеня за татьбу налагалась только тогда, когда тати были люди свободные; ежели же тати были рабы, то на них, как на несвободных, не налагались пени, а только господа их платили вдвое против покраденного. В законе сказано: «Оже будет холопи тати, либо княжи, либо болярскыи, либо чернцевы их же князь продажею не казнить, занеже суть не свободни, то двоичи платити к исцу за обиду». Это совершенно новый закон, неизвестный ни Ярославовой Правде, ни Правде сыновей Ярослава. Но в основных своих чертах закон этот вполне согласен с Ярославовой Правдой, которая не признает личности в холопе, а считает его безгласною собственностью господина наравне с домашними животными; как в случай нанесения какого-либо вреда домашними животными, за убыток, понесенный при этом, платил хозяин, которому принадлежали животные, так и холопу не вменялись преступления и за него, как за домашнее животное, должен был отвечать господин. Таким образом, Правда XII века в узаконениях о преступлениях против прав собственности имеет те же основания, как и Ярославова Правда и Правда сыновей Ярослава, только в Правде XII в. отдел этот несколько пополнен и особенно отличается развитием поняты о порядке свода, или отыскания татя.
Четвертый отдел Правды XII века составляют законы о займах и процентах. Отдел этот, как и предшествовавший, начинается статьею Ярославовой Правды о взысками долгов: «Аще кто взыщет кун на друзе, а он ся учнет запирати, то оже на нь послуси выведеть, то ти пойдут на роту, а он возьмет куны свои; занеже не дал есть ему за много лет, то платити, ему за обиду 3 гривны». Здесь против Ярославовой Правды прибавлено только то, что послухи, представленные истцом, должны идти на роту, т. е. дать клятву; у Ярослава же клятвы с послухов не требовалось. Но Правда XII века, принявши за основание Ярославову Правду, относительно взыскания долгов пошла еще далее, постоянно имя в виду дать более удобства и определенности, как заключению займа, так и взысканию долга. Русская Правда XII века освободила купцов от представления свидетелей: суд, по новому закону, принимал .купеческие иски по долгам и без свидетелей, только ответчик, или должник должен был очистить себя клятвою, ежели отпирался от долга. В законе сказано: «Аще кто купец купцу даст в куплю куны или в гостьбу, то купцу пред послужи кун не имати: послуси ему не надобе, но ити ему самому роте, оже ся учнеть запирати». Во-2) настоящее узаконение освобождает от представления свидетелей, когда кто свои вещи, или деньги, отдает на сохранение; по новому закону, в случай спора, приниматель очищал себя присягою, и тем оканчивал дело. «А оже кто поклажеи кладет у кого либо то ту послуха нет, у кою товар тот лежит; но оже начнет большим клепати, тому идти роте у кого лежало, како толко еси у мене положил, за неже ему благо деял и хранил». Этот закон очевидно был издан в отмену 27 главы Судного Закона, которая требовала в этом случай свидетелей и других доказательств. Явно, что эта глава Судного Закона, как узаконение не туземное, которое требовало многих и сложных доказательств, оказалась несогласною с духом русского общества и в XII веки была заменена настоящим не сложным узаконением - требованием роты. В настоящем отделе Правды XII века помещены две совершенно новые статьи о процентах. В прежних узаконениях - ни у Ярослава, ни у сыновей его нет и помину о процентах, а Судный Закон даже прямо запрещал брать проценты: Аще даси брату нищу взаим, говорится в Судном Закон, не буди на нь нападая, ни за долги роста. Это правило любви христианской, предложенное церковью, очевидно оказалось неисполнимым в русском обществе,- проценты, не смотря на запрещение, все-таки брались и, конечна, при запрещении брались в гораздо большей мере, нежели когда они были дозволены. Посему русское законодательство должно было отступиться от запрещения процентов и обратиться к другим началам, именно: принять меры, чтобы условия процентов были более гласны и не производили споров, а также продолжительных и разорительных тяжб. С этою целью 46 статья настоящей редакции Русской Правды на первый раз узаконяет только то, чтобы проценты назначались при свидетелях, и чтобы кредитор сверх условленных процентов не требовал новых. В законе сказано: «Аще кто куны дает в резы, или медь в наставы, или жито присып, то послухи ему ставити како ся с ним будет рядиль тако же ему имати». Далее закон не ограничивается одною гласностью условий, ибо проценты и при гласности могли быть обременительны, и к гласности присоединяет еще и меры процентов; он установляет, чтобы заимодавец, если месячный долг затянется на год, не имел права брать месячные проценты с своего должника, а переводил их на годовые и третные. Притом, в настоящем законе подтверждено, что при назначены процентов непременно должны быть свидетели; в противном случае заимодавец не только лишался процентов, но не имел права взыскивать и самый капитал. Из этого общего правила было допущено только одно исключение: небольшие суммы, до 3 гривен кун, заимодавец мог давать без свидетелей и мог подтвердить свой иск, в случае неплатежа долга только клятвою. В законе сказано: «А месячный рез оже за мало дний, то ему плати; а зайдут куны до того же году, то дадят ему куны в треть, а месячный рез погренути, послухов ли не будет, а будет кун три гривны, то ити ему про свои куны роте». А ежели кредитор давал взаймы без свидетелей боле трех гривен, то судья говорил ему так словами закона: «Привиновался еси, аже еси послуха не ставил». Таким образом, Русская Правда XII века представляет с одной стороны постепенное развитие Правды Ярославовой и Правду сыновей Ярослава, а с другой дает несколько статей, неизвестных ни Правде Ярослава, ни Правде сыновей его, и показывающих, что в русском законодательстве в XII веке мало-помалу стали вводиться юридические обычаи общества, которым таким образом, сообщилась обязательная сила закона. Так и всегда бывает в естественном развитии законодательства; сперва является обычай, по мере развития общества обычай слабеет и на место его являются положительные законы. Но основа народного юридического обычая не теряется в положительных законах, а проводится в них во всей своей силе.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://allpravo.ru/











