ref-18814 (712504), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Центр власти все больше смещался в сторону исполнительных органов. Начавшееся при Горбачеве «пересаживание» - массовый переход номенклатурных кадров из партийных органов в советские - теперь принесло свои плоды. На местном уровне повсеместно шло формирование администраций за счет все того же источника - старой номенклатуры. Новая пирамида сласти нарастала над старой.
Ельцинское руководство предприняло шаги по «закрытию» элиты. Первым шагом в этом направлении стало прекращение деятельности вышедшего из под контроля Верховного совета Российской федерации. Следующий шаг - принятие новой Конституции, в соответствии с которой парламент состоит наполовину из региональных глав администраций (Совет Федерации), которые только недавно стали занимать свои посты победив на выборах, а раньше они назначались Президентом, и лидеров партий. Министры также в 1993 году получили депутатские мандаты, усиливая присутствие исполнительных органов внутри представительской власти.
Региональные выборы - там, где они прошли в первом полугодии 1994 года - продемонстрировали победу «партии начальников»: среди избранных в местные органы власти 31% составили руководители региональных исполнительных органов, 21% - директорский корпус.
Формально сохраняя две ветви власти, Ельцинское руководство стремится все сильнее контролировать деятельность законодательных органов, наращивая там присутствие чиновников. Стихийная рекрутация «наверх» минимизируется. Постепенно власть в России приобретает номенклатурные очертания. Об этом свидетельствует также целенаправленные попытки возродить советские традиции подбора и расстановки кадров. Утверждена «табель о рангах», то есть система рангов и тарифных ставок для государственных чиновников. Циркуляция кадров теперь такова: на самой верхушке пирамиды - высшие руководители, которые на виражах политического процесса опускаются вниз. На их место поднимается второй, а затем и третий слой старой номенклатуры. В отличие от советских времен, уход с вершины властной пирамиды еще не означает политическую смерть. Бывшее первое лицо довольно быстро встраивается в новую структуру с потерей 2-3 рангов. Интенсивность этого процесса в Центре и на местах различна В центре, где политическая жизнь активнее, верхушка сменяется чаще, и, соответственно, все более низкие слои номенклатуры поднимаются наверх.
Новая Российская элита напоминает трехслойный пирог: сверху - политики, разделяющиеся на борющихся за власть группировки; далее - предприниматели, финансирующие избирательные кампании, лоббистские структуры, газеты, электронные средства массовой информации; внизу - «маленькие армии», «частные силовые структуры», исполняющие не только функции обеспечения безопасности, но и функции немого давления силы.
Многие задаются вопросом: а можно ли новую элиту называть демократической? Не следует отождествлять эпитеты «посттоталитарная» и «демократическая». Во-первых, политическая система, пришедшая на смену тоталитаризму не всегда будет демократической, она может быть и авторитарной. Кроме того, на нынешнем этапе политической эволюции нашего общества обнаруживается, что различия между старой и новой элитой не так уж велики. Это обстоятельство вполне объяснимо. И та и другая элиты состоят из людей, воспитанных в условиях тоталитаризма, который порождал определенную ментальность, привычки и стереотипы поведения. А из соперничества этих элит еще не вытекает их полная противоположность: порой близкие элиты конкурируют друг с другом особенно ожесточенно.
Многие политологи считают, что для воспитания подлинно демократической элиты понадобятся многие годы. Политическая культура не только старой, но и в определенной мере новой элиты отражает уровень политической культуры тоталитарного общества, в котором политическая апатия людей легко переходит в политический экстремизм. Польский политолог С.Вильнович отмечает, что демократии в обществе ровно столько, сколько демократической культуры. А ее увеличение - очень длительный процесс. Он пойдет нормально, если его участники признают себя лишь учениками в деле демократии и не будут считать себя демократами только потому, что они боролись с тоталитаризмом.
Известно, что в демократических (или хотя бы нетоталитарных) странах формирование контрэлиты происходит в недрах старой социально-политической структуры в среде оппозиции. Ситуация в России и других странах СНГ в этом смысле очень специфична. В условиях тоталитаризма указанный процесс деформировался, затормаживался и интенсифицировался лишь в конце восьмидесятых годов. Новая элита частично формировалась в недрах КПСС, частично из лидеров неформальных движений. Новая элита в отличие от старой, неоднородна с точки зрения как политического происхождения, так и профессиональных качеств, идеологических ориентаций.
Старая элита была закрытой элитой, элитой кабинетных интриг, не умеющей общаться с рядовыми гражданами. Посттоталитарная элита выдвинута в значительной степени «снизу». Однако, после того как она пришла к власти, быстро обнаружилось, что качества, которые необходимы правящей элите, сильно отличаются от качеств, необходимых оппозиционерам. От новой элиты требуется не столько выступать на митингах, сколько каждодневно и квалифицированно управлять обществом. Новая элита оказалась в большинстве случаев не готова к этой роли. Пока новая элита вызывает в народе лишь разочарование. Дело вовсе не в профессионализме (он - дело наживное), просто новая элита в своем большинстве не выдержала испытания властью.
Тут возникает деликатный вопрос: а возможна ли элита без институциональных привилегий, и если это возможно, то будет ли «дешевая» элита оптимальной? Ведь отсутствие всяких привилегий в условиях напряженной работы может помешать сформировать элиту из действительно лучших, талантливых управленцев (иначе они уйдут в бизнес или в другие структуры). Высокие посты могут потерять для них привлекательность. Не наивно ли рассчитывать на то, что элита будет состоять целиком из подвижников, идеалистов, думающих лишь о том, чтобы бескорыстно служить народу. Тут сталкиваются леворадикальная и консервативная точки зрения.
Сторонники первой точки зрения исходят из того, что если элита будет обладать привилегиями, то она будет думать не об интересах народа, а о защите этих самых привилегий и с течением времени превратятся в группу, противостоящую народным массам. Носители консервативных умонастроений возражают, досадливо отмахиваясь от «назойливых» требований элитаристов. Зачем говорить только о привилегиях элиты? Подумайте сначала об ее огромной ответственности. Ведь если ее представители будут думать о хлебе насущном, то они с неизбежностью будут хуже управлять обществом. В результате общество только потеряет.
Кто прав в этом споре? Многие полагают, что решение этой дилеммы - нахождение оптимума, «золотой середины», а точнее - нахождение той тонкой грани, когда необходимые для выполнения политических и иных функций права (пусть это будут даже привилегии) не перерастали бы в злоупотребления, чтобы элита не превратилась в группу, эксплуатирующую общество.6
Региональная власть в России
На пороге третьего тысячелетия Россия вступила в новый период своей истории. Жестко централизованная советская империя распалась, а новое федеративное государство только формируется. В ходе перераспределения властных полномочий между Центром и субъектами федерации регионы приобрели большую политическую самостоятельность и новые полномочия в экономической сфере, а позиции региональных элит окрепли. Все чаще лидеры регионов выходят на общенациональный уровень, участвуют в принятии жизненно важных решений, становятся популярными, узнаваемыми политиками.
Возрастает актуальность анализа структуры властных отношений в регионе и взаимодействия элитных групп; особенностей поведения региональных руководителей и имеющихся в их распоряжении ресурсов власти; отношений, складывающихся между элитами федерального центра и регионов. Особое значение имеет анализ политических ориентаций региональных элит. Идейные установки и политические стратегии главных действующих лиц в регионах влияют на политическое поведение населения и в целом определяют сложившийся здесь политический климат.
Интерес к функционированию региональной элиты не случаен. В условиях перехода от советского общества эпохи застоя к новым формам общественной организации региональные элитные группы сумели достаточно быстро оправиться от потрясений, связанных с крушением социалистической системы, консолидироваться, переосмыслить свои цели и начать их реализовывать. Группы, занимающие ведущие позиции в системе власти и собственности и обладающие правом принимать стратегические решения в политической и экономических сферах, оказались единственными субъектами постсоветской действительности. В ходе политических событий марта 1999 года и всвязи с важностью того, какую позицию займет Совет Федерации, еще более утвердилась ведущая политическая роль региональных элит в достижении политической стабильности в России, а их стремление принимать самостоятельные решения, не подчиняясь давлению федерального центра, обозначилось как никогда отчетливо.
Как и в последние годы существования бывшего СССР, в современном российском обществе существуют различные элитные группы. Каждая из них выполняет определенные функции, обладает собственными рычагами влияния и запасом прочности. Незавершенность процесса общественных трансформаций приводит в тому, что элитные группы ведут между собой непрекращающуюся борьбу за влияние и собственность, при этом тесно взаимодействуя. Центральное место в системе принятия решений в современной России, принадлежит трем группам : политическим элитам федерального Центра и регионов и экономическим элитам. «Политическая элита» употребляется как синоним «властной элиты» и понимается в широком смысле слова, включая в себя политическую и административно-бюрократическую компоненты. Экономические элиты распадаются на две группы. В первую входят представители крупного, в основном московского капитала, во вторую – представители капиталла регионального. Остальные группировки элиты: информационная, культурная, силовая, представленная такими структурами, как МВД, ФСБ, Федеральная пограничная служба и другие, находятся по отношению к перечисленным трем группам в подчиненном положении и самостоятельной политической роли по крайней мере до сих пор не играли.
Особое место в политической и экономической жизни современного российского общества занимает организованная преступность. Ее представители, по сути являясь антисистемной силой, превращаются в референтные фигуры и оказывают заметное влияние на общественные процессы в отдельных регионах страны.
Российские региональные элиты еще только формируются и поэтому единственное, о чем сегодня можно говорить с уверенностью, - это то, что ни одна из сложившихся на Западе социологических концепций не соответствует реальной практике функционирования элит в России. Вполне вероятно, что «работающей» для России может стать «калейдоскопная» концепция элит, в основе которой лежит принцип «локальной целостности». Это означает, что в каждом конкретном случае могут быть применены лишь отдельные элементы существующих концепций, которые на данном этапе более всего отражают реальные процессы. Изучение современного российского, как и любого другого трансформирующегося общества, требует гибкого и динамичного подхода, учитывающего происходящие в нем сдвиги, и развивающегося вместе с изменением ситуации.
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ЭЛИТЫ В ПРЦЕССЕ ФОРМИРОВАНИЯ ФЕДЕРАТИВНОГО УСТРОЙСТВА.
Региональные элиты сформировались в бывшем СССР в результате трансформации советского общества. В унитарном советском государстве вся власть была сосредоточена в руках центрального партийного руководства, которое принимало основные решения, касающиеся жизни регионов, назначало местных руководителей и контролировало их деятельность. Зарождение региональных элит относится к периоду правления Н. Хрущева и связано с его попыткой перенести центр тяжести управления экономикой на совнархозы. Позже с развитием региональных индустриальных комплексов и проведением хозяйственной реформы середины 60-х годов местные элиты приобрели определенный политический вес. Начатые в экономике преобразования нашли продолжение в политической сфере: права республиканских и областных руководителей расширились, а сами они превратились в могущественных управляющих подведомственными территориями.
В 70-80-е годы в советском обществе появились и окрепли корпоративные группы, организованные по территориальному принципу. Они начали осознавать собственные интересы и учились отстаивать их. Однако носителем общегосударственного начала в СССР оставалось однопартийное государство, а основные решения по-прежнему принимались в Москве. В этом контексте положение региональных лидеров было двойственным. В своем регионе первый секретарь республиканского или областного комитета партии обладал огромными властными полномочиями, именно на его плечах лежал весь груз обеспечения жизнедеятельности территории. Но при этом он был обязан выполнять принятые в Центре решения и находился в личной зависимости от московского партийного руководства.
В те годы в отношениях между федеральными и региональными властями на смену приказу пришла сложная система согласования интересов. В ходе этой процедуры каждый участник переговоров не только выдвигал и отстаивал свои предложения, но и брал на себя обязательства по их выполнению. Каждый местный руководитель видел свою основную задачу в том, чтобы получить для своего региона дополнительные ресурсы и средства. В этом соревновании побеждал сильнейший, тот, кто пользовался наибольшим влиянием в московских коридорах власти. К российским регионам, обладавшим в советское время наибольшим политическим весом, относилась Москва и Ленинград, крупнейший индустриальный центр – Свердловская область, а также курортные зоны Крыма и Северного Кавказа, куда ежегодно выезжали на отдых руководители партии и государства.
Расширение властных полномочий и активная роль региональных элит в процессе перераспределения материальных потоков усилили их позиции, но не смогли сформировать сплоченный корпус «местных начальников». Руководителей регионов объединяло многое: статус и должностное положение в обществе, социальный опыт, характер деятельности, профессиональные интересы. Однако единство корпуса подрывалось стремлением каждого из членов обеспечить благоприятные условия развития прежде всего своему региону.
Перестройка и начавшиеся в бывшем Советском Союзе реформы привели к ослаблению власти Центра и усилению позиций региональных элит. Лидеры, возглавлявшие борьбу за суверенитет национальных республик, своей политикой способствовали распаду СССР. Однако процесс суверенизации на этом этапе не завершился. Вслед за республиками бывшего СССР в борьбу за национальный суверенитет включились республики в составе Российской Федерации. В борьбе за власть победу региональным элитам обеспечила поддержка широких слоев населения, поддержавших требование государственного суверенитета и национально-культурного возрождения своих народов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
